скачать книгу бесплатно
– А не было ли других писем этой самой Беллы среди бумаг мсье Рено? – спросил Пуаро.
– Нет. Мы, разумеется, первым делом просмотрели всю личную корреспонденцию у него в кабинете. Впрочем, ничего интересного мы там не нашли. Обычная переписка и деловые бумаги, всё в рамках приличий. Единственное, что бросилось в глаза, так это его завещание. Вот оно.
Пуаро пробежал документ глазами.
– Итак. Наследство в тысячу фунтов получает мистер Стонор – кто это, кстати?
– Секретарь мсье Рено. Он остался в Англии, но пару раз приезжал сюда на выходные.
– А все остальное без каких-либо оговорок наследует его возлюбленная жена Элоиза. Написано от руки, но оформлено по всем правилам. Свидетельницы – две служанки: Дениза и Франсуаза. Ничего необычного. – Пуаро вернул бумагу.
– Возможно, – начал Бекс, – вы не обратили внимания…
– На дату? – В глазах Пуаро мелькнул огонек. – Да, конечно же обратил. Две недели назад. Должно быть, именно тогда он впервые осознал опасность, которая ему грозила. Многие богачи умирают, не оставив завещания, поскольку и в мыслях не допускают вероятность своей кончины. Впрочем, делать поспешные выводы довольно опасно. Однако завещание указывает, что, несмотря на свои любовные похождения, мсье Рено питал искреннюю любовь и уважение к своей супруге.
– Да, но… – с сомнением протянул мсье Отэ. – Здесь, кажется, возникает маленькая несправедливость по отношению к его сыну, поскольку тот оказывается в полной зависимости от матери. Если она снова выйдет замуж и попадет под влияние второго супруга, то не видать тогда парнишке ни гроша из отцовского состояния.
Пуаро пожал плечами.
– Мужчины – создания тщеславные. Мсье Рено, очевидно, воображал, что его вдова больше никогда не вступит в брак. А что касается его сына – возможно, мсье Рено поступил мудро и осмотрительно, оставив деньги в руках матери. Сыновья богачей известны склонностью к мотовству.
– Может быть, вы и правы. Итак, мсье Пуаро, вам, несомненно, хочется увидеть место преступления. К сожалению, тело убрали, но мы, разумеется, предварительно сфотографировали его во всех возможных ракурсах, и как только снимки будут готовы, тотчас же предоставим их в ваше распоряжение.
– Благодарю вас, мсье, вы очень любезны.
Комиссар поднялся из-за стола.
– Следуйте за мной, господа.
Открыв дверь, он поклонился, пропуская Пуаро вперед. Пуаро, не уступая ему в галантности, попятился и отвесил поклон комиссару.
– После вас, мсье.
– Прошу вас, мсье.
Наконец они все-таки вышли в холл.
– А кабинет – это вон та комната, не так ли? – внезапно спросил Пуаро, кивком указав на дверь напротив.
– Да. Желаете взглянуть? – С этими словами комиссар отворил дверь, и мы вошли.
Комната, которую мсье Рено выбрал для личных нужд, была невелика, но весьма уютна и обставлена с большим вкусом. У окна стоял практичный письменный стол со множеством ящиков и ячеек. Два больших кожаных кресла расположились напротив камина, а между ними – круглый журнальный столик, на нем – стопки свежеизданных книг и последних выпусков журналов. Две стены занимали книжные полки. В дальнем конце комнаты, против окна, стоял красивый дубовый буфет, а на нем – изящная подставка с графинами. Бледно-зеленые тюль и портьеры, а также ковер им в тон завершали убранство кабинета.
Пуаро на мгновение замер на пороге, охватывая взглядом комнату, а потом вошел, на ходу легонько погладил спинки кресел, взял со столика журнал, аккуратно начертал невидимые знаки пальцем на крышке письменного стола. Лицо его выразило полнейшее одобрение.
– Что, пыли нет? – спросил я с улыбкой.
Он улыбнулся в ответ, оценив мое знание его маленьких слабостей.
– Ни пылинки, мон ами! Но, кажется, я впервые сожалею об этом.
Его по-птичьи острый взгляд метался с одного предмета на другой.
– Ага! – вдруг заметил он с явным облегчением в голосе. – Каминный коврик лежит криво. – И наклонился, чтобы поправить его, но внезапно издал короткий возглас и выпрямился. В руке он сжимал клочок бумаги.
– Во Франции, как и в Англии, прислуга ленится подметать под ковром! – Бекс взял у него обрывок, и я подошел ближе, чтобы получше его рассмотреть. – Узнаете, что это… а, Гастингс?
Я недоуменно покачал головой, однако… этот характерный розоватый оттенок бумаги что-то отдаленно напоминал мне.
Мыслительный процесс в голове комиссара происходил куда быстрее моего.
– Обрывок чека! – воскликнул он.
На клочке размерами примерно квадратный дюйм чернилами было выведено: «Дювин».
– Отлично, – сказал Бекс. – Этот чек был выписан кем-то, либо кому-то по фамилии Дювин.
– Думаю, второе, – сказал Пуаро. – Поскольку, если я не ошибаюсь, это почерк мсье Рено.
Вскоре все подтвердилось путем сравнения с запиской, лежавшей на столе.
– Боже мой, – удрученно пробормотал комиссар. – Не представляю, как я это проглядел!
Пуаро издал смешок.
– Отсюда следует мораль: всегда заглядывайте под ковер! Мой друг Гастингс расскажет вам, какая пытка для меня видеть малейший беспорядок хоть в чем-то. Как только я обратил внимание, что коврик у камина лежит криво, я тут же сказал себе: «Вот так так! Потянулся за ножкой кресла, когда его отодвинули. Под ним может оказаться то, чего не заметила добрая Франсуаза».
– Франсуаза?
– Или Дениза, или Леони. Та, что прибралась в этой комнате. Поскольку пыли здесь нет, стало быть уборку сделали нынче утром. Я реконструировал события следующим образом: вчера, возможно прошлым вечером, мсье Рено выписал чек кому-то по фамилии Дювин. Который впоследствии кто-то разорвал в клочки и швырнул на пол. А сегодня поутру…
Но мсье Бекс уже нетерпеливо дергал шнур звонка.
Явилась Франсуаза. Да, на полу валялось множество бумажных обрывков. Куда она их дела? Само собой, бросила в печку на кухне! Куда же еще?
Бекс отмахнулся от нее в отчаянии и отпустил. Затем его лицо просветлело, он бросился к письменному столу. Минуту спустя он уже лихорадочно листал чековую книжку покойного мсье Рено. И снова расстроенно махнул рукой. Последний корешок был пуст.
– Мужайтесь! – похлопал его по плечу Пуаро. – Мадам Рено обязательно расскажет нам об этом таинственном человеке по фамилии Дювин.
Лицо комиссара прояснилось.
– А ведь верно. Давайте продолжим.
Мы уже выходили из комнаты, когда Пуаро небрежно заметил:
– Это ведь здесь он принимал свою гостью прошлым вечером, а?
– Да… но как вы узнали?
– А вот как. Я нашел это на спинке кресла.
И он двумя пальцами поднял на всеобщее обозрение длинный черный волос – женский волос!
Мсье Бекс проводил нас на задний двор, где к дому притулилась небольшая сараюшка. Он вынул из кармана ключ и отпер ее.
– Тело здесь. Мы перенесли его с места преступления перед самым вашим приездом, как только фотограф закончил делать снимки.
Открыв дверь, он вошел внутрь. Мертвец лежал на полу, накрытый простыней. Мсье Бекс проворно откинул покров. Рено был среднего роста, худощав и хорошо сложен. На вид ему было около пятидесяти, и его темные волосы уже сильно посеребрила проседь. Чисто выбритые щеки, длинный, тонкий нос, довольно близко посаженные глаза, кожа – насыщенного бронзового оттенка, как у человека, который большую часть жизни провел под тропическим солнцем. Зубы оскалены, а на лице застыло выражение крайнего изумления и ужаса.
– По лицу сразу понятно, что его ударили в спину, – сказал Пуаро.
Очень осторожно он перевернул тело. Там, промеж лопаток, на бежевом плаще расплылось круглое темное пятно. В самом его центре на ткани зиял разрез. Пуаро наклонился, чтобы рассмотреть его поближе.
– У вас есть предположения насчет орудия убийства?
– Оно осталось в ране. – Комиссар снял с полки большую стеклянную банку. Внутри находился довольно заурядный предмет. На первый взгляд в нем не было ничего зловещего. Он был похож на обычный нож для разрезания бумаги длиной дюймов десять с черной рукояткой и узким блестящим лезвием. Пуаро осторожно потрогал кончиком пальца окровавленное острие.
– Ого! Какой острый! Милое, маленькое и простое орудие убийства!
– К сожалению, отпечатков пальцев на нем мы не нашли, – сказал Бекс. – Видимо, убийца был в перчатках.
– Конечно, он был в перчатках, – сказал Пуаро небрежно. – Даже в Сантьяго уже наслышаны о системе Бертильона[5 - Система Бертильона (Бертильонаж) – Антропометрический метод идентификации преступников, созданный французским юристом Альфонсом Бертильоном (1853–1914).]. А уж в Англии о ней знает любой зеленый дилетант – спасибо публикациям в прессе. И все же, меня больше всего интересует именно отсутствие отпечатков пальцев. Ведь так поразительно просто было бы оставить на ноже чужие отпечатки! Полиции на радость! – Он покачал головой. – Я очень страшусь, что наш преступник либо действовал безо всякого метода, либо очень торопился. Впрочем, еще посмотрим.
Пуаро вернул тело в прежнее положение.
– Вижу, под плащом у него только нижнее белье, – сказал он.
– Да, судья посчитал это довольно странным.
Тут раздался стук в дверь, которую Бекс предусмотрительно закрыл за нами. Комиссар пошел отпирать. За дверью стояла Франсуаза. С жадным любопытством она попыталась заглянуть внутрь.
– Ну? Что такое? – нетерпеливо спросил Бекс.
– Мадам просила передать, что ей уже гораздо лучше и она готова принять мсье судью.
– Хорошо. Найдите мсье Отэ и скажите, что мы скоро придем.
Пуаро помедлил, глядя на убитого. На миг мне показалось, что он хочет обратиться к нему, пообещать, что не успокоится, пока не отыщет убийцу. Но когда маленький бельгиец заговорил, мне стало за него неловко – его смехотворно нелепая реплика разительно не соответствовала торжественности момента.
– Плащ он носил слишком длинный.
Глава 5. Рассказ миссис Рено
Мсье Отэ дожидался нас в холле. Ведомые Франсуазой, мы вместе пошли наверх по лестнице. Пуаро поднимался зигзагообразными перебежками, чем очень меня озадачил. Он заметил это и прошептал, скорчив недовольную гримасу:
– Неудивительно, что горничные слышали, как мистер Рено ходит по лестнице. Доски так скрипят, что и мертвого разбудят!
На верхней площадке от основного коридора вбок ответвлялся небольшой проход.
– Там комнаты прислуги, – пояснил Бекс.
Мы пошли дальше, и Франсуаза постучала в последнюю дверь справа по коридору.
Слабый голос пригласил нас войти, и мы переступили порог просторной, залитой солнцем комнаты с видом на море, которое голубело и искрилось примерно в четверти мили от виллы.
На диване высоко в подушках лежала статная, поразительно красивая женщина. Над ней хлопотал доктор Дюран. Мадам была уже немолода, волосы ее, когда-то темно-каштановые, нынче подернулись серебром, но все равно в ней чувствовалась энергичная, волевая личность. Это явно была женщина с характером – метресса, как говорят французы.
Миссис Рено с достоинством склонила голову, приветствуя нас.
– Прошу вас, садитесь, господа.
Мы заняли кресла, а помощник следственного судьи устроился за круглым столом.
– Надеюсь, мадам, – начал Отэ, – вы сможете поведать, что случилось прошлой ночью, если только это не будет для вас слишком тяжело.
– Конечно, мсье. Я знаю, дорога каждая минута, эти подлые убийцы должны были схвачены и наказаны.
– Благодарю вас, мадам. Думаю, вам будет легче, если я начну задавать вопросы, а вы ограничитесь ответами на них. В котором часу вы легли спать вчера вечером?
– В половине девятого, мсье. Я очень устала.
– А ваш супруг?
– Где-то через час, кажется.
– Не был ли он встревожен чем-то – или расстроен?
– Нет, все было как всегда.
– А что произошло потом?
– Мы спали. Я проснулась от того, что кто-то зажал мне рот. Я попыталась позвать на помощь, но не смогла. В комнате было двое мужчин. Оба в масках.
– Вы можете их описать?
– Один очень рослый, с длинной черной бородой, а второй – приземистый и толстый. У этого борода рыжеватая. Шляпы у обоих надвинуты по самые брови.
– Хмм, – задумчиво сказал судья. – Боюсь, бород многовато.
– Вы считаете, бороды были фальшивые?
– Да, мадам. Но рассказывайте дальше, прошу вас.
– Меня удерживал тот, что ниже ростом. Он заткнул мне рот кляпом, а потом связал руки и ноги веревками. Другой стоял над мужем. Он схватил с туалетного столика мой нож для разрезания бумаг и приставил его к груди Поля – к самому сердцу. Когда низкорослый связал меня, они вдвоем заставили моего мужа встать и втащили его в гардеробную. Я чуть не лишилась чувств от ужаса и все же изо всех сил прислушивалась. Но бандиты говорили слишком тихо, и я ничего не разобрала. Однако язык я узнала – ломаный испанский, на котором говорят в некоторых регионах Южной Америки. Кажется, они что-то требовали от моего мужа, а потом что-то их сильно разозлило, и голоса стали громче. По-моему, это высокий сказал: «Ты знаешь, что нам нужно! Секретные бумаги! Где они?» Не слышала, что им ответил Поль, но другой бандит яростно прохрипел: «Ты лжешь! Мы знаем, они у тебя. Где ключи?» Потом я услышала, как выдвигаются ящики. В стене гардеробной муж устроил сейф, там он всегда на всякий случай хранит довольно большую сумму наличных. Леони говорит, что бандиты перерыли сейф и забрали деньги, но они явно искали что-то другое, и этого в сейфе не нашлось, потому что я услышала, как высокий выругался и велел моему мужу одеться. Вскоре после этого мне показалось, что какой-то шум в доме их потревожил, потому что они втащили полуодетого Поля ко мне в спальню.
– Простите, мадам, – прервал ее Пуаро, – а нет ли другого выхода из гардеробной?
– Нет, мсье, гардеробная соединяется только с моей комнатой. Бандиты выволокли мужа в спальню, впереди шел коротышка, а высокий – позади, угрожая мужу ножом. Поль попытался вырваться и броситься ко мне. Я видела в его глазах невыносимую муку. Он с мольбой обратился к своим похитителям: «Я должен поговорить с ней! – А потом подошел к моей постели и сказал: «Все в порядке, Элоиза. Не бойся. К утру я вернусь». Он старался говорить спокойно, но я видела ужас в его глазах. Потом они потащили его к двери и высокий сказал: «Только пикни – и ты покойник!» А после этого, – продолжила миссис Рено, – я, наверное, потеряла сознание. Следующее, что я помню – как Леони растирает мне запястья и поит меня бренди.
