Бессердечный охотник

Узнав, что она ведьма, Руна разработала собственную систему получения крови, используя флаконы, которые Верити украла для нее из химической лаборатории университета.

Именно таким способом она избегала шрамов: просто собирала кровь от каждых месячных. Этого обычно хватало на все недели, если, конечно, использовать экономно. Она в основном работала с самыми простыми заклинаниями, создавая марево. Необходимое количество крови зависело от сложности заклинания и времени, которое оно должно работать.

Менструации начались у Руны через несколько месяцев после ареста бабушки. У всех ее подруг это случилось довольно рано – лет в тринадцать, а у нее – в шестнадцать, уже после революции. Тогда и выяснилось, что она – ведьма.

Руна до сих пор помнила болезненные спазмы внизу живота. Это случилось на балу, пришлось извиняться и уходить. В ванной комнате она обнаружила на трусах черное пятно, блестящее, как чернила.

Руна смотрела на него, не веря глазам. Это был верный признак ведьмы – в первый раз кровь текла не красная, а черная.

Руна видела, как бабушка колдовала, помнила азы и основные моменты заклинаний. Остальному она научилась у Верити – две ее старшие сестры были ведьмами и позволяли младшей помогать им. Именно Верити по собственной инициативе стала собирать свою кровь и отдавать Руне, чтобы та могла делать более сильные заклинания.

Например, заклинание «Расскажи правду» было довольно простым, но все же сложнее наведения марева, потому Руна использовала вместо своей кровь подруги.

Верити еще раз оглядела флаконы и двинулась дальше к столу Руны. Перед ней лежала открытая книга заклинаний. На пожелтевших страницах красными чернилами были выведены знаки. Их Руна должна была нарисовать на кубке с вином.

– О пополнении запасов я подумаю позже, – произнесла Руна, продолжая рисовать знаки кровью. От вкуса соли саднило горло, от колдовства звуки в голове становились громче и превращались в рев. – Сегодня нам надо непременно выяснить, где держат Серафину.

Руна закончила выводить символы. Магия, словно океанская волна, все больше нарастала. Руна сглотнула, но вкус во рту не изменился, оставалось ждать, когда стихнет рев в ушах.

Когда кровь высохла, заклинание закрепилось. Верити поправила очки на носу. Руна заметила тени под глазами подруги. Скорее всего, причина в том, что ночами ей часто приходилось помогать Багровому Мотыльку, а после этого еще делать домашние задания по биологии – Верити была студентом-стипендиатом в университете столицы.

– Мы уже несколько недель пытаемся безуспешно установить новое место, куда отвозят ведьм. Почему ты так уверена, что сегодня у нас получится?

– Потому что должно получиться, – ответила Руна, не пытаясь скрыть отчаяние.

Верити села на край стола рядом с книгой заклинаний, распространяя вокруг себя сильный аромат лаванды. Цветочные запахи была в моде. Верити использовала эти духи, подарок сестер, очень щедро.

– Вечера с патриотами и охотниками на ведьм приносили пользу год назад, – заговорила подруга. – Теперь охотники на ведьм стали умнее. Если мы хотим спасти Серафину и при этом не потерять Багрового Мотылька, надо менять тактику. Ты подумала над моим предложением?

– Ты о том, чтобы расстаться со свободой и выйти замуж за какого-нибудь самодовольного поклонника?

Верити закатила глаза:

– Не надо драматизировать. Это будет брак по расчету, ты попрощаешься со свободой не просто так, а ради того, чтобы спасти больше ведьм. – Она принялась перелистывать страницы книги, пробегая глазами заклинания. – Ты видела сегодня Шарлотту Гонг? У нее на цепочке на шее золотое кольцо.

– И что это значит? – Руна опустила кубок, убедившись, что все знаки на дне высохли. Никому из ее гостей никогда не приходило в голову проверить, есть ли на дне кубка с вином магические знаки. Тем более в доме человека, прослывшего ненавистником ведьм.

– Она помолвлена. С Элиасом Кридом. – Элиас был старшим братом Лейлы и Ноя. – Он работает в Министерстве общественной безопасности. Помнишь, он был первым в списке женихов, который я для тебя составила?

– Жаль, – произнесла Руна без намека на печаль. Она была рада за Шарлотту, та казалась девушкой милой и с хорошим характером. К тому же она однажды сказала Руне, что у нее начинает болеть живот при разговорах об очередной чистке ведьм.

– Действительно, жаль. Элиас был идеальным для тебя вариантом. Скучный. Не слишком умный. И близок к источнику ценной информации. Вскоре всех хороших женихов разберут, ты останешься ни с чем.

– Может, ты сама последуешь своему совету, выйдешь замуж и будешь добывать для меня информацию?

Верити слабо улыбнулась:

– Я бы так и сделала, если бы могла. Но никто из полезных кандидатов не хочет иметь бедную жену, брак с которой будет похож на благотворительный шаг.

К сожалению, это было правдой.

Мать Верити настолько ненавидела ведьм, что сообщила о старших дочерях в Кровавую гвардию. Это привело к их гибели. Из-за этого подруга порвала все связи с родителями и отказалась от их финансовой поддержки. Руна подозревала, что все не так просто, история темная, все даже хуже, чем Верити рассказывала. Руна сделала вывод из того, как мрачнела подруга, стоило кому-то поднять эту тему: глаза становились темными, будто грозовые тучи.

Возможность получить образование зависела теперь от стипендии, а сохранить ее можно было, только добившись отличных результатов. В противном случае она лишится комнаты в общежитии и окажется на улице.

Руна поднялась с места и подошла к окну. Перед ней раскинулся лабиринт сада, освещенный луной. Море впереди походило на черное зеркало.

Она была не готова к замужеству. Дело вовсе не в том, что она не любила ни одного из потенциальных женихов. Просто Руна никогда не ждала любви и не надеялась встретить. Причина была в отсутствии рядом бабушки – без нее она чувствовала себя живой лишь наполовину. Сердце в груди, казалось, наполовину иссохло.

Больше Руна не способна любить. Этого чувства не будет в ее жизни. Но сделать этот шаг ради дела, вероятно, придется.

По мнению Руны, это похоже на ярмо, которое придется надеть на всю жизнь. Одна только мысль о том, чтобы связать судьбу с человеком, который никогда не узнает, кто она на самом деле, была неприятна ей.

Но Верити права – время пришло.

Чтобы план работал наиболее эффективно, необходимо подобрать мужчину, имеющего доступ ко всем тайнам Кровавой гвардии. Возможно, Руна была слишком придирчива, но, изучив список женихов, составленных Верити, тщательно рассмотрела кандидатуры с самыми хорошими связями и поняла, что могла бы найти кого-то получше.

И должна найти.

Появилось ощущение, что какого-то имени в списке не хватает.

– Ной Крид – хороший вариант. Говорят, отец готовит его в следующие Добрые командиры. Но он умный. – Верити говорила, не отрываясь от книги на столе. – Бартоломео Вентольт еще лучше. Он умом не блещет, а его мать известная охотница на ведьм.

– Барт помешан на своей внешности, – заметила Руна, не отрываясь от окна.

– Да, но от этого есть польза. Он не станет следить, когда ты ушла и когда пришла, если постоянно будет смотреть в зеркало.

Руна вздохнула и вернулась к столу. Книга была открыта на развороте с двумя заклинаниями, которые она не могла освоить уже несколько недель, – «Засов» и «Отмычка». С их помощью можно было бы легко открывать и закрывать камеры.

– Ладно. – Руна уперла руки в бока. – Тогда план такой: я сделаю пробный шаг с Бартом. Приглашу его в свою комнату, напою вином. – Она покосилась на кубок со знаками заклинания «Расскажи правду». – Если он расскажет мне что-то ценное, остановимся на нем. Если же нет, я попробую еще раз с Ноем.

Если жених не имеет доступа к ценной информации и не сможет ее получить, на него не стоит тратить свое время.

Их прервал стук в дверь. Руна напряглась. В ее спальне был тайный проход в эту комнату. Руна всегда запирала дверь и не хотела, чтобы слуги знали, что она бывает в комнате для колдовства.

– Мисс Уинтерс? – послышался приглушенный голос.

Руна вытянула губы и выдохнула. К счастью, это Лизбет.

После ареста бабушки все слуги Уинтерси-хаус сбежали – не хотели, чтобы их имя связывали с домом известной ведьмы. Или не испытывали желания служить доносчице. Возможно, и то и другое.

Осталась только Лизбет.

– Гости прибывают.

– Спасибо. Мы спускаемся.

Руна взяла со стола заколдованный кубок. Она оставит его в кухне, Лизбет наполнит вином и будет ждать знака от Руны. Они проделывали процедуру так часто с разными людьми, что все было отработано до мелочей.

Руна посмотрела на подругу, та пожала плечами:

– Думаю, и от Ноя, и от Барта ты получишь то, что хочешь. Пока ты сегодня принимаешь решение, мы с Алексом выясним, где они держат Серафину.

Она спрыгнула со стола.

Руна открыла задвижку потайной двери и толкнула ее.

Верити она пропустила вперед, дождалась, пока та покинет комнату для колдовства, и прошла следом.

– Вчера я кормила Генри и подумала…

Генри – это паук. Паук-имитатор, как любила уточнять Верити. Руна поежилась, вспомнив всю коллекцию пауков, которую подруга хранила в банках на полках в комнате в общежитии. Причиной их появления был исследовательский проект, над которым она работала.

– Помнишь, я рассказывала тебе, как пауки-имитаторы охотятся на мелких млекопитающих?

Честно признаться, Руна предпочла бы не помнить – она ненавидела пауков и им подобных. В голове сразу возникла картинка, как, будучи в гостях у Верити, она получила от подруги огромную банку с одним из гадких членистоногих. Он неотрывно смотрел на нее и поедал нечто пушистое, вдвое больше его по размеру. Похоже, это была мышь.

– Их паутина должна быть достаточно прочной, чтобы поймать и удержать гораздо более крупную добычу, чем они сами, – продолжала Верити, не обращая внимания на реакцию Руны. – Они симулируют травму, прикидываются слабыми, тем самым привлекают грызунов, ищущих легкой добычи. Захватив жертву, паук поедает ее медленно, в течение нескольких дней. Не убивая сразу.

Верити многозначительно посмотрела на подругу:

– Рекомендую тебе применить тактику паука-имитатора.

Руна наморщила нос:

– Это же… омерзительно.

Но все же она задумалась над словами Верити, пока запирала потайную дверь.

– Я никогда не хожу пешком. Зачем, если у меня три экипажа? Каждый отвезет куда угодно.

Барт Вентольт до безумия наскучил Руне. Они прогуливались по ее бальному залу, заполненному гостями, и она в очередной раз подавила зевоту.

– Приглашаю тебя прокатиться в моем новом автомобиле. Может, в это воскресенье? Разумеется, во второй половине дня – я не встаю с постели раньше полудня.

«Как удачно, – подумала Руна, – а я ложусь в полдень».

Барт перевел взгляд на окно. Его отражение в стекле улыбнулось. Руна с удовольствием обменялась бы взглядами с Верити и непременно закатила глаза, но на нее слишком многие смотрели. Например, Алекс находился всего в нескольких футах и делал вид, что ему интересна беседа.

Ной, который танцевал с девушкой и был в другом конце зала. И еще несколько молодых мужчин из короткого списка женихов, составленного Верити. Все ожидали, когда Барт наконец отойдет и даст им возможность завладеть ее вниманием.

Не найдя другого решения, Руна принялась теребить бледно-голубую ленту на запястье с вышитым гербом Уинтерсов.

Последняя. Все остальные она уже раздала тем, кто умолял ее о танце еще в начале вечера. Эту же она привычно приберегла для Алекса. Танец она использовала, чтобы передать другу важную информацию и, разумеется, дать себе передышку.

– Твоя мать будет дома? – спросила Руна, надеясь, что прямолинейность не вызовет подозрения Барта. – Мне так нравятся ее истории об охоте на ведьм. Или у Кровавой гвардии в эти дни много работы?

– О, ты не слышала ужасную новость? – воскликнул Барт, не отрываясь от своего отражения. Руна смотрела, как он поправляет челку медного цвета, чтобы она еще более красивой волной легла набок. Похоже, новость, которую он собирался сообщить, вовсе не волновала его. – Она ушла в отставку на прошлой неделе. Одна из мерзких ведьм, на которых они охотились, ухитрилась перерезать матери ножом сухожилие на лодыжке. Она больше не может нормально ходить.

Что?

– Как ужасно!

Ужасно и неожиданно. Это все меняет. Руна поморщилась. Единственная причина, по которой она рассматривала кандидатуру Барта, – положение его матери в Кровавой гвардии. Мысленно Руна вычеркнула его имя и переключилась на вторую строчку, где стоял Ной Крид.

Когда квартет закончил играть, она поймала взгляд Ноя. Погладила пальцами последнюю оставшуюся на запястье ленту, повернулась, посмотрела на Алекса, танцующего с Шарлоттой Гонг, и отметила, что у той на шее, действительно, золотое кольцо.

Носить обручальное кольцо до свадьбы считалось плохой приметой, поэтому девушки вешали их на цепочки, чтобы похвастаться.

Руна перевела взгляд с кольца Шарлотты на Алекса.

Разумеется, она и лучшего друга рассматривала как вариант решения вопроса с поклонником. Она знала его с детства, относилась, скорее, как к брату. Возможно, романтика в их отношениях и отсутствовала… но хорошие браки строились и на более зыбкой почве.

Проблема заключалась в том, что Алекс не был ей полезен в качестве мужа, ведь с помощью брака она надеялась получить доступ к высокопоставленному источнику информации. Алекс в этом смысле выбор стратегически неверный. Все, что узнавал, он и так передавал ей.

Руна отвела взгляд и посмотрела на Ноя.

Если получится сейчас отделаться от Барта, переключившегося с волос на галстук, можно отдать ленту Ною до начала танца.

«Вот, кажется, выбор и сделан», – подумала Руна, сглотнув горечь.

Ной – удачный вариант. Он сын Доброго командира, пожалуй, самого влиятельного человека в республике. Его сестра Лейла – охотница на ведьм.

Когда музыка вновь стихла, Руна решила оставить Барта наедине с его собственным отражением. Он, вероятно, не сразу и заметит, что ее нет рядом.

Центр зала опустел, и Руна решительно направилась на противоположный конец, развязывая на ходу ленту и растянув губы в приветливой улыбке. Лицо Ноя светлело по мере ее приближения. До цели оставалось совсем небольшое расстояние, когда перед ней возникло препятствие.

– Гражданка Уинтерс.

От этого голоса Руна остановилась и затаила дыхание. В голове зазвенели колокола, как на пожарной вышке, объявляя тревогу.

Этот голос был отлично ей знаком.

Принадлежал он Гидеону Шарпу.

Что Шарп делает здесь, в ее бальном зале?

Разум готов был отключиться, тело готовилось бежать, когда перед глазами внезапно появился цветок, который он держал в руке и протягивал ей.

– Я хочу извиниться.

Что?

Он держал в ладони розу. Если и существовал в мире цветок более прекрасный, то Руна его никогда не видела. Багровые лепестки полураскрытого бутона были идеальны.

– Мне следовало прежде подумать, а потом говорить. – Он протянул ей цветок. – И не поступать так плохо.

Понимая, что все взгляды обращены к ним, Руна неохотно приняла розу. Сжав стебель, она удивилась, что на нем нет шипов, а еще он был мягким и неплотным. Присмотревшись, она поняла, что это шелк нефритового цвета, обернутый вокруг проволоки. Лепестки тоже были из ткани. Кто-то аккуратно сшил их вместе.

Руна оглядела пиджак серого костюма Гидеона. Стоило ей увидеть предмет одежды, и она безошибочно определяла дизайнера. Мода была ее коньком. Однако этот костюм поставил ее в тупик. Возможно, это винтаж. Впрочем, сидел он идеально и сшит был точно по фигуре.

Без униформы он казался еще выше и шире.

– Я пришел в театр после утомительной охоты на ведьм, – продолжал Гидеон. – Понимаю, это не оправдание, но усталость сделала меня раздражительным. Я был не в себе.

Руна подняла на него глаза.

Взгляды их встретились, и звуки все пропали. Свет, голоса, мелькание фигур – все стало невидимым. В голову Руны пришла неожиданная мысль.

Гидеон Шарп – недостающее имя в моем списке.

Это пугало и манило одновременно.

Багровому Мотыльку, спасающему по ночам ведьм и обманывающему Кровавую гвардию, чувство опасности было привычно, однако соблазнить ярого охотника на ведьм – это совсем другое. Он хладнокровный и жестокий, мечтающий об одном – казнить Багрового Мотылька.

Мне придется притворяться больше, чем когда-либо.

Обманывать Руна не любила, это всегда давалось ей с трудом. Она будет постоянно на острие ножа.

Но результат будет стоить риска…

С точки зрения дела Гидеон Шарп был идеальным кандидатом. Если они станут встречаться, у Руны появится постоянный доступ к информации о каждой ведьме, которую предстоит спасти и в ближайшем, и далеком будущем.

Она откашлялась.

– У тебя безупречное чувство момента. – Явись он на пятнадцать секунд позже, она уже танцевала бы в объятиях Ноя и решение было бы принято. – Я с радостью принимаю твои извинения, – Руна протянула ему ленту, которую только что сняла с запястья, – если ты потанцуешь со мной.

Глава 9

Гидеон

Гидеон был редким гостем подобных вечеринок. Он старался не показываться вовсе, поэтому, увидев протянутую ему ленту, не смог понять, что с ней делать.

Кажется, все разговоры смолкли в одно мгновение. Гости смотрели во все глаза на покачивающуюся в воздухе блестящую ленту и неуклюжего кавалера, стоявшего в растерянности перед хозяйкой, напоминая Гидеону, что ему здесь не место. Как получилось, что революция, изменив так много, в некоторых сферах жизни не изменила ничего?

Он все еще чувствовал себя бедным сыном портного и швеи. Это подтверждал и его немодный костюм. Гидеон рос, играя на земляном полу, питаясь жидким супом, чтобы согреться и пережить суровую зиму. Со временем он чувствовал, что одежда становится тесной, потертой, и все потому, что в семье не было денег купить новую. В то же самое время люди, глазевшие сейчас на него, ели с золотой посуды, скармливали остатки толстым собакам, а в конце сезона выбрасывали все из гардеробов, чтобы заполнить новыми нарядами.

Пока Гидеон вел группу товарищей по кишащим крысами подвалам дворца, чтобы уничтожить тиранов в их кроватях, некоторые «революционеры» даже не удосужились взять в руки оружие – не хотели запачкаться. Они не теряли близких и друзей в бою – накануне Новой зари они сдали их на чистку, желая сохранить свое положение в Новой республике. Клялись в верности новой власти так же, как некогда сестрам-королевам. Политические события были для них не делом жизни и смерти, а чем-то незначительным вроде смены платья устаревшего фасона на более модное.

Вечеру в этом обществе Гидеон предпочел бы любое другое занятие, даже согласился бы ехать на коне в сущую непогоду, в гору по грязи.

Вечер у Руны Уинтерс был худшим из всех возможных вариантов.

Прикосновение теплых пальцев к его запястью разрушило чары момента. Гидеон опустил глаза и увидел, что хозяйка сама повязывает ему ленту на запястье.

Там, где кожи касались кончики пальцев, появлялся зуд. Он боялся не сдержаться, поддаться шепоту внутреннего голоса, извиниться и бежать из этой гостиной без оглядки. Усилием воли Гидеон заставил себя остаться на месте, вспомнив сказанное Харроу, в том числе о метке в грузовом отсеке корабля Руны.

Ты здесь ради поимки Мотылька. Чем скорее это случится, тем легче будет очистить мир от ведьм.

Гидеон пристально вгляделся в лицо девушки перед собой. Могла это быть она?

До сих пор подобное предположение казалось абсурдным. Этот борец за свободу взламывает замки тюремных камер, скрывается в ночи, уводя с собой заключенных, наносит увечья и убивает стражей Кровавой гвардии. Вероятно, причина того, что за два года ему не удалось поймать Мотылька, как раз в том, что он прятался на виду. Или она.

Закончив завязывать ленту, Руна вставила розу в свои золотисто-рыжие волосы, уложенные венком на голове.

Он сделал ее сам, на что потратил два часа. Чувствовал себя неловко, сшивая лепестки. Розы всегда вызывали давящие воспоминания, но в голове звучал снова и снова совет Харроу добиться Руны, а мама никогда не могла устоять перед шелковыми розами, которые делал ей отец после ссор.

Все это было до того, как сестры-королевы свели маму с ума.

– Ах, я такая неловкая, вечно все порчу…

Гидеон очнулся, посмотрел вниз на то, как Руна крутит стебель розы, запутавшейся в волосах.

– Секунду, позволь мне…

Руна покорно опустила руки, позволив Гидеону развязать золотые нити, которыми бутон был прикреплен к стеблю. Пряди волос ее были так близко, что он ощутил их аромат. Ненадолго позволил себе вспомнить другую девушку и другой запах. От Руны не пахло магией, он ощущал лишь соленый морской ветерок, влетавший в помещение через открытые окна.

Это ничего не значит.

После долгого лежания в ванне от Крессиды тоже не пахло колдовством.

Крессида.

Имя пронеслось в голове, вызвав раскаты. Бывала ли Крессида в этих стенах? Приезжала ли на ужин? Ему ничего не известно, лишь то, что Крессида и Руна вполне могли быть подругами.

Он сглотнул неприятный вкус и вставил шелковый цветок в прическу. Поправил, чтобы он выглядел красиво. Точно так же мама носила сделанные отцом цветы.

Гидеон хотел отойти на шаг назад, но не успел, заиграла музыка. Он поднял голову и увидел, что со всех сторон их окружили танцующие пары.

Глаза Руны сверкнули, и она вскинула высоко вверх руку в перчатке, а вторую положила ему на плечо.

– Вы готовы, капитан Шарп?

Прикосновения ее были легкими, но он непроизвольно напрягся.

Что я делаю?

Музыкальное произведение было ему незнакомо, не говоря уже о стиле танца.

Пары проносились мимо, кружась по залу, Гидеон же стоял, будто статуя, и смотрел во все глаза на Руну, готовую к первому шагу.

Брови ее изогнулись, ясно транслируя немой вопрос: «Чего ты ждешь?»

Шея под воротником вспотела.

– Мисс Уинтерс…

Вероятно, что-то в его голосе натолкнуто Руну на мысль, и она опустила руки, отступив назад.

– О, я поняла, ты не знаешь…

Большинство ее друзей еще следили за ними. Некоторые перешептывались, прикрыв рты руками. Может, они смеялись над ним?

Рассмеется ли сейчас она?

Снова вспомнилась другая девушка. Другой званый вечер, на котором он так гордо расхаживал и был унижен.

Гидеон полагал, что все забыл. Оказалось, стыд вновь вспыхнул, и воспоминания нахлынули, будто кто-то разворошил тлеющие угли.

Харроу ошиблась. У него нет ни малейшего шанса преуспеть в ухаживании за такой девушкой, как Руна. Он только появился в ее доме и уже поставил себя в неловкое положение. Она вскоре поймет, что у него нет ни поместья, ни богатства – все это передано Алексу после революции, – и посмеется над ним, если уже не смеется.

Но сейчас надо спасать положение.

Вспомнив слова Харроу, он сделал шаг к Руне.

– Будь мы в другом обществе, – произнес он, склонившись к самому уху, – я бы ответил иначе.

Еще одно воспоминание – и в голове зазвучала скрипка: перед ним младшая сестра, она в одной длинной рубахе. Еще не спит, хотя давно должна быть в постели. Из-за высокой влажности на кухне ее волосы игриво закурчавились и прилипли к потному лбу, а она кружится в танце с вымытой плошкой, затолкав полотенце за пояс. Повар с розовыми от жара печи щеками играет в углу на скрипке. Дворцовый люд выпил до капли бурдюк эля и тоже пустился в пляс.

Приятные воспоминания были для Гидеона редкими.

А этот момент даже заставил улыбнуться.

Воспоминания быстро померкли, а яркие огни зала заставили вспомнить, что Тессы здесь нет. Ее вообще больше нет. Он похоронил младшую сестру, она лежит глубоко в земле и больше никогда не будет танцевать.

И виновата во всем ведьма.

Он вспомнил, где находится, что перед ним стоит девушка, которая вполне может быть ведьмой, несмотря на стремление оставаться всегда в центре внимания.

– Кажется, я осрамился перед твоими гостями. Может, дать им еще повод для сплетен?

Руна посмотрела на него с интересом, явно заинтригованная:

– Что ты задумал?

Остаться с тобой наедине.

Одна, без поддержки гостей она станет более уязвима.

– Не устроишь мне экскурсию по дому?

Это дало бы возможность не только убедиться в том, связана ли сама Руна с магией, но и осмотреть дом на предмет места, подходящего для колдовства.

Красивые губы растянулись в улыбке:

– Конечно. Мне стоило самой предложить.