Наш с тобой секрет

Он бросил короткий взгляд на Лебедева, затем посмотрел куда-то в угол, вновь погружаясь в тяжелые воспоминания.

– Пробовал как-то объяснить Дарье. Писал ей. Она ответила пару раз, потом перестала. Почти через год от жены пришло письмо. Путаное какое-то, бредовое. Понял только, что с дочерью что-то. Взял отпуск, приехал. Оказалось, Дарья пропала. А жена в больнице. С алкогольным отравлением. Ухажер ее исчез куда-то. Она его сначала лечить пыталась, а потом пить вместе стали.

Третья сигарета оказалась в пальцах Бориса, и оказалось, что они заметно подрагивали. Мужчина затянулся и кашлянул. Поднял тяжелый невидящий взгляд на Лебедева.

– Дарью нашли вскоре после моего приезда. Мертвой. В канаве у шоссе. Жена узнала и через два дня повесилась.

Борис замолчал, сбивая пепел. Его глаза уставились в одну точку и уже не были похожи на глаза живого человека. Но после паузы он заговорил снова.

– Я нашел их потом. Всех троих. Это было нетрудно, их выпустили. За отсутствием доказательств. Отмазал кто-то властный. Я нашел и решил вопрос. Машина у них неисправна оказалась, с проводкой что-то. Выбраться не смогли и сгорели как свечки. Бывает. Не в канаве, правда, но тоже за городом. Чтобы не привлекать внимания.

Он взял телефон, бросил взгляд на время, положил в карман. Вдавил окурок в пепельницу.

– Что еще добавить. Из армии уволился. Переехал сюда. Чем занимаюсь теперь, вам лучше не знать. Да и ни к чему. Все закончилось. Сам не знаю, почему еще жив. Я особо не прячусь. Судьба такая, значит. Не пришло время.

Борис собрал сигареты и зажигалку, разложил по карманам.

– Но зачем вы рассказали? Какое это имеет отношение ко мне и к моей дочери? – встревоженно спросил Лебедев.

Мужчина посмотрел на него долгим взглядом.

– За десять минут я вам рассказал, как потерял всё, что мне было дорого. Угробил свою жизнь. Мне не хватило мудрости, терпения, чуткости. Как я понимаю, у вас больше шансов. По крайней мере, вы не повторите моих ошибок. А теперь мне пора.

Он встал и протянул Лебедеву ладонь. Рукопожатие Бориса было крепким и холодным. Бросив последний взгляд по сторонам, он двинулся к выходу.

– Постойте, подождите! – с отчаянием воскликнул Лебедев, сунул руку в карман и выхватил письмо. – Вы что-то знаете об этом? Где моя дочь?

Борис остановился и взял протянутый листок бумаги. Пробежав его глазами, он неожиданно улыбнулся. Это была нечаянная, скупая улыбка человека, давно позабывшего об этой врожденной способности.

– Смешная она у вас, – сказал он Лебедеву. – Чокнутая немного, но хорошая. Берегите ее.

Мужчина вернул ему письмо и направился к двери. Но, прежде чем выйти из номера, он дважды коротко стукнул в незамеченную до этого Лебедевым дверь в соседнюю комнату.

А еще через несколько мгновений на ее пороге появилась Полина.

Ее волосы были перекрашены в темный, отчего лицо казалось повзрослевшим и осунувшимся. Глаза Полины смотрели на Лебедева пристально, без улыбки, жадно ловя каждую его эмоцию.

– Привет, пап, – первой нарушила она тишину и коротко развела руками, словно подводя некий итог. – Как-то так.

– Здравствуй, дочь, – только и смог произнести Лебедев.

Заметив в руках отца письмо, Полина взяла его, равнодушно просмотрела и, скомкав, бросила на пол. Затем сделала шаг и прижалась к его груди. Лебедев крепко обнял ее, вдыхая запах подаренных им духов, и почувствовал сильное, мгновенно переполнившее его судорожное облегчение. Взгляд мужчины заметался по пустой гостиничной комнате, фиксируя каждую деталь долгожданной встречи, пока не уткнулся в брошенный ею листок бумаги. Он тут же все понял. Загадка всего этого сумасшедшего дня имела казавшееся теперь простым и очевидным решение. Незнакомцем оказалась его собственная дочь.

– Кажется, тебе не помешает хорошая порка, – проговорил Лебедев мягко и добавил после паузы: – Да и нам с твоей мамой тоже.

Полина подняла голову и пытливо заглянула ему в глаза.

– Расскажи мне все, – прошептала она. – Как ты сходил?

Они сели. Лебедев начал пересказывать свои дневные приключения. Полина внимательно и с любопытством слушала, сначала сидя на месте Бориса, затем отойдя к окну. Она не сводила с отца глаз, пока он рассказывал о встрече с Комовой. Но когда речь зашла о визите к Веселову, Полина отвернулась. Упомянув о сцене с появлением Эльвиры, Лебедев принялся было рассказывать дальше, но, бросив взгляд на дочь, остановился. Ее плечи внезапно поникли, а пальцы нервно сжали подоконник.

– Что с тобой, Поля? Тебе плохо? – привстал он со стула.

Полина помолчала, разглядывая оконную раму.

– Это ее сын, – проронила она вдруг.

– Кто? Чей?

– Денис. Сын Комовой.

Лебедев опустился на место, потрясенно моргая. Полина обернулась и посмотрела на него.

– Из-за него все и завертелось, – добавила она.

Девушка задумчиво оглядела комнату, стараясь сообразить, с чего начать свой рассказ.

– У меня есть подруга. Ксюха Волошина. Мы учились вместе в универе, выпустились. Потом как-то встретились, разговорились, стали созваниваться, переписываться, время проводить. Она поступила на работу. В контору к этой Комовой. Все было нормально сначала, Ксюхе нравилось, ее ценили, хорошо платили. Как-то раз туда наведался этот Денис. К маме, конечно. В общем, вышло так, что они познакомились. Ксюха сразу залипла. Как по голове стукнули, влюбилась с первого взгляда. Все уши мне о нем прожужжала, даже фотографию прислала. Не особо в моем вкусе, но я ее понимала. Сволочь он та еще, сразу было ясно. Но мы же, девчонки, за такими и бегаем. Прохода не даем.

Полина с горечью усмехнулась и пожала плечами, глядя на отца.

– В общем, они стали встречаться. Обычно где-то на его территории, иногда он приезжал за ней на работу. Комова знала и вроде не против была, а может просто не относилась серьезно.

Она на несколько секунд задумалась. А когда продолжила, это уже был уже изменившийся, какой-то глуховатый от тоски голос.

– Однажды ночью Ксюха позвонила. Радостная, счастливая. Сказала, что беременна. Стала опять говорить о нем, мечтать о семье, о будущем. Я слушала и не могла поверить, что это она. Ксюха же умная всегда была, психологией увлекалась, анализировала, рассуждала. Прислушивалась, присматривалась. А тут будто повело ее. Не зря говорят, что от любви глупеют. Я рада за нее была, но… Мне сразу тревожно стало. Предчувствие было, что хорошо не закончится. Попыталась поговорить с ней, как-то до головы ее достучаться, но куда там. Эйфория. Только чуть не поссорились.

Полина снова пошарила взглядом по комнате, словно в поисках невидимой подсказки.

– На следующий день она собиралась сообщить Денису. Вечером мы должны были встретиться на нашем месте, но она не пришла. К телефону не подходила. Я примчалась к ней домой, а она пьяная, в истерике. Чего я боялась, то и случилось. Никаких планов у него на Ксюху не было. Никакой семьи, никаких детей, никакого совместного будущего. Послал ее, и бровью не повел, – она попыталась улыбнуться отцу, но вместо этого ее лицо исказила страдальческая гримаса. – Что с ней было после этого, ты и сам можешь догадаться. Еще какое-то время она пыталась звонить ему, писать, пару раз приходила на работу. Бесполезно. Еще и Комова вмешалась. На ковер ее вызывала. Уговаривала, хамила, угрожала. В итоге Ксюха уволилась. Заперлась дома, почти перестала с кем-либо общаться. Только с родителями и со мной. Я старалась поддержать, как-то развлечь, вернуть к жизни. Не очень-то получилось. При мне она еще бодрилась, почти не плакала. Но я видела по лицу, что ничего ей не помогает, ничто не интересует, не радует. Она жила в себе. В депрессии. Через месяц решилась на аборт. А потом родители увезли ее к себе, в другой город. Больше мы не виделись.

– Она работала секретарем? – после долгой паузы мрачно спросил Лебедев.

– Да, как и я. Комова упоминала? – проводя рукой по влажным глазам, без интереса спросила Полина.

– Немного. Теперь понятно, с чего так рассвирепела, когда речь о ней зашла. Больная тема. О тебе Комова, правда, ничего не знала. И в базе тебя не нашли. Но о твоем знакомстве с этой девушкой кто-то знал, и ей, похоже, успели рассказать. Кто-то из бухгалтерии при мне позвонил.

– Это Катька Шулепова, наверное. Наша общая знакомая по универу. Ксюха говорила, что она тоже на Дениса заглядывалась. Косо смотрела на нее потом, а когда увольняли, ни словом не заступилась. Жаль, хорошая девчонка была, я ее помню. И она меня не забыла, как видно. Видишь, и Комовой пришла на помощь, когда потребовалось, – она шмыгнула носом и попробовала улыбнуться отцу. – Заодно и тебе досталось. Чтобы не вынюхивал. Она ведь в депутаты метит. Любого подозрения на компромат боится и пресекает на корню.

– Она и о сыне упоминала. Но я не мог себе представить, что им окажется кто-то вроде Веселова.

– Да, вот такая славная семейка, – пробормотала Полина, и по ее лицу вновь пробежала тень. – Никто из них не видел, в каком состоянии была Ксюха после того, как вышла из клиники. А я видела. И запомнила на всю жизнь. Она была совсем не похожа на себя. И вряд ли теперь станет такой, какой я ее когда-то знала. Смешливой, обаятельной, жизнерадостной. Когда я видела ее в последний раз, у Ксюхи были глаза побитой собаки. Полные тоски, страха и боли. Глаза другого человека. Постаревшего и потерявшего надежду. Меня это потрясло настолько, что я не могла себе места найти. Не могла маме показаться. Не могла тебе позвонить. Просто ходила по парку в слезах. Сидела на скамейке, где мы с ней обсуждали новости и мальчиков. Где она взахлеб рассказывала об отношениях с Денисом.

Она опустила голову и долго смотрела под ноги, стараясь собраться с мыслями.

– Я увидела его через несколько дней после отъезда Ксюхи, – проговорила девушка ровным бесстрастным голосом, сразу напомнившим Лебедеву о другой встрече в этой же комнате. – Денис не знал меня в лицо, потому я могла подойти поближе и рассмотреть его внимательнее. Может быть, даже заговорить с ним. Мне было интересно, увижу ли я в его лице хоть что-то человеческое. Хотя бы подобие раскаяния, когда он узнает, что с ней произошло. Но я не успела. Из подъезда, возле которого он стоял, выскочила девушка и бросилась ему на шею. Они сели в его машину и проехали мимо. А я просто смотрела им вслед. Заметила только, что он улыбался ей. Беззаботно и самодовольно.

Полина вглянула на отца. По ее лицу блуждала отсутствующая улыбка.

– Я решила наказать его, – сказала она просто. – Покалечить или даже убить. И чем больше я об этом думала, тем больше мне нравилась эта мысль. Мне было наплевать на последствия. Даже стало как-то легче, понятнее всё. Сама я этого сделать не могла, потому задалась целью найти подходящего человека. Потратила время, собрала кое-какие средства. И нашла Бориса.

Лебедев потрясенно смотрел на нее.

– Мы встретились и поговорили, – продолжала Полина неторопливо. – Я ему обо всем рассказала. Он спокойно выслушал, в своей манере. А потом стал рассказывать о себе. Ту историю, которую ты сегодня услышал. Когда Борис рассказал о гибели дочери и о том, как за нее отомстил, я чуть не разревелась. Он спросил, знаю ли я, о чем прошу. И представляю ли, как буду жить с этим дальше. И когда эти простые слова прозвучали от постороннего, пережившего настоящую трагедию человека… Я просто посмотрела на себя со стороны. И увидела ребенка, который подошел к краю обрыва и с любопытством заглянул вниз. Даже не понимая, что находится в шаге от непоправимого. Борис взял меня за руку и увел от этой пропасти, за что я теперь всегда ему буду благодарна. Жаль только, что уже не могу ответить ему тем же. Мы иногда встречаемся и просто разговариваем. Я немного напоминаю ему Дарью, а он в каком-то смысле заменил мне Ксюху. Стал другом, с которым меня связала судьба.

Она взглянула на отца и слабо кивнула ему.

– А еще его семейная история напомнила мне нашу. Мне захотелось, чтобы ты тоже о ней узнал. От первого лица. Тогда и пришла мысль о письме. Теперь ты понимаешь, зачем я подложила его тебе?

Лебедев горько усмехнулся. Встал, прошелся по комнате, остановился у окна рядом с Полиной. Затем повернулся и взял ее за плечи.

– Понимаю. Я заслужил даже более суровое испытание, чем это. Но вряд ли я смог бы с ним справиться, – заговорил он подрагивающим голосом. – Тебе не повезло с отцом. Мне всего пятьдесят, а я уже чувствую себя немощным, ни на что не годным стариком. Жаль, но это так. Я с трудом справился даже с этим заданием, хотя мне в нем отводилась скромная роль слушателя.

Он отвел глаза и бессильно потряс головой, опустив руки.

– Странно. Ты родилась, когда мне было примерно столько же, сколько тебе сейчас. Я чувствовал себя молодым, полным энергии и интереса к жизни. Твоя мать выходила замуж именно за этого человека. Мы верили, что сможем превратить твою жизнь в праздник, окружить теплом, вниманием. Верили, что наше будущее прекрасно. Но с годами все стало рассыпаться. Покрываться толстым слоем пыли. Времена изменились, а я не смог стать другим. Наблюдал, как мои ровесники один за другим уходят в бизнес, в политику, в экономику. Обогащаются, становятся современными и востребованными. Просто смотрел и пытался жить по-прежнему. Выслушивал упреки от твоей матери. Терпел, пока мог. А когда терпение вышло, я решил уйти. Чтобы не мешать. Не быть примером для повзрослевшей тебя.

Лебедев виновато взглянул на дочь.

– Когда сегодня утром получил сообщение, то здорово испугался. Стало так страшно потерять тебя. Но на самом деле я уже давно это сделал. Когда перестал бороться с самим собой, чтобы жить ради вас. Я потерял связь с реальностью и безнадежно устарел. Этот Денис оказался прав.

Он замолчал, утирая заблестевшие глаза. Полина смотрела на него с грустью и нежностью.

– Я знала, что твоя встреча с ним не пройдет бесследно, – сказала она с сожалением. – Ждала подобных слов и надеялась не дождаться. Они важны, как и любое признание, но как же больно их слышать и видеть тебя таким.

Полина медленно провела пальцами по лицу отца и прислонилась к его плечу.

– Мне хотелось, чтобы ты увидел мир моими глазами. Понял, что меня окружает, кто влияет на мою жизнь. Хороши эти люди или нет, но они изменили меня. Заставили задуматься над тем, что для меня важно. А скорее, они просто отрезвили меня. Встряхнули. Ведь всё, что на самом деле нужно, давно заложено во мне. Тобой и мамой. Написано в Библии, только открой и перечитай. Вроде бы ничего сложного. Но как же это трудно. Как трудно в нашем мире вещей, соблазнов и неправды держаться этих простых заповедей. Когда сами слова "порядочный человек" заставляют моих одногодок морщить носик и искать таких, как Денис. Когда ими играют, а потом избавляются, будто от ненужного хлама, как Комова от Ксюхи. Как трудно не ответить злом на зло. Как трудно терпеть, уставая от обид и несправедливости. Как легко сорваться на близких, перестать слышать их, забыть об их чувствах. Довести до разрыва и трагедии, как произошло в семье Бориса. И едва не случилось у нас. Теперь мама отгородилась от всего мира повседневными хлопотами, ты выбрал замкнутую жизнь без событий, а я… Я продолжаю жить в режиме ожидания.

– Ожидания? – переспросил Лебедев.

Девушка вздохнула.

– Мы всего лишь слабые создания. Все без исключения. И единственный способ стать сильнее никак не связан ни с деньгами, ни с властью, ни с успехом. Быть сильнее – это иметь рядом человека, который способен тебя вдохновить. Того, кто знает обо всех твоих недостатках и продолжает верить в тебя. С кем не нужно притворяться, и все же продолжать чувствовать себя важным и необходимым. Несмотря на всю повседневную шелуху, мелкие споры и придирки по пустякам. Такие люди рядом – вот и всё, что имеет значение. Это простая истина, но ее понимания порой приходится ждать очень долго.

Она подобрала и развернула письмо, затем снова скомкала его.

– Настолько долго, что иногда требуется напоминать о ней, – усмехнулась Полина отцу. – Тебе и маме.

Он увидел, как дочь выбрасывает бумажный комок в мусорную корзину и оборачивается к окну. Лебедев внимательно посмотрел на нее, одновременно и узнавая, и по-новому открывая для себя каждую черточку на родном лице.

– Позвони ей, – кашлянув, сказал мужчина после паузы. – Пока она окончательно не сошла с ума.

Полина с надеждой подняла глаза на отца. И что-то в его взгляде заставило ее тут же выхватить из кармана телефон. С видом ребенка, спешащего поделиться важным открытием, она нажала кнопку включения и взволнованно набрала номер.

Юлия ответила сразу, причем так громко, что Полина тут же с улыбкой отодвинула трубку от уха. Пока они разговаривали, Лебедев взглянул в окно. Это произошло как раз в тот момент, когда из-за туч вновь показалось слепящее солнце. Он зажмурился, а память немедленно воскресила свежее воспоминание.

То была утренняя встреча у реки с незнакомой семейной парой и их мальчуганом. Заметив Лебедева, тот смущенно и немного виновато улыбнулся. Не найдясь с ответной улыбкой, мужчина лишь сочувственно кивнул ему, и через секунду мальчик уже догонял родителей. А догнав, он решительно вклинился между ними и взял их за руки. Молодые люди замолчали на полуслове и ошеломленно посмотрели на сына. Потом друг на друга. Остановившись, парень и девушка помедлили, а затем неуверенно взялись за руки, замыкая воображаемый круг.

– Пап? – послышался голос Полины.

Лебедев открыл глаза. Девушка протягивала ему трубку.

– Кажется, мама хочет тебе что-то сказать, – произнесла она и улыбнулась.

Это была улыбка, которую он хорошо знал. Которую успел как следует запомнить за этот бесконечный день. Та самая, с плохой фотографии на стареньком телефоне.