Взломай моё сердце, Уолтер

Я встретила взгляд Шеррил – она всегда понимала меня без слов. Лёгкий кивок, и мы направились к бару, оставив друзей погружённых в тихий разговор.

Шум клуба отступил, когда мы приблизились к стойке. Бармен уже был занят, но я жестом попросила его подойти, как только появится возможность. Мы заказали по мартини, и я села на высокий стул, ощущая, как холодное дерево под пальцами немного успокаивает.

– За скорое окончание семестра! – отсалютовала моя подруга бокалом, чуть наклоняясь, чтобы опрокинуть в себя порцию алкогольного напитка.

– За любовь и нашу дружбу! – поддержала я ее, так же отпивая из своего бокала.

Любовь…

Это слово растаяло у меня во рту, как шоколадное мороженое, которое я обожаю. На секунду я прикрыла глаза, позволяя себе представить ее. Если бы можно было ощутить прикосновения от слов – это ударило бы. Больно, стремительно направляясь в самое сердце, без шанса на какое-либо спасение. Как болезнь. Неизлечимая, а для кого-то и смертельная, но все равно до ужаса прекрасная.

Я поморщилась, глядя на коктейль, но тут же рассмеялась, обменявшись с Шеррил понимающими взглядами. Было что-то забавное в этих моментах, когда ты разделяешь простое удовольствие с друзьями – бокал мартини, шум в ушах, лёгкие шутки, которые как будто не имеют значения, но согревают сердце. Мы попросили бармена повторить заказ, и пока он готовил нам очередную порцию, болтали обо всём на свете – от случайных встреч до воспоминаний о прошедших вечеринках.

Когда бармен подмигнул Шеррил, я заметила, как её щеки слегка порозовели. Она всегда была такой скромной – самой тихой, самой рассудительной из нас. Даже в такие вечера, когда мы расслаблялись, она оставалась той, кто смотрел на всё со стороны, словно наблюдая за миром через невидимые очки, оценивая каждое слово, каждое действие. И это всегда было её сильной стороной. Мудрость, спокойствие – она умела держать нас в руках, когда ситуация выходила из-под контроля.

Я с улыбкой вспомнила, как мы с Кейтлин однажды ввязались в драку с какой-то девушкой, которая перешла черту и начала оскорблять других. Мы не могли это стерпеть. Мы всегда были теми, кто отстаивал свои и чужие границы, и пусть это выглядело не всегда благородно, но мы действовали искренне. Шеррил же, напротив, всегда выступала голосом разума. Она была той, кто мягко, но уверенно удерживал нас от необдуманных поступков.

Теперь же, сидя у бара, я смотрела на неё с лёгкой улыбкой. Шум вечеринки продолжался, но он уже не трогал меня так, как раньше. Моё желание танцевать испарилось, словно его и не было.

Танцы для меня были отдушиной, наслаждением, после которых была приятная усталость. Я пробовала себя в разных видах танцев, от хип-хопа до стрип-пластики, но нигде не задерживалась дольше пары месяцев. Но сейчас, я уже больше полугода увлекаюсь направлением high heels. Оно мне понравилось и я почувствовала, что это мое.

– Вы куда пропали?, – произнесла подруга, явно потерявшая нас.

– Я сначала с каким-то красивым парнем танцевала, а потом сидели у бара и пили, – честно призналась ей.

– Ухх… – присвистнула Кейтлин, от чего мне и Шеррил хотелось рассмеяться, – Что за парень? – начала она расспрашивать меня.

– Не знаю, никогда его не видела, но в танце он был неплох, – парировала на вопросы подруги.

Спустя время, я устала и ужасно начала болеть голова, поэтому подойдя к подруге я поинтересовалась у нее:

– Кейтлин, ты со мной поедешь или к Рону?

– К Рону, у него сегодня никого нет, а это бывает достаточно редко, – погружаясь в свои мысли, ответила она, на что я посмеялась.

– Хорошо, меня тогда Адам заберёт, он наконец-то приехал, – попрощавшись с подругами, мы обнялись и я пошла к выходу.

Выйдя наружу, я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. После душного клуба этот свежий поток сразу ударил в голову, заставив её немного проясниться. Я машинально потянулась к телефону, чтобы позвонить брату. Его голос всегда приносил какое-то спокойствие.

Я быстро набрала его номер и, пока ожидала ответа, начала ходить из стороны в сторону. Высокие каблуки, которые несколько часов назад казались неотъемлемой частью моего образа, теперь только раздражали. Я вздохнула и, немного поколебавшись, сняла их, почувствовав, как тепло асфальта медленно передаётся моим босым ногам. Это было странное, но приятное ощущение.

С телефоном у уха, я поглядывала на мигающие огни вдалеке. Машины проезжали мимо, редкие прохожие спешили по своим домам. В этот момент я чувствовала себя немного потерянной, но одновременно – свободной. Брат не отвечал, и каждый сигнал гудков казался всё длиннее.

Но через пару мгновений телефон ожил, и его голос, немного сонный и хрипловатый, раздался в динамике, на который я ответила:

– Привет, Адам, ты уже освободился? – с улыбкой спросила я в трубку.

– Привет, солнышко, да, тебя уже забрать что-ли? – хоть и уставший, но брат поинтересовался у меня.

Каким же все таки родным был его голос. И как же я скучала по брату все эти полгода, пока его не было дома.

– Да, я устала и хочу спать, забери пожалуйста, – на что в трубке послышался смех.

– Но время ведь только три утра, – проговорил мой брат в телефоне.

– Ну и что? Хочу спать ужасно.

Сказав Адаму адрес, я услышала его быстрое и уверенное: «Буду через пятнадцать минут», и сбросила вызов. Это простое обещание, что скоро он приедет, принесло мне облегчение. Я глубоко вздохнула, оглянулась на вход в клуб, где сквозь двери пробивались звуки басов и приглушённый шум голосов, а затем села на холодный бордюр.

Голова ужасно гудела. Этот гул словно не только от алкоголя, но и от всех мыслей, разговоров, музыки, которые словно разрывались внутри меня. Хотелось просто закрыть уши или найти какой-то способ вырубить этот бесконечный фоновый шум, как будто жизнь не давала мне передышки. Я сидела, чувствуя, как прохладный бетон под моими пальцами отдавал мягкой вибрацией – машины проезжали мимо, клуб продолжал жить своей жизнью.

Я подняла голову к небу. Звёзды скрывались за городским светом, и только луна, одинокая и холодная, висела где-то над крышами домов. В этот момент мне вдруг показалось, что она понимает меня лучше, чем кто-либо ещё. В этой тишине улицы, в отсутствии спешки, я впервые за вечер почувствовала себя хоть немного спокойно. Без маски, без необходимости быть кем-то. Просто я.

– Элли, подожди, – выходя из клуба, крикнула мне Шеррил.

– Чего такое? – тихо проговорила я ей.

– Ты сумку забыла, – она протянула мне ее и обняла, возвращаясь в клуб.

Сон одолевал меня всё сильнее. Казалось, что веки стали невыносимо тяжёлыми. Каждый вздох давался с усилием, и я по-прежнему сидела на бордюре, чувствуя, как постепенно весь мир вокруг меня замирает. Внутри осталась только одна мысль: когда же приедет Адам? Хотелось спрятаться в его машине, забиться на заднее сиденье и наконец отключиться от всего.

Возвращаться домой не хотелось. Дом… Что он мне давал сейчас? Тишину? Укрытие? Или это просто место, где ты одна, где никто не заглядывает в твою душу и не интересуется, что там внутри? Но сегодня, похоже, я выпила больше, чем стоило. Может, именно поэтому всё казалось таким подавляющим. Мартини словно раскрыло нечто глубинное, запертое во мне так долго, и теперь это что-то вырвалось на поверхность, заливая меня тяжёлой волной.

Но усталость была не только от алкоголя. Это была усталость душевная, та, которую ты не можешь просто проспать. Она висела на плечах, давила на грудь, медленно вытягивала силы, оставляя только пустоту. А ещё… была какая-то тяга, желание почувствовать больше. Ощутить жизнь не только через бездумные ночные встречи, но и через что-то настоящее. Что-то внутри меня говорило: «Попробуй всё. Пока у тебя ещё есть шанс». Понимала, что такая жизнь не навсегда, от этого ощущения были острее и желаннее.

Услышав какой-то шум у клуба, хотела повернуться, чтобы посмотреть что там происходит, но меня опередили.

– Что ты тут одна сидишь? Родители не учили, что поздно ночью девушке одной небезопасно? – откуда-то из темноты донёсся голос.

Визг сорвался с моих губ прежде, чем я успела осознать происходящее. Меня бросило в дрожь, сердце рухнуло куда-то в пятки, а мысли моментально заполонил страх. В голове мелькнула картинка, как какой-то пьяный парень тянет свои грязные руки ко мне, готовый начать приставать. Я уже почти сжалась, как пружина, готовая защититься, когда вдруг осознала, что голос мне знаком.

Что с ним не так? Он появлялся внезапно, как тень, точно выныривая из темноты, и также легко исчезал, оставляя меня в состоянии лёгкой растерянности.

Он был высоким, на голову выше меня, с крепким телосложением, которое говорило о силе и выдержке. Широкие плечи, будто созданные для того, чтобы нести на себе мир, контрастировали с его, казалось бы, расслабленным выражением лица. Подтянутость его фигуры была такой естественной, как если бы он родился готовым к любому вызову.

А его глаза… В них было что-то неуловимое. Глубокие, зеленовато-жёлтые, с тёмными пятнами у радужки, они будто проникали в меня, заставляя чувствовать себя разоблачённой. Взгляд, такой спокойный, но в то же время настороженный, словно он всё время что-то выжидал, пристально следил за мной, читая каждую мысль. Я чувствовала, как от этого взгляда что-то щекочет внутри, будто всё моё тело отзывалось на его присутствие. Почему же я не могла отвести глаз? Почему меня тянуло к нему?

Блондин был хорош собой. Впервые вижу такого парня… Нет, скорее мужчину. Небольшая щетина, придававшая ему небрежную мужественность, делала его образ завершённым, как будто каждая деталь в нём была продумана до мелочей, но не намеренно, а сама собой. Он был тем, кто легко вливается в любую обстановку, будто создан для того, чтобы не быть замеченным сразу, но и не оставаться в тени.

Я заметила тонкую линию, выглядывающую из-под воротника его футболки. Татуировка. Необычная, почти неразборчивая, но что-то в её форме привлекало взгляд. Что это было? Может, что-то личное? Или просто символ, который что-то значит только для него? В любом случае, она казалась частью его, как и этот задумчивый взгляд, которым он всё ещё меня не отпускал.

Что он вообще делал на вечеринке, посвященной окончанию семестра? Он выглядел так, будто эти шумные студенческие вечеринки не для него. Он не вписывался в толпу, хотя и не выделялся. Его присутствие казалось ненавязчивым, но ощущалось так сильно, что невозможно было не заметить.

Может, ему не было дела до всех этих праздников и экзаменов. Может, он здесь по какой-то другой причине. Или просто случайно зашёл. Эти мысли роились в моей голове, но каждый раз, когда я пыталась найти ответ, его взгляд возвращал меня к реальности, словно напоминая, что прямо сейчас, в этот момент, важнее всего был он.

– Ты меня преследуешь что-ли?! Зачем так пугать?! – начала кричать я этому загадочному парню.

– Прости, лисичка, не хотел напугать.

У него сейчас было такое… виноватое лицо. Словно он сделал глупость и винил себя за это. Но вряд-ли такое описание про него.

– Прощаю, – ляпнула ему я, – Так все-таки ты меня преследуешь? – он начал подходить ко мне.

Его смех раскатился по пустой улице, как тихий, но уверенный гром. Я вздрогнула, ощутив, как внутри всё перевернулось от раздражения. Напугал меня, а теперь смеётся! Что в этом смешного? Я сжала руки в кулаки, но, стоило взглянуть на его лицо, как злость стала угасать, сменяясь каким-то странным чувством.

Он возвышался надо мной, казался еще более внушительным на фоне темного ночного неба. Может быть, он и был на голову выше меня, а может, и больше, но этот факт почему-то не вызывал страха. Наоборот, внутри что-то щелкнуло, словно пробуждая возбуждение, которое я даже не сразу осознала.

Мои губы сами по себе сжались в тонкую линию, пытаясь скрыть бурю эмоций, которая клокотала внутри. Я проморгала, быстро отвела взгляд в сторону, будто это могло спасти меня от того, что творилось в голове и теле. Но я всё равно чувствовала его присутствие. Даже не глядя на него, я ощущала, как его зелёные глаза будто бы прожигают меня, изучают, считывают всё, что я пытаюсь скрыть.

Сердце билось неровно. Почему меня так задел этот смех? Может, потому что в нём было что-то… завораживающее.

– Что смешного я сказала? – вопрос слетел с моего языка быстрее, чем я успела подумать.

– Ничего смешного, – со смешком сказал он, поднимая бровь, – И нет, я не преследую тебя, а хочу узнать имя.

Мне потребовалось несколько секунд на осмысление сказанного, ведь во мне сейчас было много алкоголя.

– Чтобы ты вообще во мне голову потерял? – ухмыльнулась ему я.

Черт, что я за чушь ляпнула?

Плевать.

– Хмм… В тебе я еще не был, – шепотом произнес он, от чего у меня пробежал по телу табун мурашек. Засранец!

– И не будешь, – протянула я и добавила, – Я тебе не по зубам.

Впечатления – от него пахло ими. Ты хочешь игры, незнакомец?

Давай же поиграем.

Глава 4

Уолтер Коллинз

После нашего танца я уже не мог перестать думать о ней. В голове будто застряли обрывки её образа, как непокорные листья, что ветром пригнало в самый угол сознания. За её глазами, за её движениями скрыто что-то большее, неразгаданное, будто тайна, которую только мне предстоит раскрыть.

Я вышел на улицу, надеясь, что прохладный воздух поможет мне избавиться от этих странных мыслей. Сигарета почти стлела, но, если честно, она была просто поводом уйти. Как выбросить её из головы? Я тянул затяжку за затяжкой, но перед глазами всё равно стояла она. Её рыжие волосы… В этих локонах было что-то притягивающее, тёплое, словно осень, когда солнце уже низко, но всё еще приятно греет. Казалось, что с каждым движением они чуть менялись на цвет: от огненно-рыжего до мягкого медного, как листья, которым вот-вот предстоит опасть.

А её глаза… Глаза цвета морских волн. Не просто синий или голубой – они были переменчивыми, глубже, чем я мог себе представить. Словно в них были заключены истории целого мира. Я почти рассмеялся над собой, словно пытаясь убедить, что всё проще, чем мне казалось. Но их цвет, этот нежно-голубой оттенок, порой казался нереальным, будто она могла исчезнуть, если моргнуть. Она была такой… неземной.

«Лисичка» – промелькнула мысль, неожиданная, но точная. Почему именно лиса? Она была как грациозный хищник – мягкая в движениях, но с той самой искрой в глазах, которая говорила: не верь тому, что видишь на поверхности. За её милой улыбкой, за её мягкими чертами скрывалась какая-то внутренняя сила, независимость. Хитрая, неуловимая, как огонёк, который не догорает, как бы ты ни пытался его загасить. Это не было лишь внешним впечатлением – это была вся она.

Я докурил сигарету, но мысли о ней не покинули меня. Она осталась со мной – загадочная, недосягаемая, как сама природа, как море или огонь. Лисичка… да, она была именно такой: свободной и независимой, но стоило прикоснуться к ней – и она исчезала, оставляя лишь воспоминание.

Когда мы танцевали, время будто остановилось. Пространство вокруг растворилось в ритме, оставив только её всполохи рыжих волос передо мной. В свете диодов, мерцающих приглушённо, эти волосы были похожи на языки пламени – настоящие, живые, неугомонные. Каждый раз, когда она поворачивалась или слегка наклоняла голову, это огненное сияние переливалось, словно дразня. Оно не успевало погаснуть, оставляя за собой лишь ощущение тепла.

Я словно терял связь с реальностью. Музыка звучала где-то на грани сознания, но уже не имела значения. Мы с ней двигались, как две тени, которые сливаются воедино, но никогда по-настоящему не соприкасаются. Её дыхание казалось таким близким, я чувствовал его на своей коже, но на самом деле она не прикасалась ко мне. Я был опьянён – не алкоголем, не музыкой – чем-то большим. Её присутствием, её огнем. Это было почти нереально, как будто я шагнул в другой мир, где нет ничего, кроме нас двоих.

Сердце билось сильнее, каждое мгновение растягивалось до бесконечности.

Докурив, я почувствовал, как сигарета, в отличие от моих мыслей, просто догорела, не оставив ничего, кроме запаха табака и горстки пепла. Выбросив окурок, я машинально повернул голову в сторону клуба, уже готовый вернуться туда, но вдруг замер. Её силуэт выделялся среди мерцающих огней улицы. Она сидела на бордюре, телефон в руке, разговаривала с кем-то. С этого расстояния я не мог расслышать её слов, но выражение её лица было уставшим. Что-то во мне дрогнуло, я не мог просто пройти мимо.

Я сделал шаг в её сторону, потом ещё один, медленно, словно не был уверен в том, что мне действительно стоит приближаться. Внутри что-то говорило: «Оставь её в покое. Это не твоё дело». Но в то же время я чувствовал, что не могу уйти, не сказав ни слова. Я думал о её, рыжего цвета, волосах, о том, как она смотрела на меня во время танца, о той тайне, которую она несла в себе. Может, это был шанс узнать её немного лучше.

Она закончила разговор и, опустив телефон, будто погрузилась в свои мысли, касаясь пальцами колена. Казалось, что в этот момент она совсем потерялась в мире, и это придало её образу ещё больше хрупкости.

Я подошёл ближе, не ожидая того, что мой вопрос испугает девушку. Глаза расширились, в них мелькнула паника. Я не ожидал такой реакции и тут же почувствовал, как холод пробежал по спине.

– Ты меня преследуешь что-ли?! Зачем так пугать?! – крикнула на меня эта рыжая бестия.

– Прости, лисичка, не хотел напугать, – начал зачем-то оправдываться я.

– Прощаю, – протянула она, – Так все-таки ты меня преследуешь? – съязвила мне, пока я подходил к ней.

Её взгляд пронзил меня. Голубые глаза, цвета ясного летнего неба, встретились с моими, и я на секунду замер, будто попав в ловушку этого взгляда. Он был не просто внимательным – в нём была какая-то настороженность, даже недоверие, как у дикого животного, которое чутко следит за каждым движением незнакомца.

Ресницы были густыми, длинными, но прятались под тонкой линией тёмных бровей. Они казались искусно нарисованными, подчёркивая черты её лица.

Но всё это вдруг отошло на второй план, когда её взгляд вновь встретился с моим. В этих глазах было что-то большее. Было ощущение, что она могла прочитать мои мысли, если бы захотела. В них уже плескалось спокойствие, но под поверхностью словно что-то бурлило.

От неё исходил тёплый, почти уютный запах – ваниль и что-то свежее, фруктовое, с лёгкой сладостью, как спелая груша. Я едва заметил, как невольно вдохнул глубже, пытаясь запомнить, уловить этот запах, прежде чем он растворится в прохладном ночном воздухе.

Духи? Скорее всего. Но тогда откуда в клубе был этот еле уловимый, едва ощутимый аромат персика? Он цеплялся за неё, словно был её собственным – не просто запахом, а чем-то, что исходило изнутри. Может, это был её запах лёгкий, почти невесомый? Феромоны кожи? Или другой слой духов, замешанный на этом необычном фруктовом оттенке? Я не знал. И эта неопределённость только больше завораживала. Она вся была как смесь противоречий, загадок, и даже её аромат был чем-то неуловимым.

Я почувствовал, как она сделала шаг ближе, и понял, что она намного ниже меня, на целую голову, а то и больше. В обычной ситуации это вызвало бы какое-то желание власти, но в ней было нечто совсем иное. Рост девушки совсем не смущал её, наоборот, казалось, будто она подчёркивает это, делая из этого свою сильную сторону. На лице рыженькой отразилась почти злобная решимость, такая, что я невольно улыбнулся. Даже рассмеяться хотелось, но я сдержался, не желая разозлить её ещё больше.

Она смотрела на меня с прищуром, почти яростно, словно маленький зверёк, который внезапно встретил на своём пути кого-то гораздо крупнее, но не собирался отступать. Глаза сузились, черты лица напряглись, и я подумал, что она могла бы сейчас начать шипеть, как разъярённый котёнок. Её взгляд не отступал, он был прямым, острым. Я мог бы поклясться, что в тот момент она всерьёз обдумывала, что сделать, если я подойду ближе. Ударить? Убежать? Она была готова ко всему.

Эта её решимость, эта злоба, исходившая от такой маленькой, почти хрупкой фигуры, на самом деле не внушала страха – наоборот, это было настолько неожиданно и забавно, что я едва сдерживался от смеха.

– Что смешного я сказала? – последовал моим мыслям вопрос.

– Ничего смешного, – со смешком сказал я, – И нет, я не преследую тебя, а хочу узнать имя.

– Чтобы ты потом вообще голову потерял во мне? – с сексуальной ухмылкой парировала мне девушка.

– Хмм.. – протянул я, – В тебе я ещё не был, – понизив голос до шёпота, улыбнулся я.

Рыжая стрельнула в меня своими глазами – быстрый, пронизывающий взгляд, полный чего-то неуловимого. Я почувствовал, как внутри что-то дрогнуло, и расплылся в улыбке, которая сама по себе появилась на лице. Этот её взгляд – одновременно дерзкий и хитрый, напоминал, что она не из тех, кого можно предугадать.

Сделав шаг вперёд, я приблизился к ней, и в этот момент её образ окончательно захватил мои мысли. Рыжие волосы, которые всё ещё блестели, как пламя в тусклом свете, обрамляли её лицо, тонкое, с острыми скулами и резкими чертами, от которых трудно было отвести взгляд. Её губы, слегка приоткрытые, напоминали сочные фрукты – такие, что их хочется попробовать. Я ощутил, как внизу живота начинает нарастать жар, а в джинсах проявляется знакомое напряжение.

Честно? Я не спорил с собой. Она была чертовски сексуальной. В её фигуре, в том, как она держалась, было что-то дикое и одновременно притягательное. Это не была красивая, хрупкая кукла, это была та, которая могла бы укусить, если подойти слишком близко. И это будоражило меня.

Но я знал, что это за чувство. Оно было быстрым, как вспышка огня, которое вспыхивает и так же быстро гаснет. Да, сейчас она захватила моё внимание, пленила своей необузданной энергией, но я был уверен – к утру её образ растворится, оставив лишь лёгкое воспоминание о ночи. Это было больше похоже на краткий импульс, желание момента, не оставляющее глубокого следа. Я знал себя достаточно хорошо, чтобы понять: такие встречи, какими бы страстными и интригующими они ни были, на утро часто кажутся почти как сны, которые тают при свете дня.

И всё же… её присутствие здесь и сейчас было сильнее любой рациональной мысли.

– И не будешь, – парировала голубоглазка, а потом добавила, – Я тебе не по зубам.

Это выглядело почти мило. Её маленький вызов, поданный так непринуждённо, словно она даже не осознавала, что сделала это. Она стояла передо мной, чуть склонив голову, будто поджидая мой следующий шаг, с каким-то лёгким напряжением, но уверенной в себе. Мы стояли на улице перед клубом, а вокруг нас всё будто исчезло: город, машины, люди. Оставались только мы вдвоем.

Её аромат… Боже, он затуманивал мои мысли. Он исходил от неё, был её частью. Я мог почувствовать его, когда делал короткие вдохи, и он захватывал мой разум, проникая в каждый уголок сознания, стирая остатки рассудка. Её аромат манил, как тайна, которую хочешь разгадать, но при этом боишься раскрыть слишком быстро.

Он исходил не от её тела напрямую, а от тех мельчайших движений, которые я считывал, от взгляда, который она бросала на меня, от её уверенности, что она держит меня в своих рука, и желания.

Сердце неслось от адреналина, мой пульс стучал в висках, а каруселью играла лишь одна единственная мысль – хочу.

– Это мы ещё посмотрим, лисичка, – проговорил я, на что та смущённо отвернулась, пытаясь это скрыть.

– Эллисон.. – тихо произнесла рыженькая, настолько тихо, что я думал, мне послышалось, – Меня зовут Эллисон, – уже увереннее сказала девушка.

– Просто Эллисон? Ни фамилии, ничего? – я подошёл ближе к ней, на что она сделала шаг назад.

– Тебе и этого достаточно. Все что тебе надо знать обо мне, – ехидно протянула девушка.

Эллисон. Я медленно произнёс её имя про себя, словно пробуя его на вкус, как редкий, экзотический фрукт, который не спешишь проглотить. Это имя как-то сразу прочно закрепилось в моей голове, мягкое на слух, с мелодичным ритмом, оно идеально сочеталось с её внешностью и характером.

В ее имени было что-то лёгкое, но в то же время цепляющее, будто подчеркивающее её противоречивую природу: нежную и дерзкую одновременно. Оно как-то сразу подходило ей – с этим взглядом, в котором читался вызов, с тем, как она держалась.

Она была права. Одного имени мне бы хватило, чтобы узнать всё – её фамилию, где она живёт, кто её семья, чем она занимается. Я мог бы погрузиться в её прошлое, узнать мельчайшие детали, разложить её жизнь по полочкам, словно разбирая головоломку. В наши дни это не сложно. Пара кликов, пара запросов, и её жизнь стала бы для меня открытой книгой.