скачать книгу бесплатно
* * *
На молитве мы около получаса повторяли непонятные слова. Собственно, это были даже не молитвы, а мантры, и мы их пели. Я не знал, что петь, поэтому просто открывал рот.
То и дело я чувствовал взгляды борцов. Пытались напугать. Что ж, надо ждать удара в любую секунду, с любой стороны. Как, в общем-то, и всегда.
После молитвы – завтрак. За столом я увидел Ниу, она на меня не смотрела настолько демонстративно, что я почувствовал себя голым. Вот интересно, тот рис, что ночью готовила, она куда дела в итоге?..
– А скольких борцов могут за раз принять? – спросил я Тао, когда мы с ним на пару добросовестно «раздевали» берёзовые чурки.
– В смысле? – не понял Тао.
– В смысле, на перепрофиле. Ну, вот если ты пойдёшь на это испытание, то я – смогу?
– А. – Тао, как всегда, когда с ним о чём-то заговаривали, выпрямился и упёр лопату «носом» в землю. – Конечно. Хоть всех сразу возьмут. Борцы нужны. Чем больше хороших борцов, тем турниры интереснее.
– Тао! – рявкнул Шен, который опять подкрался к Тао незамеченным. – Первое предупреждение тебе сегодня!
Тао нехотя вернулся к работе. Как только Шен отошёл, он доверительно сообщил мне:
– Да и плевать. Птицы теперь так упали, что одно предупреждение погоды не сделает.
– А если в консерваторию закроют? – напомнил я о другом риске.
Тао помрачнел. До сих пор ему, кажется, успешно удавалось не вспоминать про Джиана. Я подумал про таблетку, спрятанную в матрасе. Про ещё одну, утреннюю, которая лежит в рукаве. Сегодня к вечеру их у меня будет уже три. Помнится, Бохай предлагал против одной таблетки – сразу два контейнера с едой. Конечно, это было позёрство, замануха. Но любая замануха должна быть хоть немного логичной. Иначе лох догадается, что он – лох.
Отдать таблетки Тао? Глупый вариант. Пойти к борцам и попытаться наладить отношения, проиграть им эти таблетки, наконец? Чуть умнее, но что-то не хочется. Пусть таблетки пока просто будут, а с борцами я сам разберусь. И Тао тоже пускай сам разбирается, не маленький мальчик.
* * *
На прогулке ко мне таки подошла Ниу. Глядя в сторону и вниз, сцепив перед собой руки, она… Я сначала даже не понял, что она бубнит, попросил повторить. Ниу набрала воздуху в грудь и произнесла громче:
– Прости, что так дерзко говорила с тобой ночью. Я не хотела насмехаться над тобой.
– Да знаю я.
– Знаешь? – Ниу подняла на меня взгляд.
– Конечно, – улыбнулся я. – Ты просто за меня волновалась, вот и всё.
Она тоже нерешительно улыбнулась в ответ.
– Только в кухню я всё равно не пойду, – поспешил я разбить её надежды.
Улыбка сползла с лица Ниу.
Услышав лязг и скрип, я повернулся к воротам. Ожидал увидеть там давешний автобус, но вместо него во двор заехал грузовик.
– Наконец-то! – воскликнула Ниу.
– Это что? – спросил я.
– Продукты, мусор, я сейчас, – сказала Ниу и убежала.
– У них там одни девчонки, – сказал Тао, тоже глядя на грузовик. – Как грузовик – так все вместе собираются. И постоянно норовят затащить к себе какого-нибудь парня.
Я кивал, словно бы невзначай подходя к грузовику, который подъехал задницей ровнёхонько к той двери, что вела из кухни.
Из кабины выпрыгнули двое: один – водитель, худощавый и сутулый парень с длинными руками. Он тут же открыл двери фургона, закрепил их и вновь бросился к кабине – подъехать ближе. Дверь открылась, я увидел за ней нескольких девчонок и Ниу в том числе. Вскоре их скрыло фургоном.
Второй был охранником. Он тут же достал дубинку из металлического кольца на поясе, и стал, позёвывая, ей вертеть. К нему подошёл один из наших воспитателей, которого я раньше не видел. Тот, с шокером, видать, сегодня был выходной.
– Почему так долго? – услышал я. – Вы опоздали на… На сколько? На четыре часа!
– У нас в карте прописано: с десяти до двух, – зевая, ответил охранник.
– Но сейчас уже половина третьего!
– Часы остановились. Чего вы беспокоитесь? Что эти крысята не поедят вовремя?
Пока охранник и воспитатель препирались, водитель незаметно прошёл вдоль фургона и нырнул в щель между ним и дверью. Вскоре он появился вновь, с цветущей улыбкой на лице.
– Ладно, понял, – сказал охранник, резко прекращая спор. – Больше не повторится, обещаю.
– Смотрите мне, – напутствовал довольный победой воспитатель и, подписав что-то, удалился.
Вскоре грузовик уехал. За пять минут до окончания прогулки ко мне подбежала Ниу.
– И часто он приезжает? – спросил я, кивнув на закрывающиеся ворота.
– Раз в неделю, – сказала Ниу.
– И вы каждую неделю таскаете, там, всякие коробки, контейнеры…
– Ну… да. А что?
– А если я приду сегодня ночью, покажешь ещё раз, сколько там чего наливать да сыпать?
Ниу просияла, схватила меня за руку:
– Так ты всё-таки пойдёшь к нам?
– Ну конечно, – пожал я плечами. – Так во сколько встречаемся?
Автобус – это один разговор. А грузовик с наглухо закрытым кузовом – совсе-е-ем другой.
Глава 10. Ставка на троих
– Ну? – торопила меня Ниу. – Давай!
– Подожди, я должен сосредоточиться.
– Да чего там сосредоточиваться? Ты всё уже сделал, осталось только посмотреть.
– И почему у вас нет прозрачных крышек?
– А-а? – удивилась Ниу.
– Ладно, – вздохнул я. – Открываю.
И снял крышку с кастрюли. В лицо ударило облачко пара. Как только оно развеялось, я увидел безнадёжно разварившееся месиво, на которое даже с голодухи смотреть было тошно.
– Очень хорошо! – похвалила Ниу и деревянной лопаткой поковыряла месиво.
– Серьёзно? – покосился я на неё.
– Конечно! Сегодня рис даже не подгорел. Ты совершаешь разные ошибки, значит, ищешь верный путь. А путь можно найти, только если искать.
Я только головой покачал:
– Знаешь, из тебя, наверное, прекрасная мать получится.
Сказал, особо не задумавшись. А Ниу уронила лопатку на пол и вытаращила на меня глаза:
– Че-е-его?
Я ходил в кухню ежедневно уже неделю. За это время я кое-что о себе понял. Может быть, я умею драться (толком проверить это пока случая не было, борцы вели себя тихо, не то замышляли гнусность, не то забили на меня, как на мелочь, не достойную внимания). Может быть, я соображаю лучше большинства учеников этой так называемой «школы». Может быть, даже я каким-то образом помню, кем был в прошлой жизни. Но вот кулинарный талант обошёл меня стороной. По широкой дуге.
«Это ничего, – утешала неунывающая Ниу. – Тебе главное испытание пройти, а потом готовить у плиты вряд ли будешь. Ты будешь резать мясо, раскатывать тесто, таскать тяжести – всякие такие вещи».
Звучало соблазнительно. Ей бы рекламным менеджером работать, а не в этом приюте кашеварить. Сплю и вижу, как буду резать мясо и таскать тяжести.
– Какая ещё мать? – Сейчас Ниу возмущалась, или, по крайней мере, делала вид. – Зачем ты так говоришь? Я никогда не выйду отсюда.
За маской возмущения я угадывал затаённое отчаяние. Ниу смотрела в сторону, стараясь скрыть влажный блеск глаз. Пусть она пока ещё была молода, но уже поняла, что все возможности в её жизни сжались до ключей от кухни, и этого уже не исправить.
Если играть по правилам.
– Посмотрим, – сказал я, взял тарелку и поднял с пола деревянную лопатку.
– Что значит «посмотрим»?
– Это значит, что мы посмотрим. А что, по-твоему, это ещё может значить?
Давать обещания я не люблю. Лучше сделать, сколько бы времени это ни заняло, и пусть будет приятный сюрприз, чем годы ожидания. В том, что сам я так или иначе отсюда выйду, у меня не было никаких сомнений. А потом – потом я постараюсь вытащить и Ниу. Когда разберусь, как всё устроено. Когда доберусь до Шужуаня и, если посчастливится, найду того китайца из воспоминаний.
– Ты что, собрался это есть? – скривилась Ниу.
– Угу.
– С ума сошёл? Выброси!
– Это – еда, Ниу. Оттого, что она невкусная, она не перестаёт быть едой.
Ниу молча смотрела, как я накладываю себе в тарелку неаппетитную кашицу. Она во мне многого не понимала, например, вот этого вот трепетного отношения к чужим, казённым продуктам. Если мясо имело смысл беречь – оно предназначалось для борцов и воспитателей – то уж риса-то было столько, что его никто не учитывал и не берёг. Все сотрудницы кухни так или иначе таскали еду своим, некоторые, полагаю, строили на этом бизнес. Если подумать, то у местной экономики наверняка на самом деле две вершины: борцы и кухонщики. Возможно, ещё – лечебница. Если где-то и хранятся запасы таблеток, то наверняка там. И я готов собственную голову поставить на то, что есть здесь спецы, которые, ложась в лечебницу, добывают лишних таблеток, после чего пускают их в оборот.
Я упрямо съедал всё, что выходило из моих рук в кухне, по одной простой причине: мне нужно было жрать. После монотонной отупляющей работы, от которой потом руки висели плетьми, я дожидался отбоя и начинал тренироваться. В ход шло всё: собственный вес, тумбочка, перила, опоясывающие галерею второго, спального яруса.
Только после этого, мокрый от пота и едва держащийся на ногах, я тащился в кухню постигать тонкости учения Ниу.
Делать ставку на что-то одно мне почему-то не хотелось. Как будто тогда, в прошлой жизни, я на что-то – или на кого-то? – возложил слишком много надежд, и в результате очутился по уши в дерьме.
Устроиться в тёплой и сытой кухне, чтобы дни в школе были не такими отупляюще-безысходными? Ладно.
Попытаться сбежать из кухни с использованием грузовика, привозящего продукты и вывозящего мусор? Хорошо.
Уделить внимание своей физической форме, чтобы, в случае неудачи с грузовиком, иметь возможность пройти испытание и стать борцом? Прекрасно!
Чего я не мог – так это сидеть на месте и ждать, пока что-то изменится.
– Куда ты каждую ночь ходишь? – с подозрением спросил Тао, когда я слишком поторопился встать, и он не успел уснуть.
– Не волнуйся, не к борцам, – успокоил я его.
– А с чего мне волноваться-то? – тут же набычился Тао.
– Мало ли. Кто вас разберёт, счастливых обладателей духа борца…
Кончилось всё тем, что Тао увязался за мной. Он каждый вечер относил Джиану таблетку, и теперь у него развилась бессонница. Он еле шевелил лопатой на работе, и Шен каждый день выдавал ему по одному предупреждению, видимо, поняв, что большего от Тао всё равно не добиться.
Тао посмотрел, как я подтягиваюсь на перилах. У этого упражнения была одна тонкость. Когда силы заканчивались, нужно было обязательно подтянуться ещё хоть разок, чтобы залезть обратно, иначе пришлось бы падать. С такой высоты, наверное, ничего не сломаешь, но всё равно – приятного мало.
– Не понимаю, зачем тебе это нужно, – сказал Тао, протянув мне руку, когда я, пыхтя, забирался обратно на галерею. – Мало устаёшь на работе? Так попроси, чтоб тебя на распил перевели.
– Видишь ли, Тао, – вздохнул я, перелезая через перила, – не всем повезло родиться с духом борца. Нам, несчастным, приходится тренировать презренное тело.
Всё-таки иногда, разнообразия ради, Тао соображал, что я его подкалываю. Тогда он без всякого переходного состояния превращался в берсерка. Вот и сейчас он попытался меня ударить.
Надо отдать ему должное, бил он быстро и неожиданно, тут вспышки злости помогали. Однако мной в минуты опасности управляло что-то посильнее «духа борца», это я уже успел заметить той весёлой ночью, когда Бохай запустил в меня чашкой.
Сейчас я тоже не сплоховал. Уклонился от удара, сверзившись обратно, на ту сторону перил. Присел и ударил ногой между балясинами. Удар пришёлся Тао по ноге, на которую он перенёс вес. Он, разумеется, тут же замахал руками, как курица, и упал бы рожей на перила, если бы я его не поймал.
– Никогда не смей на меня кидаться, если я не разрешил, – сказал я. – Понял меня? Никогда. В другой раз можешь так легко не отделаться.
– Да я!.. Да ты…
– Тао. Ты меня услышал?
Тао сопел, сжимая кулаки.
