скачать книгу бесплатно
– Очнулся? – Голос, как и рыдания, послышался слева.
– Угу, – откликнулся я.
Говорить не хотелось. Вдобавок к старой подруге боли пришла тошнота. Голова кружилась, а я даже не мог зацепиться взглядом за какой-нибудь неподвижный предмет. Вокруг – чернота. Всё бы отдал за огонёк спички, хоть на мгновение. Правда, «всё» в моём положении – разве что ифу, которое на мне надето, да матерчатые тапки на резиновой подошве. Больше у меня, кажется, ничего нет. Хотя и ифу вряд ли моё. Наверняка казённое.
Школа Цюань.
Кулак.
Приют для беспризорников, имевших неосторожность попасться в беззубую пасть закона. А закон – продал их в рабство.
– Ты кто? – не отставал голос. – Я не успел разглядеть, когда тебя втащили. Ты из черепах, да?
– Что ещё за черепахи? – спросил я. Вспомнил, что Ниу их тоже упоминала.
Голос я уже узнал, да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это – Тао.
– Лей? – Тао, кажется, обрадовался. – Надо же, мы опять соседи. Может, нас неспроста свела судьба?
– Веришь в судьбу? – усмехнулся я.
– Конечно! А ты разве нет?
– Ну… Я верю во всесильного злобного старикашку, который сидит на небе, тычет каждого из нас раскалённой кочергой и смеётся. Если можно назвать его «судьбой» – пусть так. Повторяю вопрос. Что за «черепахи»?
– Ясно, – вздохнул Тао. – Память отбило после процедур?
– Похоже на то.
– Угу. Редко, но бывает… Чёрные Черепахи – это отделение, к которому тебя причислили. Мы с тобой – Чёрные Черепахи, носим ифу чёрного цвета. А есть ещё Белые Тигры, Лазоревые Драконы и Красные Птицы.
– И в чём разница?
– В цвете ифу, – сказал Тао таким тоном, будто я задал совершенно идиотский вопрос.
– А-а, – протянул я. – Понятно.
Поверил Тао сразу и безговорочно. Вполне в духе реальной жизни – навесить бессмысленный ярлык и заставить им гордиться.
– Говорят, это как-то связано с нашими преступлениями, – продолжал Тао. – У каждого отделения свой куратор.
Он странно говорил, как будто сквозь зубы. Когда-то в прошлой жизни я такое слышал.
– Ломает? – спросил я.
– Не то слово, – процедил Тао. – Таблетку не дали, гады. Ещё и отделали…
Я вспомнил, как его «отделали», и беззвучно усмехнулся. Мне досталось куда сильнее. Впрочем, хвастаться побоями не стану.
Мутило всё настойчивее. Я заставил себя подняться и, держась за стену, двинулся в обход. Каменная стена закончилась, когда я сделал первый шаг. После этого пошёл вдоль решётки, которая отделяла меня от Тао. Он тихонько подвывал. Я представил себе, как он сидит, обхватив колени руками, и покачивается взад-вперёд. Меня перекосило от отвращения.
Нет, неправильно. Тао не виноват, что его подсадили на таблетки. Что бы этот парень ни натворил до того, как попал в «школу», такого выбора он не делал, это сделали за него.
– Спасибо, что пытался заступиться, – сказал Тао; ему, похоже, надо было разговаривать, чтобы отвлечься.
– Не люблю, когда избивают беззащитных, – откликнулся я, продолжая свой путь.
Решётка, разделяющая две камеры, закончилась. Опять камень. Угол. И железная дверь в противоположной стене. Возле двери я задержался, глубоко дыша ртом. Нет… Если придётся глотать таблетки – я тут долго не протяну. Зря устроил это представление в столовой. Спрятать таблетку – пара пустяков. Я ведь уже так делал. Делал?..
– Я не беззащитный! – заорал Тао так, что я вздрогнул.
– Как скажешь, – пробормотал я, решив его не одёргивать. Последнее дело – пытаться говорить с наркоманом, как с нормальным человеком. Кто бы ни сделал за него этот выбор.
– Я много тренируюсь, – неизвестно кому с жаром доказывал Тао. – В следующий перепрофиль пройду испытание и стану борцом!
– Что за перепрофиль? – Мне тоже было легче говорить, это отвлекало от тошноты.
– Первый день месяца, когда можно сменить работу. Надо только пройти испытание.
– Ясно. А зачем тебе становиться борцом?
Я вспомнил отожранные туши борцов, сидящих в столовой, мысленно сопоставил с Тао и покачал головой. Впрочем, то, что я видел в зеркале, выглядело ещё смешнее. Как говорится, «соплёй перешибёшь».
– Как же! – воодушевился Тао, ухватившись за новую тему, которая, похоже, была его излюбленным коньком. – Борцы – свободные люди.
– Серьёзно? Чего же они тут сидят?
– Ты не понимаешь! – Тао, судя по звуку, вскочил и положил руки на решётку. – Они свободны от работы.
– И от уплаты налогов, – пробормотал я.
– Что?
– Ничего. Чем, говоришь, они занимаются?
– Тренируются с учителем Вейжем. Выступают на турнирах, защищают честь школы. Они первыми ходят в душ, и в столовой для них – самая лучшая еда.
Это я уже заметил. У борцов в мисках были куски мяса, а у меня – только рис и овощи. Которые, к тому же, упорно просятся наружу.
– Борцы сами выбирают себе соседей по комнате, – вдохновенно продолжал Тао. – И комнаты у них больше. А ещё есть общая комната, где они сидят и играют в маджонг после отбоя. Им можно пропустить молитву. Можно даже взять любую девушку!
– И кого ты себе наметил? – спросил я, двинувшись дальше. Решил обследовать помещение до конца.
Угол, ещё одна решётка – но соседняя камера, судя по всему, пуста. Сколько их тут, интересно?
– Н-никого, – смутился Тао. – Я просто так говорю.
– Ясно.
Почему-то вспомнилась Ниу. Пожалуй, из всех виденных здесь девчонок, она была самой красивой – по крайней мере, на мой вкус. И каково ей жить здесь – где любой борец может взять её, не спрашивая согласия? Впрочем, чёрт их, китаянок, разберёт. Может, для Ниу это обычное дело. Может, даже гордится, если выбирают её.
– А ещё борцов возят в город, – добавил Тао.
Он явно изливал мне душу, делился мечтой. А мне не нужна была его мечта, я хотел только информацию.
– А что бывает, когда у счастливицы округляется живот? – спросил я.
Тао, похоже, не сразу понял, что я имею в виду. Я уже испугался, не придётся ли читать ему лекцию о последствиях половых сношений, но тут до него дошло. Тао рассмеялся:
– Такого не бывает! Из-за наших таблеток.
Мог бы и сам догадаться.
В углу я наконец споткнулся об то, что искал. Металлическое ведро брякнуло. Я опустился на пол, поставил ведро между ног и, склонившись над ним, засунул два пальца в рот.
– Тебя тоже уже ломает? – удивился Тао, вежливо переждав, пока меня выворачивало. – Не успел принять таблетку? Кстати, за что тебя вообще?
– Не хотел принимать таблетку, – сиплым голосом ответил я.
Не сказать, чтобы резко полегчало, но, по крайней мере, теперь я чувствовал, что эта дрянь меня больше не отравляет. Осталось переждать симптомы.
– Они тебя заставили выпить, да? Воспитатели?
– Угу.
– А почему тебя выворачивает? Заболел?
– Я не переношу наркотики, – сказал я, сам с удивлением слушая свои слова. – Они на меня не действуют. Вернее, действуют, но – вот так. Боль. Тошнота. Жар, озноб – всё, что угодно, кроме того, что положено.
– Странно, – недоумевал Тао. – Обычно у всех так бывает, если пропустишь таблетку.
– Вот видишь. У всех сначала кайф, потом – ломка. А у меня – только ломка. – Помолчав над вонючим ведром, я добавил: – Поэтому я ненавижу дурь. И всех, кто на ней сидит. Всех, кто её толкает на улицах. В школах, универах, клубах и кабаках…
Каждая фраза была откровением. Я тоже изливал сейчас душу, только не Тао, а самому себе. Память всё ещё скрывалась за семью печатями, но то, что я говорил, было важнее памяти. Что-то из области любви или веры. Не поддающееся законам ума. Просто существующее.
– Всё равно таблетки глотать придётся, – сказал Тао.
– Посмотрим, – буркнул я и отодвинул ведро в сторону. – А что нужно, чтобы стать борцом?
С отравой разобрался, но теперь передо мной встала другая проблема: обезвоживание. Казалось, все кишки разом ссохлись и слиплись в ком. Горло горело.
– Продержаться три раунда против одного из борцов, – сказал Тао.
– Ну тогда у меня плохие новости, – сказал я, опять вспомнив здоровяков из столовой. – Месяца на подготовку тебе не хватит.
– Да пошёл ты! – Тао ударил по решётке. – Главное – сила духа. Я сказал, что пройду – значит, пройду. Понял меня?
– Понял, понял… А теперь – давай помолчим, хорошо?
Я закрыл глаза. Попытался уснуть – не вышло. Тао выдержал в тишине минуту. А потом он начал выть.
За эту бесконечно долгую ночь я оценил чувство юмора тех, кто назвал карцер «консерваторией».
Глава 4. Джиан
Когда ключи загремели в дверях, я уже хотел убить Тао голыми руками, чтобы он наконец-то заткнулся. Он выл, стонал, иногда плакал, но стоило мне задремать, как Тао будил меня громким воплем. Кидался на дверь, барабанил по ней кулаками и, кажется, головой, звал воспитателей, молился.
Не зря всё-таки проштрафившихся учеников держали в одиночных камерах. Наверняка два-три таких недоумка поубивали бы друг друга. А клану не нужны смерти, клану нужно вернуть деньги с процентами. Бизнес есть бизнес, и если с человека можно выдоить хоть что-нибудь, его смерть не выгодна.
Две двери, моя и Тао, открылись одновременно. Я прищурился. Тусклый свет снаружи ударил по глазам, как лезвие бритвы. Тао бросился к выходу, умоляя о таблетке, до размеров которой сжались все его надежды и мечты.
Я вышел спокойно, остановился в коридоре. Фигуру воспитателя видел смутно. Давящее ощущение собственной ничтожности меня бесило. Воспитатель казался большим и сильным, свободным. Я же – тщедушный подросток, терзаемый жаждой и измученный бессонной ночью, – был по сравнению с ним букашкой.
– Ты подумал над своим поведением? – спросил воспитатель. Кажется, тот урод, что любил тыкать шокером.
– Да, – сказал я, помня, что решил больше не лезть на рожон.
К тому же, я разглядел, что в левой руке воспитатель держит стаканчик с водой. Крохотный жалкий стаканчик – капля против того, что мне хотелось в себя залить. Я бы, наверное, выпил ведро воды.
– Ты будешь хорошим мальчиком, так ведь?
В трёх шагах слева Тао едва ли не слизал таблетку с руки другого воспитателя и уже хлюпал водой, проливая её на пол.
– Обещаю, – буркнул я.
– Будешь пить лекарство, когда скажут, так?
– Буду.
– Молодец. – Воспитатель явно глумился. – Давай начнём прямо сейчас?
Я кивнул. Говорить не хотелось, горло ссохлось. Каждое слово будто ворочало там горы песка.
Картонный стаканчик с таблеткой приблизился ко мне. Я взял его и опрокинул себе в рот. Содрогнулся, когда эта дрянь коснулась слизистой оболочки.
– Держи.
Наконец-то вода. Я взял стаканчик и заставил себя пить медленно, небольшими глоточками, чтобы желудок правильно принял живительную влагу и выжал из неё максимум пользы.
– Открой рот.
Я открыл. Воспитатель посветил внутрь фонариком, наклонился, морщась.
– Язык подними.
Я подчинился.
– Хороший мальчик. Сразу бы так.
