Времена. Предания веков

Царь с той поры найти не мог в душе своей покой.

Уговорив едва толпу с оружьем разойтись,

Велел зачинщиков поймать и смертию казнить.

С испугу понял юный царь, чтоб власть свою поднять,

Реформы следует ему немедля начинать.

Набрал советников себе – что дело могут знать.

А Алексей Адашев- дьяк, совет стал направлять.

Челом бить с жалобой к царю – народ мог приходить

И- кто в неправдах уличён, в тюрьме иль сыске быть.

Судебник новый «Божий суд» ещё не отменял,

Но наказание судом за взятку назначал.

А коль судья вопрос в суде никак не мог решить,

То в поле поединок спор – обязан был судить.

Пусть бог поможет сам тому и будет тех судить,

Кто не согласен пред судьёй свой норов укротить.

Когда ж, немощная вдова, спор не могла решить-

Наёмный воин за неё мог в поле выходить.

Но если в поединке том являлся хладный труп,

То в храм дорогу забывал при этом душегуб.

Единый образ служб ввели тогда во всех церквах Судебник1550 года.

И водку пить и пьяным быть не мог уже монах.

Дела все главные в стране теперь вершил Приказ,

Дьяк приказной же – как министр, вершил царя наказ.

В места х – где раньше власть являл наместник из Москвы,

Помещик власти избирал – чтоб правили свои.

А где помещик не бывал – во градах и губах,

Мужик с посадским избирал – кто должен быть в властях.

Служить с оружием царю помещик должен был,

Уже к пятнадцати годам он новобранцем слыл.

На смотр военный каждый год с конём являлся он-

Иначе был кнутами бит и вотчины лишён.

И постоянно службу нёс по городам стрелец

И сыну службу передать – обязан был отец.

Пять лет прошло, как государь на трон московский сел,

Когда, негаданно для всех, царь тяжко заболел,

Младенцу-сыну своему он присягнуть велел.

Бояре споры завели – кому потом служить

И, хоть присягу принесли, и продолжали жить,

Иван, воспрянув от невзгод, их не хотел простить

И многим головы пришлось на плаху положить.

Недолго, Рады мудрецов советы царь терпел,

В натуре – деспот, всё в руках своих держать хотел.

Те – кто противился ему – горел в огне иль на колу сидел.

Совсем озлобила царя Ливонская война,

Что бесконечною была и радость не несла.

Хотя пределы на Восток царь грозный расширял,

Казань и Астрахань в бою под власть свою принял.

Вошли: татары, чуваши, башкиры и мордва

В пределы царства – где Москва столицею была

И Волга русскою рекой до Каспия текла;

За ней Урал седой лежал – Сибирь к себе звала.

**************

Как во славном городе Москве, во красном кирпичном Кремле

Во палатах Грановитых белокаменных

,На резном на троне царь Иван сидит.

На посланцев казацких грозно он глядит,

Во руках своих железный посох держит он,

По Руси игрушка эта рассылает стон.

Молвит строго первый царь всей святой Руси

– Что казаки приуныли – знать, тяжки грехи.

Я Казань забрал у хана твёрдою рукой,

Чтоб навеки Волга стала русскою рекой.

Вы ж, охальники – злодеи, грабили купцов

И в свои ватаги брали царских беглецов.

За разбои и погромы – надобно карать, Ливонская война

Что вы скажите на это – дыба будет ждать? 1558—1582 гг.

С пола встал посол кудлатый, голову поднял,

Золотой серьгой сверкнувший, с улыбкой сказал:

– Не суди, владыка, строго добрых молодцов

Пред тобой разбойник бывший – атаман Кольцо,

А ватагу нашу с Волги Строганов собрал,

Что твоею царской волей за Урал послал.

Не разбойники и воры здесь к тебе пришли,

А работнички лихие – слуги все твои.

Ермаком у нас атамана звать,

Он велел тебе свой поклон послать,

А с поклоном тем той земли дары,

Что Сибирь зовут – коей нет цены.

Широка она и вольна она:

Рек, лесов полно -много там зверья,

И сибирский хан не придёт опять,

Земли разорять, русских в полон брать.

Улыбнулся царь и смягчил свой взгляд

Ведь подарок сей – казне не в наклад.

Атаману же – за его труды,

Царь кольчугу шлёт дивной красоты. Поход Ермака в Сибирь

Пусть она в бою Ермака хранит, 1584 год.

А казаков всех царь Иван простит.

С той поры казак- навстречь солнцу шёл

И на край земли до морей дошёл.

Ермака булат Иртышом укрыт,

А Сибири клад Россия хранит.

***************

Но ноша тяжкая легла на плечи всех – Введение опричнины

Когда опричник на коне явился для утех. 1564 год.

Держа обиду на бояр и приказных людей,

Что не могли терпеть опал от царственных судей,

Решил всё разом царь-сатрап удавкой разрешить

И всю крамолу, что была опричниной избить,

Забрав казну свою с семьёй, покинул царь Москву

И отбыл, бросив свой народ монахом в слободу.

В Москву же грамоту писал, что коль хотят с ним жить,

То будем милостью своей: судить, любить, казнить.

К тому же в волостях своих опричнину ввести,

Где будет волею своей он все дела вести.

Своих опричных – тысячу слуг, он властью наделил

Позволил мучить и пытать – тех, кто царю не мил.

В сутанах чёрных, с головой собачьей у седла,

Неслись они с метлой в руках, где крамола была.

Народ их – «тьмой кромешной"звал или исчадьем зла,

Что пытки с казнями несла – страшнее, чем Орда.

Митрополит Филипп царю – хулу свою явил,

За то Малютой -псом царя, убит безвинно был,

Богатый Новгород сам царь со свитой разорил

И половину горожан нещадно истребил.

Царь жаждал власти, чтоб его один лишь бог судил,

Но жизни праведной не вёл и страх его душил.

И сына старшего, что был наследником, убил.

Грехи все тяжкие свои пытался замолить

И в Страшный Суд на небесах прощенье испросить.

Страшился смерти грозный царь и всё хотел узнать,

Когда придёт последний час – волхвов просил гадать,

И предсказание сбылось – и грянул страшный час,

Тот что тирана поразил не в бровь – а прямо в глаз.

Хоть книга первая при нём явилась на Руси,

Была ли польза от царя – у господа спроси?

Сын Фёдор был здоровьем слаб – в ногах не было сил, Царь Фёдор Иоаннович

Но в обращении – хорош, и милость всем явил. 1584—1598 годы

Иван достоинства его и слабости познал

И потому его судьбу боярам в руки дал, Учреждение патриаршества

Что были преданы ему и чьи таланты знал. 1589 год.

Средь них был шурин – Годунов – что власть к рукам прибрал.

Царь правил тихо – без потуг -поклоны богу слал,

А шурин деятелен был и в здравье пребывал.

И патриарха своего в России он явил,

По землям строил города, казну в Кремле копил.

Когда же бог к себе прибрал Ивановых детей,

Безродный Годунов занял пустой престол царей.

За дворянином закрепил он крепостных крестьян,

Не воевал, а приглашал гостей из чуждых стран.

И всё бы было хорошо и правил он не зря-

Когда бы Смута не снесла – безродного царя.

*************

Век бунташный – время страшное-

Наказание господнее, обернулось морем бед,

Смерть наследника царя грозного

Стала вестником тяжких лет.

Мать-природа и та озлобилась

На строптивый род людской

Холод, град, дожди бесконечные

Затянулись на несколько лет.

Истощал народ и озлобился,

Потянулся добычу искать,

Кто с дубиной в лесу устроился,

Чтоб купцов и людишек щипать.

Ели трупы животных павших,

Как коровы паслись по лугам,

Толпы нищих и умирающих

Появлялись то тут- то там.

Запылали именья помещиков

Обнищавших, как люд простой,

Разгоняли они работников,

Потому что карман пустой.

Да ещё казаки-разбойники по дорогам стали шалить,

Даже церковь была не в силах – подсказать, как народу жить.

Поползли и слухи из Польши, по просторам страны больной,

Что явился наследник законный – а Борис- это царь пустой. Первый выборный царь

Как ни тужился и не пыжился Годунов Борис трон держать, Борис Годунов

Но не смог он деньгой и посулами возбуждённый народ унять. 1598- 1605 годы.

Лжедимитрий с Марией Мнишковой захотели воссесть на трон,

Обещали народу вольности и законную власть за то.

Воеводы Борисовы, начали было, Лжедимитрия побивать,

Но к нему под знамёна польские побежала за ратью рать. Лжедимитрий

И казаки, что сразу поняли – что пришло их время гулять 1605—1606 годы.

Всю страну залили разбоями и решили царя поменять.

Царь Борис от расстройства помер – самозванец вошёл в Москву,

Удивил всех новым нарядом и пограбил тощую казну.

Захотел в столице с поляками свою пышную свадьбу сыграть,

Только умные люди заметили – новый царь приучился врать.

Обещания, давши попусту, Дмитрий Первый совсем забыл

И полякам с ксендзами латинскими по России гулять разрешил.

Призадумались тут церковники – да и люд простой – не дурак,

Раскусили царя « шутейского», ну а Шуйские подали знак.

Извели царя с Польши пришлого- тот что Гришкой Отрепьевым был,

Его прах пустили по ветру – ну, а Мнишки жених -уплыл.

Тут явилась ещё куча Дмитриев и в народе каждый орал,

Что законный он и правильный, а один даже Мнишку признал.

Расшаталась Россия донельзя – всяк не знает – кому и служить,

И народу мозги запудрили, а надо ж как-то ещё и жить.

Грабежи и поборы страшные, на границах явился враг-

Круль Полонский, с своею шляхтою, земли русские грёб в кулак.

Семь бояр именитых, осанистых на Василия подняли шум

Шуйский Вася – смотри развалишься -нужно браться тебе за ум.

Упекли царя бесплодного в монастырь свой век доживать,

А полякам за помощь в правлении под Смоленском земли раздать.

Понаехали паны сытые, чтоб Московией руководить,

А король польский, наскоро, в Москве сына решил посадить.

От такой круговерти и смуты стало больше народ шатать,

Тут явились Пожарский с Мининым люду русскому помогать. 1612 год ополчение

Собралось ополчение вольное люда разного всей земли, Минина и Пожарского

Сговорились и силой грозною в стольный град на Москву пошли. освободили Москву от

Из Кремля нечисть польскую выгнали, отощавшую от осад интервентов.

И бояр своих перебежчиков проводили коленом под зад.

На Соборе под звон колокольный глас народный назвал царя

И от Смуты – лихого времени, возродилась наша земля.

**********

Когда же отрок – Михаил Романов, трон рюриковичей принял, 1613 год избрание

Бандиты грабили страну – и люд простой стонал. Земским собором

Казак тот думал о себе – закон не уважал, Михаила Романова.

А лихоимец – казнокрад карман свой набивал, на царство.

Династию свою начав, опоры царь искал.

В Соборах земских силу он и опыт получал.

Совет имел со всей землёй – но больше слушал мать,

Когда ж, из плена возвратясь, отец стал помогать,

То вместе правили – вдвоём – чтоб земли охранять.

Поляк со шведом шли на Русь походами опять,

Но не смогли, как в Смуты час, московский трон качать.

Царь тихо кончил жизнь свою – не испытав страстей,

Ни подвигов, ни славных дел не сделав для людей,

Однако мир и тишину дал в дар стране своей.

***********

Наследник трона Алексей имел весёлый нрав,

Благочестив был и смышлён, но верил- он лишь прав. Алесей Михайлович

Любил обряды выполнять, чтобы явить свой чин, Романов 1645—1674 гг.

К тому ж ещё, в быту он был – прекрасный семьянин.

Вставал он рано поутру – когда петух кричал

И, помолясь на лик святых, царицу посещал.

Затем с боярами сидел – что ждут его с утра,

Дела страны неспешно вёл – которым шла пора,

Тишайшим был и слушал всех – коль в том нужда была,

Но слово твёрдое имел – как завершить дела.

Закончив государев долг, спешил к обеду царь,

Чтобы в кругу бояр сидеть, как меж друзьями встарь.

Как всякий русский человек – после обеда спал,

А после ужина с семьёй душою отдыхал,

Рассказы слушал странников, театр любил и в шахматы играл.

Любил смотреть кулачный бой – что на Москве – реке

И на охоту выезжал, чтоб сокол был в руке.

Самодержавие своё царь дядьке передал-

Боярину Морозову – что мзду себе искал,

И новая родня царя, когда он брак свершил,

За взятки стряпала дела – насколько было сил.

Казне раззор чинился тем – и соль росла ценой,

И возмущённый тем народ к царю пошёл толпой.

Горят мздоимщиков дома – дьяк Чалый был убит.

Перепугавшись, государь, что суд народ творит,

И на расправу выдал тех о ком народ вопит.

Собор же земский дал закон – что новый суд вершит.

Законом тем навек к земле мужик был закреплён-

Со всем имуществом своим помещику вручён.

Сыск политический впервой в России был введён 1649 год

И кто, хоть словом власть ругал, на дыбу привлечён. Соборное уложение.

Пределы царства своего царь Тихий расширял

Землепроходец и казак прошёл Сибирь и стал 1654 год

У края света – где с утра диск солнечный вставал, Вхождение Украины

Где грозный Тихий океан волной своей играл. в состав России.

И Украины вольный сын – что православным был

Из Польши шляхетской бежал, в Россию путь открыл.

А Никон-патриарх крутой всю паству разделил-

Когда старинной жизни ход в церквах переменил.

Он царской твёрдою рукой реформу проводил,

Его ж противник Аввакум – как предки крест творил.

Сожжён был в ссылке Аввакум, но веры не сменил 1670—1671 год

И у раскольников, сгорев, свет веры сохранил. Восстание Степана Разина.

А Стенька Разин на Дону простой народ поднял

И жизнь свободную для всех в России обещал.

**************

Как внизу по Дону голытьба буянит,

На трезвую голову атаман гутарит:

– Трудно стало, братцы, на Дону шататься,

Одной только волей несладко питаться.

Государь московский в поход не пускает,

А своя старшина сладко почивает.

Не пора ли братья погулять по морю

И персидский берег обшарить гурьбою.

Зипунов и злата нагребём богато

И поделим честно на каждого брата.

Ну а кто поляжет – вдову не обманем,

Если ж нет семейства- вместе продуваним.

Решили казаки царя не бояться,

Без своей старшины в поход собираться.

Атаманом будет ушлый Стенька Разин,

Потому что парень умён и отважен.

В Соловки ходил он богу поклониться

И двумя перстами за отца молиться.

Струги вниз по Волге ветер подгоняет

Купцов караваны вольница пугает.

Атаман весёлый широко гуляет,

Но казачье дело верно туго знает.

Погуляли знатно, погостив у шаха,

И летит от персов на Москву бумага.

Договор с Москвою Стенькою порушен,

Наказать смутьяна – царский он ослушник.

Степан в ус не дует, цену себе знает

И поход великий новый затевает-

За казачью волю, мужицкое горе

На Москве собрался дать народу волю.

Дворянское племя извести под корень,

Будет царь мужицкий – каждый будет волен,

И двумя перстами во церквах креститься

На земле свободной мужиком трудиться.

Был наивен Стенька, не имел догадок-

Человеку нужен покой и порядок.

Погулял он славно, первым рвался к бою,

Выдала старшина Стеньку головою.

Чёрный ворон взвился -жребий уготован,

На Болотной площади был он четвертован.

И палач у плахи с мёртвой головою

Красную рубаху взял домой с собою.

Песнями и сказами атаман являлся

И в народе русском Стенькин дух остался.

Дух что любит волю во широком поле,

Дух что не согнётся ни в беде, ни в горе.

***********

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ

Когда жизнь кончил Алексей и навсегда утих

На трон от двух законных жён оставил четверых.

Сперва на трон взошёл малец четырнадцати лет, Фёдор Алексеевич

но вскоре умер и в делах он не оставил след. 1676—1682 годы.

Ещё остались два мальца мужских от разных жён,

Но их отставила сестра, чей ум весьма силён.

У ней и к власти воля шла, как делали отцы,

За деньги Софью возвели на отчий трон стрельцы.

Её же сводный братец Пётр в деревню сослан был,

Где он потешные войска с мальчишками водил,

Но образованием себя никак не утруждал,

А одарённостью своей затем всё наверстал,

Хотя до смертного одра с ошибками писал.

Забавы воинские те и битвы для «потех»

Вели дорогою туда – где будет войск успех.

И из детишек мужиков – сопливых и босых

Ковались воины полков гвардейских, молодых.

К тому же юноша питал пристрастие к волнам,

Любил он ботом управлять- где шкипером был сам.

В учителя ему пришёл швейцарец Франц Лефорт,

Служил в Немецкой слободе – где жил чужой народ.

Они искали на Москве и службы и доход,

Мысль европейскую несли- являли свой народ,

Что «немцем» звали на Руси, не различая стран,

И принимали их к себе- армян и латинян.

Петра младого сей Лефорт в свои покои звал,

Являл Европы чудеса, советы раздавал.

Царевна ж Софья для себя искала женихов- Регенство Софьи Алексеевны

Средь православных принцев ей не завелся таков. 1682—1689 годы.

Была царевна не краса и раздалася вширь

И оставалась ей стезя- монашкой в монастырь.

Но не прельщало то её- когда бы был престол,

Тогда за приданым таким примчаться мог король.

Царевна Софья для того пошла стрельцов мутить, Пётр Алексеевич

Чтобы Петра и мать его в пожаре задушить. 1689—1725 годы правления.

С испугу Пётр, не чуя ног, сам в монастырь убёг,

Но вскоре перешли к нему- кто Софьюшку стерёг.

Сестрицу «милую» свою царь в монастырь упёк

Стрельцам же головы срубил -суров был Пётр и строг.

В минуты ярости крушил десницей всё вокруг,

Лицо являло страсть и гнев и гнало всех в испуг.

От ходок к немцам в слободу, где приучился пить

Хотела мать своё дитя от бед тех отвратить

И в полных лишь шестнадцать лет решила оженить.

Был парень выше метров двух, красив и неширок,

Имел же детскую ступню и маленький сапог.

Рука его была крепка – топор держать умел,

Кулак нередко в ход пускал – так что и друг кряхтел.

Здоровьем был однако худ и докторов искал

И нервы сильно расшатал и хвори все цеплял.

Пока игрался юный царь в войну и пировал

Дела страны к своим рукам Нарышкин прибирал,

А царь энергию свою на войско направлял,

Вокруг себя птенцов свих к делам тем подбирал.

Забавный шут и интриган Лефорт тут первым был,

Учил царя в войну играть, вино без меры пил.

Один раз в жизни твёрдый Пётр слезу свою пустил,

Когда его любимец слёг и в бозе с тем почил.

Пока был жив, был генерал и адмиралом полным был.

Потом ближайшим другом стал пронырливый пацан,

Что стал прислугой у Петра и звался Александр.

Отец был конюх у него и Меньшиковым зван,

«Полудержавный властелин» он Пушкиным назван.

Администратор, финансист, солдат и дипломат

Не знал он грамоты совсем и не умел читать.

Зато хитёр был, научившись, подпись рисовать,

Чтоб этой подписью своей бумаги заверять,

А все бумаги для него слугам велел читать.

Князь Ромадановский вёл сыск противников Петра

На дыбе плакал у него и старший сын царя.

Он верен был Петру как пёс и царь его ценил

И был тот пёс лицом как монстр и страшный суд творил.

Свой первый воинский поход царь к туркам учинил,

Что, взяв Азов, закрыли вход к морям, что Пётр любил.

Поход принёс один позор, но Пётр не отступил

И через год построив флот Азов в бою добыл.

И как советовал Лефорт, чтоб царствовать уметь,

С Посольством двинулся своим Европу посмотреть. Азовские походы

В немецких землях он познал, как пушки направлять 1694—1695 годы.

И как салфеткой и платком благой вид принимать.

В Голландии, любимой им, он топором махал,

Творил корабль, чтоб на морях флот и его стоял.

А в Англии искал чертёж – как строить корабли

везде диковинки Петра пытливый ум влекли.

Оставил в дальней стороне десятка три парней,

Чтоб те с науками затем пришли к стране своей.

Меж тем стрельцами на Москве, под Софьи заговор

Был пущен слух, что будто царь в неметчине помёр.

Ну а стрельцы под тот шумок решили счёт свести

И Софью-матушку опять до трона довести.

Генералиссимус Шейнин поход стрельцов разбил,

А Рамодановский о том свой розыск учинил,

Полсотни старших от стрельцов немедленно казнил.

Пётр скоро мчался на Москву без отдыха и сна

Суд новый учинить рука его должна.

Подверглись пыткам те стрельцы без счёта и числа.

Царь лично головы рубил и слуги все его,

Стрельцов жестоко разогнал из войска своего.

Век был жесток и царь жесток и трудно нам понять,

Как портит человека власть -,что взором не объять.

Уж в первый возвращенья день из дальней стороны

Царь бритый бороды остриг -знаменье старины.

И повелел всем слугам впредь те бороды побрить

И в этом мире и мундире отечеству служить,

К тому же борода должна казне деньгу носить.

И если хочется купцу ту бороду не брить,

То должно в царскую казну по сто рублей платить.

С поездки той указами народ свой стал менять,

Бумагой гербовой с кнутом в Европу загонять.

Но было мало то царю, и чтоб Европой стать

Решил границы россиян к Европе подвигать. Северная война

Младую армию свою на шведов он послал, 1700—1721 годы

Чтоб флот российский по волнам на Балтике гулял.

Под Нарвой юный воин Карл Петра в позор вогнал

И войско новое его по грязи долго гнал,

Лишь два полка спастись смогли, что юный Пётр создал,

А иноземных офицеров Карл – в свой плен погнал.

И Карл в насмешку над Петром велел отбить медаль,

Где Пётр оружье потеряв бежит с слезою вдаль.

Не стал упорный государь над горем слёзы лить,

Не тратя время, что есть сил, стал армию творить.

Дворянских деток он послал скорей цифирь учить,

Чтоб в русской армии потом им офицером быть.

Из мужиков и дворовых он рекрутов погнал

В полки солдатские, чтоб там он долгий срок мотал.

А чтоб по северным морям гуляли корабли

Гардемарин вязал узлы и кушал сухари.

Потерю пушек, рассердясь, Пётр быстро возместил-

Из чугуна и меди впрок Урал те пушки лил,

А если медь редка была и колокол звонил,

То колокольную он медь на пушки изводил.

Победу первую свою царь знатно отмечал

И Шереметьеву за то фельдмаршальский чин дал.

Сам Пётр в боях был отличён и побеждён был враг,

Когда с двух вражьих кораблей был спущен шведский флаг.

Андрея Первозванного был орден учреждён

За небывалый подвиг тот и Пётр был награждён.

Пока в Европе Карл гонял поляков короля,

Поверив в то, что Пётр ослаб, и сил не тратя зря.

Царь спешно крепость возводил у моря самого,

Где издавна чухонец жил, болото где легло. 1703 год

На остров Заячий большой – что охранял Неву, Основание Санкт-Перербурга.

Согнали толпы мужиков, чтоб строить град Петру.

Сначала крепость поднялась и вырос бастион,

Затем стучал топор Петра и верфь построил он.

Смеялся Карл -Пусть строит Пётр -я вовремя приду

И град петровский и корабль до шведов уведу.

И вырос град, как гриб растёт под солнцем и дождём,

Мужик-строитель лёг костьми, нашёл могилу в нём.

Сюда столицу из Москвы царь после перенёс,

Чтоб поскорей забыть места, где раньше в страхе рос.

И до Европы с берегов Невы рукой подать,

Чтоб силу через то окно Европе показать.

У шведов Нарву он отбил – и смыл позор тем свой

И берег Балтики седой оставил за собой.

Когда же вторгся Карл в страну – чтоб с бою взять Москву

«Герр Питер» армию имел окрепшую в бою.

Сначала, в битве при Лесной, врагу намял бока,

Затем к Полтаве поспешил – где Карла шли войска.

Судьба всей Северной войны была там решена,

Карл чудом плена избежал- а армия сдана. 27 июля 1709 года

Пётр лично воинов водил в атаку в том бою Полтавская битва.

И чудом смерти избежал, плюя на жизнь свою.

Пред боем армии сказал у смерти на краю,

Чтоб жизнь ложить не за Петра – за родину свою.

Победу радостно встречал за здравие живых

Пленённых шведов произвёл в учителей своих.

Европа с гением Петра смириться не могла,

Увидев грозную страну – что море обрела.

Зареял вскоре русский флаг у берегов чужих