скачать книгу бесплатно
– А эти засранцы не понимают, что они могут подставить и себя и вас.
– Нет, видимо нет.
– Недоумки…
– Да, и теперь нас ждёт засада. Эти Дирижёвы по словам моего шпиона: Расположат снайперов в радиусе нескольких километров. Если я смогу просто скрыть эту занозу, то всё будет отлично, если же нет – придётся вскрывать напрочь.
– Это то, что ты собираешься делать? – с неким недоверием спросила я, видя, что он не договаривает.
Папа облизнул губы и прищурился, вглядываясь в горизонт. Я чувствовала его очень слабое доверие и какие-то смешанные чувства из-за столь долгого диалога со мной. Сейчас он похоже напомнил себе о том, что я его дочь, и мне можно доверять. Поэтому он сказал:
– Я сбираюсь перебить их всех.
– Всех? – шокировано переспросила я.
Меня больше пугал не масштаб, который между прочим был огромен, а папина слишком сильная уверенность и легкомысленность.
"похоже он сошёл с ума"
– Да, я не оставлю ни одного Дирижёва.
– А как же дети? – хмуро произнесла я.
– У них нет детей, только ученики и приемники. – ухмыльнулся он.
– Убивать всё семейство, для того чтобы нажить себе еще больше врагов… Класс. – издевательски подметила я.
– В том и дело, что я истреблю их всех, чтобы даже не кому было потом мстить. – ответил папа.
– Можно было поступить более гуманно!
– Когда ты займёшь моё место, я посмотрю на то как ты будешь гуманно решать проблемы такого масштаба.
– Эта проблема не такая уж и масштабная. – настаивала я.
– Пусть будет по твоему. – ответил он, но я знала, что будет совершенно не по моему.
– И кто в этом задействован? – решила перевести тему я и, хмурясь, взглянула в окно.
Мы выехали из города и проносились теперь по трассе на скорости двести км/ч.
– Отец Дэниела, отец Мэри, Чарльз, Старк, Стас.
Папа назвал их, но я знала, что есть кто-то ещё.
– Ты можешь называть их своими именами, при мне.
– Для чего? Тебе же и так понятно. – он помолчал. – Уже придумала, на какое имя поменяешь своё?
– Нет. – я опустила глаза, но знала, что папа напрягся. – Мне же тогда придётся менять школу и город?
– Город вряд ли, а вот школу да. Как у тебя вообще со школой? Тише воды, ниже травы?
Я не сдержала свой смех. Папа наверное подумал, что у меня истерика.
– А ты не просматриваешь все эти тысячные сообщения от Нины Викторовны?
– Это вообще кто?
Теперь мы с ним оба засмеялись. Он редко улыбается, но у него прекрасная улыбка: ровные зубы, и пропорциональные уголки губ. Но он еще реже смеётся, потому что его лоб превращается в гармошку. Это мне перешло от него, как и многие другие мои пафосные привычки.
Пошёл снег, мелкий снег, он ложился и сразу таял, оставляя после себя маленькие капельки. Со снегом у меня много тёплых и приятных воспоминаний, и я о них говорю всегда с удовольствием. Хотелось вспомнить сейчас какой-нибудь забавный казус, но обстановка была слишком напряжённая. Мы подъехали.
Офис находился в нескольких минутах езды от города, в хвойной, высокой роще. Это было стильное, стеклянное, трёхэтажное здание с солнечными батареями на крыше и небольшим бассейном рядом. Тут всегда пахло йодом и мёдом, а после дождя от земли исходил лёгкий, но приятный запах кедровых шишек и спирта. Окна отражали слабые, осенние лучи уходящего солнца, а вода в бассейне превращалась в плавную гармонь от ветра. Этот ветер поднёс к моим ногам несколько еловых иголочек, будто с просьбой поиграть с ним. Когда я была маленькой, я всегда убегала в эту рощу, играя с ветром в догонялки, но всегда проигрывала, из-за чего потом сильно расстраивалась.
Я взглянула на высокие кедры и вспомнила как вскарабкивалась на них, делала из стащенных мною папиных документов самолётики, и пускала их прямо в небо. Уголок губ приподнялся в игривой улыбке. Сейчас я намного старше, но не отказалась бы от уединения с собой на какой-нибудь из этих веток.
Папа окликнул меня и открыл дверь, в которую я быстро забежала. Ветер меня сильно подтолкнул, а когда я оказалась внутри, то показала улице язык и не сдержалась от смеха.
Внутри так же вкусно пахло мёдом и спиртовыми салфетками. Я осмотрелась.
"давно же я здесь не была"
Отделка из светлого дерева вместе с вставками из чёрного смотрелась престижно, но простовато. По всюду были растения: они висели, стояли, выглядывали из стены, вились по тоненьким колоннам. В каждом из пяти углов стоял круглый прозрачный столик небольшого размера и мягкий зелёный диванчик в форме закрытого круга, внутри которого и стоял этот столик. За этот стол можно было сесть только перешагнув через диванчик, и это было странно.
Если встать по середине пятиугольного холла и посмотреть наверх: можно увидеть огромную хрустальную люстру, свисающую с прозрачного куполообразного потолка. Тут так же не было потолка на первом этаже, как и у нас дома. Были ступеньки, ведущие на полуоткрытый коридор. А этот коридор вёл в другой большой зал, который отличался только своей четырёхугольной формой и небольшим фонтанчиком по середине.
Дизайн этого офиса полностью разработала и создала мама. Никто не знал до конца каким он будет. Папа просто дал несколько указаний, на то что обязательно должно быть в нём и доверился ей.
В каждом из двух больших залов по десять кабинетов (по пять на каждый этаж), не считая кладовых и архивов. Причём в каждом кабинете есть свой санузел.
Нас встретила охрана из двух человек на один холл, и молодая девушка за стойкой приёма.
– Почему так тихо? – сухим тоном начальника спросил папа.
– Здравствуйте. – спокойно ответила девушка. – Сегодня же выходной, да и у некоторых законный отпуск. В здании только пятнадцать человек.
– Отпуск? Сейчас? – недоумевающе переспросил папа, а я улыбнулась.
– Да. Вы сами сказали, что если кто-то хочет в отпуск, пусть идёт сейчас, так как на канун Нового года у нас очень много дел. – девушка что-то пробила на компьютере и посмотрела на папу. – Вам предоставить ваш же приказ?
Папа, ошибившийся не только при мне, а при двух охранниках и одной подчинённой, был сильно удивлён, но это заметила только я. Он отказался от приказа таким же сухим тоном, не сказав ничего в своё оправдание.
– Кто сейчас здесь? – спросил он.
Девушка растерялась от такого рода вопроса, но быстро принялась считать на пальцах.
– Четыре охранника, два вахтёра, две тех.работницы, два бухгалтера и пятеро, кого вы вызывали на собрание.
– Пятеро? Я вызывал четверых.
– Один прибыл без приглашения, с важными новостями и полезной информацией. Он представился Дубровским Василием.
Папино лицо сразу оживилось и стало каким-то возбуждённым, ясным. Он развернулся и пошёл к ступенькам на второй этаж.
– Это тот самый шпион? – тихо спросила я, пытаясь не нарушать тишину обстановки.
Папа коротко кивнул и прибавил шагу.
– Почему она впустила незнакомого человека?
– Она его знает по другому имени, но назвала так, как он ей представился. – быстро и громко ответил папа.
Мы поднялись и вышли на полуоткрытый коридор. Далее по нему мы прошли в другой зал и я остановилась. Фонтан тоже был в цветах, в маминых любимых. Она всегда мечтала стать дизайнером парков и садов, представляя, что когда-нибудь у нас будет свой фруктовый сад. Когда я последний раз тут была, растений значительно было меньше и света тоже. Я не понимала что изменилось, окон точно больше не стало, но почему тут было так светло?
Я посмотрела направо: дальше по коридору стояли массивные, вырезанные из тёмного дерева двери, а на них хрустальные круглые ручки. У папы всегда была зависимость от круглых ручек, поэтому в доме у нас везде только такие.
Только сейчас я начала немного переживать. За этими дверьми находились люди, очень дорогие мне люди, но которых я не видела так же очень давно. Папа не нарочно отдалил еще и людей из нашей семьи от меня. Он назначил им много работы, и вся эта работа посвящалась поискам убийцы. Я больше чем уверенна в этом. Когда как мы созванивались или просто переписывались, но былого общения уже не было.
Внутри меня находилось какое-то нежное, трепетное чувство ожидания, предвкушения и страха. Но помимо этих чувств, было еще какое-то странное, маленькое, но очень чёткое. Я не понимала откуда оно, но была с ним знакома.
"гнев?"
4 глава.
Папа дождался меня, и когда я подошла, он открыл двери и дал мне войти первой. Я увидела всех четверых, и мне на минуту показалось, что не только папа постарел за эти шесть месяцев. Видимо работа на самом деле вымотала всех.
Первым порывом было всех обнять и сообщить о своём счастье видеть каждого, но я стояла на месте и с равнодушным лицом осматривала помещение, и находящихся в нём людей. Мама всегда учила, что в любой ситуации надо держаться дипломатично, но если эмоций через край, то можно немного их проявить. А папа был не согласен. Он считал что проявление любых эмоций – это слабость. Поэтому каждый настоящий дипломат должен быть сухим как песок в пустыне, чтобы заслужить звание того, кем является.
В любом случае меня учили подавлять эмоции и чувства, учили избавляться от всего, к чему можешь привязаться. Поэтому с проявлением своих чувств у меня вскоре начались проблемы. С другой стороны это было очень удобно. Мне не надо было стараться, чтобы показаться кому-то хладнокровной, у меня это срабатывало на автомате. Если я была счастлива, лицо моё могло выражать скуку, будь я крайне огорчена – на лице будто беспамятство, при сильном гневе могла только подрагивать левая бровь.
Поэтому сейчас, чувствуя радость и столько удовольствия, я стояла с выражением совершенной бесчувственности и, может, даже недоверия. Все сидящие же смотрели на меня огромными, удивлёнными глазами на застывших лицах. Казалось, что от шока они даже не дышали. Без приказа папы никто не осмеливался встать или что-то мне сказать. Они явно что-то знали и не понимали для чего я здесь, и что мне можно говорить. Я уверенна, что папа взял меня спонтанно, и не успел никого предупредить.
"это может сыграть мне на руку"
Папа тяжело выдохнул и сказал:
– У вас пять минут.
Этих слов было достаточно, чтобы моё равнодушие сменилось на тёплую улыбку, и чтобы все кто находились в комнате, в миг оказались возле меня. Мы все по семейному обнялись и потрепали друг друга по голове. Я села на стул в углу кабинета, и четверо мужчин уселись на полу впереди меня. Я чувствовала себя отцом. Но папы не было в кабинете.
– Как дела, принцесса? – спросил мужчина со светло русыми волосами в маленьком хвостике на затылке.
– Спасибо, Стас, всё замечательно. – ответила я, приподняв подняв подбородок и немного понизив голос.
Мы все засмеялись.
– Она неизменна, Стас, и даже твои комплименты не заставят ее растаять. – произнёс Чарльз, лучший друг папы.
– А ты больше подлизывайся. – насмешливо сказал отец Дэниела и толкнул Чарльза в плечо.
Я пристально посмотрела на него. Дэни был чем-то сильно расстроен в последнюю нашу встречу, не из-за отца ли это?
– Что вообще с тобой происходило всё это время? Чем ты занималась? – с детским интересом расспрашивал Стас, но сидящий рядом Чарльз тихонько толкнул его локтём.
– Грубо говоря – ничем. Я спала…
"а точнее пыталась уснуть"
– … ходила на танцы, ела, пила…
"глицин пачками"
– … встречалась с Дэни.
– Дэни… славный парень. – сказал отец Мэри, но отец друга проигнорировал это. – Моя дочь часто играла с ним в детстве, до того как он уехал.
"началось… нашествие воспоминаний" – подумала я и поняла, что мне не хочется участвовать в этом спектакле счастливого прошлого.
– Как голова? – спросил Чарльз.
В этот момент я поняла, что голова не болела ровно с того момента как мы выехали из дома.
"похоже и вправду: доза яда на определённое время"
– Не болит. Спасибо кстати.
– А что произошло? – спросил Стас.
– Меня поймали на выходе из подземного рынка и чем-то ударили по голове. Я отключилась, а проснулась уже дома в своей комнате. Чарльз как я поняла меня спас. – рассказала я.
Все выжидающе посмотрели на Чарльза, а он смущённо улыбнулся и отвел глаза.
– Он не расскажет. – сказала я, улыбаясь.
– Он же не ты, Стас, чтобы нахваливать себя бесконечно. – поддержал меня отец Мэри.
– Но…
В этот момент вошел папа из второй двери, мы уставились на него. В этом кабинете их четыре: две составляют главный вход с коридора, вторая ведёт в санузел, и третья, из которой вышел папа – что-то типа гардеробной, личного склада, архива…
– Время вышло. – строго сказал он.
Все с печальными улыбками повставали и сели за стол к папе, он сидел во главе. Смотря на него сейчас: статного, властного, ни капли не уставшего, я в полной мере осознавала, что он не просто сидит во главе стола, а он истинная глава всей сети русской мафии. Это восхищало и волновало.
"а я единственная дочь единственной главы"
Я поудобнее села на стульчик и достала телефон. Естественно все понимали, что мой телефон – просто прикрытие, и на самом деле мысленно я полностью нахожусь сейчас с ними, за одним столом, слушая каждую мелось и анализируя каждое слово.
