скачать книгу бесплатно
Сердце в груди ухнулось в пятки, оставляя дорожку холода.
Попрощавшись с друзьями, девушка поторопилась к лифтам.
Выбегая из столовой, она практически одновременно почувствовала чужое прикосновение чуть выше локтя и толчок в спину. Резкий разворот, движение в сторону узкого ответвления к спальням юношей, от которого стены поплыли перед глазами, перекошенное лицо в красновато-малиновой капиллярной сетке совсем рядом и запах подтухшей рыбы изо рта.
– Ты что задумала, гадина? – шипел вчерашний Паль Сабо, надавив предплечьем на горло девушки. Ульяна беспомощно вцепилась в руку, пытаясь ослабить хватку. По спине полз, парализуя, липкий, въедливый страх. – Так и знай, ничего у тебя не получится. Сдохнешь скорее, – резко отпустил и, не дав встать на ноги, с силой тряхнул за плечи: – поняла?
Оттолкнул, так, что девушка ударилась затылком о панели и рухнула на колени. Воздух со свистом выходил из приоткрытого рта, перед глазами рассыпались сине-чёрные искры.
Альбинос презрительно сплюнул на пол, пнул Ульяну носком тяжелого ботинка под ребра и вальяжно скрылся в коридоре.
Ульяна заходилась кашлем, несколько раз пробовала встать. Вспотевшие ладони скользили по гладким стенам. Тошнота подкатывалась волна за волной. Девушка сглатывала её, пытаясь выровнять дыхание.
«Что происходит? О чём он вообще?» – стучало в висках. Взгляд упёрся в камеры видеонаблюдения.
Кое-как поднявшись по стене, она постояла ещё несколько минут, чувствуя спиной прохладу сине-голубого пластика. Креоник на запястье пискнул, выбросив на экран повторное требование явиться в кабинет 1А.
Придерживаясь рукой за стену, Ульяна медленно направилась к лифтам. Что надо было этому человеку, она так и не поняла, но зато точно знала, для кого готовят мерзко пахнущие морепродукты третьей свежести на кухне факультета сенсорной навигации.
2
У лифта лабораторного сектора её встретила приветливая девушка. Она представилась Светланой. Бросив на растерянное лицо Ульяны любопытный взгляд, сразу уточнила:
– Ты здорова?
Девушка кивнула, стараясь не расплакаться. Горло болело, склизкий комок страха и отвращения поселился в желудке и просился наружу. Знобило. Чтобы спрятать дрожь в руках, пришлось спрятать их за спину.
– Зачем меня сюда вызвали? – пришлось приложить усилия, чтобы голос не дрожал. – Что за диагностика?
– Сейчас я проведу тебя в кабинет 1А, тебе там всё объяснят, – и, виновато улыбнувшись, добавила. – Я всего лишь лаборант, мало что знаю.
Ловко набрав код доступа в лабораторию, Светлана провела её внутрь.
Здесь пахло иначе. Очищенный и отфильтрованный воздух станции, не имеющий ни вкуса, ни запаха, отражаясь от стерильной белизны стен, здесь приобретал и вовсе неестественную чистоту и прозрачность.
Ульяну провели в комнату с серебристой табличкой 1А. Большое круглое помещение с непрозрачными стеклянными панелями по периметру. Девушка искоса посмотрела на свое отражение, поправила выбившиеся из прически пряди.
– Садись, – Светлана указала на стул перед небольшим аппаратом, похожим на те, какими офтальмологи на Земле проверяют глазное дно. – Я сейчас быстренько возьму у тебя кое-какие анализы. Это не больно, не волнуйся.
Девушка достала из тумбы и переставила ближе белый чемоданчик.
– Да я и не волнуюсь, – пробормотала Ульяна, протягивая руку ладонью вверх. – Кровь из пальца?
Светлана заливисто расхохоталась:
– Нет, кровь можешь оставить себе, – она шутливо вытаращила глаза, и прошипела: – я возьму только твою душу.
– Вот и славно, – невесело отозвалась на шутку Ульяна.
Подключив к бромоху Ульяны еще несколько пластин-креоников, лаборант нанесла ей на ладонь ароматный гель и, чуть подождав, собрала его на охлажденную ткань. Поместив все это в контейнер, отсоединила пластины от браслета.
– У меня всё, – улыбнулась, закрывая чемоданчик. И через минуту скрылась за стерильно-белыми створками двери, оставив Ульяну в тишине и одиночестве.
Щёлкнул замок.
Девушка сидела на неудобном стуле. Рука тянулась к горлу, то и дело поправляя ставший тесным ворот синего форменного кителя.
На креоник выскочило сообщение от Наташи: «Ты куда делась? Нас всех отправили на тренировку в спортзал. Мы с Киром ждем тебя.»
Ульяна изогнула бровь: «Мы с Киром»?
3
Он наблюдал за ней через одностороннее стекло. Видел, как она расстроена, даже напугана. В немилосердном освещении лаборатории её кожа стала совсем белой, как у креонидян-альбиносов.
Ему передали результаты экспресс-диагностики: сомнений не оставалось – в базу данных «Фокуса» оказалась внесена именно эта рыжеволосая девушка. Которая сейчас сидит в одиночестве посреди старой лианиновой лаборатории и, иногда покашливая, мурлычет себе под нос заунывную песенку. Артем прислушался:
«The river's flowing
The water's deep
The water's dark
Where angels weep.».[1 - В потоках чёрныхПод сердцем тьмы,Где ангел ждётВ лучах мечты(гр. Tiamat / Mesantropolis), перевод Кретовой Е.]
Удивленно переглянулся с подошедшим Василием, тот покачал головой:
– Да ну? Любительница готик-металла? Не верю своим ушам, но уже люблю эту девчушку.
Артём усмехнулся и упёрся кулаками в гладкую поверхность стола:
– Давай проверим её на адаптивность.
– Что, ставим альфа-маркеры?
Артём задумчиво посмотрел на него и кивнул.
Василий исчез за перегородкой и поманил Ульяну пальцем:
– Пойдём, певица, твой театр ещё не погорел.
Девушка покраснела, но не стала ничего отвечать – из-за сухости воздуха в лаборатории у неё нестерпимо першило в горле.
– Меня Василием, кстати, зовут. Друзья зовут Василевсом. За ум и сообразительность. И за скромность ещё, – балагурил парень, усаживая Ульяну в медицинское кресло, обтянутое мягкой ворсистой тканью, и закрепляя полупрозрачные браслеты на запястьях и щиколотках. – Ты же уже знаешь, что это за оборудование?
Девушка кивнула и нахмурилась. Облизнула пересохшие губы. Василий посмотрел куда-то вдаль, сквозь зеркальную поверхность на панелях, присел перед ней на корточки. Оказавшись с ней почти на одном уровне, заглянул в растерянные глаза:
– Ну, я всё равно уточню некоторые моменты. Просто чтобы упростить нам всем задачу. Смотри, Ульян, вот эта штука, – он погладил выпуклый бок аппарата, – навигаторское кресло. Ты на тренажёре уже летала ведь?
Девушка кивнула.
– Ну, во-от. Но то была игрушка просто, симулятор с программой и моделированием. А на настоящей машинке хочешь прокатиться?
Ульяна затаила дыхание:
– А если скажу, что не хочу?
По лицу парня пробежала тень удивления, сметая напускную беззаботность. Взгляд приобрел жесткость:
– Но ведь ты так не скажешь? Потому что иначе для нас всех это станет большой проблемой.
Ульяна кивнула:
– Не скажу, не волнуйся. Я просто боюсь что-нибудь сломать.
– О, об этом можешь не волноваться, – усмехнулся он, поднимаясь в полный рост. – Все, что можно сломать, я уже сломал. Смотри, сейчас я переключу вот этот тумблер и ты почувствуешь сла-а-абенький укол. Как комарик цапнет. Только по всему телу, – он выразительно развёл руки. – Такая большая многоногая мурашка пробежится.
– Поняла. И что дальше будет? – Ульяна старалась унять дрожь в голосе. От этого начала икать.
Пальцы нервно вцепились в подлокотник, чувствуя, как ворсинки шевелятся, присасываясь к коже.
Василий искоса взглянул на неё:
– Там посмотрим. Ну, что, готова? На счет три: раз… три, – обманул он и дёрнул рукоятку тумблера.
Ульяну словно током прошибло. Онемение в руках сменилось ноющей болью, хотелось вырвать руку и прекратить пытку.
Она стиснула зубы.
Голос Василия подсказал:
– Ты не зажимайся. Постарайся расслабиться.
Ничего не происходило. Она не видела звёзд. Не видела звёздный ветер.
– Я ничего не чувствую, – на всякий случай призналась она. – И не вижу.
Василий добродушно захохотал где-то справа:
– Так ещё и не надо. Погоди, капсула сейчас активируется. Это же ваш первый контакт.
Ульяна хотела уточнить: «Первый контакт с кем?», – но не успела. Голос Василия стал мутнеть, тонуть в неясных шорохах и посвистывании.
Какофония заглушала всё остальное. Ульяна перестала слышать биение сердца, перестала его ощущать. Она стала больше, неповоротливее. Кожу приятно холодил ветер, напевая затейливую мелодию. Девушка прислушалась к четкому, как пульс, ритму, равномерно перескакивающему с одной тональности на другую.
Раз-два-три. Хлопок. Раз-два-три. Хлопок.
Опора под спиной исчезла. Растаяли и крепления на запястьях.
Она словно погружалась в глубокое черное озеро, понимая, что в нём нет дна и оно может длиться вечно.
Раз-два-три. Хлопок. Раз-два-три. Хлопок.
Она стала раскачиваться в такт. Музыка слышалась отчетливее, пульсация – ярче. Девушка чувствовала, как она проникала сквозь кожу, будоражила кровь. В темноте вокруг появились краски, уводя её от слепоты.
Артём повернулся к окну, посмотрел на происходящее в инкубаторе, дотронулся до стекла:
– Что творит… Он… танцует?
Сотрудники лаборатории, как один, прильнули к прозрачной поверхности.
«Фокус» ожил. Он медленно вращался, то переворачиваясь брюхом к куполу, то выгибая осевой хребет.
Учёный бросил взгляд на закрытую в лианиновой капсуле девушку: её щеки раскраснелись, губы шептали что-то неразборчивое, кажется, отсчитывая ритм.
Раз-два-три-четыре.
Тонкие пальцы подрагивали, словно играли на невидимой флейте.
– Ты это видишь? – Василий ошеломленно замер у пульта. – Это же танго.
Артём посмотрел на данные энцефалограммы:
– Абсолютная зеркальная симметрия, средняя частота колебаний, их максимальная амплитуда, фазы – всё совпадает.
– Феноменально, – Василий почесал затылок.
– Проверь, запись идёт? Нам иначе никто не поверит, хоть на Библии клянись.
– Конечно. Слушай, так это что значит? Что…
– Что у нашей новой знакомой полное сращивание нейроактивности с «Фокусом», – завершил фразу Пауков.
– Знаешь, я ведь тебе больше скажу, – Василий стал непривычно серьёзным. – Вчера утром, когда ты просматривал файлы личного дела Ульяны, там ведь было и другое личное дело, верно?
Артём нахмурился, вспоминая белесые рыбьи глаза, кивнул неохотно:
– Было. Какое это теперь имеет значение?
Василий наклонился к его уху, проговорил так тихо, чтобы никто, кроме друга не услышал сказанное:
– Так вот что я тебе скажу. Каким-то образом ты одновременно загрузил два личных дела, но «Фокус» выбрал из двух кандидатур именно эту рыжую девочку, – он выразительно посмотрел на Артёма и повторил. – Именно сам. И именно выбрал.
Артём чувствовал, как вспотели ладони, пальцы вцепились в китель друга:
– Почему ты раньше не сказал?
Василий сверкнул глазами, невесело хмыкнул:
– Что бы это изменило, мне интересно знать?
Пауков бесцельно взял планшет со стола, невидящим взглядом перелистнул диаграмму, небрежно бросил планшет поверх креопластин.
