Тёмная порода

Альба последовала за ним. В обеденном зале их встретил управитель замка Джарвис, как всегда подтянутый и прибранный, с аккуратно подстриженной бородой, всё ещё тёмной в отличие от гладко зачёсанных седых волос.

– Милорд, миледи, – мужчина поклонился. – Прикажете подавать обед? – обратился он к Сергосу.

– Да, Джарвис, подавай. Мы очень голодны.

Домоуправитель кивнул куда-то в сторону, и по залу засуетились слуги. Сергос пригласил Альбу за длинный стол.

– Какое вино прикажете подать к обеду?

– На меня не рассчитывай, Джарвис, я даже думать не могу о вине. Только-только перестала голова болеть. Порекомендуй лучше что-нибудь миледи Альбе.

Альба покачала головой.

– Ну, значит, сегодня без вина, – развёл руками Сергос. – Приложимся к запасам гарденских подвалов как-нибудь в другой раз.

– Если ваш глубокоуважаемый друг от них что-нибудь оставит, – проворчал управитель.

– О, Джарвис, не ворчи, – рассмеялся Сергос. – Марис – самый преданный твой поклонник. Кстати, он ещё не вставал?

– Нет, милорд. Хорошо, если мы сможем лицезреть его к ужину, – мужчина поджал губы и добавил: – Ему нездоровится.

– Мне кажется или ты злорадствуешь? – весело прищурился Сергос. – Ты же принял все возможные меры, чтобы помочь ему?

– Я велел отнести ему бульон, отвар из шиповника и побольше воды, – Джарвис был невозмутим, – родная мать не сделала бы для него больше.

– Спасибо, Джарвис, – протянул Сергос.

– Я делаю это только из уважения к вам, милорд, – управитель поклонился. – Не буду вам мешать.

Сергос улыбнулся и покачал головой ему вслед.

– Ты только не подумай, что Марис какой-то там пьяница, – обратился он к Альбе. – Джарвис склонен всё преувеличивать.

Альба кивнула. А потом спросила:

– То, что Марис сказал вчера про браслеты, это правда?

Сергос посерьёзнел и молча кивнул.

– Как это произошло? – она обхватила себя одной рукой.

– Его родители были обычными людьми, – Сергос подбирал слова. – Когда у ребёнка проявился Дар, ну, сама знаешь, первые проявления магии стихийны, и если рядом нет того, кто может объяснить, научить… – он нахмурился. – В общем, они… испугались, наверное. И продали его балаганщику.

Глаза Альбы расширились.

– Там его заковали в браслеты, – продолжил Сергос, – возили по ярмаркам, показывали народу. Ему попались какие-то слабые, он мог в них немного колдовать, всякие зрелищные штуки делать. А потом ему удалось сбежать. Наткнулся на Круг Ведьм, и они его освободили.

– Это ужасно, – Альба нахмурилась и убрала волосы за ухо. – Столько лет в браслетах… Даже если слабые, они всё равно истощают. И обрекли его на это самые близкие люди.

– Да, – Сергос передёрнул плечами.

Альба поёрзала на стуле.

– А вы давно знакомы?

– Лет пять. Марис тоже лазает по пещерам, собирает редкие камни. Ну, если быть точнее, это я «тоже лазаю по пещерам», а он этим живёт и зарабатывает на жизнь. Вот во время одной из таких вылазок мы и познакомились. Сначала, как водится, не поделили территорию, а потом как-то сдружились. И это большая удача – иметь такого друга, как он.

– Неожиданно, – она склонила голову набок.

Сергос задумчиво повёл подбородком.

– Князь, который гордится дружбой с простолюдином, – пояснила Альба. – Такое нечасто бывает.

– Я могу презирать аристократа, если он подл и бесчестен. И могу уважать достойного простолюдина. Не всё определяется происхождением. К тому же какие сословные различия могут встать между теми, кто уже объединён Даром?

– Никаких, дружище, никаких, – Марис появился в зале со всей свойственной ему внезапностью.

Вид он имел слегка помятый, щетиной зарос сильнее вчерашнего, но, похоже, был в бодром расположении духа. Усевшись за стол, он лучезарно улыбнулся Альбе и доверительно сообщил:

– Вот за это я его и люблю. Единственный аристократ, в голове которого обитают здравые мысли. Князь Деннард, правда, однажды лишит его наследства за столь вольные взгляды и в назидание объявит Джарвиса следующим князем Гардена, но это уже совсем другая история.

Сергос не без зависти отметил, что Марису опять удалось вызвать у Альбы улыбку. Уже во второй раз.

– Я так посмотрю, ты отлично себя чувствуешь, – подхватив ироничный тон Мариса, заметил Сергос. – А Джарвис убеждал нас, что тебе нездоровится и раньше ужина мы тебя не увидим.

– Твой домоуправитель в очередной раз меня оболгал, – пожал плечами Марис. – Но я не держу на него зла, за его винодельческий талант ему можно простить и не такое. Как ты? Магия возвращается? – обратился Марис уже к Альбе.

– Возвращается, – кивнула она, – но медленно.

– Ну, это нормально. Ты молодец, – добавил он. – Сергос сказал, что ты здорово отделала этих подонков, прежде чем им удалось надеть на тебя браслеты.

– Я защищалась, – сдавленно произнесла Альба, – и не очень успешно.

Сергос почувствовал повисшую неловкость и перевёл тему. Совсем не хотелось смущать Альбу тем, что они обсуждали произошедшее с ней. Она, разумеется, и так понимает, что о ней говорили, но Марис мог бы проявить и больше чуткости.

– Я обещал Альбе показать сад после обеда, ты с нами?

Марис на мгновение задумался, прищурился и покачал головой.

– Нет, я пока тут посижу. Может, присоединюсь к вам позже. Быстро вы сад всё равно не обойдёте.

– Я рассказал ему в общих чертах, – начал Сергос, когда они с Альбой оказались в галерее, – без каких-то там подробностей относительно…

– Ты не похож на того, кто стал бы смаковать подробности, – перебила она.

– Я к тому, что… – Сергос стушевался под её внимательным взглядом. Потом, взяв себя в руки, продолжил уже уверенней: – Тебе не стоит стыдиться того, что произошло. Ты в этом не виновата.

Повисла пауза. Сергос не стал её нарушать, и в сад они уже вышли в молчании. Альба кусала губы и хмурилась, явно о чём-то задумавшись.

Они миновали клумбы с пёстрыми облаками гортензий и пышными бутонами роз, заросли вейгелы, аллею душистого жасмина и остановились у птичьей купальни. Понаблюдав за троицей взъерошенных воробьёв, резвящихся в резной чаше, Альба наконец снова завела разговор:

– Я никогда раньше не убивала, – проговорила она, отведя глаза куда-то в сторону, – я отняла жизни и всё равно не смогла защититься. Выходит, отняла напрасно.

Она провела ладонью по краю чаши. Пичуги, к удивлению Сергоса, не испугались, более того, один из воробьёв оказался смелым настолько, что вспорхнул на руку Альбы и начал отряхиваться.

– Ты защищалась, – Сергос выделил голосом второе слово. – И не стоит себя корить за то, что избавила мир от пары зверей, язык не поворачивается называть их людьми. В землях Гардена их бы всех повесили.

Альба дёрнула рукой, и воробей всё же улетел. Взглянула на Сергоса, прищурилась.

– Пойдём дальше? – предложил он, чтобы немного отвлечь её от тягостных мыслей.

Она убрала выбившуюся прядь волос за ухо и кивнула.

Жасмин по бокам тропинки сменили карликовые краснолистные яблони. Пока Сергос придумывал, что бы такого рассказать, Альба заговорила сама:

– Это ещё не всё, – она снова закусила губу. – Мне понравилось. Когда они горели, я чувствовала себя такой сильной, такой могущественной…

Сергос вспомнил, как сам впервые использовал магию в бою. Это же был и единственный раз, когда он отнял жизнь.

В то лето он путешествовал по Рийелю. С телохранителями, всё как полагается. На тракте они наткнулись на разбойников, грабивших торговый обоз. Охранников торговца те уже убили и теперь измывались над ним и семьёй. Сергос потребовал прекратить, слов разбойники, конечно же, не поняли, завязалась драка. Люди Сергоса быстро скрутили троих, но четвёртый успел рвануться к беременной жене торговца, закрыться ею и приставить клинок к её животу.

Телохранители не могли подобраться ближе, не рискнув жизнью женщины и нерождённого ребёнка, мерзавец прекрасно это понимал.

Сергос не выдержал – он дёрнул из воздуха двух сильфов и задушил подонка прежде, чем тот успел опомниться. И… Сергос ни капли не жалел о том, что сделал.

– Битва пьянит, – сказал он Альбе. – Обычные ощущения. Просто ты испытала это впервые.

Альба прерывисто вздохнула.

– Отец всегда говорил мне, что мы должны быть снисходительны к простым людям, что большая сила рождает большую ответственность.

– К людям, Альба, к людям, – Сергос поднял указательный палец. – А это звери. И они недостойны ни жалости, ни снисхождения.

Перед ними раскинулась рукотворная вересковая пустошь, пурпурно-розовая, благоухающая горьким мёдом. За ней начинался лес.

Альба остановилась, перемялась с ноги на ногу.

– С ними был маг…

Сергос остановился тоже.

– Наличие мага в шайке бандитов дарует им индульгенцию и делает все их поступки достойными?

– Нет, но…

– Я всё время напоминаю об этом Марису, – Сергос заглянул ей в глаза, – и сейчас скажу тебе – Дар не отмечает лишь достойных людей. Подлец тоже может обладать Даром и использовать его во зло.

– Когда он надел на меня браслеты, то сказал, что спасает меня и мир от меня, – растерянно проговорила Альба. – Весь его облик был каким-то странным, была в нём какая-то неправильность…

– Альба, я повторюсь, тебе не за что себя винить и нечего стыдиться. А маг, готовый надеть на собрата браслеты, помогая бандитам и при этом приговаривая что-то о спасении, ну что о нём говорить? – Сергос развёл руками. – Причины его поступков явно нужно искать в нём самом, а не в тебе. Или, может быть, – он прищурился, – они вовсе не бандиты, а воины в белых одеждах во главе со светлым магом и действительно пришли избавить несчастных людей от страшной ведьмы, которая поутру ест детишек, а вечерами соблазняет добропорядочных мужей?

– Нет, это не так, – очень серьёзно сказала Альба, глядя ему в глаза.

Иронии она, похоже, не оценила.

– О чём ты тогда переживаешь? – мягко спросил Сергос.

Альба неопределённо пожала плечами и отвела глаза. Она была так беззащитна в этом жесте, так серьёзна и растеряна одновременно, что Сергоса накрыло волной умиления. Чувство искало выход, и он не удержался: потянулся к ней и легонько сжал её пальцы. Альба чуть вздрогнула от неожиданности, резко взглянула на Сергоса, замерла, но всё же не отстранилась.

– Послушай, – страха или возмущения на её лице он не увидел, поэтому руку сразу отнимать не стал, – постарайся забыть это всё как страшный сон. Сейчас ты в безопасности и можешь оставаться в Гардене сколько угодно.

– Не могу, – завертела головой Альба, – мне нужно домой.

Она высвободилась и сложила руки на груди.

– Почему не можешь? – спросил он и тут же добавил, озарённый догадкой: – У тебя дома близкие, за которых ты волнуешься?

– У меня нет близких. Только кот. Но он, наверно, убежал, когда они подожгли дом, – её губы дрогнули. – Надеюсь, что убежал.

– И зачем тебе тогда возвращаться? И куда?

Сергос вдруг осознал, что должен во что бы то ни стало убедить её остаться. Потому что ему нужно быть уверенным в её благополучии, потому что ей нужна защита и помощь, и ещё потому – эта мысль мелькнула где-то на самом краю его сознания, – что он просто не желает, чтобы она уходила.

– Не хочешь оставаться в замке – пожалуйста, – его речь стала очень быстрой, – Земли Гардена обширны. И здесь не церемонятся с бандитами и магами-ренегатами. Здесь я смогу обеспечить тебе полную безопасность.

– Сергос, – выдохнула Альба, – я и так тебе обязана. Я не могу…

– Ты мне не обязана, – отрезал Сергос, перебив её, – ничем. И не будешь обязана, если останешься в Гардене, – он набрал полную грудь воздуха. – Альба, я не хочу, чтобы с тобой случилось ещё что-нибудь плохое. Я чувствую себя в некоторой мере ответственным за тебя. Конечно, ты вольна поступать как считаешь нужным и идти куда считаешь нужным, но принять мою помощь было бы разумно. Я ничего не попрошу взамен. Я князь, в конце концов, – он расправил плечи, – я могу быть великодушным просто так. Мне это ровным счётом ничего не стоит.

На лице Альбы отразилось сомнение. Сергос решил, что полученный результат нужно закрепить.

– Не отвечай сейчас, приди в себя, восстановись, подумай и тогда ответишь. Торопиться некуда.

– Нет, есть, – возразила Альба. – Мне нужно как можно быстрее попасть домой.

– На пепелище? – всплеснул руками Сергос.

– Да, – она кивнула и пояснила: – Там записи моего отца. Он всю жизнь исследовал этот мир и магию. Изучал, экспериментировал, пытался понять, кто мы… И вёл дневники. Они были в тайнике и могли уцелеть. Я должна их забрать. Хотя бы попытаться, – она перевела дыхание. – Год назад он отправился в опасное путешествие и не вернулся. Чувствую, его больше нет, и дневники – всё, что от него осталось, – с этими словами она заглянула Сергосу в глаза, – понимаешь?

– Понимаю. Очень хорошо понимаю, – задумчиво проговорил Сергос. – Только тебе не нужно идти за ними одной. Я пойду с тобой. И Марис тоже, думаю, не откажется прогуляться.

Глаза Альбы расширились, она собиралась было что-то сказать, но Сергос её опередил:

– Только не начинай мне рассказывать, что тебе неловко принимать и эту помощь, ладно? – он нарочито серьёзно, приподняв одну бровь, посмотрел на Альбу.

И о чудо, её губы тронула лёгкая, чуть смущённая улыбка.

– Ладно, – помедлив, ответила она.

– Значит, решено, – Сергос ударил рукой об руку. – Завтрашний день отводим на сборы – и в путь. Мариса обрадуем за ужином. Вот увидишь, он будет в восторге от этой затеи. А сейчас пойдём, я показал тебе ещё не все красоты этого сада.

4. Путешествие без приключений

На рассвете третьего дня они выдвинулись из Гардена.

Сначала Марис, с энтузиазмом воспринявший идею путешествия, был за то, чтобы отправиться втроём, без телохранителей Сергоса, но потом передумал и заявил, что чем больше компания, тем веселее поход. Альба наконец расслабилась, стала гораздо разговорчивей и то и дело хохотала над шутками, которые Марис отпускал так же часто, как заправский шут. Сергос тоже пребывал в приподнятом расположении духа. Магия окончательно вернулась к нему, погода стояла прекрасная, пели птицы, Марис и Альба смеялись, и чувство какого-то сладостного предвкушения переполняло его, хотя их путешествие обещало занять не больше недели и не предполагало каких-то особенных приключений. Что может быть проще: добраться до деревни, осмотреть то, что осталось от дома, и вернуться обратно?

Сергос искренне надеялся, что дорогие Альбе записи уцелели и легко найдутся.

Во время прогулки по саду он ещё немного расспросил её об отце, и рассказ Альбы всколыхнул в нём воспоминания о собственном деде – самом близком для Сергоса человеке на свете. Князь Соларс учил его и магии, и жизни, и, что самое главное, всегда гордился им и поддерживал во всём. Отец, конечно, занимался воспитанием наследника и по-своему любил его, но был бы счастлив, родись Сергос обычным, не отмеченным Даром. Сергос это понимал, а потому после смерти деда часто чувствовал себя в семье чужим. И если бы дед завещал что-то сохранить, Сергос отнёсся бы к этому с такой же серьёзностью, как Альба к дневникам отца.

Впрочем, дед и завещал – княжество и замок Гарден, забота о котором после отца ляжет на Сергоса. Так что он очень хорошо понимал ценность дневников.

Кроме того, они могли иметь и практическую пользу. Маги существовали уже несколько веков, но до сих пор Сергос не слышал, чтобы кто-то задавался целью упорядочить и записать сведения о Силе. Знания были стихийны и передавались от учителя к ученику, если вообще передавались. Многие так и оставались самоучками, а кто-то был отмечен Даром, но не умел им пользоваться. Создания, обладающие огромной мощью, не знали о самих себе и о природе своей Силы ровным счётом ничего. Маги нуждались в знаниях. Странно, что такая простая мысль не приходила ему в голову раньше. А вот отец Альбы явно был всерьёз озадачен этим вопросом. Жаль, что с ним уже не пообщаться. Сергосу он виделся личностью довольно интригующей.

За этими размышлениями Сергос вспомнил, как сам впервые воспользовался Силой.

Дар у него проявился поздно, ему почти исполнилось двенадцать. До этого времени ничего, кроме способности видеть Существ, не отличало его от обычного мальчика. Худого, маленького, болезненного и очень застенчивого мальчика – живой демонстрации того, каким не должен быть наследник славного княжеского рода. Сергос осознавал это в полной мере, благо умом он обделён никогда не был, и изо всех сил боролся со своими недостатками.

Получалось, по правде говоря, плохо. Он обливался ледяной водой, чтобы закалить своё тело, но каждый раз сваливался после этого с жесточайшей простудой. Он просил, чтобы лучшие гарденские бойцы натаскивали его, но всё время себе что-то тянул, ломал и умудрялся схлопотать по голове даже от тренировочного чучела.

Сергоса собственная слабость ужасно печалила, и не сдавался он лишь потому, что прекратить борьбу было бы равноценно признанию, что дух его ещё никчёмнее тела.

Всё изменилось в один день.

Месяц Дождей перевалил за середину, но солнце всё ещё припекало так жарко, что впору было сеять. Сергос с самого утра тренировался в саду с мастером Димаром. Ножи, как и всегда, не долетали до мишени на дереве, стоило Сергосу только отойти на мало-мальски приличное расстояние. Проблем с меткостью у него не было, просто не хватало силы в руках, чтобы метнуть как следует.

Нож снова упал на землю на полпути. Сергос, совершенно расстроенный, пошёл его поднимать. Завтра упражнения под неизменно снисходительным взглядом наставника продолжатся, но на сегодня унижений хватит. Ну разве что ещё один, последний бросок?

Сергос отошёл от мишени на вдвое большее расстояние, чем прежде. Потом подумал и отошёл ещё дальше. Чтобы точно не добросить, чтобы даже не было обидно.

Нож вонзился в дерево по самую рукоятку, расколов мишень пополам. Наставник ахнул, хлопнул Сергоса по плечу и повёл к дереву смотреть поближе.

Сергос двигался как во сне. С такого расстояния нельзя было попасть. Невозможно. Не его слабой рукой. Но Сергос очень этого хотел. За мгновение до того, как нож вырвался из руки, Сергос представил себе, живо и ярко, как бросок достигает цели. Он вложил в это желание всего себя. И сейчас из дерева торчала только оплавленная рукоятка ножа, а недостижимая мишень лежала на земле, расколотая надвое.

Так в первый раз проявил себя Дар.

Это позднее объяснил дед, когда Сергос, счастливый и потрясённый, прибежал к нему хвастаться.

А в тот момент Сергос стоял перед деревом и впервые в жизни ощущал себя сильным. Он чувствовал каждый свой мускул, чувствовал руки, вдруг ставшие твёрдыми, чувствовал свои расправленные плечи. Его труды не прошли впустую.

С тех пор ножи всегда достигали цели, с магией или без неё. Дар вселил в него веру в собственные силы, а лентяем Сергос и так никогда не был.

Сергос вынырнул из воспоминаний, пришпорил коня и догнал авангард их маленького отряда – Мариса с Альбой.

– К вечеру доберёмся до Штольма, – вещал Марис. – Там как раз по пути большая ярмарка, можно будет походить, посмотреть, выпить вина с травами.

– Я думала, ты не очень любишь ярмарки, – удивлялась Альба.

Наряд в дорогу она выбрала не сильно отличающийся от тех, что были у Сергоса и Мариса, с поправкой на то, что на ней мужские штаны с сапогами и кожаный жилет поверх рубахи, подобранные под её размер, смотрелись гораздо интереснее. Для тепла Альба накинула шерстяной плащ, волосы оставила полураспущенными, присобрав на затылке.

– С чего бы мне их не любить? Я больше не запуганный ребёнок в браслетах. К тому же у меня завалялось кое-что на продажу, а штольмская ярмарка – отличное место, чтобы пополнить кошель.

– Так, – Сергос вклинился в разговор, – твоим кошельком мы займёмся на обратном пути. Ярмарка проходит в Ва́льде, а это крюк, полдня потеряем.

– А я знал, я знал, что ты это скажешь! – развеселился Марис. – Я всё продумал: мы заворачиваем в Ва́льде, развлекаемся, ночуем там, а потом срезаем путь через Тихий лес. Так выйдет даже быстрее, чем по тракту.

– Я бы на твоём месте не был так уверен, что через Тихий лес выйдет быстрее. Неизвестно, на кого там нарвёшься.

– Сергос, нас трое и с нами ещё три здоровых рубаки. Это другие должны волноваться, что могут нарваться на нас. Я бы в таком составе ещё выследил Дженго, поболтал с ним и вернул твои камушки. Звёздные сапфиры в руках этого урода, сколько ещё подвалов с бъёрками он обустроит… Аж передёргивает, как подумаю.

– Так вот что ты ему отдал, – тихонько охнула Альба.

Повисла пауза. Под суровым взглядом Сергоса Марис понял, что сболтнул лишнего и, как мог, постарался сгладить неловкость:

– Ну, это мы обдумаем уже на обратном пути. А сейчас доверьтесь лучшему в мире проводнику, то есть мне! – Марис широко улыбнулся. – Вальде ждёт нас. Да же? – он вопросительно посмотрел на Сергоса. – Нам всё равно нужно где-то заночевать.

Сергос шумно вздохнул и провёл рукой ото лба вверх, взъерошивая волосы.

– Что думаешь? – обратился он к Альбе. – Доверимся лучшему в мире проводнику?

– Он довольно убедителен. Пожалуй, можно довериться.

– Через Вальде так через Вальде, – пожал плечами Сергос.

Марис просиял и признательно кивнул Альбе.

Вальде – небольшой городок на границе двух княжеств, Гардена и Штольма, – впервые удостоился принимать у себя ярмарку Урожая, что проходила каждый год в месяце Падающих Листьев, и делал это со всей ответственностью. Замысловатая конструкция из верёвок, разноцветных флажков и фонариков светящейся сетью висела над главной аллеей, ведущей от городских ворот к центральной площади. Дома по бокам аллеи празднично украсили, музыка была слышна от самых ворот, а ароматы жареного мяса и сладостей наполняли воздух, заставляя стражников Вальде с тоской поглядывать в сторону площади.

– Здравы будьте, воины! – обратился к ним Марис.

– Добро пожаловать в Вальде! – хором отозвались стражники, выпрямившись и пристукнув древками своих алебард по брусчатке.

Приветствие явно было выучено специально к ярмарке, но прозвучало на удивление искренне. Поди, жалование парням на время праздника всё же подняли.

– Где у вас тут лошадок можно оставить? А то негоже по такой чистоте гарцевать, загадят животные, – Марис кивнул на брусчатку. – Выглядит, будто её мыли.

– Так и мыли, – пожаловался стражник, мгновенно попавший под очарование Мариса.

Остальные закивали, подтверждая, что да, действительно, было дело.

– Серьёзная подготовка, – присвистнул Марис.

– Ну и ярмарка ведь не каждый день бывает. Вы лошадей у старика Клеменса оставьте. Это вот тут, сразу за углом, – стражник указал направление. – Он за животинкой на совесть присмотрит. И про ночлег у него тоже поинтересуйтесь, а то в Вальде сейчас всё занято. Старик кому попало кров не предоставляет, но вам, думаю, не откажет.

– Спасибо за совет, дружище! С меня пиво!

– Да ладно, – махнул рукой стражник, – хорошим людям и так помочь приятно.

– Как тебе это удаётся? – удивился Сергос, когда они свернули за угол. – Два слова – и ты им уже как родной.

– Обаяние, Сергос, это всё моё обаяние, – деланно вздохнул Марис, чем в очередной раз вызвал улыбку Альбы.

Старик Клеменс – пожилой, в меру упитанный мужчина с роскошными усами – сидел на крыльце дома и курил трубку. Он выдыхал колечки дыма и задумчиво наблюдал за тем, как они поднимались вверх и таяли.

– Здравствуй, мил человек, – Сергос спрыгнул с лошади и подошёл к Клеменсу.

– И вам не хворать, – старик обвёл своеобразную компанию взглядом и выпустил очередное колечко дыма.

– Нам нужен ночлег, – сразу перешёл к делу Сергос, – и место для наших лошадей. Говорят, ты можешь обеспечить и то и другое.

– Люди много чего говорят, – прищурился Клеменс. – Цена, я так понимаю, вас волнует мало?

Сергос только хотел сказать, чтобы старик называл свою цену и они её заплатят, но тут Марис не выдержал и вмешался в разговор:

– А с чего это вдруг ты решил, что цена нас не волнует? – возмутился он.

Клеменс покрутил трубку в руках и, ухмыльнувшись, заметил:

– У вас гарденские лошади, с вами наёмники-телохранители, а профиль этого благородного юноши, – он указал на Сергоса, – так сильно напоминает профиль князя Деннарда, что на это невозможно не обратить внимания. Я думаю, вы можете себе позволить заплатить старику, который, к слову, готов любезно уступить вам дом, а сам заночевать на чердаке, ту цену, которую он запросит.

– И сколько же он запросит? – поинтересовался Сергос.

– Пятьдесят серебряных, – невозмутимо ответил Клеменс. – Половину сейчас, половину, когда будете уходить.