Звонок из Шотландии. Повести

С тех пор с картами как отрезало.

Но! Отнять из понятия «поезд» элемент азарта все-таки не могу. Невольно всегда загадываю – что ждет, повезет-не повезет, станет ли этот поезд новой удачей.

Ночной, иностранный

В жизни всегда есть Одно и Второе, которые, как говорят в Одессе, – две большие разницы. И поезд в этом плане не стал исключением. Отличия российских от иностранных пришлось постичь путем проб и ошибок. В первый визит в Италию в середине десятых годов. Почти как анекдот – я о том рассказывала направо и налево, даже где-то описывала. И, думаю, стоит рассказывать дальше. Для предупреждения и просто хорошего настроения. А еще с дополнениями от новых вояжей. Какая же поездка без настроения?

На поезде я отправилась из Сан-Ремо в Венецию. Купила билет в вагон второго класса. В купе вдоль стен стояли по три кресла, которые раскладывались, выдвигаясь вперед: получилось огромное спальное плато на все купе. Четыре человека могли разместиться, а то и больше. Красота!

Устроилась и вдруг – испугалась. Глубокая ночь, вагон пустой, я одна, а двери в купе… стеклянные! Вспыхнула история с пьяным игроком в карты – да, мало ли, придурков на свете! Решила закрыть дверь на защелку. Однако ничего похожего, как в наших поездах, не нашла. Огляделась вокруг и увидела над дверью маленький рычажок – что-то вроде задвижки «свободно-занято», какие были у нас раньше в поездных туалетах. Я потянула за рычаг и… отлетела в угол! Поезд тряхнуло, он остановился, в тот же миг завыла сирена. Через пять минут в дверях появились люди.

– Все, Василиса, – сейчас в полицейский участок уведут! – эта мысль пригвоздила к полу.

Пришедшие что-то покрутили, сирена смолкла. Жестами они показали мне, чтобы не приближалась к этому устройству. Поклялась! Канитель закончилась, поезд тронулся. Очухавшись, я, наконец, смогла понять, что это был стоп-кран! Вот сподобилась испытать систему торможения итальянских вагонов! А сами виноваты! Что это за кран такой – ни пломб нет, ни крупных надписей!

Потихоньку успокоилась и собралась спать. Прошло, наверное, минут пятнадцать, прежде чем поняла – опять что-то не так. От окна сильно дуло, а я была в летней блузке. Включив свет, увидела встроенный в раму окна кондиционер, который работал на полную мощность. Искать выключатель не рискнула. Достала из сумки газету и попыталась прикрыть отверстие в окне. Дуть не перестало. Достала вторую газету (неужели читать собиралась на площади Сан-Марко?), разделила ее на страницы и стала укутывать себя. Согрелась ровно на пять минут. Перевернулась на другой бок, самотканое покрывало развалилось. Снова стала лепить страницы по частям тела.

Сколько продолжалась такая мука, трудно сказать. На одной станции в купе вошли парень с девушкой, поздоровались по-английски. Быстро скинув рюкзаки, они погасили свет и легли на свободные места моего плато. Переворачиваться и шуметь газетой стало неудобно, но долго терпеть я не могла. Один раз, второй… Шорох был слышен, наверное, во всем вагоне. Парень подскочил, вытащил из рюкзака спальные мешки, распахнул их как одеяло над всеми нами (точно, сам замерз!), и мы радостно уснули.

Обратно в Сан-Ремо, где отдыхала, я возвращалась тоже ночным поездом. Но без страха! Заранее на вокзале Венеции на платформе нашла служащего, с помощью знакомых слов и жестов заманила его в купе второго класса и, показав на кондиционер под окном, изобразила «бр-р-р», то есть лютый холод. До сих пор удивляюсь, как он понял мое желание отключить кондиционер на ночь. Тут же вышел – я за ним: а выключатель-то в тамбуре находился!

Были и другие ночи – с «ух ты!», правда, в меньшей степени.

При переезде из Рима в сицилийский город Чефалу я оказалась в двухместном купе в гордом одиночестве. Случайно получилось СВ купить (в России бы ни за что – дорого), наверное, на сайте итальянских дорог что-то напутала. На носочке итальянского «сапожка» поезд въехал на паром – мост с полуострова на остров, говорят, мафия не дает строить. Сначала все было ровно-ровно, а потом…

– Падаем? Тонем? Спасите! – мысли мелькали, однако от страха не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Показалось, что мы по-настоящему ухнули вниз. Накрылась с головой – а все равно уже ничего не сделать! Одно утешало: на дно, но красиво – в купе-люкс. И уснула.

Проснулась на Сицилии. Ура, едем по суше! Взгляд упал на подобие титана в углу у окна, который поздно вечером даже не заметила. По центру ручка. Потянула и открыла… умывальник! Пока с умилением предавалась водным процедурам, стук в дверь – проводник принес кофе и свежие газеты. Я не заказывала, не оплачивала. Вот повезло с билетом!

А на обратном пути не повезло. Сэкономила, взяла билет в четырехместное купе. Зашла – мощная лестница-стремянка на вторые полки прямо по центру купе, прикрученная к стене и полу. На нижней полке с какой стороны головой не ложись, все равно пассажир поднимается наверх прямо по тебе. Ночь провела в полусидячем положении.

– В мире, в природе, наверное, должно быть равновесие: в одну сторону прибыло, в другую – чуть убыло, – размышляла в потемках о сущности бытия.

Уже немало поездов повидала, но все-таки однажды, переезжая из Ниццы в Милан, нашла чему еще удивиться.

– Мамма мия! – на мой возглас повернулись чуть не все пассажиры вагона. Жестом дала понять, что все в порядке.

Потянуло же меня зайти в… туалет. Не глядя на табличку на двери, распахнула ее и ахнула – футбольное поле. Поняла – для инвалидов, чтобы кресло-коляска заезжала. В нашем вагоне колясок не было. И я раз пять туда ходила: размяться, впечатлиться – простором, масштабностью, бытовыми прелестями. Знакомые позже сказали, что в российских поездах тоже есть подобные санитарные комнаты, однако мне пока встречались.

Маленькая путевая иностранная жизнь. Философская разница!

Пенсия-песня

Подошла к своему восьмому плацкартному вагону: пассажиров было столько, что подняться на ступеньки раньше, чем через десять минут, не представлялось возможным. Оглянулась на соседний вагон, там посадка уже завершилась. Купейный вагон – как было не догадаться.

…Конец 20-х годов – мне чуть за пятьдесят, и я вышла на пенсию, (педагоги имеют возможность по льготному стажу). Вышла с желанием. Позвонила подруге с сообщением о том, напевая что-то в трубку:

– Что еще за пенсия-песня? Чему ты радуешься? – не поняла подруга.

– Представляешь, коллеги, провожая, подарили набор дорожных стаканов в серебряных подстаканниках! Я никому не говорила о своей привязанности к поездам, а они догадались! Хочется скорей в новую поездку – со своим подстаканником! Именным!

– Постой про подарки, – прервала подруга. – Почему ты решила выйти на пенсию, ведь здоровье есть?

– Знаешь… Наверное, душевная усталость. Накопилось. Пусть любимая работа, но три десятка лет на износ… Иначе ведь не умеем. Вдруг пришло – с директорским креслом забыла о другой жизни, которая за окном. Теперь появилось время на близких, книги, театры, концерты. И еще – на рисование. Не поверишь, так хочется рисовать. Ты бы видела, какие графические этюды у меня получаются. Художник, у которого брала уроки, говорит, что мне удаются драпировка и спецэффекты – разбрызгивание, мокрая бумага, процарапывание…

– Да подожди со своим разбрызгиванием, – в голосе зазвучала неподдельная тревога. – Жить на что будешь?

– Буду скромнее в запросах. Ездила в купе, перейду на плацкарт, – парировала я.

Потому к сестре в Уфу в очередной раз поехала в восьмом плацкартном вагоне. Но, глянув на соседний купейный, невольно взгрустнула. И тут же усмехнулась, припомнив былой разговор с племянницей:

– Не понимаю, зачем переплачивать вдвое по сравнению с плацкартом, ведь ехать недолго.

– Не могу в других условиях спать. Наверное, старею, – пошутила я.

– Шикарно стареешь, – прилетело в ответ.

С последним эпитетом, конечно, согласилась. Зачем было экономить, когда имела возможность ездить с комфортом, ведь, будучи директором престижного колледжа, прилично зарабатывала. Теперь же предстояло привыкать к иному уровню.

– Да ладно, притерплюсь, – успокаивала сама себя. – Днем природой буду любоваться – уральскими горами и реками. А ночью как-нибудь…

– Вот именно, в молодость окунешься, – поддержала племянница.

– Слушай, а лучше езжай в общем вагоне, совсем детство вспомнишь, – не удержалась от шпильки сестра. – Помнишь, куда-то с мамой ездили – по четыре человека на одной полке?

Услышав про общий вагон, невольно вздрогнула: ни за что! И уже на фоне сравнений стала думать о плацкарте без волнений.

В вагон со мной вошли две женщины с огромными, точнее, огромнейшими чемоданами, которые только в проходе смогли поместиться. Я, обладательница бокового нижнего места и скромного чемоданчика на колесиках, обратилась к ним:

– Разрешите багаж поставить в отсек под вашу полку? Под моей обувь будет, чтобы ее не подавить.

– Нет. Ваши колеса в мою сумку упрутся. А ее перекладывать нельзя.

– Почему?

– Почему я должна объяснять? Убирайте свой чемодан!

Вот поговорили. Вот вспомнила молодость… Еле уложила чемодан с сапогами под боковую полку, чтобы столик закрылся и можно было спать.

Через полгода собралась поехать к родителям и мгновенно вспомнила теток с чемоданами. Опять плацкарт? Не хочу-у-у… А, собственно говоря, зачем я себя ужимаю? Есть же накопления! Когда денег не будет, тогда и буду думать об экономии. Все, решено. Поеду в… СВ. Разошлась – не остановить. В итальянском поезде ездила, а в российском ни разу. Непростительное упущение! Купила билет за девять тысяч рублей, хотя в плацкарте было в пять раз дешевле. Пенсия же – песня! Поехала.

Наши спальные вагоны оказались гораздо лучше, чем заграничные. У них – две полки друг над другом и, сидя на своем месте, до противоположной стены рукой подать (впрочем, может другой конструкции СВ тоже есть?), а у нас – нижние полки напротив друг друга, матрацы по-асконовски принимают форму тела, есть откидная половина – цельный диван с мягкой спинкой, и высота! Прошлась: дыхание чистоты, приглушенный свет – что тебе дворцовые тропы в царские покои. И всего три купе занято, в каждом по одному человеку. Да я просто звезда шоу-бизнеса – в индивидуальном вагоне следую! Круто!

И тут вспомнила… Бориса Кустодиева. Переплелось: художник-графика-поезда. Кустодиев в 20-е годы прошлого века создал серию графических этюдов на тему купающихся женщин. А я в 20-е годы нового века выдам серию на тему путевой жизни. Без иронии. И без претензий на сравнение: где я и где Кустодиев?! Главное – идея. У него: купальщица в воде, купальщица на берегу, купальщица на траве у озера, четыре купальщицы под деревом. А у меня будет: поезд-детство, поезд-юность, поезд-эпоха, поезд-азарт, поезд-заграница, поезд-пенсия!

Да, определенно, в этом что-то есть. С тем и уснула. Утром стук в дверь:

– Здравствуйте. Я из вагона-ресторана. Вам какой завтрак приготовить?

Завтра-а-а-к… Вся звездность вмиг испарилась. Я заерзала, подозревая, что по мучительному процессу на моем лице – завтрак входит в билет или нет? – она может догадаться, какой сериал я пересматривала накануне. А пересматривала я первый сезон «Глухаря», как делаю всегда в сложные периоды жизни.

– Я не хочу есть, – выдала, наконец.

Официантка исчезла, как не бывало. Неужели, чтобы узнать, еще раз предстоит проехаться в СВ?

Плацкарт – купе – люкс – плацкарт…

Это магическое слово – комфорт.

Патологоанатом

… – Помните меня? Ехали вместе в поезде! Три года назад!

Кого-нибудь останавливали когда-нибудь таким образом??? Или только мне повезло? Ладно бы, в юном возрасте, но, когда тебе уже за пятьдесят, тут не радость удивления (ах, я понравилась!), а реальный испуг (больной, что ли?). Сколько разных попутчиков в жизни, шанс вновь увидеться в большом городе – один на миллион, и вот, пожалуйста, выпал!

Дважды за последние годы довелось ехать в купе вдвоем с мужчиной, чаще случалось или полное купе, или с соседкой-женщиной, или с пожилым человеком. Хотя, может, случаев «с мужчиной» было больше, но двое как-то особенно запомнились.

Первый попутчик оказался железнодорожником и, поставив чемодан, поспешил воспользоваться своими привилегиями – принес из штабного вагона маленький видеомагнитофон с кассетами. И двое суток до Москвы крутил фильмы нон-стоп. Как я с ума не сошла, не знаю!

А второй, тот самый, который меня узнал… С ним ехали уже из Нижнего Новгорода до Новосибирска. Оказавшись в купе, я невольно вспомнила историю с любителем кино – поделилась с ним. В ответ услышала:

– Такое поведение говорит о подавленной сексуальности: мужчина в кассетах нашел заместительную терапию.

На мой изумленный взгляд (от скорого диагноза) он пояснил, что сам по профессии врач, по специальности патологоанатом. Я, конечно, впечатлилась: не каждый день сталкиваешься с представителем потусторонней сферы.

Сели пить чай (в любимых моих подстаканниках!), Аркадий, как он представился, разошелся:

– Вы не сибирячка, да? Разговариваете правильно, без нашего «чё». А-а, учились в Москве (и родились недалеко от столицы?), сюда работать приехали… Уже почти тридцать лет, по сути, сроднились с городом. Бывали на Бердских скалах? Как не выбрались? Такое чудо природы! Бердь – река извилистая, но спокойная: можно сплавляться на байдарках, ловить хариусов… Знаете, вернемся, я вас приглашу на выходные!

Я слушала, приглядывалась: мужчина среднего роста, кареглазый, с усами и темным ежиком на голове. Привлекателен, женат – кольцо на пальце. А, собственно, какая разница: здорово съездить на скалы и сплавиться, я же не замуж за него собираюсь, хоть и нахожусь в свободном статусе. Пока раздумывала о скалах, он огорошил:

– Что это на салфетке? Пятно как менструальное.

– Что-о-о? – застыла с конфетой в руке, не успев откусить.

– А что? – он невозмутимо посмотрел на меня.

– Мы – незнакомые люди, а вы такое говорите… Это же невоспитанно, – я не сдержалась. Терпеть не могла нецензурных выражений, пошлости, цинизма. Хотя, наверное, в среде медиков это считалось нормальной шуткой.

– Сейчас схожу в вагон-ресторан за вином, выпьем за знакомство, – он подхватился и исчез за дверью, видимо, пытаясь сгладить неловкость.

Принес бутылку, как значилось на этикетке, брендового французского вина, открыл и… отвернулся – на все купе пахнуло сивушными маслами! Закрыл, отнес обратно, вернулся, лег на полку и больше не общался.

Я не придала значения. Но и на следующий день он почти все время спал, поднимался лишь на десять минут – покурить и, может, на ходу что-то перекусить, возвращаясь в купе, снова ложился. Уже на подъезде к городу я услышала от него:

– Запишите, Василиса, на всякий случай мой телефон, обращайтесь.

– Аркадий, вы такой веселый попутчик, – не удержалась от иронии. Мы распрощались и разъехались.

И вдруг встреча. В Клиническом диагностическом центре. Незнакомый мужчина в белом халате остановил меня, придержал за плечо:

– Василиса, вы? Я – Аркадий. В поезде ехали, в одном купе. Три года назад….

Я всмотрелась и признала. Антураж от врачебной шапочки и халата улетучился, в памяти ярко вспыхнул поездной колорит, и я невольно расплылась в улыбке: такого попутчика трудно забыть. Он понял, что узнала, и участливо поинтересовался, что делаю в Центре: