скачать книгу бесплатно
Лестрейд кивнул в сторону дверей и уже было вышел, но заметил накинутое покрывалом зеркало, аккуратно убранное за пуфик. Он бережно вытащил размером метр на метр зеркало и, откинув покрывало, удовлетворенно себя осмотрел.
– Слушай, Гаврилова, а ты не вампир, случаем? В отделе поговаривают, что ты не зря зеркала стороной обходишь!
Анна развернулась к Лестрейду, отобрала зеркало и быстрым движением вновь завернула его в покрывало.
– Точно, вампир! Так что не злите меня!
Лестрейд, довольный своей выходкой, вышел из квартиры.
Анна осторожно, словно боясь разбить зеркало, немного приподняла покрывало. Увидев свое отражение, она резко закрыла зеркало и недовольно убрала его назад.
– Да уж! – Анна кинула на полочку использованную ватку и вышла из квартиры.
* * *
Небольшая трехдверная красная машина – «Мини Купер» – с двумя бежевыми полосками на капоте, похожими на подтяжки от брюк, протянувшимися от переднего бампера к лобовому стеклу, легко маневрировала по не очень заполненным улицам, пробираясь к центру. Бежевые крыша и зеркала подчеркивали ее изящество и красоту. В небольшом провинциальном Новоспасске такая машина выделялась из общего потока. Следить за кем бы то ни было на ней проблематично, а вот найти ее в случае кражи не представляло труда.
Машиной управляла Анна, сосредоточенно глядя на дорогу. Рядом, на пассажирском сиденье, разместился Лестрейд.
– Итак, рассказывайте!
Лестрейд открыл папку, вытащил первую бумагу.
– По результатам экспертизы на теле найденного мужчины обнаружены многочисленные порезы, нанесенные, предположительно, ножом с длинным лезвием. На его правой ладони очень глубокие раны, почти до костей. Кстати, мизинец едва удалось спасти, представляешь? В «Скорой» его буквально приклеили. Еще бы часок-другой, и не смогли бы, – почему-то довольный этим фактом Лестрейд глупо улыбался, тщетно ожидая поддержки от Анны.
– Ладонь, что с ней?
– О! Какие мы серьезные! – начал было Лестрейд, но, взглянув на нахмуренную Анну, продолжил: – Предположительно, тот же нож. Эксперт полагает, что наш клиент схватил лезвие ножа и крепко сжимал его.
– Схватился за лезвие? Значит, он защищался? Жертва?
– Похоже на то, – безразлично бросил Лестрейд.
– А кровь? Чья на нем кровь? Идиот! – Анна резко дернула руль вправо, уходя от зазевавшегося водителя.
– Послушай… – голос Лестрейда наполнился нотками обиды.
– Извините, это я не вам!
– И на том спасибо! Никак не могу привыкнуть, что за рулем тебе башню окончательно сносит. И как в тебе уживаются два человека? Вчера ты такая милая, в платьишке, в ресторан уезжала, говорила весело, аж приятно посмотреть. А сейчас орешь на водителей чуть ли не матом.
– Интересно, откуда про ресторан знаете? – чувствовалось, что Анна недовольна этим фактом.
– Да видел я вас вчера около двенадцати, когда домой ехал. Твой кавалер, с «Лексусом», тебя в такси сажал у ресторана, видимо пьяным за руль с тобой не рискнул садиться. Вы еще у машины там целовались. Со вкусом так, со знанием дела…
– Леонид! А вы не забываетесь? Нечего в мои личные дела лезть, это понятно? – злость в голосе становилась неприкрытой.
Лестрейд благоразумно решил больше не дразнить хищного зверька, обитающего где-то глубоко внутри его напарницы.
– Понятно! Как тут не поймешь! Я же без задней мысли! – извиняющимся тоном пробубнил Лестрейд.
– Леонид!
– Все, все! Забыли. Твои проблемы. Итак, о чем это я? Ах да! Ладонь – мелочи, а вот с кровью – тут поинтереснее будет! Представляешь, на нашем клиенте найдена кровь трех разных людей!
– Трех? – недоверчиво переспросила Анна.
– Ага! Один образец – нашего психа, два других принадлежат кому-то еще, – довольный произведенным эффектом, Лестрейд сиял, как музейная витрина.
– Ого! – Анна задумалась. – Что же произошло?
– Да кто его знает? Распутаем, небось не в первой!
– Личность смогли установить?
– Нет. По базе пробили – не числится. Заявлений об исчезновениях по городу и области не поступало.
Машина остановилась перед зданием Главного управления внутренних дел города Новоспасска.
Лестрейд быстро вышел из машины и взбежал по крыльцу. Анна осталась у машины.
– Ты чего застряла?
– Мне никак мысль одна покоя не дает: все кажется, что видела я где-то нашего пациента.
Анна захлопнула дверь, но продолжала стоять у машины, постукивая костяшками пальцев по крыше.
– Ха! Может, он артист какой известный? Я же по театрам не хожу, ты же знаешь. А тебя хлебом не корми. А может быть, в газете фотку видела? Не парься, вспомнишь!
Лестрейд уже хотел было открыть дверь в управление, но резкий окрик Анны заставил его вздрогнуть и вновь развернуться.
– Леонид, постойте! Фотография? Газета? – Анна спрашивала Лестрейда, но ответа не ждала. Мысли роем вертелись у нее в голове, пытаясь оформиться во что-то конкретное.
– Ну да, мало ли…
Звонок мобильного не позволил нужной мысли трансформироваться до вразумительной, остановив свое превращение на этапе расплывчатой неопределенности. Анна даже вздрогнула от резкой, ритмичной мелодии.
– Да, Гаврилова слушает, – прижатый плечом к щеке старый телефон недовольно хрустнул. – Спасибо! Да, буду!
Анна быстрым движением сняла резинку с волос и убрала ее в сумочку.
– Кто звонил? Анна? Ты меня слышишь? – вопросы остались без ответов. Лестрейд легко считал значение ее манипуляций с волосами: если на голове нет хвоста – Анны нет в управлении. Это закон, по которому живет его отдел с тех пор, как она впервые вошла к ним в кабинет.
Еще несколько секунд, и красная машина скрылась за поворотом. Лестрейд немного посмотрел ей вслед, потом махнул рукой и скрылся за дверьми.
* * *
Довольно просторная палата теперь не выглядела мрачно и таинственно, как при первом визите Анны. Горели все три лампы, отчего светом заливались даже самые отдаленные и неуютные уголки. Хотя, судя по ощущениям, свет мало что мог изменить.
Неуютно было везде. Два крупных санитара в белых халатах с синими вставками, скучающие от безделья у входа в палату, не делали обстановку более комфортной.
Анна и Олег Иванович стояли у кровати мужчины, остававшегося пока неопознанным. Он все так же лежал лицом вверх, но Анна без труда заметила произошедшие с ним изменения: закрытые глаза и беззвучно шевелившиеся губы.
– Мы сразу позвонили вам, – Олег Иванович поправил очки, выжидающе глядя на Анну.
– И что это значит? Ему становится лучше?
– Не думаю. Появилось некоторое, так сказать, звукоизвлечение. Не речь, конечно, но что-то похожее. Однако он совсем не встает с постели. Если раньше его веки не закрывались, то теперь эффект обратный. Даже восковая гибкость пропала. Возможно, мы наблюдаем непроизвольное снижение его защиты, – увидев недопонимание в глазах Анны, Олег Иванович поправил очки и заложил руки за спину, словно собираясь прочесть целую лекцию. – Как бы вам объяснить более популярно, что ли? Вот помните старые телефоны, дисковые, в каждом доме стояли? Хотя… Вы же так молоды, вы не застали…
Олег Иванович осекся, и Анна поспешила успокоить его:
– Все нормально, молодость – это не оскорбление! Только вы ошибаетесь. Я помню. У нас… – Анна на мгновение замолчала, затем уверено продолжила: – …у отца дома все еще стоит такой раритет.
– Тогда, возможно, вам доводилось слышать в трубке не только голос собеседника, но и еще чей-то разговор?
– Да, было такое! Это всегда раздражало моего отца, а меня забавляло! – Анна улыбнулась, на секунду вспомнив свое безоблачное детство.
– Отца… именно… – на секунду Олег Иванович задумался. – Так вот! В нашем случае происходит нечто подобное. Пациент не хочет возвращаться в реальный мир, строит защиту, оберегает себя, но иногда, словно воспользовавшись испорченным телефоном, он, сам того не подозревая, делает это. Не физически, конечно, а…
– Через бред!
Олег Иванович кивнул.
– И этим самым он ухудшает свое состояние. Боюсь, если так пойдет дальше, у нас останется не много времени, чтобы изучить его состояние и попытаться помочь, – Олег Иванович развел руками, вздохнул и протянул Анне лист бумаги. – Это то, что он уже сказал. Как видите, пока это действительно бред, вернее, каша. Просто звуки, отдельные слоги, но мне кажется, что они постепенно обретают форму. Я думаю, очень скоро мы сможем услышать слова. По крайней мере, я смею так предположить.
Анна пробежалась по листку глазами. Отдельные буквы «а», «о», «т», слоги «ка», «ко», «не». Все многократно повторяющееся и бессмысленное.
– Хорошо! Но я хочу вас попросить… Разбудить его, что ли. Снять защиту совсем, – пряча листок с бредом пациента в карман, попросила Анна. – Надо узнать, кто он и что произошло. И чем скорее, тем лучше.
– Я уже говорил вам, что…
– Я помню, но надо рискнуть. Олег Иванович. Пожалуйста, приступайте!
Олег Иванович всем видом показал, что против этой идеи, но не стал перечить.
– Принесите мой саквояж! – обратился он к санитарам, и те, словно двое из ларца, тут же умчались выполнять поручение.
– А где санитарки?
– Простите? – не понял вопроса Олег Иванович.
– Вчера тут две женщины работали, а сегодня эти… мордовороты.
– А… Любовь Михайловна и Мария Михайловна! Наши легендарные сестры. Работают тут с самого основания больницы. Они только кормят, моют и переодевают. Всю остальную работу, где нужна грубая сила, выполняют эти славные парни, – ирония в конце фразы заставила Анну улыбнуться.
Через несколько минут Олег Иванович уже колдовал над своим большим саквояжем. А еще через минуту он держал в руках шприц с мутной желтой жидкостью.
– Эх! – в голосе психиатра было столько досады, что Анна на мгновение усомнилась в правильности своего решения, но отменять просьбу не стала.
К кровати подошли дождавшиеся своего часа санитары. Один, молодой, скорее всего студент-практикант, с короткой стрижкой под ежика, обхватил пациента за ноги. Второй, постарше, с серьгой в правом ухе и огромной тату в виде змеи на шее, крепко сжал руки. Олег Иванович ловко обвязал жгутом предплечье и ввел лекарство в вену.
Первые несколько минут ничего не происходило. Затем пальцы лежащего мужчины дрогнули. Еще через пару секунд его тело напряглось, и глаза, моргнув несколько раз, открылись.
Анна медленно подошла ближе. Зрачки мужчины постепенно менялись: с них словно спадала пелена, они очищались и прояснялись. Взгляд становился более осмысленным.
– Вы меня слышите? – осторожно спросила Анна.
Мужчина вздрогнул от ее голоса. Прошла еще пара секунд, пока его сознание приходило в себя. Когда же это случилось, он изогнулся от боли и закричал. Сильно, пронзительно, так, что сердце Анны похолодело от нечаянного прикосновения к его боли. Если бы не сильные руки санитаров, он уже был бы на ногах. Или на полу. Тело, выгнутое в дугу, смотрелось зловеще. Анна непроизвольно сделала несколько шагов назад, но не отводила взгляда от происходящего ни на секунду.
– Держите его! Крепче! – голос Олега Ивановича почти тонул в изливающейся через крик боли пациента.
Он извлек из саквояжа другой шприц с похожей жидкостью и, не затрудняя себя в поисках вены, влепил мужчине укол в бедро. Почти сразу после этого крик оборвался. Мужчина расслабился. Он лежал на кровати и размеренно дышал. Его глаза вновь медленно закрылись. Время от времени по мышцам пробегала дрожь.
– Я же вас предупреждал… – поправляя на себе сбившийся халат, громко прошептал Олег Иванович.
Анна молчала. Она еще раз покосилась на мужчину.
– Да уж…
На большее ее не хватило.
Санитары уже ушли из палаты, укоризненно поглядывая на Анну. Олег Иванович стоял в дверях и выжидающе смотрел на Анну. Но она, казалось, вовсе не собиралась уходить.
– Вы остаетесь? – решил помочь Анне Олег Иванович.
Анна уселась на прибитый к полу табурет, расправила лист с записью бреда мужчины и положила его на колени.
– Да… Я буду дежурить. Первое время.
Олег Иванович равнодушно пожал плечами и уже хотел выйти, но его остановил голос Анны:
– Ручку мне не оставите? И принесите чего-нибудь попить, если можно!
Анна осталась одна. Она стояла у кровати и смотрела на мужчину. В какой-то момент его лицо полностью расслабилось. Показалось даже, что он улыбнулся. Едва заметно. Наверняка это не так, но одно Анна чувствовала точно – ему сейчас было хорошо и спокойно.
* * *
Большая, просторная комната. Играющая серебром и хрусталем люстра освещала не только уютную, по-домашнему теплую и с любовью обставленную прихожую, но и людей, которые сгрудились у порога дома. Десять подвыпивших людей среднего возраста. Один из них снимал все происходящее на маленькую видеокамеру. При этом он постоянно все комментировал:
– Мы ведем репортаж из дома нашего друга, успешного и талантливого писателя Кирилла и его очаровательной жены Вари. Торжественный вечер, посвященный выходу нового бестселлера вышеназванного хозяина дома, подошел к концу, и гости пытаются отчалить из этой дружелюбной гавани и расплыться по своим рекам. Это не всем удается, но все же они стараются!
– Не расплыться, а разойтись! Мы же не… ну, понимаешь! – раздался обиженный голос одного из гостей, а следом за ним одинокий смешок.
– Ну конечно, разойтись! Хотя… – «оператор» навел камеру на двух неуверенно стоящих гостей, равновесие которым помогали поддерживать их жены. – Мне кажется, что вот эти точно пытаются расплыться!
Гости в один голос захохотали. В этот момент в прихожую вошла красивая, среднего роста, молодая женщина, лет тридцати. Короткое платье не справлялось с задачей спрятать от внешнего мира пару изящных, длинных ног. Впрочем, и красивую грудь своей хозяйки платье тоже не собиралось скрывать, подчеркнуто и бережно обхватив ее в свои объятия. Глаза девушки искрились счастьем. Светлые волосы крупными завитками ниспадали до хрупких плеч. Она несла поднос с набором рюмок разного калибра и содержимого.
– А вот и хозяйка дома! – крикнул кто-то из гостей, и его поддержали все остальные. – Варечка!
