Хаос в Пепельных Пустошах

– Получается, это что-то вроде вратаря-водилы? – нахмурил брови Комаров, – когда и на воротах стоишь, и на поле бегаешь?

– Можно сказать и так. Правда, я надеялся, что ты скажешь про бога и дьявола, как меня описали во всяких ваших книжках. А ведь это одно и то же.

– Но дьявол это зло, – слегка опешив, заявил Валера. И в наступившей тишине комок салата шлёпнулся с ложки обратно в его тарелку.

– Зло? – хозяин Трезубца удивлённо вздёрнул брови вверх, – тот, кто пытается вытянуть людей к настоящей свободе, кто пробуждает в них силу творить и воображать, кто выдёргивает человека из рутины и раболепия – зло? – он покачал головой и перевёл взгляд на Чизмана, – вот всегда так. Каждый из вас жутко боится истинной свободы, поскольку, обретя её, оказывается один на один с самими собой. Так что стоит начать говорить о ней, как тебя сразу же записывают в силы зла. Нет, лучше влачить жалкий образ жизни, мечтая о том, что после смерти ты обретёшь вечное счастье, чем наслаждаться, тем, что твориться здесь и сейчас.

– Интересная теория, – задумчиво заметил Комаров, подтянув к себе блюдо с жареным картофелем, – мне всегда казалось странным, что при всемогущем боге, какой-то сатана преспокойно устраивает свои козни и остаётся безнаказанным. А если представить, что бог создал вселенную для собственного развлечения, то неудивительно, что он постоянно вмешивается в роли этакого трикстера.

– Вот, кажется, ты понял истину! – заявил ему «скучающий бог».

– Да, да, – невозмутимо заметил тот, – когда вернусь назад, то расскажу о ней своему знакомому попу. Но лучше скажи вот что…. Если помощь каким-то твоим почитателям, вроде наших знакомых, или эти коварные планы, основанные на случайных действиях, ещё можно посчитать за вмешательство «мелкого божества», – он поднял пальцы и изобразил кавычки, – то, что насчёт наделения Даниила божественной силой? Это не нарушает твои правила?

– Конечно же, нет! Ты прав в том, что я часто выступаю в образе трикстера. Так уж повелось, что для того, чтобы избавиться от скучных застоев и сплошного консерватизма то и дело приходиться наводить вокруг шумиху. Устраивать войны, разваливать империи, запускать вторжения и эпидемии, иначе весь мир скатится в абсолютное уныние, а ждать, пока всё разрешиться с течением времени, слишком утомительно. К тому же всегда приятно побывать в роли одного из игроков на поле. Поэтому не удивительно, что меня не особо любят и называют злом, – хозяин Трезубца невинно развёл руками, – но всё это делается для вашего же блага. Война двигатель прогресса, а самые великие личности появляются в трудные времена. Но в роли создателя я обычно очень редко вмешиваюсь в дела вселенной. Да и то лишь в случае крайней необходимости. Однако «Подмирье», как я уже говорил, это очень нестабильная структура. Стоит хоть на секунду отвлечься, как всё вокруг может рухнуть. Поэтому здесь мне приходиться вступаться гораздо чаще, чем хотелось бы. Вся эта история с Даниилом, как раз такой случай.

– Но почему нельзя просто забрать его силу?! – снова встрял Валера, – от этого ведь тоже зависит судьба «Подмирья»!

– Это было бы несправедливо – забрать назад свой дар!

– То есть, тебе проще убить его? – возмущённо воскликнул парень, – причём нашими же руками?

– Вообще-то, он прав, – Комаров кивнул в сторону своего товарища, – как-то это слишком жёстко.

– Давайте я вам кое-что объясню, – ласково улыбнулся хозяин Трезубца, – дело в том, что у меня нет особых претензий к Даниилу, как у создателя мироздания. А вот если смотреть со стороны трикстера это явный мой оппонент. Поэтому я веду против него активные действия.

– А как же перенос энергии и материи? – воскликнул Чизман, взмахнув руками, – как же то, что этот парень переделывает твой мир под себя? Это всё пустяки? – он с возмущением уставился на него.

– Ну…, – тот небрежно повёл плечами, – не вижу ничего плохого в том, что «Подмирье» и дальше будет влачить своё жалкое существование. Так же, как в том, что, если два мира столкнуться и будет впечатляющий конец света. Особенно, интересно то, как со всем этим будет справляться сам Даниил…

– Но ты же приказал нам убить его! – воскликнул Валера, – значит, уже всё решил!

– Во-первых, не приказал, – так же ласково поправил его хозяин Трезубца, – а предложил. А во-вторых, разве вы ещё ничего не поняли? Я за свободу воли и за случайность. То, что я хочу, чтобы Даниил умер, ещё не значит, что он умрёт.

В комнате повисло гробовое молчание. Попаданцы испуганно переглянулись, чувствуя, как их охватывает лёгкая паника.

– Погоди, погоди! – первым встрепенулся Чизман, – то есть, мы можем проиграть?

– Конечно! – с восторгом воскликнул «скучающий бог», поднимаясь на ноги, – я ведь вам не демон Лапласа, чтобы знать исход всего! Более того, это и есть смысл сотворения мироздания! Оно изначально заложено таким, чтобы быть случайным и удивительным. Взять того же Даниила! Даже если прочесть его мысли или сделать полную копию его разума, то нельзя сказать, что он сделает в следующий момент. За это отвечает целая куча разнообразных гормонов, прочих веществ и постоянно образующиеся нейронные связи. Лёгкое дуновение ветра или камушек, попавшийся под ноги, легко сможет заставить его передумать. Это ли не чудо?! Сейчас я собираю армии орков у Трезубца, нанимаю вас руководить ими и воскрешаю Затворника, который заслужил вторую жизнь. Однако у меня нет ни малейшего понимания, чем всё это закончится. Может быть, этот поход пройдётся по всему континенту, а может – все ваши силы будут разбиты у Неотворимых врат. Или вообще – кто-то из вас погибнет от взрыва, попав в одну из ловушек этого Джуха! – он ткнул в попаданцев пальцем, – эта жизнь непредсказуема, так что наслаждайтесь каждым её моментом!

– Блин, – удручённо прошипел Валера. Ему-то казалось, что победа над Даниилом у них в кармане, особенно с такими силами на их стороне. Но теперь слова Чизмана про дикарей, которые не способны одолеть даже армию одной Святой Церкви, стали похожи на правду. Они все действительно были марионетками в этой большой игре, шансов у них было мало, а судьба несчастных попаданцев, похоже, мало кого волновала.

– Что ж, – мрачно пробормотал Комаров, отложив приборы в сторону, – видимо, ты не такой уж и всемогущий, как говоришь. Раз уж ты не можешь заглядывать в будущее.

– Тебе не кажется, что это вопрос на подобие: может ли бог создать камень, который не сможет поднять? – злобно ухмыльнулся хозяин Трезубца, – я могу заглянуть в будущее, если на то будет потребность. Так же, как и сделать так, чтобы все случайности совпали именно так, как мне нужно. Но это не моя цель. Конечно, я понимаю, – заметил он, осторожно усаживаясь обратно, – сейчас вы ошарашены этим и, скорее всего, уже настроены пессимистично. Однако, поверьте, я бы не стал доверять вам такую важную миссию, если бы не надеялся на успех. Так что всё в ваших руках, как и всегда было.

– Ладно, – всё ещё оставаясь мрачнее тучи, Чизман поднялся на ноги и направился к сумкам, – спасибо за еду, – хмуро кивнул он, – а мы пойдём на поиски этого психа, и постараемся не подорваться на одной из его ловушек.

Валера тоже встал со стула и быстро схватился за свои вещи. После всего услышанного, у него в голове буквально гудело от сотни всяческих мыслей, и нельзя было сказать, что все они хорошие.

– Вам по вот этому проходу! – показал им себе за спину «скучающий бог», а потом добавил, – удачи и будьте осторожны! Ведь именно от вас зависит судьба этого мира!

Правда, его слова теперь звучали, словно какая-то насмешка. Попаданцы ничего не ответили и двинулись по очередному пробитому в горной толще туннелю, оставив позади гостеприимного хозяина Трезубца…

Глава шестая. Орк по имени Джух

Несколько дней серокожий Хаук потратил, чтобы добраться до этого места. Он лез по уступам, перебирался через трещины и протискивался в узкие лазы между скалами. И всё ради одной единственной цели…

Хаук был необычным орком. Все остальные носились по Пепельным Пустошам целыми племенами, а вот он был одиночкой. Так же, как и его отец, и дед, и прадед. Это была целая династия из тех, кто бродит по этим краям, надеясь только на себя самого. Всех его предков звали одинаково – Хаук. Каждый из них умел выживать и посвятил всю свою жизнь, чтобы улучшить свои навыки. Эти знания передавались по наследству и копились годами, переходя от отца к сыну вместе с именем.

Багаж этот рос с каждым днём. Как прятаться среди скал и пепла, как искать хорошую воду, находить пищу и укрытие, чтобы спрятаться от кислотных дождей. Никто на этих просторах не имел таких уникальных навыков. Все бегали толпами, оглашая округу воплями и дикими криками. Только Хауки скрывались в тенях, не попадаясь никому на глаза.

Сам Хаук чувствовал, что пришло время передавать свои знания потомку. Орк уже был слишком стар, чтобы дальше бродить по Пепельным Пустошам. Так что он отправился в свой последний поход. Ему нужно было найти укрытие для личины, чтобы ничто не смогло навредить его сыну, пока тот не вылупится на свет.

И вот этот отважный герой забрался на один высоченный холм, откуда открывался вид на весь простор. Должно быть, его сын будет поражён, увидев такую впечатляющую картину. Хаук тщательно выбрал место – уютную нишу в скалах. Туда не заливал дождь, а ветер приносил свежий воздух, да и вид отсюда ничто не закрывало. Вдалеке виднелась большая гора, поднимающаяся к небу, под ней пепельный простор с редкими скалами.

– Харошые место! – пробормотал орк и принялся устраиваться. Присев, он закрыл глаза, представляя всё то, что накопилось в его голове. Пусть детёныш получит эти знания.

И тут камень под его ногами начал дрожать. Однако Хаук по своему опыту знал, что скалы вокруг надёжные и ничто не способно их обрушить. Дрожь усилилась, но орк по-прежнему был сосредоточен на передаче знаний. Столько всего нужно было запомнить этому малышу. Это у всяких дураков, что галдя носятся по Пепельным пустошам, в головах ничего нет. Бегай, жри и слушайся босса…

Холм вздрогнул, да так, что с его склонов аж щебёнка посыпалась. Ударная волна налетела на орка, едва не сбив его с ног. Грохот обрушился на него и Хаук испуганно раскрыл глаза.

Вдалеке перед ним распускался огненный цветок. Гора напротив, что казалась ему непоколебимой, разломилась пополам. Чёрный дым столбом поднимался к небесам, пылающие раскалённые валуны сыпались на пустошь смертельным дождём, а из образовавшегося жерла расплёскивалась ярко-жёлтая лава.

Однако это было ещё не всё. Остатки горных склонов вздрогнули, просели, а потом резко поднялись в воздух. Снова тряхнуло окрестности, и мощный взрыв разогнал в небе серую дымку по сторонам. Ещё больший цветок раскрылся перед Хауком будто бы дыра в реальности. Несчастный схватился за сердце и задрожал от ужаса. Хрипя и пуская пену, он грохнулся на землю и задёргался в конвульсиях. А затем умер.

Извержение вдалеке продолжалось, с шипением разлетались вулканические бомбы, а равнину внизу заливало потоками лавы. В нише на вершине холма осталось лежать кожистое яйцо. Сквозь его толстую оболочку было видно маленького орчонка. Он сжал свои крошечные кулачки, разлепил губки и выпустил небольшой пузырёк воздуха, неслышно пробормотав:

– Джух!

Валера шёл в полумраке, уставившись в спину Чизмана. Рюкзак у того мерно раскачивался, а плащ, наброшенный на одно плечо, будто бы какая-то тряпка, своим краем волочился по земле.

И тут туннель вдруг закончился. Казалось, ещё недавно они вышли из той комнаты, оставив хозяина Трезубца сидеть в полном одиночестве, чуть-чуть прошли вперёд и вот он – большой вид на равнину, покрытую серым пеплом. А вокруг неё расположились чёрные горы, будто бы разбросанные в полном беспорядке. Тут было куда светлее, чем в горных недрах. Однако на небе всё ещё висела та мрачная свинцовая пелена. Тусклый свет придавал окрестностям ещё больше уныния, хотя, казалось бы, больше не куда.

– Всё равно это лучше, чем эти пещеры, – фыркнул Валера, встав у самого входа.

– Угу, – угрюмо пробурчал в ответ Чизман, повернувшись к нему, – как думаешь, сколько сейчас времени? – он поднял глаза к серому небу, – похоже, тут есть только два варианта – ночь и пасмурное непонятно.

– Вряд ли мы провели в Трезубце больше суток, – ответил парень, задирая голову, – так что думаю, что скоро будет вечер.

– Наверное, ты прав, – устало пробормотал его товарищ, – чёрт, как же хочется хоть немного отдохнуть от всего этого. В моей голове какой-то кавардак твориться!

– А в моей думаешь лучше?

– Ну, это вряд ли, – через силу улыбнулся Комаров и ткнул вперёд, – нам отсюда надо немного спуститься по склону. Думаю, когда мы выйдем на равнину, вокруг уже будет темнеть, так что устроим лагерь вон в тех скалах!

– Ага, – кивнул Валера, уставившись вдаль. От выхода из недр Трезубца шла ровная насыпь из чёрного щебня. Внизу она упиралась в большую плоскую равнину, усыпанную скалами. Отсюда было видно узкую полосу – похоже, какая-то дорога. Укрытие, что приметил Чизман, было совсем неподалёку от неё. Если у попаданцев получится залезть на верхушки скал, то они смогут следить за всей равниной, а сами будут совсем незаметны со стороны.

Медлить оба не стали – сразу же двинулись в путь. Спускаться было довольно легко. Щебень был плотно утрамбован, к тому же тут тоже можно было найти некое подобие дороги, которая петляла из стороны в сторону. Видимо, тут что-то возили. Оглянувшись назад, парень заметил, что в подножье Трезубца есть ещё несколько крупных дыр. Эти ходы, скорее всего, вели в кузни или ещё куда-нибудь. Однако сейчас здесь никого не было. Вокруг была тишина, лишь где-то над головой тихо рокотали вулканы, выпускающие чёрные клубы дыма. Его уносило куда-то в другую сторону, за спины шагающих путников.

– Знаешь, что меня бесит в этой ситуации? – вдруг спросил Чизман, осторожно спускаясь вниз.

– Даже не знаю, – с усмешкой пожал плечами Валера, – может быть, что у нас нет никакого выбора и нет никаких шансов на победу? Мы не можем уйти и всё, что нам остаётся это проиграть?

– Столько вариантов, а ты выбрал какую-то нелепицу, – хрипло рассмеялся Комаров и остановился, – понимаешь, когда у нас был танк в Лире, я догадывался о том, что шансов против Даниила у нас мало. И отступать нам тоже было некуда. Да и до этого были похожие ситуации. Конечно, – он тяжело вздохнул, – нам никто не говорил этого прямо в лицо, но всё равно понимание этого было где-то там, внутри. Нет, меня бесит совсем другое. Вся эта двойственность и абсурдность происходящего! Подумать только, ему одновременно важен этот мир и тут же совершенно наплевать на него. Он и помогает нам, и тут же отказывает в помощи!

– Вот именно! – поддержал Валера, – будто бы насмехается над нами.

– Пожалуй, так и есть, – закачал головой его товарищ, – ему ведь не обязательно было рассказывать всё это! Сделал бы вид, что мы тут спасаем мир из последних сил. Но нет, он будто бы гордиться всем этим…

– А может быть, – парень задумчиво почесал затылок, – это всё потому, что у него нет никакого контроля над ситуацией?! Вдруг Даниил оказался совсем неуправляем?

– Не знаю, – Чизман упёр руки в бока, поглядывая по сторонам, – тогда я вообще не понимаю, что тут происходит.

Серое небо над головой постепенно начинало темнеть. Тени спускались на пепельную равнину, набирая силу. Попаданцы были только на середине спуска, и им нужно было поторопиться, чтобы добраться до своего укрытия к наступлению ночи. Так что они снова двинулись в путь.

Стараясь идти побыстрее, путники спустились до равнины, и пошли по колее, которая была проложена среди серого пепла. Видимо, у орков были какие-то телеги, на которых они возили всякие ресурсы. Может быть, это Затворник заставил их проложить этот путь, чтобы доставлять к Трезубцу руду или они сами раньше что-то таскали сюда.

Хорошо, что эта дорога проходила совсем рядом с теми скалами. Так что попаданцы быстро добрались до них, а потом принялись искать путь к вершине. Им пришлось немного потрудиться, чтобы забраться на отвесные уступы, но это того стоило.

Отсюда действительно была видна вся равнина, так что бояться внезапных гостей не стоило. К тому же, чтобы забраться сюда, нужно было как следует попотеть, поэтому враг точно бы выдал себя. Да и вряд ли бы вообще кто-нибудь заметил среди скальных выступов двух людей.

Тут уже совсем стемнело, и серая пустошь погрузилась во мрак. Чизман устроился среди камней, положив голову на рюкзак и накрывшись плащом. А вот Валера сначала решил перекусить. Он вроде немного поел за тем столом, но сейчас почему-то почувствовал лёгкий голод.

– Слушай, а у тебя нет ничего, чтобы разжечь огонь? – спросил парень у своего спутника, копаясь в рюкзаке.

– Нет, да и жечь тут нечего, – отмахнулся тот.

– Но орки же разводили костёр?

– Разводили. У них на стоянках были какие-то запасы кизяка или ещё чего.

– Кизяка?

– Ох, – фыркнул Чизман, покачав головой, – это сушёный навоз, им в степях печи топят. Хотя тут вроде скота нет, значит, они сушат какие-нибудь грибы…. В общем, вряд ли мы с тобой тут что-то найдём.

– Ладно, – буркнул Валера и принялся нарезать хлеб.

– А зачем тебе огонь? – поёрзав на своём месте, спросил у него Комаров, – боишься замёрзнуть? Здесь вроде наоборот тепло.

– Ну, – парень пожал плечами, – с огнём как-то уютнее… Светлее.

– Я б так не сказал, – отозвался его товарищ, – если тут кто-нибудь увидит пламя, то ему сразу же станет интересно, какой такой чудак решил жечь костёр понапрасну. Так что лучше не привлекать лишнего внимания. Мало ли, вдруг тут есть какие-нибудь дикие орки…

– А ещё огонь отпугивает зверей, – заметил Валера, запихивая в рот кусок хлеба с сыром.

– Я пока видел тут только мелких ящерок и зверьков. Сомневаюсь, что они тебя сожрут, – усмехнулся в темноте Чизман, – ложись лучше спать. Думаю, что здесь нам ничего не грозит.

– Угу, – кивнул парень, запил еду водой из фляги, а потом тоже принялся устраиваться среди двух валунов. Тут как раз была удобная щель, чтобы спрятаться от чужих взглядов.

– Просто понимаешь, – пробормотал он, – это место действует мне на нервы. Тут подсознательно ждёшь какой-то беды. Вокруг этот пепел, скалы эти и лава…

– Это да…, – ответил ему Комаров, – а ещё и столько всего на нас свалилось, так что башка аж трещит, – он протяжно зевнул, – поэтому лучше всего будет хорошо выспаться, чтобы хоть как-то прийти в себя. Понял?

– Угу, – отозвался Валера и поднял глаза к небу, надеясь увидеть звёзды. Но там по-прежнему была сплошная тёмная завеса. Парень вздохнул и покрепче закутался в плащ. Тут и правда было тепло, только всё равно хотелось накрыться чем-нибудь, чтобы отгородиться от этих Пепельных Пустошей.

Когда попаданцы проснулись, вокруг уже было светло. Серая пелена над ними слабо светилась изнутри. Равнина была всё такой же монохромной, будто бы других цветов тут и вовсе не было. Чёрные скалы торчали то тут, то там. А среди них петляла дорога, едва заметная на этом одеяле.

– Смотри-ка! – Чизман подошёл к краю уступа и потянулся, – вон там развилка! Кажется, Затворник показывал её на своей карте.

– Значит, нам туда? – Валера тоже поднялся на ноги и принялся всматриваться вдаль. Часть дороги он ещё видел, а вот потом всё сливалось в серую кашу. Видно было только, как край равнины упирается в высокие отвесные чёрные скалы. Будто бы какое-то плато. И в них была заметная расщелина, словно они треснули в этом месте.

– Угу. Давай перекусим и двинем в путь, – ответил Чизман.

Завтрак у них был быстрым. Всё-таки впереди лежал ещё долгий путь. Затем они спустились вниз, осторожно слезая по уступам, а потом двинули вдоль колеи, шагая по серому ковру.

Шли попаданцы долго, а равнина всё не заканчивалась. Скалы постепенно становились всё ближе и ближе, но до них было ещё далеко. Уже и за полдень, должно быть, перевалило, однако путники решили не останавливаться на привал. Всё равно вокруг был лишь пепел, а в нём было не очень удобно обедать.

Наконец, они достигли развилки. И если колея, что уходила прочь, огибая скалы, была чёткой и глубокой, то её ответвление оказалось едва заметным. Похоже, эту дорогу забросили.

– Значит, там и есть это Грохочущее ущелье? – задумчиво пробормотал Валера, – что-то туда никто не ездит.

– Если там сидит этот псих, то это вполне закономерно, – фыркнул Чизман, – жаль, что нам надо доставить его живым.

– Ну, Затворник сказал, что с ним нужно будет просто поговорить, – неуверенно заметил парень, – может, в этот раз всё обойдётся?

– Угу, будем надеяться, – хмуро отозвался Комаров и зашагал в сторону разошедшихся скал.

Валера же огляделся по сторонам и подумал, что это место тоже напоминает какой-то кратер. Эти отвесные скалы будто бы его стенки, а плоская равнина дно. Расщелина же казалась каким-то огромным разломом, от которого просто веяло чем-то недобрым. Впрочем, такое чувство здесь навевало абсолютно всё, ведь Пепельные Пустоши были совсем безрадостным местом.

– Ну, ты идёшь?! – долетел до него голос товарища.

– Иду! – крикнул парень и поспешил следом за спутником.

Вскоре оба уже добрались до прохода и в нерешительности встали перед ним. Вроде бы тут не было ничего такого, однако следовало опасаться этого таинственного подрывника, который мог легко понаставить тут ловушек. Правда, было совсем не ясно, что у него вообще за ловушки? Какие-то камни, подвешенные на верёвках, или сети, закопанные в пепле?

– Ого, – хмыкнул вдруг Чизман, – а вот и первый…

– Кто первый? – нахмурился Валера и тут же заметил торчащие из гравия кости. Явно выделялась грудная клетка, передние конечности, таз и остатки когтистых лап. Череп существа был где-то под здоровым валуном.

– Это его свои? – пробормотал парень, – или этот псих?

– Не знаю, – скривился Комаров и задрал голову, – но на всякий случай поглядывай вверх. Эх, надо было попросить у нашего товарища каски…

– Помогли бы они тебе от таких валунов, – фыркнул Валера, хотя запоздало понял, что это была шутка. Вся эта затея уже перестала ему казаться хорошей идеей. Бедняге даже захотелось вернуться обратно в подземелья Трезубца к Затворнику. Но делать было нечего, так что попаданцы уныло зашагали вперёд.

 Разлом петлял из стороны в сторону, будто бы скрывая от них свои секреты. Побелевшие скелеты попадались тут на каждом шагу. В расщелине оказалось достаточно просторно даже для телег. И они тут были. Точнее их разваленные ржавые обломки, будто бы мрачное предупреждение тем, кто решится зайти сюда. Валялись вокруг сорванные с осей колеса, куски железа и изогнутые стальные прутья.

– Как будто бы тут какой-то великан порезвился, – разглядывая очередную развалину, пробормотал Валера, – кто мог вообще разломать все эти повозки? Они ж металлические!

– Танки тоже металлические, – скривился Чизман, – но на минах хорошо подрываются. А тут явное действие взрывчатых веществ. Видишь, как стальные листы покорёжило?

– Угу, – кивнул парень и невольно вздрогнул. Не нравилось ему всё это. А ловушек всё никак не было видно.

И тут Комаров вдруг резко остановился.

– Стой! – прошипел он.

– Ты его заметил? – Валера сразу же пригнулся и уставился вперёд. Там к стенам разлома жались две телеги, а между ними был небольшой проход.

– Нет, просто кое-что увидел, – отозвался Чизман и медленно двинулся к обломкам. Он добрался до них и присел рядом, вглядываясь в пустоту.

– Что там? – парень дёрнулся за ним, но тот спешно выставил руку в сторону.

– Тихо! Не спеши! Аккуратненько…

Валера кивнул и крадучись двинулся к нему. Кажется, что-то там блеснуло между двумя телегами…

– Видишь? – вкрадчиво начал объяснять Комаров, – вот здесь?

– Леска?

– Ну, скорее нитка из волос. Отсюда и туда.

– Угу. Это ловушка? Растяжка, да?

– Ага. Давай отойдём и попробуем дёрнуть её издалека, – махнул рукой Чизман, – посмотрим, на что способен этот гадёныш.

Они отошли назад на достаточное расстояние, затем нашли кусок железки и привязали его к верёвке.

– Сядь за тем валуном, а я тут спрячусь, – показал Комаров, раскручивая железяку, – бросаю на счёт три!

– Понял! – кивнул Валера.

– Раз, два, три! – железка полетела вперёд, утягивая за собой верёвку. Она пронеслась над двумя телегами и грохнулась где-то за ними. Верёвка упала на нить, но та устояла.

– Ладно, – покачал головой Чизман, – тогда немного потяну…

 И он дёрнул верёвку на себя.

Грохнуло так, что по ущелью пронеслась взрывная волна, сбивая со стенок мелкие камушки. Две телеги подлетели в воздух, кувыркнулись и рухнули обратно, поднимая целую кучу пыли и пепла. В ушах у обоих попаданцев повис протяжный и приглушенный звон. Казалось, они оказались глубоко под водой.