скачать книгу бесплатно
Денетория: Вторжение аргондцев
Филипп Владимирович Краснов
Третий роман тетралогии цикла фэнтези «Денетория». «Том 3. Денетория: Вторжение аргондцев».Больше двадцати лет прошло после завершения гражданской войны. Денетория процветает. Король Килан правит мудро, а принц Эльрин растёт достойным приемником своего отца. Но долго ли может продлиться мир? Где-то за Морем Бурь поднимается великая сила, желающая поработить свободные народы Денетории. Высокие, могучие люди в чёрных, как вороново крыло, доспехах, ведомые готовым на всё командиром, уже плывут к берегам Гороса и Денетории.Новая война близка, и она готова в очередной раз расставить всё по своим местам. Кто трус, а кто герой? Эти понятия отныне размыты и туманны. Но, как и всегда во времена войн, судьбами великих правят доблесть и честь, и да смилостивятся великие боги над теми, кто думает иначе…
Филипп Краснов
Денетория: Вторжение аргондцев
Глава 1
Доразг проснулся рано. Весь помятый от очередной бессонной ночи, он с трудом поднялся со своей твёрдой деревянной лежанки, укрытой сверху сухой соломой, и неспешно подошёл к окну. На улице стояла кромешная тьма. Лишь небольшая полоска зачинавшегося впереди рассвета говорила о том, что очень скоро мраку придёт конец. Доразга, впрочем, это особо не радовало. Как и любой другой представитель его расы, орк был существом в большей степени грубым и неотёсанным, и любое влечение к прекрасному было ему чуждо. Доразг же вдобавок ко всему очень старался видеть во всём больше плохого, нежели хорошего. Вот и сейчас вглядываясь в окно, он с неудовольствием отметил, что стекло в раме очень грязное, и что скоро в нём не будет видно совершенно ничего. Не то чтобы Доразгу был так дорог вид из окна. Скорее даже наоборот, ему было бы куда приятнее, находиться в полном неведении о том, что творится за стенами его утлой лачуги. Однако, повинуясь непонятным ему самому инстинктам, орк схватил со стола тряпку (коя, впрочем, была ещё грязнее, чем окно) и принялся ей усердно натирать стекло. По исходу десяти минут усердной работы, Доразг пришёл к выводу, что стекло становится только грязнее.
– И зачем, впрочем, я всё это делаю? – невольно проговорил он вслух. – Как будто от того что я вытру это окно от грязи вид за ним станет мне приятен.
Впрочем, вид за окном у Доразга был на самом деле просто превосходным. Его маленький домик стоял на самом берегу Моря Бурь. Мерно накатывающие на песчаный берег волны, бескрайнее море, утопающее на горизонте в таком же бескрайнем небе – казалось бы, что может быть лучше? Однако Доразг так не считал. Намного милее ему были центральные земли Гороса, места, где не было практически ничего живого. Там, душа его радовалась, вид же моря вгонял орка в уныние.
Впрочем, Доразг недолго печалился. Бросив окно на произвол судьбы, он извлёк из широкого кармана своих выгоревших лоскутных штанов, небольшой ножичек и, скрипя прогнившими от вечной сырости деревянными досками пола, перешёл в соседнюю комнату.
Как только небольшая дверь, отделявшая две комнаты, осталась позади, в нос орка ударил резкий запах рыбы. Человек или эльф, на месте Доразга в такой ситуации невольно бы поморщились и постарались бы как можно скорее зажать чем-нибудь свой нос. Орк же этого не сделал, рыба была смыслом его жизни, и поэтому запах её не имел на него никакого эффекта.
Поскольку в комнате было темно, Доразг нащупал справа на стене факел и, повозившись немного с кремнем и кресалом, зажёг его. Мутный жёлто-оранжевый свет мягко окутал всё пространство комнаты. На первый взгляд она казалась намного меньше первой, однако суждение это было ошибочным. Делали его таковым стоявшие друг на друге высокие бочки с рыбой, занимающие две трети всего пространства комнаты.
Оглядевшись, и убедившись, что всё в порядке Доразг вынул из небольшого углубления в стене самодельный стул и подтащил его к одной из бочек с рыбой. Устроившись поудобнее, он легкими, отточенными за годы движениями принялся выхватывать рыбу из бочки, и неспешно отчищать её от чешуи и внутренностей.
– Вот, так, хорошая рыбка – закусив нижнюю губу, приговаривал орк, – сейчас я тебя отчищу от всего ненужного, а потом отвезу на продажу местным племенам, а в обмен куплю у них, если ты только можешь себе представить настоящее мясо! Что ты говоришь рыбка? А! Ты спрашиваешь, откуда у бедных племён мясо. Так я тебе расскажу, только тсс, – Доразг поднёс к губам указательный палец, – это всё по секрету. Недавно небольшой орочий флот напал на торговый караван, шедший в Денеторию. Десять галер против двух галеонов, у людишек не было никаких шансов, однако они дали бой. Представляешь, сладенькая рыбка, они дали им бой! Поступок очень храбрый, но совершенно бессмысленный, орки без особого труда всех их перерезали, а когда убрали с палуб трупы, заглянули в трюм. И тут… ох, сколько же там было мяса! Буквально всё было заставлено бочками со свежим мясом. Что рыбка? Ты спрашиваешь, как мясо, пробывшее столько дней в море, могло остаться свежим? Увы, я не знаю ответа на этот вопрос, и могу лишь предположить, что здесь замешана магия. Впрочем, это не столь важно, главное то, что мясо это было распределено между племенами, а так как, капитан одной из галер родился в уже указанном мной выше племени, то он принёс в свой дом, весьма и весьма богатую добычу. А теперь я благодаря тебе и твоим сородичам смогу получить немного этого мяса себе, разве не чудесно?
Приняв молчание своей «собеседницы» за согласие, Доразг кинул её в пустое ведро, и принялся очищать другую рыбу. Она и все остальные рыбёшки не были так разговорчивы как первая, и поэтому дело у орка пошло куда как быстрее, к исходу часа работы, рыбой были заполнены до краёв четыре ведра.
Уставший Доразг, отбросил свой ножичек в сторону, и вернулся в первую комнату. Проходя мимо, орк невольно взглянул в окно и с неудовольствием отметил, что солнце уже покинуло линию горизонта и уверенно движется к своему трону в самой вышине безоблачного неба.
Закрыв окно холщовой тряпкой, орк подошёл к небольшому столику, который вместе с деревянной лежанкой составляли всё убранство комнаты и, опустившись на колени, поддел ногтем одну из досок. Легко поддавшись, она соскочила со своего места и обнажила небольшую выемку, в которой бережно друг на друге были уложены, несколько свёртков с запасами Доразга. Немного порывшись в них, орк выудил на свет пару кореньев и бутылку земляного эля, столь любимого орками и столь ненавидимого всеми остальными расами.
Вид мутноватой жидкости немного поднял орку настроение, забрав из «рыбной комнаты» стул он быстренько примостил его к столу, и, усевшись, принялся за трапезу. Ел Доразг медленно, тщательно пережёвывая каждое волокно корешков, эль же он в противовес пил быстро и большими глотками, обуславливалось это тем, что вкус кореньев был настолько мерзким (даже по орочьим меркам) что есть их можно было, только предварительно обильно смачивая глотку крепким алкоголем. Впрочем, хоть эти коренья и были мерзкими на вкус, их питательные свойства были воистину уникальны. Двух корешков взрослому орку было достаточно для того чтобы не испытывать голод целый день.
Когда Доразг наконец покончил со своей трапезой, солнце поднялось уже так высоко что надобность в факеле отпала. Потушив его, орк, бережно укрыл вёдра с рыбой небольшими холщовыми тряпками, и поднёс их к входной двери. Остановившись возле неё, он с грустью окинул свою лачугу, в которую должен был вернуться только вечером, печальным взглядом, и легонько нажав на дверную ручку, вышел на улицу.
Лёгкий, слегка колыхающий пожухлую траву, ветерок, нежно обдал лицо Доразга. Орк быстро окинул округу взглядом, и, убедившись, что никого нет, начал вытаскивать вёдра наружу и ставить их под небольшой навес, сделанный специально на случай того, если внезапно пойдёт дождь. В отличие от большей части острова, коя представляла собой знаменитую своей дурной славой Выжженную землю, дождь над которой шёл редко, побережье Гороса, заливалось ливнями регулярно. Казалось бы, вот только на небе не было ни одной тучи, и вдруг буквально вмиг всё оно становилось чёрным и огромный циклон, словно некий разгневанный бог, воздающий своим созданиям за их грехи, выпускал на землю нескончаемые потоки холодной воды. Дождь на побережьях мог идти несколько дней, не переставая, и в конечном итоге непогода приводила к тому, что у Доразга начинала протекать крыша, а вещи и кожа под воздействием влаги начинали гнить. Тогда орк был вынужден буквально сбегать из дома, и отсиживаться в уютных пещерах, где жили другие племена орков. Впрочем, Доразг был в своей беде не одинок, ибо хоть у него и не было своего племени, но зато у него было много соседей, которые по тем или иным причинам тоже поселились на побережье. Вместе они составляли если не племя, то клан, в котором каждый был горой за соседа. Эта общность нередко спасала их во время пиратских набегов.
Спрятав все вёдра под навес, Доразг немного перевёл дух, а затем спустился ниже по склону, и увидел на берегу моря фигуру орка. Подойдя чуть ближе, Дорагз узнал в нём своего соседа Карога – заядлого любителя кинуть кости, и отменного рыбака, равного которому нет на всём побережье Гороса. Доразг даже завидовал ему, ибо у Карога под рыбные бочки был отдан целый сарай, весь до самого входа заваленный рыбой.
Карог всегда относился к Доразгу слишком хорошо, иногда это выглядело даже больше как человеческая дружба, а не как орочья, и не то чтобы Доразгу это не нравилось, но порой ему становилось не по себе. Впрочем, сейчас, когда перед Доразгом маячила приятная перспектива полакомиться вкусным мясом, смутить его не могло ни что. Недолго думая он спустился к берегу и подошёл к соседу.
– Карог, ты чего в такую рань из дома выперся?
От неожиданности Карог вздрогнул и напрягся, но обернувшись и увидев вопрошавшего он успокоился и, усмехнувшись, проговорил:
– Не спится сегодня, бесполезное дело солому мять. Хочу, рыбки наловить покуда погода позволяет, оно вона как солнце вроде только-только на небе закрепилось, а уже, жарит, будь здоров. А ты чего в такую рань вышел?
– Да тоже не спится мне, думал вот… – Доразг хотел было сказать про очищенную рыбу, однако вовремя осёкся, разговор о рыбе немедля перерос бы к походу к племени на мены, узнав о которых, Карог бы непременно увязался за Доразгом, а мясо на одного делится лучше, чем на двоих. Взяв небольшую паузу и выдумав в голове ответ, Доразг произнёс: – Пройтись думал, посмотреть, нет ли пиратов на наших горизонтах.
– Да, откуда им взяться, – пожал плечами Карог, – впрочем, если хочешь, можем выйти в море да посмотреть получше, заодно и рыбы вместе наловим, вдвоём-то оно всяко лучше, чем одному.
– Это точно…
Лодка Карога – покрытая со всех сторон латками, утлая посудина, могла, кого угодно загнать в страх, но только не Доразга. Доразг знал, что внешний её вид ничуть не соответствует её мореходности, коя была превосходной.
Надавив с обеих сторон на корму лодки, орки спустили её на воду, и быстро покуда она не отошла далеко от берега, перемахнули через её борт. Два весла опустились в воду, раздался мерный плеск, лодка устремилась в море.
– Знаешь, – после того как лодка отошла от берега на достаточное расстояние, проговорил Карог, – я всегда хотел у тебя спросить, да то забывал, то не было подходящей минуты…
– Я слушаю.
– Ты бы не хотел… хмм… не хотел чего-то большего? Жить по-другому?
– Я не совсем могу понять, Карог, куда ты клонишь.
– Я говорю о том величии, которое пророчил нашей расе великий вождь Азаруг.
– А имеет ли смысл говорить об этом? Он уже больше двадцати лет хладит свои кости в сырой земле, а без него мы ничто, лишь тени и пепел. У нас нет вожака, который мог бы сплотить нас, куда уж говорить о величии.
– А как же Гараздульб? Многие уже сейчас говорят, что из него выйдет хороший вождь…
– То, что он устранил всех других претендентов, ещё не говорит о том, что он хороший вождь. Да, возможно он умнее и хитрее прочих, но до Азаруга ему далеко, а вывести наверх нас может орк либо равный ему, либо орк сильнее его, а таких у нас на Горосе сейчас нет. По крайней мере, если бы они были, мы бы быстро об этом узнали.
Убедившись, что их лодка находится в нужном месте, Карог отложил весло в сторону и принялся распутывать свою большую сеть. Во многих местах в ней виднелись огромные дыры, которые по-хорошему следовало бы заделать, однако орк под влиянием закостенелого суеверия, гласившего о том, что сеть покуда она не разорвётся окончательно или не скроется навеки в морских глубинах нельзя ремонтировать или заменять, не решался этого сделать.
Потратив добрых десять минут на распутывание сети, Карог наконец спустил её в море и сел обратно за весло. Доразг же всё это время, сидевший на своём месте и внимательно наблюдавший за горизонтом, неожиданно, произнёс:
– Линия горизонта впереди какая-то неспокойная, посмотри Карог, она будто ходуном ходит. Не волна ли это надвигается на нас?
– Да ну, какая волна, вот так вот, ни с того ни с сего? А ну-ка дай я гляну.
Карог осторожно переступая по хлипкому дну лодки, добрался до Доразга и внимательно вгляделся вдаль. Бродившая по его лицу улыбка начала медленно сходить, место её заняла гримаса задумчивости. Причём чем больше Карог всматривался в горизонт, тем больше задумчивость переходила в страх. Наконец отведя свой взгляд в сторону, он проговорил:
– Я не знаю, Доразг что это такое, но оно неуклонно к нам приближается. Чёрт бы его побрал, если мне нравится эта ситуация!
– Что будем делать? Поворотим к берегу?
– Ни за что! Я ведь только закинул сеть, останемся здесь и подождем, что будет дальше.
Доразг не стал спорить, в конце концов, раз Карог не боится то и он не должен бояться, иначе какой из него орк? В томительном ожидании минуты казались вечностью. Время тянулось так медленно, что Доразг уже начинал с нетерпением ждать вечера, дабы тьма скрыла горизонт, и пришло коварное хоть и ещё более опасное неведение.
Впрочем, через час ожидание орков, наконец, было оправдано. «Огромная волна» при приближении оказалась кораблями. Причём флот этот был настолько большим, что за очертаниями кораблей практически не было видно горизонта.
– Карог, – судорожно сглотнув, прошептал Доразг, – я не хочу показаться трусом, однако ты не думаешь, что нам пора делать ноги?
– Точно подмечено, – Карог бросился к борту лодки и принялся вытягивать сеть, – и чем быстрее мы их сделаем, тем лучше.
– Ты видел когда-нибудь такое огромное количество кораблей?
– Нет, и я готов поклясться именами всех известных мне богов, что корабли эти не идут сюда с добрыми намерениями.
– А может они вообще плывут мимо…
– Я думаю Доразг, нам не стоит надеяться на лучшее, ты ведь сам всегда ищешь во всём плохое, так посмотри трезво и на эту ситуацию.
И Доразг посмотрел, однако делать этого ему не хотелось совершенно. Наконец сеть была вытащена и уложена, рыбы в ней к вящему удивлению обоих орков не было. Доразг и Карог заняли свои места и налегли на вёсла. В считанные мгновения они преодолели половину расстояния до берега, но потом дела их заметно ухудшились. Погода переменилась и небольшой ветерок, который до этого легко дул в их спины, теперь развернулся, и понёс свои потоки в другую сторону. Поначалу это лишь немного замедлило ход лодки, однако, ветер видимо решил, во что бы то ни стало не допустить, чтобы Доразг и Карог добрались до берега. Превратившись в шквал, он сначала полностью остановил лодку, а после погнал её в обратную сторону.
Обоих орков накрыла паника. Чтобы они не пытались делать, как бы они не пытались остановить своё суденышко, все попытки были тщетны. Ветер нёс их прямо на приближающиеся громады кораблей.
В конце концов, Доразг и Карог прекратили сопротивляться стихии, и покрепче ухватившись за доски бортов, устремили свои взгляды вперёд. Через неполные двадцать минут они уже могли рассмотреть корабли в их полный «рост». Они увидели массивные мачты, огромные белые паруса и угрожающие жерла сотен пушек. И вот, когда до кораблей оставалось уже не больше мили, ветер неожиданно затих. Надежда всё это время ещё теплившаяся в сердцах орков запылала с новой силой. Судорожно схватившись за весла, они принялись грести прочь от кораблей, однако, погода вновь затушила огонёк надежды.
Ветер, было совсем ослабший, ударил с ещё большей силой, и Доразг с Карогом поспешили покинуть своё судно. В последний миг, когда нос огромного фрегата был уже в нескольких сотнях метров от лодки, Доразг бросил взгляд поверх мачт, и увидел развевающийся на фоне окутанного грозовыми тучами (также взявшимися неизвестно откуда) неба, черный флаг, в центре которого было изображено жёлтое пламя. После этого, Доразг вслед за Карогом бросился в морскую пучину, а фрегат и не думавший сбавлять свой ход, шедший, словно зачарованный против ветра подмял под себя лодку, и, переломав её пополам, как ни в чём не бывало, продолжил свой путь к берегу.
***
– Ваше высочество! Ваше высочество, ну же, проснитесь! Уже десять часов дня!
Эльрин нехотя приоткрыл глаза и посмотрел на склонившуюся над ним служанку.
– Ну, во-первых, – протяжно зевнув, сонно проговорил он, – не дня, а утра, а во-вторых я уже практически встал, ты можешь идти.
Заметив, что служанка не сдвинулась с места, принц, глубоко вздохнув и протерев глаза, приподнялся и сел на кровати.
– Теперь ты довольна?
Служанка кивнула и, бросив мимолётный взгляд на обнажённый торс принца, спешно покинула спальню.
Ещё раз, протерев глаза, Эльрин сфокусировал своё зрение, и, откинув одеяло, стал натягивать на ноги кожаные штаны. При всём при этом, мысли его были заняты совершенно другими делами. Он пытался упорядочить и расставить в своей голове в определённой последовательности те дела, которые ему предстояло выполнить сегодня. Дела, впрочем, расставляться по местам не хотели, да и ноги постоянно путали штанины местами. Наконец, спустя семь минут Эльрин понял, что сделать одновременно два дела у него не получится, и поэтому обратил сначала своё внимание исключительно на штаны, а потом уже, когда они заняли своё законное место, навёл порядок и в голове.
После этого накинув сверху мешковатую белую рубашку, принц покинул спальню и неспешно спустился в трапезную. Там его уже ждала мать. Вид у неё был суровый.
– Эльрин, вот ответь мне, как можно столько спать? Ты же так проспишь всю свою жизнь! Отец хотел поговорить с тобой, однако так и не дождался, пока ты проснёшься, и уехал к лорду Инориксу.
– Просто вчера был тяжёлый день, – опустив глаза в пол, ответил принц, – а ведь ты сама говорила, что сон – это самое лучшее лекарство от усталости.
– И чем же, позволь тебя спросить, ты вчера весь день занимался?
– Устраивал со своим полком военные игры.
– Очень важное занятие, на которое, конечно же, стоило потратить целый день!
Эльрин хотел было что-то возразить, однако его прервали. Шурша своими тёмными одеяниями, в трапезную вошёл черноволосый человек, на левой руке у него были протезы мизинца и безымянного пальцев.
– Полно тебе, Виэтвена, он же, в конце концов, воин, а не кисейная барышня, чем ему ещё заниматься? Тем более что в академии он лучший на своём курсе. Ты бы слышала, как его восхвалял сам Высший маг Иодан!
Заваленная столькими аргументами, Виэтвена в конце концов сменила гнев на милость, и предложила приняться за еду, покуда она не остыла окончательно.
Ели в полной тишине. Лишь изредка молчание нарушали восторженные похвалы поварам, да вопросы слуг о том, не желают ли правители страны отведать чего-нибудь ещё.
За окном тем временем уже вовсю светило солнце. Весна подходила к своему завершению, и поэтому у светила не было никаких причин не выдать земле свой жар в полной мере. Вдоволь наевшись, Эльрин и Меагорн распростились с Виэтвеной и отправились в королевские сады. Там оба они смогли вздохнуть намного свободнее.
– Знаешь, мой дорогой друг, – смахнув со лба капли пота, проговорил Меагорн, – я в последнее время начинаю бояться твоей матери. Иногда она взрывается, откровенно говоря, из-за сущих пустяков.
– Я и сам это замечаю, – пожал плечами Эльрин, – но ничего с этим не могу поделать.
– Да ты и не сможешь, исправить ситуацию может лишь один человек, но, к сожалению человек, этот, так занят делами государства, что у него зачастую совсем не остаётся времени на семью.
– Именно поэтому ты до сих пор не женился?
Меагорн удивлённо взглянул на Эльрина и рассмеялся.
– Ох, Эльрин, женитьба не для меня, я уже настолько привык к одиночеству, что не могу представить, что в моей жизни может появиться другой человек. Да и времени у меня практически никогда нет. Редкие дни я могу провести в угоду собственных желаний. Дела королевства, не отпускают меня надолго, да я и не хочу, чтобы отпускали. Такая жизнь мне нравится, хоть я иногда и слишком много ворчу на твоего отца. Вот, кстати, хочешь послушать историю о том, как я не так давно гонялся за одним ротозеем, уворовавшим из Ивора городскую реликвию?
– Конечно, Меагорн, твои рассказы услада для моих ушей.
– Ну, так слушай…
История полилась из уст мага, нежным потоком грамотно составленных предложений. Меагорн был, по мнению Эльрина великими оратором, и вероятно смог бы даже состязаться на равных в этом искусстве с самими богами.
Закончив эту историю, маг тут же начал другую, и Эльрин даже не успел заметить, как они вышли из королевского сада.
– Ну что, Эльрин, теперь наш путь лежит практически в другой конец города? Ты ещё не передумал пойти со мной?
– Конечно же, нет! Ты ведь знаешь, что я всегда держу своё слово, и стараюсь не размениваться по пустякам.
– Конечно, знаю, просто… – Меагорн замялся, и, подумав через минуту, сказал: – у тебя же есть друзья, ты мог бы провести этот чудесный день с ними.
– Да полно тебе Меагорн, мы ведь всё равно увидимся с ними на завтрашнем празднике Первого Дня Лета, а ты в Доротосе редкий гость.
– И то, правда, – сумрачно кивнул маг, – знаешь, иногда мне хочется спокойной жизни, хочется поселиться в столице, вырастить сад роз, но… желание это быстро проходит, и дорога приключений вновь забирает к себе все мои мысли.
Покинув королевские сады, маг и принц ступили на оживлённые улочки Доротоса. За двадцать один год правления короля Килана I «Непобеждённого» столица расцвела, и заметно увеличилась в размерах. Любящий науку и искусство, король украсил её музеями, театрами и новыми учебными заведениями, где совершенно бесплатно мог учиться любой, независимо от его возраста пола или расовой принадлежности. Не забывал король заботиться и о безопасности города. Его усилиями были укреплены стены, и проведены ремонты во всех городских казармах, на всякий случай была усилена охрана арсенала. Казалось бы, все эти меры были излишни, Килан был хорошим королем, и народ очень сильно его любил. Однако же, несмотря на это правитель Денетории всё равно, помня пробуждение богини Меган, и коварные планы магов в Брансе, предпочитал держать свой клинок в ножнах наточенным.
Ворвавшись в шумный вечно двигающийся вперёд поток людей, эльфов и гномов, маг и принц, укрыли свои головы капюшонами, дабы избежать лишних разговоров, и устремились к Западным воротам. Путь им предстояло пройти неблизкий, однако, их двоих это не страшило. Меагорн обошедший по нескольку раз вдоль и поперёк всю страну, воспринимал прогулку по столице как отдых для своих ног. Эльрин же, был упрям до мозга костей, и даже если бы он вдруг устал ни за что, ни под каким предлогом он бы никому не показал свою усталость.
Так, медленно, но верно, попутно разговаривая на самые различные темы, принц и маг, наконец, добрались до искомого места – огромного строящегося амфитеатра, предназначенного для проведения лошадиных скачек и соревнований атлетов.
– Да-а, – скинув с головы капюшон, проговорил Меагорн, – когда я покидал столицу, это сооружение могло похвастаться лишь фундаментом, однако теперь, ты глянь, амфитеатр же почти готов!
– Отец говорит, что здесь ещё много чего нужно сделать.
– Твой отец всегда смотрит в будущее, не успевая насладиться настоящим, но, впрочем, возможно так оно даже и лучше.
– Почему?
– Если правитель остановится и начнёт любоваться своими творениями рано или поздно он перестанет созидать, он решит, что и так уже сделал достаточно, и что деяния его не сможет затмить никто. И тогда развитие остановится, а если остановится развитие, правитель застрянет на одном месте и будет постоянно ходить по замкнутому кругу. Что, в конце концов, превратит преуспевающее государство в затхлое болото.
Закончив свою речь, Меагорн, вернул на голову капюшон и, кивнув Эльрину, двинулся в сторону стоявшего рядом с амфитеатром большого здания с шестью мраморными колоннами. В этом здании, им обоим предстояло провести следующие два часа, внимательно выслушивая жалобы, мнения и предложения граждан, аккуратно записывая их в пергаменты. Дом Гласности – как его прозвали в народе, был построен Киланом через несколько лет после окончания войны. По его задумке в этот дом мог прийти любой, и абсолютно не боясь никаких последствий высказать своё мнение на любую тему. Все слова граждан тщательно документировались, и потом перечитывались Собранием Лордов – законодательным и представительным органом государства. Затем самые важные, по мнению Собрания предложения, поставлялись лично королю, и он уже на основе их проводил те или иные мероприятия по улучшению жизни в королевстве. К слову говоря каждый месяц, король выделял определённый день и сам лично разговаривал со своими подданными в Доме Гласности, нередким гостем здесь был Эльрин, который хоть и был наследным принцем Денетории, никогда не чурался простого народа, и даже наоборот любил его зачастую больше, нежели представителей «голубых кровей».
