Портал, или Тайна русского леса

1.

-Зеленцова, убери телефон! Я тебе потом индивидуально не буду повторять задание, – Валентина Семеновна еще продолжила бубнить что-то про ответственность, подготовку курсовой, наше будущее, мою безответственность… Ничего нового.

– Лучшая работа отправится на конкурс, который проводит Министерство культуры Российской Федерации…– Семеновна всегда любила почему-то чеканить это словосочетание, придавая ему особую значимость, смешно, чесслово…– И это еще не все: авторам всех отобранных работ я поставлю «пять» в семестре… – очень завлекла, прям все мечтают по ее предмету «пятерку» в семестре. Ладно б в году, да и то – начерта она сдалась…– И это еще не все …. – Семеновна не собиралась так быстро сдаваться… – Лучшие работы попадут в сборник, который будет издавать Министерство культуры Российской Федерации… – Блин! Семеновна, завязывай, звонок звенит! Могла б сразу оставить три наших заточки и так и сказать: Захарцева, Лапушкина и Юдина – фас на тему… – И бонусом ко всему этому станет денежный приз в размере… – опа, а это уже интересно! – …в размере 50 тысяч рублей.

– Валентина Семеновна, а тема только одна? – блин, я как раз эту часть и не слушала, ща полезет в бутылку, не скажет, придется к заточкам идти, да те тоже хрен скажут. А мне прям деньги по зарез нужны.

– Да, одна. Но она обширная, монументальная я бы сказала, способная раскрыть весь потенциал и все многообразие нашей истории и культуры… – началось, блин… почему нельзя просто ответить, не вызывая рвотного рефлекса у слушателей? – Министерство Российской Федерации грамотно подошло к выбору темы: «Культурное и историческое наследие одной из территорий Российской Федерации»…. – есть! Ой, спасибо, Семеновна. Но тема, конечно, так себе…

Юдина, смотрю, прям совсем заерзала на стуле. Я уже вижу ее в подвале нашего музея в попытке найти уникальный документ. И потом ее победную работу: «Уникальный черепок ночного горшка с отпечатками содержимого наших предков, найденный неподалеку от общественного туалета города Мухосранска».

Тема, конечно, паршивая, но хоть дали свободу, написать можно все, что угодно. Можно даже сочинить легенду и представить ее как редкий образец устного народного творчества, сохранившийся в нашей глубинке. Тааак… Стопэ… А это идея! И попробуй докажи, что это не так, кто попрет в нашу глубинку перепроверять мою легенду. Да пусть и попрут, скажу, что последний источник, бережно хранивший эту легенду, скончался в силу возраста.

Но в деревню ехать надо. Вот маман как раз мне несколько лет говорит: Маша, проведай бабулю, она там совсем одна… Так это она должна проникнуться этой информацией. Сами ехать не хотят, на внуков ответственность перекладывают.

Ну вот убью сразу нескольких зайцев одним ударом: свалю на неделю с пар, Семеновне четко обосную – за сбором легенд и сказаний русской глубинки. Так сказать, поближе к корням и истокам. Она расчувствуется сто процентов. Маман тоже всплакнет: и самой ехать не надо, трястись в вонючем автобусе, и доченька, наконец-то образумилась, о бабуле вспомнила. Да и мамонт нашей семьи, сама бабуля, порадуется, главное, чтоб не крякнула от такого счастья.

2.

– Мааа, отклейся от компа, есть важная информация, я тебя на кухне жду.

Вот так всегда… я скоро буду узнавать свою мать по спине, там я все изучила, а вот с лицом, боюсь, лет через пять ошибаться начну, путать на улице.

–Мааааам… А ты как думаешь, бабушка выживет?

– Ты чо такое несешь?! Что с ней??

– Пока ничего, ну вот переживаю, если внучка ее любимая приедет, не будет ли у нее гипертонического криза, скачка давления, все такое. Не опасны ли в ее возрасте такие потрясения?

– Ну по поводу любимой, это спорный вопрос, у нее просто выбора нет, мы ей такой возможности не предоставили, так что пусть любит, что есть. А вот по поводу визита к бабуле – тут давай-ка поподробнее. Это гипотетически ты сейчас? Или совесть просыпается? Или это завлекающий момент, чтоб чай попить?

– Кстати, хорошая идея. Я про чай. А про бабулю… Чистая правда. Завтра прям и поеду. Буду писать работу на тему народного фольклора и устного народного творчества. О как! Это меня подтолкнула Семеновна наша и Министерство культуры представь себе Российской Федерации! Это тебе не дули воробьям крутить. Ну и надежда срубить денежный приз.

– Ну вот с этого и надо начинать. Не надо сюда культуру приплетать. А с устным народным творчеством и фольклором в деревне все нормально. Дед Степан каждый вечер вспоминает весь фольклор, когда его баба Феня дубасит, пьяную его дурь выбивает.

– Ну и отлично. Сойдет. Народное ж и ладно. Вот пусть Министерство и задумается, до чего они страну довели, что в деревнях больше заняться нечем. Пусть и почитают. Может, мне еще накинут за остро социальную тему.

3.

Блин, ну какой же он вонючий. Это капец. Походу все, кто на нем регулярно катаются – токсикоманы. Почему эти автобусы еще существуют? Прости, бабуля, но походу это мой последний визит к тебе. Мне б одолеть обратный путь на этой дребезжащей вонючей развалине, которая мчит меня к русскому фольклору на запредельной скорости в 50 км в час. Хотя лучше так, а то, если газку прибавит, рассыплется вообще.

Девять часов ходу… Девять еклмн часов… О, березы, сосны, еще что-то, что я не знаю, как называется, но из детства. Я вообще знаю, пожалуй, три дерева: сосна-елка, береза (моя любимая) и дуб. Может, что-то еще в моей памяти есть, но это где-то поглубже. Блин, всякая ерунда в голове крутиться. Почему нельзя остановить мысли? Вот так – чик – и отключить. Нельзя. Они у меня как центрифуга. Бесит иногда, а вообще норм.

Видела бы Головина меня в этой убогой посудине. Хорошо, что не видит. Я и так – вечный нищеброд, приходится вечно что-то придумывать про новый стиль в одежде, типа смесь кэжл и гранжа: все самое простое, заношенное и помятое. Типо я нарочито против гламура. Типо.

Чо я не в той семье родилась? Если не сказать больше: нафига я вообще родилась? На ужин курочка с пюрешкой, безлимитный интернет, шопинг на «блошке» и путешествие к бабке в деревню. Надоело так постоянно изворачиваться и представлять из себя то, что ты не представляешь. А что делать? Фиг его знает. С Головиной Катькой и всей нашей компашкой весело, есть такие же в нашем классе убогие, как и я, но они редкостные тормоза, я их убью через 15 минут после старта нашего общения. Иногда хочется прибить родителей, что они так радуются, когда им дают неожиданную премию, и они «могут себе позволить» заказать роллы на дом. Еще и шуточки свои глупые отвешивают: «Вот видишь, Машенька, Америка к нам приехала. Не мы в Филадельфию, а Филадельфия к нам». Ха-ха, как смешно.

Да ну их… Буду спать. Буду спать. Слава богу, что деревне пофиг, в чем я, чо у меня на башке и вообще… всем там пофиг на все, раз они там живут. Может, даже зубы чистить неделю не буду, ну чтоб максимально к корням поближе. Так… Спать…Надо спать. Надеюсь, я проснусь, а не умру во сне от передоза выхлопных газов.

4.

…Господяяя… тыщу лет здесь не была. Надо признать, что это дыра дырой, но тут так красиво. Такая тишина… Надеюсь, меня тут не прибьют безнаказанно. А то и кричать смысла нет. «Чудново» – вот табличку надо бы поменять, уже еле читается. Хотя, кому ее читать… некому. Сюда ж люди в здравом уме не ездят.

Вот интересно, а чего так село назвали? Это ж от слова чудо или чудаки? Скорее второе, какое тут чудо может быть? Если только интернет будет ловить и с электричеством будет все норм. Тогда поверю в чудо.

…А до бабкиного дома еще пилять и пилять. Одно радует: вещей у меня минимум, на улице солнце, дорога одна, не ошибешься, и красиво писец. Опа, уже не одно) оказывается, вон сколько всего меня радует. Запах – не передать! Наверное, это после вонючего автобуса мне так хорошо, но пофиг, просто кайф! Боже мой, сколько же лет я здесь не была…

Что я помню вообще? …треск сучьев, я что-то кладу под них, что-то замотанное, кто-то говорит: «этот секрет должен дождаться своего часа… Ты придешь за ним»… Что это я там нафантазировала? Кто мне говорил? Баб Дуся что ли? А еще помню место одно в доме… хотя прям домом это строение язык не поворачивается назвать… в избе, место было одно какое-то … чо за место? Чот я там шептала… И помню, что на пороге стоять нельзя, раньше знала, сейчас – нет. Прикольно было в детстве, весело, сбагривали меня родители на все лето, кайфуют там, а я, собственно говоря, тоже, без них. Без нотаций и пюрешки с котлеткой, зарядки с ледяными обтираниями и всякой такой фигней.

А, вспомнила! Еще мы бегали с Витькой – опа, как из памяти вдруг вывалился Витька – в какую-то избушку на курьих ножках, там у нас был портал в другой мир. Какое же веселое у меня было детство! А я уже и забыла об этом… Мне казалось, что у меня вообще его не было, что кругом одна серость и унылость. Это, конечно, не путешествие в Диснейленд, но я хотя бы не находилась круглый год в стандартной двушке «как у всех». Подойдешь к дому и с первого раза и не разберешь – где вообще мой дом, где подъезд и где квартира.

Другое дело дом баб Дуси. Жить в нем, конечно, нельзя цивилизованным людям, но его ни с каким другим не спутаешь. О, а вот и он.

5.

– А я тебя уже жду! Заходи!

– В смысле?

– Пироги уже на столе, поэтому и тороплю. Голодная ведь.

– Не, я вот сейчас не о еде, хотя пироги хочу, я б даже бич пакет слопала. Не суть. Откуда ты знаешь, что я к тебе еду? Телефона у тебя нет.

– Знаю, птичка принесла на хвосте)

– Баб Дуся, эти твои шуточки, мне сейчас не шесть, уже не смешно совершенно. Письмо б не дошло. Так как ты узнала?

– Ну ладно, не птичка. Сердце почуяло.

– Ерунда какая-то (…тронулась в глуши и одиночестве бабка походу. Не знаю, выдержу ли я неделю… Возможно, придется управиться за два дня. Кой-чо соберу, остальное придумаю).

– Бабуля, а ты совершенно не изменилась, думала, что ты будешь еле ползать, свернешься пополам, как баба Фекла, помнишь? Ты еще говорила, что ее уже к земле тянет. А ты вот бодро так бегаешь, морщин не так, чтоб как у шарпея, черты лица различимы. Вот прям чуть старше маман выглядишь.

– А маме твоей чаще на воздухе надо бывать, а не в коробке целыми днями сидеть, и радоваться чаще.

– Бабуля, где ты в мегаполисе воздух видела? Да ты и мегаполиса-то не видела.

– А и не хочу. Зачем он мне? Там за шумом моторов голоса земли и не услышишь.

– Ой, не начинай… голос земли, природы-матушки… Хотя… Ты знаешь, у меня дельце тут есть, кроме как тебя проведать. Ну раз у тебя все отлично, скоренько примусь за дельце. Сразу после пирогов, конечно. Мне б местные обычаи, традиции, сказки, ну, все такое. Мне надо написать про деревенское культурное наследие. Есть тут говоруны?

– Есть, конечно. Но ты, чтоб хорошо написать, сначала отдохни, поспи нормально, потом по деревне пройдись, может, что-то увидишь интересное… для своей работы. А завтра я подскажу, что делать.

– Ты прям как в сказке: накормила, спать уложила… Ну пойдем уже есть твои пироги. А ты их все также, в печке печешь?

– А то как же еще?

– Ну газ, электричество, печи современные, напрягаться особо не стоит. Замесил, поставил, программу включил и пошел своими делами заниматься.

– Вкус не тот. Силы в таком хлебе и пироге нет.

– Так и скажи: печки нет нормальной, цивилизейшн не дошла.

Господи, я как в детстве и как в музее одновременно. Пока больше с музеем ассоциаций. Люди в таком уже не живут. Но запах… запах какой-то особенный. Пахнет деревом, лесом что ли. Я тыщу лет такого запаха не чувствовала. И пироги… Как в детстве.

– Ба… можно я полежу? Прям вот так резко захотелось. Меня рубит…Я словно проваливаюсь в сон…

6.

– Машенька, Машенька! Побежали к реке!

– Сейчас, лапотки обую и косу заплету!

Поле такое красивое. Все цветет… А в реке вода свежая.

– Ты куда карту спрятала?

– В тайник. Куда ж еще?

– А ты потом это место не забудешь?

– Я-то? Надеюсь, что нет. Но и ты помни. Если что – подскажешь.

– Подскажу. Если ты вернешься.

– Куда ж я денусь-то?

– Тебя вон родители заберут в город и все, сыщи тебя там. Баб Фекла говорила, что если ноги по земле не ходят, то и силе неоткуда браться. А в городе земли мало. Ты хоть не забывай про обереги. Чтоб силу твою не высосали. А то с ней и память уйдет. Ты и меня, и тайник забудешь. И дорогу сюда забудешь, закроют ее от тебя. Ты косу береги.

7.

– Косу береги… Тю… Нет косы лет так 10, наверное. Я себя даже с патлами такими не представляют. Лысой и то проще представить. А как я их обрезала? …Вспомнила, Анчутин – вот даже фамилию этого гада запомнила – вечно лез ко мне, гадости делал, за косу таскал, а потом и вовсе смолы напер откуда-то в плошке и прям посреди головы налил. И стоял ржал как дебильный. Мама плакала, прям убивалась. Я еще в больницу тогда слегла как лысой себя в зеркале увидела. Мама говорит, грохнулась в обморок. Несколько дней валялась в больнице, что-то сильно со мной возились. Впечатлительная была. С тех пор и нет длинных волос. И не растут, да и стригу. Начерта они нужны.

Господи, темень какая. Это ж сколько я спала, сколько времени – непонятно. Тишина кругом. Выгляну во двор. Вот это красотааа… Столько звезд, все небо усыпано. Погулять бы, да страшно. Не холодно, а как мурашки по спине бегут… И в ушах звенит. Шумит. Это все автобус виноват, не могу от него отойти…

– Маша, что случилось?

– Спи, все хорошо, на звезды любуюсь…

– С порога сойди, немедленно, выйди или войди в дом!

– Ты чо подскочила, как ошпаренная?! Боишься, что воры в дом набегут? Да у вас и людей-то тут мало, не то, что воров.

– Людей я не боюсь, с ними управу найти проще. А вот на пороге – не стой. Лишних в дом напускаешь. Али совсем ничего не чувствуешь?

– Да чувствую, ночью свежо, наверное, вон холодок по спине бежит. А вообще столько странного в голове. Сны такие из детства. Витьку вспомнила…

– Вспомнила? Ну вот и хорошо, ну вот и хорошо… А сейчас спать ложись. Тебе силы нужны, дом тебе даст сил.

8.

– Евдокия, эт кто с тобой из ненашинских? Или нашинские? Машка что ль?

– Она самая, во, вымахала.

– Ток лысая больно, а раньше помню с косищей ходила

…Далась им моя косища, сейчас и не модно, и неудобно с косищей-то ходить.

– Слушай, бабуля, так ты у нас Евдокия? Неожиданно. Я тебя Дусей и знаю, никак иначе. А ты вон какая – Е-в-д-о-к-и-я! А куда мы идем, Евдокия Васильевна?

– К реке. Тебя город и жизнь бессмысленная сильно измотали, ты слаба еще, силы в тебе нет. Надо восстановиться.

– Плавать что ль будем? Так мы ж ничего не взяли, тут хоть и деревня – три кола, три двора – но я голышом не буду плавать, прости.

– Куда торопишься? Иди и по сторонам смотри, тут детство твое прошло, ты тут каждую травинку знала. Вспоминай.

… «Я подготовила тебе амулет. Плакун-трава поможет тебе. Я сама собрала его на Купалу. Сила в нем большая». «А тебе амулет? Тебе он больше моего нужен». «Себе обязательно сделаю. Вот завтра и сделаю…»…

– Баб Дуся, я тут на секунду отвлеклась, вспомнила, как я траву собирала, амулеты делала. Плакун-трава. Существует такая или мое воображение придумало?

– Конечно, существует, скоро и увидишь, вдоль речки растет. Испокон веков народ наш ценил его. И оберегать он от нечести может, и от ран душевных лечить. Вот и нарвешь себе, амулет сделаешь.

– Слушай, так мне уже пора и записывать все это. Хотя бы с травы начать и амулетов. Это ж самое, что ни на есть предание деревенское. Наша Семеновна оценит.

Ух, как красиво!!! Речка какая… большая. Я думала лужа какая-то, а она вон какая. Большая, гордая что ли. А я такая против нее мелочь. Вот так захочет она и смахнет меня за секунду, опомниться не успею. Вот бы мне такой сильной быть, вот так взять и смахнуть с себя этих своих кур надоедливых. Надоело кривляться постоянно, надооооооело. А здесь так спокойно. Жаль, что остаться нельзя. Через месяц эту речку возненавижу. А не хочу. Хочу ее любить. Красивую такую. Гордую, которой пофиг на всех. Вот стою я и думаю: ну как я в воду зайду, и жарко, и освежиться хочется, а не могу, трусы мои вдруг кто увидит. Вот я сейчас подружек своих богатеньких вспомнила, унижение бедностью и котлетки вспомнила. А ей пофиг. Как мелко я живу, госпидяяяяя. Как мелко.

– Все, пошла. Вот возьму и искупаюсь. Пусть и мне хоть раз в жизни будет пофиг.

– А и правильно. Следуй за сердцем, оно не обманет, если слушать его научишься.

… Мне так хорошо уже сто лет не было… так хорошо… я ничего не слышу… вода уши закрыла… Солнце и баб Дуся улыбаются.

«Маша, Маша! Мы в лес сегодня пойдем? В избушку нашу». «Пойдем. Бабушка, конечно, не велела без нее так далеко и тем более в избушку. Но мы мигом же?..»

– Маша, Машка! Открывай глаза, Машуня!!

– Че? Че, баб Дуся вопишь, водяного с русалками распугаешь))) Только человек кайфанул, так ты все обломала. На секунду глаза прикрыла…

– Ты уж минут 20 так бультыхаешься, уснула, так пора уже. Ты траву еще найти хотела. Поди, найди. Я тебе, кстати, рубашку прихватила, надевай.

– Опа, я прям как деревенская модель)

Видели б меня мои… полчаса бились бы в истерике, а потом год точно, а то и всю жизнь вспоминали.

9.

– Ты знаешь, я только сейчас начинаю понимать, что за странные сны мне много лет подряд снились. Это, наверное, память моя пробивалась. Снились какие-то коридоры, иду я, иду, не могу найти выход. Темно и уныло. Не могу сказать, что страшно. Потом выбиваю плечом дверь и падаю в какой-то стог сена. И бегу, бегу, словно за мной гонятся. Бегу и понимаю, я не туда бегу, я сбилась с пути, не помню, в какой стороне мой дом. А потом какая-то деревня, но уж очень мрачная. Дома какие-то брошенные. Никого не вижу, но такое ощущение, что за мной наблюдают. А я все бегу. К какой-то развалюшке прибегаю, и словно в подвал какой-то тесный спускаюсь, что-то искать начинаю. Потом что-то рукой нащупываю… И просыпаюсь. И так – раз сто. Я только тебе, баб Дуся, признаюсь: я даже иконку под подушку клала! И просила, чтоб мне сны перестали сниться. Уже сил нет.

– Помогало?

– Да не особо. Но иногда снились обычные сны. Слава богу. Вот, видишь, прям набожная какая я стала) Скажи, а рядом с вашей есть еще деревня? Там люди живут? Или вы вообще одни тут?

– Есть. Разные деревни. В одной живут, из другой давно все поразъехались.

– А Витька в деревне живет? Или в город уехал? Алкаш или нет еще? Он в рубахе ходит белой с орнаментом или в замызганной стандартной в клеточку из фланельки или как там ее. И пузо себе чешет, сплевывает и все на бороде висит. Фу, блин, прям представила.

– Почему же сразу пузо чешет. Обычный парень, он же чуть тебя старше. Работает на земле, пашет, пшеницу растит. Пить-то и некогда. Серьезный он очень. А вот другие и попивают, есть такой грешок.

– О, надо на моего дружбана глянуть. Вспомнит, интересно?

10.

… А дружка я себе в детстве ничего так выбрала, не думала я, что в деревне нормальные люди остались, его б в одежду нормальную, так мне все мои куры позавидовали. Метра два, наверное, вымахал Витек…

– С возвращением. Долго тебя по городу мотало. Думал, уже и не вернешься.

– Узнал? Без косы? Вообще не изменилась?

– Узнал. Без косы. Сильно изменилась.

– Только ты не начинай про то, что почувствовал, про силу природы, матушки земли…

– Да вчера уже слух по деревне пошел, что к Евдокии Васильевне внучка приехала. Тут уже нетрудно догадаться.

…Упс, лоханулась… Да пофиг, я подумала, что он тоже странненький, как моя Дуся.

– Чего приехала? Неужели просто в гости. Не поверю.

– И правильно. Мне надо работу написать про деревенский фольклор. Поможешь? Мне нужны истории, в которые верят местные, их приметы. Какие-то обереги. Ну все такое.

– А, это можно.

– Когда начнем?

– Завтра утром. Но давай уж все по-настоящему. Ну, чтоб ты работу хорошо написала. Иди одежду деревенскую найди из сундука, не как сейчас ходят, косу сооруди, заодно у Евдокии Васильевны спроси, почему в деревнях коротко не стригутся. Встречаемся на опушке леса. Вот солнце встанет и приходи. А пока мне работать надо.

… Блин, ну сколько можно мне про эту косу трындеть. Из чего я должна ее соорудить, тут даже магазинов нет, чтоб пучок искусственных волос прикупить, тут бы сейчас наши магазины с фуфлом «все по сто» очень пригодились. Походу у меня и выбора нет. Живет в дыре дырянской, в глуши глушинской, а права качает. Вот они, деревенские джентльмены. А я тут про него столько слов хороших в голове сказала, беру все обратно. Попал бы ты в город, я б на тебя, умник, посмотрела.

11.

– Баб Дуся, ты хоть мне расскажи, почему у тебя коса длинная, это ж неудобно, и мыть ее, и сушить, и плести. Так короткие волосы под платок заправил и ку-ку привет, и мыть три секунды. А то мне с этой косой уже все надоели. А Витька, гад такой, шантажирует: хочешь работу свою написать, приходи завтра к опушке в деревенской одежде из сундука и с косой. Где я ее возьму? За ночь отрастет что ли?

– Хитер да умен Витек)

– По поводу умен – это вопрос еще спорный. Ты мне лучше про косу расскажи, а то походу у меня завтра экзамен на опушке принимать будут. И без знаний про особенности волосяного покрова наших предков мне не начнут рассказывать, а то и показывать местные достопримечательности.

– А с косой все просто. Большая сила хранится в волосах. Поэтому и волосы, и бороды не стригли. А почему коса – так в ней собиралась вся энергия, в том числе сила земли, и шла по позвоночнику, это оберег. Это как у вас провод с розеткой. Нет провода с вилкой, не вставишь в розетку – не получишь энергию. Это чтоб тебе понятно было.

– Очень понятная аллегория. Непонятно как это работает и работает ли вообще, но смысл ясен. Тогда еще один вопрос, что ж ты свою «вилку с проводом» под платок прячешь?

– В молодости девушка собирает энергию, а создавая семью, с годами – уже хранит ее, бережет. Это как огонь в печи, чтоб не потух. И не должна была девушка замужняя опростоволоситься – волосы открыть. Это слишком интимная часть, слишком личная, ведь именно женщина хранительница очага, она должна своей энергией только с семьей делиться.

– Нда… Увидели бы наши предки современных женщин – прослезились бы, сто процентов. Хорошо, что не видят. Вопрос номер два – зачем мне косу и из чего ее сооружать?

– А ты в сундук загляни. Сюрприз тебя ждет.

– Не может этого быть!!! Коса??? Моя что ли???

– Твоя. Тебе когда Анчутин, бесенок, смолы на затылок налепил, мать убивалась. Ты чуть не замертво упала. Я тогда из своей деревни приехала, косу твою забрала и сохранила. Вот и пригодилась. Нарушена связь, но это лучше, чем ничего.

…Как озноб бьет, по телу мурашки… Наверное, от воспоминаний. А, может, это то, о чем баб Дуся говорит? Может, моя зарядка началась? Мне б, конечно, не помешало. А, может, я заболела, трясет меня, а, может, я волнуюсь. Все-таки Витек хорош собой, а я как дурында буду с причепленной косой. Хотя нужен он мне, увалень деревенский… Надо срочно спать, у меня все совершенно смешалось в голове. И Дуся моя улыбается. Меня как-то это все смущает.

12.

– Ну вот и молодец, что пришла.

– А у меня, можно подумать, выбор какой-то был. Мне ж надо работу писать да отчаливать восвояси. А вы тут дальше прокисайте… Хотя я думаю, что мы также прокисаем, фигней страдаем с утра и до вечера, но все ж у нас повеселее.

– А у вас есть приметы, обычаи и обряды?

– Конечно, кошка черная перебежала – быть беде. Споткнулась на левую ногу – быть беде, надо срочно на правую споткнуться. Наверное, есть что-то еще, да вот вспомнить не могу.

– Не густо. Я должен тебе кое-что показать. Но для начала скажи, ты в бога или в высшие силы веруешь?

– Не особо. Я и в свои-то силы не верю, а бога вспоминаю, когда совсем прижмет, но не очень-то мне это и помогает. Так что можно сказать, что я атеист. А ты что ли веришь? Не похож ты на набожного. Хотя вас тут не поймешь, один пьет, другой землю пашет, третий с птичками говорит…

– Я верю в то, что не все разумом нашим устроено, слишком мелкие мы пешки, что свой разум и душа есть у всего, и не всегда с миром нас принимают, ибо мы тоже не всегда правильно и по совести поступаем, верю, что душа предков может помогать тем, кто слышит ее, чтит и просит помощи. Просто никто корней своих не помнит, даже в деревнях люди забывают, что уж про город говорить. Вот представь, что ты б мать свою и отца не знала. Ну сирота. Тяжело б тебе было?

– Глупый вопрос – очевидный ответ.