Ирий

– Братело, ты уже назад припёрся!? – воскликнул удивлённый Хвост. – Шустренько ты справился!

– А хули нам, мужикам… Типа и тута. Ты тело, бля не бзди, и булки не сжимай. Ты гость, я хозяин. Нормальных человеков не в кайф убивать, – Домовой выдержал взгляд гостя и продолжил, – Ты извини, я тут немного отгрыз…

– Не вопрос. На здоровье! Мне всё равно, его одному не осилить. Сейчас огонь разведём, и знатный ужин забацаем! – Хвост немного расслабился.

Ночь, лёгкой прохладой, опустилась на землю. В развалинах запели странные ночные птички. Их крики скорее были похожи на крик загулявшей кошки. Дрова в огне трещали, выбрасывая в небо тучи искр, хоть как-то преображая суровую местность. Кабан был надет на вертел и подвешен над костром.

– Куда, тело прёт? – поинтересовался Домовой.

– В горы. Кавказские горы. Я уже говорил…

– Куда? – нахмурился хозяин местных развалин. – Это что-то, типа кучи камней или город какой?

– Наверное. Я, там, никогда не бывал! – честно признался Хвост. – Я знаю, что мне туда надо и всё. И там, какой-то белый песок, с неба сыпется.

– Снег.

– Что? – не расслышал Хвост.

– Это снег, мать его. Вся земля, им когда-то была покрыта. Ну бля, ещё до того, как появился Ешо и сказал, что скоро появится Светило, и оно растопит снег и прогонит холод. Бла-бла-бла и всё такое.

Парень понимающе кивнул головой.

– А тебе, это на кой хрен, нужно?

– Не знаю.

– Уж не тёлка ли тут замешана? Слышь чувак? – с хитрецой во взгляде, посмотрел на своего собеседника человек-паук. – Ну колись давай!

– С чего ты взял? – удивился Хвост, понимая, что Домовой попал в точку.

– Уж сильно, воняет не мытыми сиськами и жирными волосами! Я их штучки, за пару дней до появления чувствую! Шучу, конечно! – человек-паук беззвучно рассмеялся, – Отвечаю, все мирские беды из-за баб!

– Ну-у, не знаю…

Домовой ткнул острым и длинным ногтем, на одной из рук, в жарившегося поросёнка, затем сунул его в рот. Прищурился, как заправский повар, пробующий своё блюдо, гримаса расправилась, он довольно улыбнулся.

– Жри. Он готов. Сочный! Как я давно, не ел горяченького… Ух…

– Тогда прошу всех к столу! – воскликнул Хвост.

Собеседники не заставили себя долго ждать, жадно набросились на свежеприготовленную тушку. Громко чавкая, они, отрывали большие куски жирного, сочного, нежного мяса, и не особо усердствуя в пережёвывание пищи, и отправляли его прямо в желудок.

– Тело, в бей себе в башку, – деловито заговорил Домовой с интонацией знатока жизни, облизывая пальцы по очереди на каждой из четырёх рук, – что жизнь дерьмо, все бабы бляди, и Светило, грёбаный фонарь! Я битый кусок мяса, знаю, о чём треплюсь.

– Запомнил, – кивнул головой Хвост, только для поддержания разговора и нежелания обидеть гостеприимного хозяина, сам же гость, так не думал, и был не согласен с мнением Домового.

И они, снова накинулись на еду.

– Ни хочешь, не трепись на счет тёлки. Я, в нутро твоё, лезть не буду, – через минуту, вновь заговорил Домовой, – Лучше, расскажи, что на земле-то твориться? Раз уж, хер знает, откуда шлёпаешь.

– Не вопрос! – и Хвост поведал гостеприимному хозяину своё путешествие, упуская лишь те эпизоды, которые не считал нужным рассказывать. Зато, очень подробно и в точности описывал встречавшихся ему местных жителей и стычки с ними. И это Домовому нравилось больше, чем само путешествие, и пейзажи, что описывал ему парень. Очевидно, человек-паук далеко от своих развалин никуда не уходил, несмотря на всю его браваду и понимание жизни.

Особенно его заинтересовал Боря Стихоплёт.

– Стихоплёт, странный малый! – улыбнулся Хвост, вспоминая своего недавнего попутчика. – Он, правда, нёс всякую херню! Но ты знаешь, две вещи мне запали. Он хотел ещё что-то наболтать, но я его заткнул.

– Чё за, херню он плёл?

Хвост наморщил лоб, и с точностью заправского пародиста скопировал Стихоплёта:

– Вся жизнь, моя – дерьмо.

И ваша тоже…

…ничего.

Зато,

Все жить хотят, как человеки!

Но…

С каждым днём…

…мы превращаемся, в навозников

жуков!

Чем больше куча у жука,

Тем меньше он, похож на человека!

Парень нарочито выждал какое-то время и, набрав в лёгкие воздуха, прочитал второе стихотворение своего знакомого:

– Кто ты?

Кто, я?

Ты, девушка…

…жаль, что не моя…

А, я?

Что, я…

Я пыль, в сём мире бренном…

Коль знал бы я,

Что будет так, не стал бы я

На свет, являться человеком!

Домовой на мгновение задумался. Его тело медленно принялось раскачиваться из стороны в сторону, в такт рифме стихотворения. И неожиданно для гостя, внимательно следившего за ним, громко рыгнул.

– Прикольно, тело замочил… В натуре, за нутро выворачивает! Бр-р-р! – он хитро улыбнулся, длинным ногтем, поковырялся в зубах, доставая тонкую мясную жилку, – Но блин, твою мать, я же прав! За всем, стоит баба! Ха! А ты мне тут, чего чесал?! Твой друг, верно всё сказал. Если ты идёшь за ней, то приготовься к трудностям. Тёлка, может быть и не твоя…

– Но… Хотя, стой… Ты знаешь, здесь что-то есть! – Хвост снова наморщил лоб, – Стихоплёт сам мне говорил, что ему, достаточно коснуться руки любого из тел, и он уже знает его будущие…

– Ха! Может, бля, оно и так. В нашем грёбанном мире и не такие чудеса водятся. – Домовой сладко потянулся, – Слышь тело, давай-ка, в натуре, храпака дадим. Если, не возражаешь… А-а-а! – человек-паук громко зевнул, – А то чой-то, после хорошего ужина, зеньки слипаются… Бля, как заразы…

– Ага, – согласился с ним Хвост, и стал готовить себе постель. Он аккуратно и ловко нарезал пучок тонких веток и уложил их на пологий склон кучи битого кирпича, прямо напротив догорающего костра. Огляделся на всякий случай и устроился на импровизированном ложе. Домовой устроился рядом, и не моргая, долго смотрел на огонь.

После сытного ужина, сон как-то пришёл сам собой. Его никто не ждал. Он ласково окутал тела приятной истомой, налил усталостью веки, и погрузил в мир, бесконечных и ярких сновидений.

С восходом Светила на голубой небосклон, наш герой открыл глаза и, не обнаружив рядом своего нового знакомого, резко вскочил на ноги. Несмотря на вчерашнюю дружескую беседу, от Домового как, впрочем, и от любого другого жителя этого мира, можно ожидать чего угодно. Он опасный противник, и с этим нужно считаться. Проверил на месте ли нож, и тут же его взгляд упал на «железную дорогу». В глазах молодого человека читалась тревога, но чудо-телега, стояла на прежнем месте. На сердце отлегло.

– Бля! Чуть не усрался! – выдохнул Хвост, и подошёл к остаткам вчерашнего ужина, оторвал большой кусок и стал быстро жевать холодное мясо.

Наевшись, он громко крикнул в развалины города, слова благодарности местному жителю и, не теряя больше ни единой минуты, запрыгнул на телегу, предварительно убрав камни из-под колёс. С силой нажал на рычаг и та, скрипя колесами, тронулась в дальний путь, унося своего пассажира в неизвестность.

4

Три дня продолжал свой путь наш герой, останавливаясь лишь для сна и охоты. Благо дичи, в этих краях, было много. Сказывалось удалённость от жилых мест. Вечером, третьего дня, Хвост выехал на окраину леса. Не успел странник порадоваться, как большие деревья поредели, уступая место молодой поросли, но и та, скоро помельчала и резко оборвалась. Дальше была опять одна трава. Не рискуя двигаться ночью по открытой местности, Коля Хвостик остановился на краю леса на ночлег.

Спрыгнул на твёрдую почву, и, пошатнувшись от усталости, схватился за дрезину, железяка предательски скрипнула. Парень посмотрел на неё и улыбнулся, радуясь, что благодаря этой странной штуке, смог проделать такое большое расстояние и всего за несколько дней. Хотя, конечно, потрудиться тоже пришлось изрядно. Но, что такое усталость в теле, по сравнению с проделанным огромным расстоянием, да в столь короткий срок? Ничего! Выспался и всё, снова готов в путь!

Немного переведя дух, а заодно присмотрев себе место для ночлега, решил быстренько чего-нибудь перекусить. Ему нежданно повезло. Как только Коля углубился в лес, наткнулся на поляну, где проживало заячье семейство. Заяц оказался странным, со шкурой заячьей, но мордочкой крысиной. Да и на вкус, оказался не приятным Мясо сильно отдавало травой. Но голод взял своё.

Наскоро перекусив, подбросил больше толстых палок в костёр, так на всякий случай, вдруг ночь будет холодной или поднимется ледяной ветер, и завалился рядом с костром спать.

Ночь пролетела в одно мгновение, словно её и не было вовсе. Коля Хвостик открыл глаза с первыми лучами Светила, желая продолжить свой путь. Но странно, голова ужасно болела. Каждое движение шеей вызывало острую, стреляющую боль, и цветные круги, плыли в изобилии перед глазами.

«Я, что вчера делал? Вроде, не пил! Что за хрень?! Может, я долбанулся вчера, обо что-то головой? – Хвост попытался руками ощупать голову. Но руки приказа не послушались. – Что за хрень?!» – мысли его работали быстро, словно молнии, ни вторая, ни третья попытка не принесла нужного результата. С трудом оторвав голову от земли увидел, что руки раскинуты в стороны и крепко привязаны к вбитым в землю деревянным кольям. Ноги тоже. Хвост лежал в самом центре вытоптанной лужайки, вокруг нее, прячась в тени деревьев, стояли перекошенные хижины. Они были сложены из веток и очень похожи на шалаши, с той разницей, что поверх веток набросаны пучки травы, словно соломенная крыша, только в худшей её версии.

– Э! Конченые, харэ дрыхнуть! Чмо пришло в себя! – раздался дикий крик. Хвост, с превозмогая боль в шее, запрокинул голову, чтобы посмотреть на говорившее существо, и едва не потерял сознание, от пронзившей тело, острой боли.

Послышались изобретательные матерные выражения их радости и топот, многих десятков, ног. Ещё минута и всё местное «общество» стояло во всей своей красе, окружив плотным кольцом крепко привязанного пленника. Это было сборище убогих и калек. Но они, явно себя такими не считали. Двигались очень проворно и на удивление неплохо были вооружены. Те, что возрастом моложе, в руках держали копья и каменные топоры, а старики стояли с луками и ножами.

Хвост оценил эту жалкую амуницию, но в руках опытных воинов, оно превращалось в очень грозное оружие, кое недооценивать никак нельзя. Иначе, можно очень быстро поплатиться своей жизнью.

– Э, братва! Может, отвяжете мне руки? – вежливо заговорил с ними пленный.

В долю секунды, все ополчились и нацелили в него свои луки и копья.

– Э! Э-э! Что за, нахер! Чё бля не втираете, о чем базарю? – повысил тон Хвост, переходя на местный сленг, который ему, так не нравился.

– И чё, бля, мы орём? – смягчая тон, вопрошало одно желтолицее существо, наклонившись над пленным. – Смотрите, ему не нравиться наше гостеприимство!

– Развяжи руки, урод! Как, человека прошу! – Коля кивнул в сторону привязанной руки.

– Ты чё бля?! В натуре, чмо?! Какой я тебе, бля на хуй, человек?! Ты чё гнида, решил поиздеваться надо мной?! У тебя чё, повылазило? – существо стало визжать, как резаный поросёнок. – Ты где, бля, видел, чтобы у людей был такой горб, как у меня? Две ноги и третье копыто болталось на спине? С ушами осла? И такими граблями, вместо рук?

Сначала Хвост ничего странного с руками говорившего не заметил, но после этих слов, он внимательно посмотрел и ужаснулся, но внешне не подал виду. На одной кисти у существа росло семь пальцев, а на другой десять, но при этом, из каждого пальца выросли ещё по паре тонких щупалец. Которые, всё время находились в движении, как у змеи язык.

«Ни фига себе! Это, что же надо было нашим предкам такое использовать или сделать, чтобы их потомки, такими стали?!» – но на лице Коли Хвостика, не дрогнул ни один мускул. А вслух спокойно сказал:

– Да ты просто красавчик, по сравнению с теми, что я видел! Чувак, в жизни не главное, как ты выглядишь, а как поступаешь!

– Ты чё чмо, вякаешь? – и существо сильно пнуло распятого пленника ногой в бок.

Хвост зло сверкнул глазами.

Существо замахнулось копьём, но в последний момент, замерло в воздухе и отлетело в сторону.

– Ша! Кому говорю, ша! Тело, будет говорить! – на центр круга вышло огромное, жилистое существо, не то баба, не то мужик, с одной большой женской грудью и огромными мускулами. Но стояло оно на четырёх копытах, два из них были, очевидно, руками. Толпа дружно и уважительно отступила назад, и опустила оружие, пропуская своего вожака. Оно поднялось на задние лошадиные копыта и вновь заговорило: – Настал тот час, когда мы, можем пополнить свою гнилую кровь новой, здоровой кровью! Это тело, бля, должно дать нам свое семя и кровь нашему племени! И мы, опять станем нормальными! Поэтому, если кто его тронет, без моего согласия, тому башку оторву и засуну ему же в задницу!

– А вы меня, об этом спросили? Хочу ли я, этого? – перебивая зычный голос ораторствующего существа, воскликнул Хвост, морщась от головной боли.

– Тебя, гнида, никто не спрашивает! – зашипел на него вождь, и сильно пнул копытом пленника в бок. – Так вот, сегодня ночью будет гудёж! Наша, единственная, детородная сучка сегодня будет трахаться, с нормальным человеком! Его семя, зародит в ней здорового детёныша! И от этого тела, наш род, мать его, начнёт выздоравливать! Так говорит, Ешо! – он сделал многозначительную паузу, радостным взглядом оглядел слушавшую его толпу соплеменников-мутантов, и продолжил: – А после, мы, его чистое Тело, пустим по Кругу и пусть, каждое тело нашего племени вырвет себе по большому куску мяса и сожрёт с удовольствием! Ибо он, с этого момента, начнёт выздоравливать от своего грёбаного проклятия! Ешо с нами!

Хвост внимательно слушал речь вождя и пытался освободить руки. Но они оказались накрепко привязаны к кольям. «Вот попал!» – мысли мухами роились у парня в голове, нужно было что-то делать! Но что? Хоть бы одну руку освободить! И тогда, он смог бы вытащить свой нож и быстро освободиться. Но как, это сделать?

Существа пришли в движение. Женщины, если так можно выразиться, наперебой принялись обсуждать, как и чем украсить хижину перед таким грандиозным событием. Мужчины же цинично смотрели на пленника, но тот заметил в их глазах хорошо скрываемую зависть. Ведь если у них всего одна девушка или женщина, которая неважно как выглядит, способна родить ребёнка, то по логике вещей, каждый из деревенских мужиков, хотел бы с ней спариться. Но главная матка или жрец, Коля ещё не понял, что собой представляет, этот великан с одной женской грудью и огромной мускулатурой. Нет, он бы конечно, конец ещё помочил, женщин у него давно не было, но вот быть съеденным, да ещё живьём, вот тут-то он, с такой светившей и совсем не радужной перспективой, оказался не согласен.

«Ничего себе, прилёг отдохнуть! – подумал он. – Срочно нужно принимать решение и как-то отсюда выбираться».

– Эй, тварь безбожная! – крикнул Коля, амбалу с женской грудью. – Хочу, базар базарить!

– И, чё ты можешь нам, такого забазарить? – с интересом спросил грудастый.

– Я, согласен, на ваш гнилой расклад, – спокойно ответил Хвост.

– Ты, согласен?! – удивился амбал.

– А, что тут такого? Я перец, ещё тот! Люблю тёлочек! А тут, к тому же, ещё и ребёнка сотворить нужно! Да я, только, за! Нахер, бля буду, если не родиться ребёнок! Пока сука, всё чики-пуки! Так что, могу, и перетрахать всех ваших бабс, если угодно то и обрюхатить.

Амбал задумался. В его мозгу, закипела бурная деятельность. Он лихорадочно рассуждал о своём будущем величии, если и в правду задуманное получиться, оплодотворить всех женщин, и в их племени будет больше здоровых людей, жить сразу станет легче. Но с другой стороны, если этот проходимец и пройдоха сбежит, что тогда станется с его родом и деревней в целом? Его личный авторитет ослабеет и начнётся хаос! Двадцать лет назад, он в одиночку смог навести порядок, но это было так давно, и к тому же, был ещё молод и полон сил. Да и выглядит этот пришелец весьма привлекательно, деревенские женщины, явно не откажутся провести с ним ночь.

– Слышь тело, ты справишься хотя бы с пятью бабами? – прищурившись одним глазом, спросил амбал, решив положиться на своё природное везение.

– Бля, обижаешь! Но для пущего результата, в натуре нужно три ночи.

– Ну-у, ты охренел, что ли?! У нас уже ночью праздник! Как только ты, сделаешь нам ребёнка, то и сразу праздник начнётся. Тела не поймут.

– А тела поймут, что пять или шесть ваших тёлок, могут от меня родить? – не унимался Хвост, он интуитивно почувствовал, что одногрудый амбал, готов с ним согласиться, а выделывается лишь для видимости и подъёма своей значимости. А кто бы из его племени, решился отказаться от притока свежего семени? Никто. Вот на этом, и решил сыграть Коля Хвостик. Лучше чуток протянуть времени и отложить момент праздника, на котором его должны будут сожрать, а потом уж, и попытаться вырваться из лап деревенских жителей. Женщины стояли плотным полукругом у ног пленного и, не стесняясь в выражениях, старались угадать, что прячется в штанах, этого странного парня, и какого размера, и насколько силён.

– Наши бабы, готовы трахнуться с тобой! – при этих словах своего вожака, одетые в цветное тряпьё, жительницы радостно закивали головами. В их взглядах, появилась похоть и дикая страсть, – Но смотри! – строго прикрикнул амбал, пронизывая взглядом пленника, – Если попытаешься, падла, сдрыстнуть, завалю!

– Ну, это грубо! – выдавил из себя дружескую улыбку Хвост, превозмогая боль, – Ты ко мне по-человечески отнёсся, и я тебе отвечу тем же.

Такой поворот событий устроил копытного амбала. Он стукнул копытами-ладонями в знак, что проблема решена и развернулся на задних ногах-копытах.

– Тело, у меня имеется встречное предложение! – смело заговорил Хвост в спину амбалу, тот остановился, одни только уши нервно отбивали такт, – Не бзди, говна не подсуну. Типа хочу, чтобы бабы твои, хорошо помылись и заходили через час, после вышедшей бабы, из моей личной хибары.

Коля всё придумывал на ходу, пытаясь подтолкнуть события таким образом, чтобы ему, наконец, развязали руки и дали свободу.

– А-а! Вот ты о чём! – облегчённо протянул местный вождь, представляя себе услышать, чего-то более опасного и невыполнимого, – Сделаем!

С этими словами вождь племени, так и не поворачиваясь, зашагал дальше. Коля остался лежать под жгучими лучами Светила. Толпа, состоящая из хромых, косых, многоруких и прочих жителей деревни, разошлась по своим хибарам готовиться к предстоящему празднику. Мысли у привязанного парня, текли только в одном направлении, как освободить руки!

С той стороны, с которой Хвост не мог видеть, послышались странные звуки, это оказались две особи женского пола. Они несли с собой деревянное корыто, наполненное родниковой водой и пару щёток, выполненных из неизвестного ему растения, неопределённых размеров и расцветок тряпки и та, что была относительно первой юна, свободной рукой крепко прижимала к груди деревянный сосуд, наполненный тягучей жидкостью. Она, старательно, перебирала своими тремя ногами, боясь оступиться или запутаться в длинном подоле юбки, и подойдя к пленному, бережно поставила сосуд около него. Следом за ними подошёл карлик, на коротких ногах, с необычайно развитой мускулатурой и шириной плеч, не меньше метра. Вся его фигура, пылала от избытка физической силы. Он грубо наступил на руку Хвосту, кость едва не лопнула от чрезмерного давления на неё, женщины развязали узел, карлик отпустил руку, они сняли с неё рукав джинсовой рубашки и снова привязали. Тоже проделали с левой рукой и ногами. При этом огромный карлик бесцеремонно наступал на руки и ноги, давая таким образом понять, что баловства он не потерпит.

Когда процедура раздевания закончилась, он отошёл под тень раскидистой акации, и молча наблюдал со стороны. Женщина, что была постарше, первая окунула щётку в воду и принялась тереть загорелое тело молодого мужчины. Следом за ней приступила и вторая. Они молча делали своё дело. Сначала это у них получалось грубо и неприятно, но по мере приближения к половому члену, движения стали ласковыми и нежными. Хвост расслабился и закрыл глаза, предоставив возможность женщинам, насладиться его телом. На всю банную процедуру, ушло примерно около часа. Светило палило нещадно, но потоки прохладной воды, были приятны и остужали разгорячённое, загорелое молодое тело. Потом, пленного, перевернули на живот. Рана от отрезанного хвоста ещё не совсем затянулось, и немного побаливало. Женщины замерли, увидев ещё не зарубцевавшуюся рану.

– Это… тварь одна, решала меня мачкануть, – отозвался Хвост, он в какой-то момент, сам забыл про то, что у него ещё совсем недавно рос хвост и быстро ответил, чтобы не вызвать подозрения, и этот ответ, местных жителей устроил, – Я успел отскочить. И тут же, сам, эту суку прирезал!

Женщины помыли пленного, подали знак карлику. Тот не дремал и быстро принялся развязывать Колю и, протянув мускулистую руку, помог подняться на ноги, при этом, крепко держал парня за локоть. Хвостик не сопротивлялся, понимал, как развяжут, то в тот же миг, контроль за ним будет усилен, и делать попытку бежать сейчас, было бы совсем глупо. Спокойно позволил отвести себя, в центральную хижину, освобождённую специально для него. Туда же, отнесли все его личные вещи.

«Теперь, можно и обдумать своё положение!» – размышлял Хвост. В хибаре, по центру, как и положено, стояло ложе из глины, поверх уложили несколькими слоями перины, набитые сухим сеном. Одежда брошена на грубо сколоченную, из кусков небольших, стволов деревьев лавку. Не торопливо, он подошёл к своей одежде. В джинсовая рубаха, лежавшая поверх штанов, тут же была ощупана Колей, нож оказался на своём месте. Местные олухи, не соизволили обыскать его вещи! Это, пленника весьма порадовало и немного успокоило. Знать, они не столь круты, как кажутся, и побег, имеет место быть! За грязным пологом послышались тяжёлые шаги. Коля переложил одежду ближе к импровизированному ложу и сел рядом, по-прежнему оставаясь совершенно голым.

Залапанная, грязными руками, занавеска откинулась, и в хижину просунулся, согнувшись пополам, одногрудый амбал.

– Тело, ты готов?

– В натуре!

– Заходи! – и амбал кряхтя, вылез из проёма, пропуская в избу, довольно симпатичную, средних лет женщину. Она с любопытством разглядывала молодое тело, особенно член.

– Чикса, проходи и падай! – пригласил гостью Хвост. – Как, кличут?

– Марго, а тебя?

– Хвост.

Не успел молодой человек выговорить своё прозвище, как женщина быстро скинула своё жалкое, но чистое одеяние, и перед ним открылось чешуйчатое тело, с четырьмя упругими грудями. Чуть ниже пупка, ему улыбнулись большие губы. Хвост зажмурился, пытаясь отделаться от внезапного ведения. «Что-то я разнервничался! Держи, себя в руках!» – успокаивал Коля сам себя. Медленно открыл глаза, но нижние губы, ему вновь улыбнулись, да так сильно, что обнажили мелкие и острые зубы, росшие в несколько рядов. Эта часть тела женщины, его шокировала. Новоявленный самец-осеменитель, сидел с раскрытым ртом и не моргая смотрел на оскаленные гениталии гостьи. А та, видя такой неподдельный интерес мужчины к сокровенному месту, подошла к нему вплотную и положила руку на сильное плечо. От неё, сладко и возбуждающе пахло, и даже этот неожиданный, но очень приятный факт не вызывал у него возбуждение. Губы располагались, как положено вдоль тела, как у всех женщин, но, чтобы они улыбались, да ещё скрывали за собой острые как у акулы зубы, такого Хвост не видел нигде и никогда! И как, пихать туда своего «друга»? Она же «его» откусит! Женщина принялась ласкать, постепенно приближаясь к члену, и тот пару раз ответил на её ласку, но как только взгляд Коли уперся в улыбающуюся промежность, сразу возвращался в исходное положение. Гостья, не собиралась так быстро сдаваться. Она уложила пленного на спину и продолжила, чувственный и ласковый, эротический массаж. Дыхание Марго участилось, губы набухли и с зубов закапали слюни, ещё мгновение и она, была готова вставить член в своё чрево. Нет! Мириться с таким положением, пленник не собирался. Живо взял инициативу в свои руки. Ловко опрокинул местную жительницу на лопатки, и сам, приступил к сексуальным играм, всячески избегая зубастых губ, которые, возбуждённая местная жительница, так ловко пыталась подставить под его сильные руки. Коля, быстро разгадал уловку и перевернул партнёршу на живот. Его ладони заскользили по женскому телу, и на каждое ласковое движение, Марго томно стонала и приподнимала свой чешуйчатый зад, словно играла с членом, приглашая его как можно глубже проникнуть в её неизвестные глубины и хорошенько их исследовать. И тут, молодой человек разглядел, что между зубастыми губами и шоколадной дырочкой расположились малые розовые губы. От возбуждения чешуйчатая кожа раздвинулась, и розовые губки сильно набухли и приоткрылись, словно, первый робкий весенний цветок. Вот тут-то, его член взмыл к небу, и больше не размышляя, Хвост осторожно без грубости вставил в узкую щель. Один толчок второй и женщина задрожала всем телом, вцепилась зубами и ногтями в травяную перину громко застонала и обмякла. Коля сам того, не ожидая обильно кончил.