скачать книгу бесплатно
– Чем увлекается народ в вашем банке? О, прости, не спросил в каком?
– Я работаю в «Русском народном банке». А увлекаются всем, понемногу, кто дайвингом, кто квадроциклами. Слышал про такие хобби? – спросила она.
– Конечно! Хотя нам, скромным чиновникам далеко до этого, бюджет урезан, зарплаты государственные, живем скромно. А что лично тебя заводит?
Глотнув коктейль, Алена посмотрела на Самошина поверх бокала насмешливым взглядом.
– А меня заводит от романов.
– Да? И каких же?
– Хороших, чтобы пробирало насквозь.
– Чтобы колбасило, как от текилы?
– Типа того. К примеру, читал Мураками или Бегбедера?
– А… ты об этом?
– Именно, а ты что подумал?
– Я думал от романов с молодыми людьми. Извини, в современной литературе я полный профан. Читаю только экономическую макулатуру. Тут мы с тобой общей темы не найдем. Может, лучше потанцуем?
Судя по другой музыке, зазвучавшей в зале, диджей-резидент уже появился и начал свой сет. На танцполе прибавилось народу. Толпа весело гомонила, прыгала, скакала. Все оттягивались, как могли. В одном углу парнишка спортивного вида изображал брейк-данс и Юрий, которого уже разобрало от выпитого, тоже решил продемонстрировать свое умение. Ему хотелось показать себя перед Аленой, произвести на нее выгодное впечатление. Но Чайка, верно уловив намерение приятеля, удержал того за рукав пиджака.
– Юра, куда ты? – прокричал он в ухо. – Хлопнешься пузом на пол! Перед девчонками неудобно.
– Нет, я пойду! – не сдавался Самошин. – Пусти, Ванька!
Но Чайка крепко обнял его за плечи и не пустил. Однако порыв Юрия уже ослаб. Он заметил, что к Алене клеится какой-то долговязый парень. Она улыбается ему, танцует рядом, вытягивая вверх руки и водя ими в такт музыке из стороны в сторону. Эти плавные движения, которые делала не только Алена, но и другие девушки, вдруг напомнили Самошину колебания водорослей в воде, когда они тянутся своими стеблями вслед волнующему их речному потоку. На танцполе таким потоком были звуки, заводная музыка.
Юрием овладела ревность, он не понимал, откуда она взялась, откуда в его сердце появилось это чувство. Вообще, какое ему дело до нее? Пусть танцует с кем хочет, пусть трахается с кем хочет. Он, Самошин, себе таких телок всегда найдет, только свиснуть, тем более, что рядом с ней уже есть овца, а ее подружка еще клевее. И он решил, что эффект от выпитых коктейлей надо усилить стаканом виски.
В это время Чайка ритмично двигался под музыку рядом с Ксенией. Посмотрев с минуту на приятеля, Юрий пьяно взмахнул рукой, покачиваясь, побрел к своему столику. Однако мысли об Алене не давали ему покоя и смутно тревожили. По ходу, он ревновал и да, она ему небезразлична, такой вывод напрашивался сам собой. Вот оно что! Она ему точно небезразлична. С чего бы это? Он опустился на стул, но не успел додумать мысль, его замутило и он быстрыми шагами понесся в туалет. Как и повсюду здесь была позолота, но особый шик являли писсуары и унитазы из фарфора с бежево-золотистым оттенком. В один из таких «золотых» унитазов Самошин опорожнил содержимое своего желудка.
После этого стало легче. Он прополоскал рот, умыл лицо холодной водой, постепенно приходя в себя. На часах было около двух ночи. Пора было уходить – на работу в министерство к девяти. Самошин направился назад, в зал, и нашел всех троих: Ваню, Ксению и Алену уже сидящих за столиком. Они держали в руках коктейли, весело о чем-то болтали. При виде бокалов в руках у Чайки и их гостей, Юру немного замутило, но он переборол это чувство.
– Извините, девушки, но нам рано подниматься на работу, – сказал он, делая знак Чайке.
Тот с удивлением посмотрел на приятеля – бывало время, когда они сидели почти до шести утра и после этого шли в присутственное место.
– Ой, нам тоже пора! – воскликнула Ксения, посмотрев на часы.
– Мы вас проводим! – галантно предложил Юрий. – Вы где живете?
– В разных местах, – ответила Алена. – Все равно придется заказывать такси, поэтому провожать нас не надо. Займет много времени, а вам ведь в министерство.
Ей, вероятно, не понравился Самошин. Она произнесла свои слова, не глядя на него, лениво рассматривая бокал, словно он интересовал ее больше всего на свете. Это задело Юрия.
– Ну, если дамы не желают, – сказал он, пытаясь выглядеть легким и остроумным, – мы с вашего позволения откланяемся.
Они простились и ушли из клуба, однако возникшая досада, связанная с тем, что Алена отвергла его в качестве провожатого, не исчезала. Эта девушка серьезно его рассердила. Она игнорировала его в танцах и отфутболила сейчас, даже не предложила обменяться телефонами. Он-то мог попросить ее номерок, но, с учетом ее понтов, запросто получил бы отказ. А к отказам он не привык, как не привык к ударам по самолюбию.
Подумаешь, банковская крыса. Она назвала банк, в котором работает, и Самошин решил, что как только придет на работу, тут же посмотрит, нет ли там знакомых. Или попытается через Центробанк. Правда, он еще сам не понимал, зачем ему это надо, для чего. Пока только хотелось узнать на какой она должности и он, чтобы принизить ее в своих глазах, предположил, что она простая операционистка или кассирша. И он посетовал на свое невезение – хочешь оттянуться с простыми девками, а получаешь каких-то стерв.
Ростов-на-Дону, гостиница «Звезда» – здание центрального Автовокзала, 1 марта, 09:15 – 12:33
Поднявшись рано утром в номере гостиницы, Забелин принялся умываться и бриться. Делал это он всегда неторопливо, основательно, стараясь получить удовольствие от этих, в общем-то, незамысловатых действий.
Еще в детстве он видел, как брился его дед. Тот брал помазок с мягким ворсом, не раздражающим кожу, но достаточно упругий, чтобы было приятно намыливать подбородок. Помазок попал к деду в пятидесятые, когда крепко дружили с китайцами. Тогда на прилавках можно было увидеть китайские перьевые ручки и махровые полотенца, сделанные качественно, совсем не так, как потом в девяностые, и потому особо ценившиеся советскими обывателями.
В специальной серебряной мисочке дед разводил в воде мыло и хорошенько намыливал помазок, до тех пора, пока белая пенка не начинала набухать и выпадать из миски на столик в умывальнике. Затем он тщательно, с видимым удовольствием, принимался намыливать лицо. Водил помазком размеренными, массажирующими движениями по шее, щекам, подбородку и при этом всегда весело напевал. Увидев как-то в зеркале внука, маленького Сергея, он шутливо подмигнул ему.
Забелин поймал себя на мысли, что бессознательно пытается его копировать. Эти размеренные движения помазком, почти непроизвольное пение по утрам, больше похожее на мычание, подмигивание в зеркало самому себе, словно попытка взбодрить постороннего человека, которого внезапно увидел в умывальнике рано утром. Все это он повторял вслед за дедом. Сейчас помазки ушли в прошлое, но Забелин продолжал им пользоваться по старинке и готовая пена для бритья, продающаяся в любом магазине, его не прельщала.
Заканчивая, он услышал осторожный стук в дверь.
– Входите! – громко позвал он и увидел на пороге номера Цыганкова.
– Серега, ты как, заканчиваешь? – спросил тот.
– Да. А что случилось?
– Мы в десять выдвигаемся. Так что успевай позавтракать.
– Успею, – ответил Забелин, вытирая лицо полотенцем. – Ты сам-то как? Уже поел?
– Мы сходили в местный ресторан, у нас талоны на завтрак. У тебя тоже должны быть.
– Да, мне дали, – подтвердил Сергей. – Значит, я наблюдаю за Третьяковой? Какой у нее маршрут?
Они прошли в номер и сели за стол. Цыганков достал карту города, развернул. На ней были видны участки с несколькими объектами обведенным кружками синего цвета.
– У нее центральный автовокзал, – пояснил Александр. – Я себе взял ТЭЦ, а Емельянову поручил отель «Интурист» на Большой Садовой. Но к ТЭЦ я не поеду, присмотрю за ним. А тебе тогда придется топать за Третьяковой.
Взяв ручку со стола, Цыганков показал Забелину, где находятся запланированные для проверки объекты, и как туда будут добираться члены группы.
– Все понятно! – бросил Сергей, отслеживая глазами, путь движения Третьяковой. – Значит, отсюда до остановки, потом на автобусе вниз, к Дону. Хорошо! Давай теперь двигай к своим, а я сбегаю, позавтракаю. Кто его знает, может, обедать не случиться…
Цыганков ушел.
В назначенное время Забелин спустился в холл и вышел на улицу. Там было промозгло, пасмурно. Дул сильный ветер, нагоняя с севера свинцово-серые снежные облака. Асфальт покрылся тонкой едва различимой пленкой льда, отчего ноги прохожих разъезжались в разные стороны, как у собак на льду и приходилось напрягаться, чтобы сохранять равновесие.
Сергей замотал плотнее шею шарфом, словно тот мог спасти от пронизывающего насквозь ветра. Он почувствовал себя так, словно был совсем без одежды – только в одних майке и трусах. Повернув за угол, чтобы его не заметили члены группы Цыганкова, он остановился, прикурил сигарету и принялся наблюдать за входом. Примерно через пять минут дверь гостиницы открылась и на высоком крыльце показалась известная ему троица. Цыганков махнув рукой, первым сбежал вниз по ступням. Он уверенно двинулся в сторону по изученным на карте улицам, словно хотел продемонстрировать всем, что торопится добраться до ТЭЦ. Однако Забелин-то знал, что где-нибудь за углом, Саша, как и он, остановится, а потом начнет свою слежку.
Оставшись одни, Емельянов и Третьякова около минуты побыли на крыльце, а потом медленно спустились вниз и уже там разошлись в разные стороны.
Изучив маршрут Третьяковой по карте, Забелин убедился, что расстояние от гостиницы, в которой они базировались, до автовокзала оказалось совсем небольшим. Его легко можно было пройти и пешком, не садясь в автобус. Поэтому он пропустил девушку вперед и постарался как можно незаметнее пристроиться следом, прячась за фигурами прохожих, скользящих по тротуару.
Светлана тоже шла медленно, ноги у нее разъезжались, как у всех, и она резко взмахивала руками, чтобы сохранить равновесие. Шла она уверенно, видимо, досконально изучив дорогу по карте, не оглядываясь, без внешних проявлений любопытства, характерных для людей, впервые приехавших в чужой город. Словно уже бывала здесь раньше.
Один раз она остановилась у киоска, в котором торговали продуктами. Забелин приметил, как она купила мелкий пакет с леденцами, достала платок и протерла очки. Потом пошла дальше. Ни с кем не разговаривала, никто к ней не подходил.
«Может, мы зря паникуем? – спросил сам себя Сергей. – Вместо того чтобы заниматься делом, проверяем своих товарищей, коллег. Может все это хрень? В Нижнем, ведь все могло быть по-другому. Надо было не проводить учения сейчас, а дождаться результатов расследования. Но теперь уже обсуждать нечего, начальству виднее. Посмотрим, что дальше будет».
Они пошли вниз по Буденовскому проспекту, который, как и Ворошиловский спускался к Дону. На перекрестке с Большой Садовой, бывшей некогда улицей Энгельса, повернули к железнодорожному вокзалу. По дороге Светлана пару раз заходила в магазины, видимо, погреться, и Забелин испытывал мучительное желание проникнуть следом за ней, проследить, не контактирует ли она с посторонними. Но он удержал себя. В маленьких магазинчиках народу было немного и он сразу бы засветился.
Вскоре Забелин заметил вдалеке ребристую крышу Автовокзала, имевшего форму усеченного треугольника. Мимо протекала небольшая речка Темерник – приток Дона, и чтобы попасть внутрь здания, надо было пересечь короткий, но широкий мост. От него и до входа тянулись лотки и прилавки продавцов, принадлежащие, по большей части, жителям кавказских республик. До Сергея долетел запах жареных семечек, свежей выпечки, каких-то пряностей, о существовании которых он даже не подозревал.
Светлана медленно приближалась к автовокзалу, уже внимательно поглядывая по сторонам.
«Изучает подступы», – решил Забелин.
С левой стороны от центрального входа раскинулась большая площадка, на которой сгрудились автобусы дальнего следования. Они стояли на первый взгляд хаотично, бессистемно, словно пчелы, слетевшиеся в улей при наступлении холодов. Однако, как и у пчел, каждый автобус знал свою соту, стоял в точно определенном ему месте.
С неба сыпал мелкий снежок, поднялась легкая поземка. На мосту Третьякова подошла к одному лотку, второму. Ничего не покупала, но с продавцами, а оба они оказались мужчинами-кавказцами, перекинулась парой слов. Сергею, естественно, не было слышно, о чем шел разговор. Может так, ерунда, что-нибудь о погоде. В какое-то мгновение ему показалось, что она передала одному из продавцов записку. А может, не передавала? Просто коснулась рукой лежащих на прилавке тряпок? Он не понял.
Забелин вытер лицо от таявшего снега. Прячась за спинами людей, идущих от железнодорожного вокзала к Автовокзалу, он постарался подойти поближе. Однако Третьякова уже шла дальше, как ни в чем не бывало. Передавала она сообщение или нет? Непонятно.
Светлана пошла внутрь здания, и он вынужден был следовать за ней. Ее синий пуховик мелькал в толпе, временами выныривая из-за фигур приезжих. В центре автовокзала висело огромное табло с расписанием. Третьякова встала в середине зала, принялась сосредоточенно разглядывать это табло, будто искала подходящий для себя рейс.
Сергей огляделся по сторонам, выхватывая в толпе людей лица, которые могли бы его заинтересовать. Но ничего примечательного не обнаружил. Между тем, Светлана прошлась по залу, и Забелин понял, что она выбирает место для возможного учебного минирования. На втором этаже несколькими рядами стояли пластиковые зеленые кресла для отдыха транзитных пассажиров. Там же была парикмахерская, комната матери и ребенка. Третьякова поднялась туда, но он не пошел за ней, поскольку прекрасно видел ее снизу, с того места, где стоял.
Неожиданно, его занятие прервал появившийся, словно из-под земли тучный милиционер, дежуривший в зале.
– Ваши документы, пожалуйста! – сказал он, не представившись.
– А в чем собственно вопрос? – удивился Сергей. – Я, вроде, никому не мешаю. Лицо у меня не кавказской национальности…
Полное лоснящееся лицо милиционера, не привыкшего получать в ответ на свои требования какие-то дополнительные вопросы, несколько напряглось, рука сама собой опустилась на рукоять дубинки.
– Своих кавказцев мы знаем, а вот вы стоите здесь, ничего не берете. Гражданин, попрошу предъявить!
Стараясь не упускать из виду Светлану, медленно бродившую по второму этажу, Забелин извлек служебное удостоверение и в развернутом виде показал его стражу порядка.
– Извините, виноват! Ошибочка вышла, товарищ подполковник, – торопливо произнес не в меру располневший блюститель закона. Слова милиционера заставили на минуту отвлечься Сергея, поэтому, когда он в следующий момент отыскал глазами Третьякову, она уже спускалась по извивающейся лестнице в большой зал первого этажа. Лицо ее было спокойно, оно имело некоторое, едва уловимое, выражение удовлетворения, как у человека, выполнившего поставленную ему задачу. Из-под шапочки у нее выбивались кудряшки волос и ему даже на миг показалось, что она мазнула по нему взглядом наивных глаз девушки-подростка. Впрочем из-за ее очков, он все равно бы ничего не разглядел.
«Случайно или нет, этот мент нарисовался передо мною? – опять засомневался Сергей. – Если это было подстроено, чтобы отвлечь мое внимание, то им удалось. И все же… Однозначно сказать пока нельзя. Ни да, ни нет. Это могла быть тайниковая операция, она заложила где-то в условленном месте записку и ушла. Такое обнаружить очень трудно, особенно при одиночном наблюдении, без спецсредств. Кроме того, в толпе она могла передать сообщение связнику, и в этом случае я тоже ничего бы не заметил. А может, ничего и не было, я просто нагнетаю? Вечером надо обсудить с Сашкой».
Ростов-на-Дону, гостиницы «Звезда» и «Отель «Интурист», 1 марта, 09:15 – 13:45
Как и предполагал Забелин, Цыганков, дойдя до первого поворота, скрывшего его от глаз членов своей группы, осмотрелся и, увидев удобный для наблюдения магазин, имевший большие витринные стекла, тут же зашел внутрь. Он подошел к стоявшим почти у самых окон высоким столикам, предназначенным для покупателей, забежавших перекусить на скорую руку и, облокотившись на один из них, принялся внимательно следить.
Вскоре он увидел, как мимо магазина, осторожно ступая ногами, чтобы не поскользнуться, проследовал Емельянов. Он был в черном пуховике, синих джинсах, на голове натянута шерстяная шапочка. Игорь шел сосредоточенно, не слишком отвлекаясь по сторонам. Закурив на ходу, он передвигался, оставляя за собой длинную струйку дыма, будто непрогретая машина, на которой куда-то ехал отчаянно спешащий водитель.
Дав времени своему коллеге отойти от магазина на порядочное расстояние, Цыганков вышел на улицу. Спина Емельянова мелькала метрах в ста впереди.
«Пусть отойдет подальше, – подумал Цыганков, – пешеходов мало, может заметить, если вдруг обернется назад».
Цыганков подошел к газетному киоску, сделал вид, что выбирает газету. Искоса он поглядывал на уходящего вперед Емельянова. Его спина мелькала все дальше и дальше. Идти по тротуару, покрытому слоем тонкого льда, было тяжело, но судя по всему, капитан надумал обойтись без транспорта, добраться до «Интуриста» пешком.
«Пожалуй, пройдемся, – заметил про себя Александр. – Это полезно! В последнее время я слишком часто сижу в Конторе. Если так дальше пойдет, то все органы атрофируются, а вместе с ними и функции организма». Он с иронией подумал, что под нужными функциями большинство мужчин понимает, прежде всего, детородную. Они вышли на Буденовский проспект и по нему спустились до Большой Садовой улицы. Как и в любом другом городе, вдоль тротуара длинной нескончаемой чередой выстроились большие и маленькие магазины, призывно зазывающие покупателей стеклами разукрашенных витрин. После дефолта девяносто восьмого года торговля начала постепенно оживать.
Цыганков тоже закурил на ходу, хотя Забелин, где-то читавший о правилах хорошего тона, несколько раз говорил, что курение на ходу – признал невоспитанности.
«Хочешь закурить, остановись, – говорил он. – Закуришь, и подумаешь о бренности быстротекущей жизни».
«Ага! – в тон отвечал ему Цыганков. – Пока думаешь, в это время к тебе глядишь, и девушка какая-нибудь подойдет, попросит прикурить. Хороший случай для знакомства!».
«Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему! – усмехаясь, ответил Забелин. – С другой стороны, тоже стимул».
Они шли уже довольно долго вдоль Большой Садовой, шли медленно, скользя по тротуару, словно по катку. Александр почувствовал, как у него взмокла спина. Пожалуй, зря он обрадовался возможности прогуляться. Такие променады только выматывают, пользы от них мало. Наконец показалось высокое белое здание бывшей гостиницы «Интурист», которые ныне называлось Конгресс-отель «Интурист». Емельянов направился прямо к входу, но, не дойдя немного до двери, нерешительно остановился. Оглянувшись по сторонам, он все-таки не захотел входить, а счел нужным обойти гостиницу вокруг.
Цыганков встал возле газетного киоска и осторожно наблюдал за ним. Игорь ни с кем не контактировал, попытался пройти вокруг, насколько это было возможно. Но задняя часть здания, была окружена металлическим забором, там стояли машины, а в будке сидел охранник. Видимо, это была автостоянка гостиницы.
Соблюдая значительную дистанцию, и не теряя из виду Емельянова, Цыганков проследил, как тот с определенными трудностями осмотрел здание. Емельянов действовал профессионально, ничьего внимания не привлекал, ни на какие мелочи не отвлекался. После наружного осмотра он отправился внутрь гостиницы. В большом холле находились администраторы, только приехавшие гости города, разные посетители, но вместе с тем, у дверей в лифты стояли крепкие ребята, на бейджиках которых было написано: «Служба безопасности». Мимо них на дурака не проскользнуть.
Идти следом за Емельяновым было опасно. Тот мог неожиданно выйти и в дверях столкнуться с Цыганковым.
«Что ты тут делаешь?» – вопрос, на который ответить весьма затруднительно.
«Ехал в ТЭЦ, а по дороге вздумал посмотреть, как ты справляешься». Или: «У меня здесь встреча со знакомым».
Малоубедительно. Недостоверно.
Цыганков помялся, не зная, что предпринять дальше. Однако Емельянов, зайдя внутрь гостиницы, обратно не вышел. Надо было рисковать. Подойдя к дверям входа, Александр попытался рассмотреть сквозь толстое стекло место, где мог находиться Емельянов. Ему повезло. Просторный холл был весь залит ярким светом, и он сразу заметил своего подопечного возле административной стойки. Тот о чем-то болтал с девушками, улыбался, разводил руки в стороны. Казалось, что он не обращает внимания ни на кого вокруг.
Но Цыганков знал, что внешне безразличное отношение к окружающим, у оперативников чаще всего напускное, для видимости. Настоящий опер всегда все видит. Например, Емельянов стоял спиной к входу, но имея сбоку узкое длинное зеркало на одной из декоративных колонн, мог спокойно фиксировать любого, кто появлялся в холле гостиницы.
В этой время за спиной Цыганкова громко заурчал большой мотор. Он оглянулся, заметил, что почти к самым дверям автобус из аэропорта подвез многочисленную делегацию китайских бизнесменов. Появилась удобная возможность войти в гостиницу не привлекая ничьего внимания. Едва китайцы гурьбою пошли внутрь, громко делясь впечатлениями на своем языке, Александр, выждав небольшую паузу, двинулся следом. В холле сразу стало видно, что гостиница принимала иностранцев. Вся отделка была выполнена из дорогих материалов: светильники, полы, умело подобрана цветовая гамма интерьера. Это, конечно, была не военная гостиница «Звезда» с ее полуспартанской обстановкой.
Цыганков отошел в сторону к нескольким столикам возле кожаных диванов, стоявших вдоль стены. Там уже частью сидели постояльцы гостиницы, кое-кто из них был занят разговорами, кто-то читал газеты и журналы. Емельянов все еще продолжал оживленную беседу с девушками.
«А парень не промах! – заключил Цыганков. – Язык подвешен что надо, может устанавливать контакты. В нашем деле умение непринужденно завязать знакомство, пожалуй, одно из главных качеств, наряду, конечно, с аналитикой, быстротой реакции и еще кучей разных составляющих, без которых нет хорошего опера. Выходит, качеств много и почти все главные. Парадокс!» Цыганков хмыкнул про себя.
В это время Емельянов уже закончил говорить с девушками и отправился на улицу. Там Цыганков опять отпустил Емельянова на сотню метров вперед, медленно зашагал следом. Итак: Игорь, кроме девушек-администраторов ни с кем не контактировал, никому не звонил.
«Интересно, нарыл что-нибудь Серега, – подумал Цыганков, – или как я, просто прогулялся? Закурить что ли для поднятия настроения?»
Он остановился, прикрывая рукой огонек зажигалки от сыпавшего с неба мелкого снежка, закурил и пошел следом за удалявшейся фигурой Емельянова.
Москва, Министерство экономики РФ, Департамент кредитной политики и финансовых рисков, кабинет начальника отдела Самошина Ю. А., 1 марта, 9:10
– Ну, как вчера оттянулись? – спросил Самошин Чайку, который сидел у него в кабинете, болтая ногой.
– А что, классно! Мне понравилось! – заметил Иван. – Мне Ксения дала свой телефончик. Такая клевая девчонка! А у тебя с Аленой срослось?
– Нет! Да я особо и не хотел, – с кривой усмешкой сообщил Самошин. – Эта дурочка начала вертеть хвостом, раздувать щеки. Подумаешь, фигура! Сейчас вот узнаю: кто она есть и есть ли у нее крыша. У меня в банке, где она работает, оказалось много знакомых. Мы несколько проектов через них провернули. Посиди пока!
