Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

– В смысле, я не местный, я вылез из норы барсука тут неподалеку. Но я не хищник, я пришел сюда по делу. Мне надо найти моего кота, – попытался успокоить барана и овцу Игорь, но эти слова лишь заставили их отскочить назад еще на несколько метров.

Краем глаза он заметил, что и другие животные, поначалу с любопытством разглядывавшие его со своих мест или даже понемногу приближавшиеся к нему, после этих слов начали пятиться назад.

Человек обратил внимание, как одна из пасшихся на лугу овец на полном ходу бросилась к городу и уже преодолела больше половины дистанции.

– Послушайте, я не причиню вам вреда, мне только надо найти, где находится полиция. У них может быть мой кот, за которым, собственно, я и пришел сюда, – попытался возобновить диалог Игорь, но животные только молча смотрели на него, готовые в любой момент убежать на безопасное расстояние.

Подождав немного, и поняв, что больше никто с ним здесь говорить не намерен, он повернулся и пошел к городу. Коровы и овцы молча расступались перед чужаком, не сводя с него глаз.

Когда до ближайшего хлева оставалось метров сто, Игорь, который, как ему казалось, начал уже привыкать к странностям этого места, увидел картину, которая заставила его остановиться, как вкопанного.

Из-за серого неаккуратно сложенного и неотесанного бревенчатого угла очередного хлева на тропе появилась та самая сбежавшая овца, за которой спешили четыре крупных козла. Они бежали, наклонив головы и выставив вперед длинные и острые рога, у каждого на шее виднелась синяя лента с белой надписью КОРМ по всей длине. Спустя несколько мгновений, они окружили Игоря. Напротив него остановился самый крупный козел серого цвета с длинной черной бородой. Он поднял глаза и осмотрел человека, особое внимание уделив его ушам.

– У вас отсутствует метка КОРМ, – констатировал он, спустя несколько мгновений.

– Ну, да. Я не местный, и незнаком с вашими порядками, – ответил Игорь.

– Порядок у нас только один. У вас должна быть в ухе метка, что вы не опасны, – сухо ответил рогатый.

– Я и не опасен.

– Пройдемте, – бросил козел, и добавил, разворачиваясь в обратный путь, – в участке разберемся.

Игорь хотел было запротестовать, что ему некогда куда-то идти, и он должен искать своего кота, но в этот момент один из КОРМовцев подтолкнул его в поясницу крепким лбом, увенчанным мощными рогами, и ему пришлось подчиниться.

Так Игорь в кольце из четырех козлов прошествовал в город. Улицы были забиты свиньями и хряками, овцами и баранами, коровами и быками, между ног у которых суетливо сновали куры, утки, гуси и куропатки.

Царивший в городе хаос дополнялся какофонией мычания, блеяния, рычания, визжания, похрюкивания, лая, кудахтанья и кряканья, в которых Игорь мог иногда разобрать отдельные слова. Воздух был наполнен разноцветными перьями вспархивавших в разных местах птиц и сладковатым запахом навоза и прелой травы.

Вместе с тем, несмотря на то, что львиную долю обитателей этого огромного скотного двора составляли домашние животные и птицы, тут и там между ними сновали волки, лисы, зайцы, еноты, бобры, ежи, куницы и прочие лесные обитатели. Игорь даже увидел пару медведей и лосей, которым, очевидно, было тесно на узких улочках. Травоядные без страха ходили рядом с дикими хищниками, у каждого из которых на правом ухе болтался маленький жетон, выданный КОРМом.

Игорю не удалось хорошо рассмотреть город и запомнить дорогу, по которой его вели, так как стоило ему немного замедлить шаг, чтобы осмотреться, он тут же чувствовал крепкий тычок в поясницу от следовавшего позади козла.

Когда рогатый конвой проходил мимо местных жителей, те замолкали и внимательно разглядывали двуногого незнакомца. После того, как процессия удалялась, они начинали, понизив голос обсуждать увиденное, и до Игоря сквозь приглушенное блеяние, мычание и кудахтанье доносилось: «…человек…», «…на двух ногах…», «…вождь…», «…родственник…», «…метка…», «…опасен…», «…бандит из леса…», «…говорят, еще двое пропали…», «…может, он и съел…», «…в резервацию таких надо…», «…нет, лучше сразу на растерзание…».

Спустя некоторое время конвой подошел к одноэтажному строению из посеревшего от времени дерева, с покатой соломенной крышей. Во всем строении, которое было около тридцати метров в длину, не было ни одного окна, однако под крышей по всему периметру тянулся проем в одно бревно, через который внутрь проникал свет.

Игорь в сопровождении КОРМовцев вошел в здание. Внутри оно представляло собой просторный хлев. Он был разделен на дюжину стойл, отделенных друг от друга дощатыми перегородками. Однако четыре левых стойла отделялись от остальных и друг от друга деревянными клетками, каркас которых был собран из крепких бревен соединенных между собой более тонкими жердями. Три из них были пусты, а в самой дальней в углу неподвижно лежала серая шерстяная туша.

Козел с черной бородой, не говоря ни слова, указал копытом на стойло, и Игорь послушно проследовал внутрь. Рогатый вошел за ним, а остальные конвоиры остались снаружи.

Внутри вдоль двух длинных стен тянулись невысокие лавки, разделенные стоящим в центре деревянным столом. На столе лежало несколько обрывков бересты и черный древесный уголек. Козел кивнул Игорю на одну из лавок, а сам уселся на противоположную, свесив задние ноги. Затем он, не без труда, вставил в щель в копыте уголек и подтянул к себе кусочек бересты.

Игорь уже устал удивляться поведению животных в этом мире и принял достаточно комичную сцену за обыденность.

– Имя? – сухо начал допрос козел.

– Игорь, – рогатый медленно, но старательно начал выводить кривые буквы на бересте.

– Вид?

– Человек, – козел поднял глаза от стола и внимательно посмотрел на Игоря. Затем он вновь опустил взгляд вниз и продолжил писать.

– Возраст?

– Двадцать пять лет, – еще один внимательный взгляд.

– Место постоянного проживания есть?

Игорь не знал, как ответить на этот вопрос. Объяснять, что он прибыл из другого мира, где люди живут в больших городах в панельных высотках, и допрашивают их другие люди, а не домашняя скотина, а козлы живут на фермах и не умеют разговаривать, ему не хотелось.

– Нет, – покачал головой он.

– Когда и с какой целью прибыл к нам в город? – казалось, допрашивающего не смутил отрицательный ответ на предыдущий вопрос.

– Сегодня утром, ищу своего кота, который потерялся.

Из-за размашистого почерка и разной высоты и размера букв, первый кусок бересты у козла уже закончился. Он отложил его в сторону и подтянул к себе следующий.

– Откуда прибыл?

– Эм, – он снова замялся, – из леса, который к северу отсюда.

Тут рогатый задумался, словно что-то вспоминая, но затем продолжил допрос.

– Почему не состоите на учете в КОРМ?

– Я не знал.

– Не знали, что любое животное должно встать на учет в КОРМ?

Игорь покачал головой.

– А что за последний месяц в том лесу, откуда вы прибыли, задрали корову и быка, вы тоже не знали? – в сухом тоне козла вдруг послышалась издевка.

– Я тут ни при чем, – снова мотнул головой Игорь.

– А вот это мы и проверим, – козел отложил второй исписанный кусок бересты и проблеял что-то в открытую дверь.

Тут же в проеме показался его собрат такого же серого цвета.

– В камеру, – допрашивающий мотнул рогами в сторону Игоря, – и сделайте слепок зубов.

Козел проводил человека в пустующую клетку по соседству с той, в которой, как оказалось при ближайшем рассмотрении, спал серый волк. Перед уходом он запер клетку снаружи, ловко задвинув передними копытами толстый деревянный засов. После этого козел ушел, но почти сразу вернулся, неся в пасти небольшой деревянный брусок.

Подойдя к клетке, он бросил брусок на солому, который был устлан пол и приказал: «Кусай!»

Игорь брезгливо покосился на дерево.

– Не буду.

– Кусай! – нетерпеливо проблеял козел.

– Я же сказал, что не буду!

В следующий момент козел ворвался в клетку и сильно боднул Игоря в бедро. Тот вскрикнул от боли и, потеряв равновесие, упал на пол.

– Кусай! – еще раз приказал рогатый.

– Слышь, браток, ты уж лучше сделай, как говорят, пока они с дружками тебя не затоптали, – внезапно раздался хриплый голос из соседней клетки.

Игорь посмотрел в ту сторону и увидел, что волк уже не спит, а наблюдает за разворачивающимся на его глазах действом. Потом он вновь перевел взгляд на своего мучителя. Тот склонил голову вперед, выставив рога, и недвусмысленно намекая о готовности снова пустить их в ход, если его приказ не будет выполнен.

Игорю ничего не оставалось, как подчиниться. Он взял брусок с пола и осторожно прикусил его. Древесина оказалась достаточно мягкой, и на ней тут же остался след его зубов. Козел осторожно, чтобы не оставить своих следов, взял в зубы брусок и вышел, вновь задвинув за собой засов.

В клетке стало тихо. Игорь чувствовал себя униженным, сидя на соломе в железной клетке по воле какой-то домашней скотины, и потирая ноющее бедро.

– С этими козлами шутки плохи, – вновь подал голос волк. – Набросятся толпой и растерзают, даром что травоядные, – добавил он, горько усмехнувшись.

– Приходилось испытывать на себе? – Игорь рассмотрел своего собеседника получше. Это был матерый волк, весом на вид килограммов в пятьдесят, с темно-серой вдоль хребта и более светлой по бокам шерстью. Правое ухо, где по идее должен находиться жетон КОРМа, было разорвано.

– А то, – волк оскалился.

Затем он тяжело поднялся с подстилки и повернулся к человеку другим боком. Серая шерсть там была покрыта бурой коркой спекшейся крови.

– Рогами? – сочувственно спросил Игорь.

– И рогами, и копытами, – прохрипел волк, осторожно принимая прежнюю позу.

– За что?

– Фхр, – зверь издал нечто среднее между смешком и фырканьем, – да за то, что пожрал тут на днях вволю. Оленя задрал. Они ж теперь тут непуганые с этим КОРМом. Даже неинтересно охотиться.

Несмотря на то, что их двоих разделяла деревянная решетка, Игорь на всякий случай отсел от разоткровенничавшегося волка в другой угол своей клетки. Это движение не ускользнуло от внимания его собеседника.

– Да не бойся ты. Не трону тебя, даже если б мог. Не в форме я сейчас. Хотя, – тут зверь оценивающе окинул человека взглядом, – таких, как ты, я еще не пробовал. Не водится у нас таких.

– Ну, спасибо за откровенность, – усмехнулся Игорь, но свое положение в клетке менять не стал.

– Да, не за что. Лучше так, чем лицемерить, как эти, – хищник неопределенно мотнул головой в сторону выхода из участка.

– Как кто? – не понял Игорь.

– Да как эти, хииищники, – презрительно протянул серый, – которые по лесам и полям бродят, да траву жрут, как зайцы. Еще и рассказывают всем, как здорово и как вкусно, а сами спят и видят, как бы задрать какого барана или гуся, да наесться бы мяса от пуза. Аж противно с такими одним словом называться.

Тут волк недовольно рыкнул, а Игорь вспомнил своего недавнего знакомого Женю, который, вероятно, и сейчас пасся где-то, словно тот самый заяц.

– Не осталось нормального зверья почти. Все волки, медведи да лисы в одночасье стали овцами и коровами, – продолжал злобно хрипеть из своего угла лесной пленник домашней скотины.

– Но зато все живут в мире и спокойствии, – попытался привести аргументы Жени Игорь.

– В спокойствии? – пролаял волк, – ты еще скажи стабильность. Сейчас модно. Уж очень наш вождь любит это слово, и все остальные, как безмозглые, повторяют его за ним. Тебе, поди, тоже мозги промыли? О том, какие дикие времена были раньше, когда каждый сам за себя, домашняя скотина лишний раз к лесу и за версту не подходила, а зайцы, да еноты все по норам прятались.

Игорь слушал, не перебивая.

– Зато жили все по природе. Я, думаешь, сам хищником решил стать? Но я хищник, – тут волк оскалил пасть и продемонстрировал острые, как ножи, зубы, – и с этим ничего не поделаешь, и траву эту жрать я не могу и не буду. А теперь что? Все, как один, неважно, в лесу или хлеву, воют: «Трава, трава». А попробуй сказать что-нибудь им поперек, знаешь, что будет?

– Нет.

– Сюда попадешь… В лучшем случае. Даже жрать никого не надо, только выскажи свое мнение – все, привет, КОРМ, и рога этих козлов, – волк злобно зыркнул на бродивших с той стороны решетки по своим делам рогатых. – А коль задрал кого, так это все. В резервацию сразу. Хотя от попадания туда не застрахован никто, даже если всю жизнь по этим травоядным законам живешь.

– В резервацию?

– Да, я смотрю, ты и впрямь неместный, – волк еще раз внимательно осмотрел Игоря, – из-за бугра что ли?

– Ну, почти, – уклончиво ответил тот, а затем быстро сменил неудобную тему, – Так, что это за резервация?

– Да так, – серый поморщился, – место тут одно, не очень далеко, куда таких, как я, отправляют. Типа, убивать нас нельзя – конституция, право на жизнь, а вот изолировать – ради бога. Правда, это тут, у всех на виду тебя не убьют. А вот чтоб выйти живым из резервации, надо постараться.

– Почему? – поинтересовался Игорь.

– Да потому что. Сторожат в этой резервации сплошные отморозки, которых самих надо изолировать. То заставят лис бегать и притворяться сусликами, а будут медленно бежать – изобьют. Могут и просто так избить. Был случай, когда медведю две свиньи в задницу ствол от ольхи засунули. Так и помер, бедолага. А если уж заболел – то кранты тебе. Лечить никто не станет. И на свободу лечиться не отпустят.

– И что, никого не наказывают?

– А как же. Еще как наказывают. Тех, кто пожаловался, тех и наказывают. Поговаривают еще, что недавно три барана разошлись и в угаре зарезали волка, а потом, вроде, даже съели.

Тут Игорь вспомнил слова Жени о сытых овцах и целых волках, и подумал, что, может быть, это была не просто оговорка.

– Съели заключенного?!

– Ну да. И я склонен этому верить. Ведь и сам вождь, и его свита любят полакомиться котлетами из медвежатины или укрываться пледом из рыси.

– В смысле? Ваш вождь насадил культ растительной монодиеты, а сам ест мясо сосланных хищников? – переспросил Игорь.

Волк криво усмехнулся, хотя со стороны это выглядело как злобный оскал.

– И не только сосланных хищников. Говорят, очень уважает молодую баранину.

– И что, про это никто не знает и не возмущается?

– По-разному. Кто-то возмущается. Но с такими быстро разбирается СВИН. Кто-то предпочитает делать вид, что это его не касается. Но большинство считают, что это все ложь и провокации, распространяемые забугорными, чтобы подорвать авторитет вождя. В мире, где даже волки добровольно стали овцами, иначе быть и не может.

– А ты откуда все это знаешь? – с подозрением поинтересовался Игорь. Ему не верилось, что все только что им услышанное было правдой, а не фантазиями разозленного на власть неуравновешенного волка-преступника.

– А я много чего знаю. Давно живу. Ты обращайся, если что, подскажу, – прохрипел его собеседник в ответ.

Игорь немного помолчал, переваривая услышанное.

– А кто такие забугорные?

– На закат отсюда есть высокие холмы. У нас их называют буграми. Ну а, соответственно, звери, которые живут с той стороны холмов, кличутся у нас забугорными. Раньше все жили своей жизнью и друг друга не трогали. Не дружили, но и не воевали. А потом вождь взял и заявил, что, мол, за бугром живут враги, которые завидуют нашей спокойной и сытой жизни, хотят все тут разрушить и навести свои порядки. И его хорьки из ВЕСТИ подхватили эти тезисы и стали всем заливать в уши.

– ВЕСТИ? – удивился Игорь еще одной аббревиатуре.

– Всеобщая Ежедневная Служба Трансляции Информации, – терпеливо расшифровал волк. – В нее набрали хорьков со всех окрестных лесов, и теперь они скачут по всем дворам и норам, и взахлеб рассказывают о достижениях нашего вождя. Долго слушать не рекомендую – может стошнить, – волк смачно сплюнул себе под передние лапы. – У всех вокруг все плохо, а мы живем в раю. Наш вождь самый умный и прозорливый, никогда не ошибается… Нас окружают враги, которым не нравятся наши успехи, и которые хотят свергнуть вождя. В этом им помогают внутренние агенты и предатели, которые раскачивают лодку. Дешевая пропаганда, но звери начали ей верить и теперь, если что-то у нас происходит, сразу винят в этом забугорных. И опять же, никому даже в голову не приходит мысль спросить, зачем им нужно в наши дела лезть? У них там своих проблем довольно. Постоянные междоусобицы и свары. Не до нас им. Зато вождю и его клике удобно. Все неудачи можно на них списать. Ну и, опять же, если кто-то чем-то недоволен – значит, враг, играет на руку забугорным.

– А откуда этот ваш вождь вообще взялся?

– Не знаю. Он давно уже здесь. Я еще не родился даже тогда. Вроде, его медведи первыми нашли. Хотели задрать. Да только он ушел от них. Говорят, наткнулся на лосей, о чем-то с ними договорился. Они его и защитили. Первое время старался особо не выделяться. В лес не ходил, нас боялся. Жил в землянке там, где теперь его терем стоит в центре города. А потом вдруг выяснилось, что все травоядные на его стороне оказались. Авторитетом у них стал. Слышал я, пообещал он им всем защиту от нашего брата, научил давать отпор, когда мы набеги на их стада устраивали. Они и его, в свою очередь, охраняли. Все с охраной из двух быков ходил. У тех-то рога такие были – даже медведи не рисковали с ними связываться.

Потом нам уже в лесу стало тяжело с едой. Одними зайцами, да мышами сыт не будешь, а лосятиной или олениной, а тем более свининой с бараниной уже не полакомишься – скорее, самому брюхо рогами распорют, коль попытаешься. Начались и у нас столкновения. Медведи отбирали добычу у нас, мы – у лис, а лисы тихо воровали по ночам у медведей. Грызня пошла. Раньше-то мы, хищники, не дружили, конечно, особо меж собой, но и не враждовали. Мяса на всех хватало. А потом стало все иначе. Даже у нас, в общем-то, в сером братстве начались распри. Добычу загоняли стаей, а доставалась она лишь вожакам. А кому-то порой вообще ничего не оставалось. Тяжело, в общем, стало, – волк вздохнул.

– Потом однажды, – продолжил он после короткой паузы, – человек с целым отрядом быков, козлов, баранов и свиней пришел к нам в лес. Собрал на большой поляне у Раздвоенного дуба всех лесных обитателей и выставил условие. Мол, отныне все животные, неважно хищники или травоядные, переходят на траву, создается КОРМ, чтобы следить за соблюдением этого требования, и все нарушители будут наказаны.

Конечно, сначала мы все посмеялись над его порядками, и даже не обратили на них внимания. Продолжали жить, как жили. Но только стали потом находить наших в оврагах или подвешенными на ветвях. С брюхом, набитым травой. Так постепенно наш образ жизни и сошел на нет. Основная масса решила, что травой питаться безопаснее, тем более что мяса на всех все равно перестало хватать. Те же, кто продолжил сопротивляться, скоро пополнили ряды найденных в оврагах. Некоторые, кстати, ушли в степь и осели там, и теперь считаются у нас врагами, которые хотят разрушить стабильность и вернуться в «лихие времена».

В разговоре повисла пауза: Игорь размышлял над услышанным, волк закрыл глаза и, казалось, задремал.

Вскоре, однако, спокойствие было нарушено начавшейся у входа в участок суетой. Подняв глаза, Игорь увидел абсолютно сюрреалистичную картину: в хлев вошли три здоровых хряка, каждый из которых был килограммов под двести. По одному их виду было ясно, что это не изнеженные заплывшие жиром, валяющиеся в грязи свиньи с картинок из детских книжек. Это были боевые вепри, под толстой розовой шкурой которых скрывалось не сало, а крепкие мускулы.

Но абсолютную нереальность происходящему придавало то, что хряки передвигались на задних ногах, у каждого из них на поясе висел черный ремень с пристегнутой к нему полуметровой деревянной дубинкой, а на головах были каски болотного цвета.

На груди одного из вошедших Игорь увидел некое подобие приколотого к шкуре золотого эполета, которого не было у его спутников. Судя по этому, он был старшим во всей команде хряков.

Этот старший подошел к вышедшему ему навстречу козлу, который до этого допрашивал Игоря, и начал что-то у него выяснять.

Волк, услышав шум, открыл глаза и поднял морду.

– Вот и СВИН подтянулся, – протянул он, тряхнув ушами.

– Свиньи ходят на двух ногах? – не смог сдержать удивления Игорь.

– А то, – волк издал кашляющий звук, чем-то похожий на смех, – они ж каждый день тренируются на плацу у себя в штабе. Гордятся этим непомерно.

– Но зачем? – недоумевал Игорь.

– Ну, как зачем. Во-первых, так удобней передними копытами с зажатыми в них дубинками крушить врагов. Ну, а во-вторых, так они больше похожи на таких, как ты, – волк еще раз окинул своего собеседника взглядом с головы до ног, – на людей.

В этот момент СВИНовец с эполетом в сопровождении козла подошел к клетке, где сидел Игорь.

– Этот? – хрипло взвизгнул хряк.

Козел в ответ утвердительно мекнул и кивнул рогатой головой.

– Открывай, – распорядился хряк, – мы его забираем.

Козел подскочил к клетке и отодвинул деревянный засов, запиравший клетку снаружи.

– Выходи, – бросил СВИНовец Игорю, злобно буравя его блестящими глазами-бусинками из-под нависших бровей, – и без шуток.

Два других хряка, стоявших у него за спиной, положили передние копыта на висевшие на поясах дубинки, подтверждая, что шутить с ними не стоит.

– Куда вы меня хотите забрать? – выходя из клетки, поинтересовался Игорь, стараясь придать голосу некоторую небрежность и даже вызов, чтобы показать, что он не испугался приказов какой-то свиньи.

– Сейчас все узнаешь, – злобно хрюкнул СВИНовец с эполетом, больно ткнув Игоря копытом в плечо, от чего оно сразу заныло.

В сопровождении трех хряков, каждый из которых, стоя на задних ногах, был ростом с Игоря, но гораздо массивнее, он вновь оказался на городских улицах.

Человек опять шел между домашним скотом и лесными обитателями, особенно странно смотревшимися в этом городе, и снова все животные, увидев его, останавливались и замолкали, с удивлением разглядывая незнакомца.

Несмотря на толчею и суматоху, царившую на узких улицах, все животные моментально расступались перед конвоем, не желая попасться у него на пути и, замешкавшись, получить крепкий удар дубинками. Было видно, что СВИНовцы с радостью пустили бы свое оружие в дело при первой возможности. Даже волки и рыси молча расступались перед хряками. Свиньи обладали в этом городе реальной властью.

Спустя некоторое время, процессия подошла к входу в один из свинарников, с виду неотличимый от остальных вокруг. Старший из хряков шагнул в дверной проем, и тычок в спину от следовавшего позади конвоира дал Игорю понять, что ему нужно проследовать за ним.

Когда глаза после яркого дневного света привыкли к полумраку, царившему в хлеву, Игорь увидел, что свинарник представлял собой большое квадратное строение с просторным внутренним двором. Свет, как и в хлеву у КОРМовцев, проникал внутрь через проемы в стенах под самой крышей. Левое крыло хлева было отгорожено деревянной решеткой, а правое – бревенчатой стеной, в которой была установлена дверь из неряшливо подогнанных друг к другу досок, между которыми были видны огромные щели.

В этот момент дверь распахнулась, и из нее вышел на двух ногах еще один хряк. Он был толще и крупнее тех, которые привели Игоря, а глазки его были едва видны из-под заплывших жиром бровей. На его груди был приколот желтый эполет, но побольше, чем тот, который был у начальника конвоя. Хряк что-то лениво жевал. Остановившись в проеме, он проглотил то, что у него было в зубах, громко рыгнул, почесал левой ногой-рукой нависавшее над черным ремнем брюхо и направился к выходу во внутренний двор, где, как заметил Игорь, располагался плац.

«Что встал? Проходи!», – услышал Игорь за спиной хриплый голос, за которым в тот же момент последовал еще один сильный тычок копытом. Пленник был вынужден сделать несколько торопливых шагов вперед, чтобы не упасть.

Следом за ним вошли остальные конвоиры, которые, похрюкивая между собой и снимая на ходу портупеи с прикрепленными к ним палками, направились к стойке, увешанной аналогичным снаряжением.

Сняв амуницию, СВИНовцы направились к оставшейся открытой двери, за которой, судя по всему, находилась комната отдыха.

Игоря же повели к противоположной от входа стене, вдоль которой располагался ряд грубо сколоченных столов со стульями. На один из них сел старший доставившей его группы, а Игоря грубо усадили напротив.

– Ну, рассказывай, – хрюкнул СВИНовец.

– Что рассказывать? – не понял тот.

– Не юли мне тут, – голос резко перешел на визг, а его хозяин резко перегнулся через стол и приблизил свой пятак к  лицу своего пленника, – рассказывай про барсука!

– Не знаю я никакого барсука! – Игорь не мог стерпеть, что какая-то свинья позволяет себе на него кричать, и тоже повысил голос.