Абиссаль

скачать книгу бесплатно


В этом богом забытом городке люди действительно не понаслышке знали, что такое «Абиссаль». Большинство при виде нас сразу начинало прибавлять шаг, люди шарахались от нас, словно от больных чумой. Поначалу меня это раздражало, затем немного смущало, но потом я к этому отнеслась абсолютно спокойно, и даже старалась подражать Север. Та походкой тигрицы, уверенно шла по улице, словно каждый отрезок этого городишки принадлежал ей. Я видела, какое удовольствие ей доставляет страх в глазах людей, владельцы ларьков боялись ей лишнее слово сказать, прохожие расступались, люди по сторонам шептались.

Закончив с покупками, мы вернулись к машине.

– А какое твое настоящее имя?

– Меня зовут Север. А то имя, которым меня звали раньше, осталось в прошлой жизни. Оно больше не принадлежит мне. И… Знаешь, думаю, на сегодня хватит вопросов.

* * *

Понемногу я начала приспосабливаться к новым условиям моей жизни. Старалась просыпаться как можно раньше, затем быстро спускалась на кухню, готовила завтрак: девочки предпочитали кашу на молоке, а парни начинали день с вареного мяса и свежего морса. Я никогда не любила готовить, прежде я не отличалась особыми навыками в готовке, но теперь пришлось вспомнить все, чему меня учила мать. Вопреки своим ожиданиям, я все же быстро освоилась на кухне, она стала моим уголком, личным пространством, где правила только я. Хотя править одной рукой, пока вторая в гипсе было совсем неудобно. Мои движения неуклюжие. Чтобы выполнить какое-то элементарное действие, мне требовалось значительное количество времени.

На обед практически никто не оставался. Лестер и Брайс последние несколько дней в доме вообще не появлялись, а остальные исчезали сразу после завтрака. Я не знала, куда они уезжают, зачем, да, впрочем, мне и незачем было знать. Половину дня весь дом находился в моем распоряжении, за мной присматривал только Вашингтон. Собака сначала казалась злой, по крайней мере, так я судила по ее виду: огромные лапы, массивная голова, челюсть с трудом закрывалась из-за длинных острых зубов, глаза черные, как уголь, а его лай был настолько громким и грозным, что, когда я его слышала, перед глазами вся жизнь пробегала. Но на деле трудно было найти более дружелюбного пса, чем Вашингтон. Он очень любил внимание, обожал ласку, и еще когда с ним разговаривают, словно все понимал. Я думаю, что Вашингтон полюбил меня за то, что я всегда угощала его мясом, когда готовила. Мне казалось, это единственное живое существо в доме, которое не испытывало ко мне неприязни.

Мы с Вашингтоном вместе обошли весь дом, только в его присутствии я смогла отважиться на это. Мы тревожили покой каждой комнаты. Одни были заброшенными, с грудой обвалившихся камней со стен на пол и выбитыми стеклами, других время еще более-менее пощадило, некоторые из них были абсолютно пустыми, остальные – завалены старым хламьем, кое-где мы даже нашли больничные каталки, штативы для систем. Мы оставили без внимания лишь подвальную зону, то место мне до сих пор снилось в кошмарах. Конечно, с каждым днем я все больше привыкала к этому дому, но менее жутким все же он мне не казался. Когда начинало заходить солнце, мы с Вашингтоном быстро спускались на первый этаж, зажигали везде свет и не отходили друг от друга до тех пор, пока не возвращались остальные жильцы.

Ребята обычно приходили к восьми часам, и их уже ждал горячий ужин. Они громко обсуждали события очередного дня, говорили о каких-то людях, пользовались непонятными терминами, наверное, чтобы завуалировать смысл их бурных речей. Да я в общем-то и не старалась их понять. Пусть занимаются своими делами, но не впутывают в них меня. Мне спокойно жилось, я правила кухней, и больше меня ничего не волновало.

Хотя все же я лгу. Одна мысль меня тревожила. Мысль о Лестере. Я не могла вычеркнуть из памяти разговор с Север. Неужели Лестер действительно является героем, а не злодеем? Нет уж, я никак не могла принять эту мысль. Он не может быть героем, если хочет погубить моих ребят. Он спас Джеки от безумной матери-наркоманки? Но каким же образом благочестивый Лестер оказался в том месте, где женщины торгуют детьми ради дозы? Он спас Север, взяв ее в свою команду? Она могла бы жить спокойной жизнью, уволиться из того бара, переехать, но, благодаря всемогущему Лестеру, Север навсегда соединила свою жизнь с криминалом. Лестер заманил всех в свою ловушку, а эти несчастные дети просто слепы и не до конца осознают, во что они ввязались.

Так же как и мы с Ребеккой втянулись в «забавный» преступный мир, следуя за Алексом, Стивом и Джеем…

7

– Давай делай так, как я тебе показывал.

Доминик сидел рядом со мной на пассажирском сидении, а я за рулем. Последние несколько дней он посвятил мне, чтобы научить меня ездить. Я стала давить на сцепление, затем на газ, машина тронулась, но тут нога соскользнула с педали, я судорожно пыталась вновь ее нащупать, еще надавила, но немного переборщила с силой. Автомобиль разогнался и едва не врезался в дерево, я успела свернуть, убрать обе ноги с педалей, и, к большому счастью, машина заглохла.

– Мне кажется, Вашингтон бы быстрее научился ездить, в отличие от тебя.

– Однажды папа решил научить меня водить, но, когда я врезалась в мусорный бак и чуть не задавила соседского кота, он почему-то передумал.

– Да, интересно почему?

– Зато теперь я точно знаю, где находится педаль газа.

– Что же останется от меня, когда ты узнаешь, где находится педаль тормоза?

Я вновь завела двигатель, левая нога на сцеплении, правая – на педали газа. Теперь мне точно нельзя было ошибаться, иначе терпение Доминика закончится. Я, конечно, всячески старалась изобразить дружелюбие, замаскировать страх и презрение невинной шуткой, смехом, но я прекрасно понимала, что эти люди в любой момент могут сменить свое настроение и вновь превратиться в тех монстров, что посещали меня в камере пыток.

Мое задание слишком простое: я должна была доехать из пункта А, которым являлось то самое дерево-гигант, в которое я чуть не врезалась, в пункт Б – дорога, что находилась примерно в двухстах метрах от нас. Доминик обычно внимательно наблюдал за тем, как я веду с себя с автомобилем, но тут я заметила, что его взор обращен в заднее стекло. По дороге, на которую мы должны были выехать, ехал черный джип. Причем ехал нарочно медленно, будто высматривая нас.

– Кто это?

– Пока не знаю. Я не первый раз уже вижу, как этот джип проезжает мимо нашего дома, – все еще смотря на дорогу, на которой теперь остались лишь снежные следы от колес, сказал Доминик.

– Может, это местные?

– Никогда не видел, чтобы местные разъезжали на таких машинах.

И правда, обитатели этого городка не любили афишировать свое богатство, все, так же как и мы, ездили на стареньких авто. Но если это не местные, то кому нужно переться в такую даль, а главное, зачем?

– Ладно, на сегодня хватит. Нужно собрать совет.

* * *

– Ты становишься слишком подозрительным, Доминик, – сказала Север.

Впервые я присутствовала на их так называемом совете. Он проходил в столовой, все задумчиво сидели за огромным столом, а тусклые лучи зимнего солнца падали на пол, слегка разбавляя сгусток мрака.

– Слушай, а как тут не быть подозрительным, если я вижу этот чертовый джип уже в четвертый раз. Я вообще редко видел, чтобы кто-то так далеко забирался.

– По-твоему, за нами кто-то следит? – послышался тихий голос Миди.

– Похоже на то.

– Но это глупо, – вмешался Джеки. – Среди бела дня проезжать мимо нашего дома, зная, что мы все равно заметим. Какой в этом смысл?

– А смысл в том, чтобы держать нас в напряжении. Лестер как раз сейчас занимается рисковым делом, по всей видимости, кто-то знает об этом. Ладно, я сам во всем разберусь.

– А может, об этом рассказать Лестеру? – спросила я.

– Ты что, здесь самая умная?

– Миди, тебе давно пора смириться с тем, что она теперь с нами и имеет полное право высказывать свое мнение, – вступилась за меня Север.

– О, как мило! Ты уже завела подружку? Знайте, я никогда с этим не смирюсь. Я уверена, будь у нее сейчас пистолет в руках, она бы всех нас перестреляла.

– Вообще-то у нее уже была такая возможность. На последнем испытании она могла бы всадить пулю мне, а потом Лестеру, но она этого не сделала, поэтому я ей доверяю и прошу тебя, оставь все эти бабские разборки за пределами комнаты. У нас есть дела поважнее.

После этих слов Доминик покинул помещение, но Миди все еще не успокоилась.

– Лестер говорил, что мы семья. Но в семью не принято брать кого попало, особенно малолетних подстилок музыкантов.

Ну все! У меня уже не было сил все это выслушивать. Я вскочила и поняла, что во мне зарождается неистовое желание разбить мой гипс об ее голову.

– Ой! Что такое? За живое задела? Ну, прости меня. Я забыла, что правда делает людям больно.

Да уж, эти мерзкие слова нанесли гораздо больше боли, нежели удар гипсом о голову. Миди, ехидно улыбнувшись, отправилась вслед за Домиником. Затем их примеру последовали Сайорс, Джеки, последней ушла Север.

Вот теперь я действительно жалела, что на последнем испытании я выстрелила всего один раз.

* * *

После того дня я старалась как можно реже попадаться на глаза Миди. К счастью, внушительная площадь дома позволяла мне это делать. Я не знаю, из-за чего в ней разгорелась такая ненависть ко мне, может, она думала, что я как-то смогу занять ее место? Хотя это абсолютный бред. Я никогда не хотела стать частью их «семьи», я пленник здесь, и я навсегда им останусь. Я могла только надеяться, что до конца своих дней буду торчать на здешней кухне и гулять с Вашингтоном, пока никто не видит. Поэтому я избегала Миди, не устраивала словесные перепалки, хотя по ночам мне иногда снилось, как я перерезаю ей глотку, как она тем бедным кроликам. Эти сны меня согревали в холодные зимние ночи.

Неделю спустя к нам заявился Брайс. Сначала он с ребятами о чем-то бурно беседовал в столовой, пока я кружилась на кухне, готовя обед, а затем, собираясь уезжать, он вспомнил обо мне и моем гипсе, который, по его мнению, уже пора снять.

– Рука болит?

– Иногда ноет по ночам.

– Придется привыкнуть, боль всегда будет ее сопровождать.

– Я уже давно привыкла. Боль – это синоним к моей жизни.

Брайс засмеялся, на его лице виднелось множество морщин, а на щеках образовались глубокие ямочки. Когда он улыбался, Брайс был похож на милого великана, но, когда улыбка сходила с его лица, он становился похожим на человека, который запросто может свернуть тебе шею или же расколоть твою черепушку, как скорлупу грецкого ореха.

Но пользуясь случаем, когда он все еще похож на доброго великашку, я решилась ему сказать:

– Брайс, научите меня драться.

– Чего?

– Я очень хочу научиться драться ну или хоть как-то обороняться.

– От кого тебе обороняться? От тараканов на кухне?

– Напрасно смеетесь. Тараканы в наше время очень опасные парни.

– У меня нет времени, чтобы заниматься с тобой.

– Я не требую много времени, хотя бы несколько минут в день… – вот теперь Брайс смотрел на меня таким серьезным взглядом, что я чувствовала, как мои кишки от страха завязались в узел. – Ну хорошо, несколько минут в неделю.

– Хочешь получить новые переломы?

– Кости срастутся, а опыт останется. Прошу вас, Брайс.

– Хорошо… – с трудом согласился он. – Тренировочным днем будет среда, но запомни: если ты хоть раз заноешь во время занятий, я тут же прикрою лавочку. Поняла меня?

– Поняла, – радостно сказала я.

Конечно, не ныть, когда с моим телом будут обращаться, как с мешком картошки, швыряя в разные стороны, будет трудно. Но я обязана была вынести все это. Сложно вспомнить и подсчитать все разы, когда меня избивали, когда я себя чувствовала наислабейшим человеком на земле. Ник, Тезер, Дезмонд, отец… Я устала ждать чьей-то помощи, устала бояться.

Я устала быть слабой.

Ночь была особенно холодная. В ванной даже пол покрылся инеем, через маленькие щелки окон сквозило так, что казалось, будто они открыты настежь. Обычно я мылась самая последняя, первая ванную посещала Север, за ней Миди. К тому времени, пока я помоюсь, все уже расходились по своим комнатам, и после я могла спокойно бродить по этажу до своей комнаты, в тишине и без лишнего напряжения. Но в тот день, возвращаясь в комнату, на своем пути я встретила Север. Наши комнаты разделяли три двери, а комната Миди находилась в десяти дверях от меня, так что мы с Север могли называться соседками.

– Спокойной ночи, – сказала я.

– И тебе того же. Хотя для меня эта ночь точно не будет спокойной, холод дикий. Иногда кажется, что я сплю в сугробе.

Мы услышали чьи-то шаги внизу, подошли к лестнице и увидели Сайорса. Он что-то говорил нам жестами, Север так же с помощью рук ему ответила, а затем Сайорс направился к своей комнате. Второй этаж – царство парней. Мне такое разделение показалось очень забавным, будто мы находились в общежитии колледжа. Я редко видела, чтобы парни поднимались к нам на третий, только девушки посещали второй этаж, чтобы добраться до лестницы и спуститься на первый.

– Сайорс с рождения немой?

– Нет. Он родился обычным ребенком, – Север внезапно прервала свою речь, будто опасаясь сказать то, что я вовсе не должна знать, но все же спустя несколько секунд, нехотя продолжила: – Раньше он принадлежал людям, которые называют свою стаю «Красными языками».

Стоя на одном месте, становилось еще холоднее, поэтому мы решили медленно идти по коридору.

– «Красные языки»? Странное название.

– У них есть такое правило: если кто-то из их сородичей окажется предателем, то они отрежут ему язык.

Я испуганно заморгала и даже остановилась.

– Ему что, отрезали…

– Да. Я не знаю, что сделал Сайорс, но ему пришлось пережить это наказание. Миди притащила его ночью, он был в крови, еле живой. До сих пор не понимаю, как он выжил…

– А… Почему он остался с вами? Ведь он уже предал один раз своих людей?

– Сайорс сооружает бомбы, хорошо разбирается во взрывчатках. В общем, он полезен нам. Ладно… Пойду спать, а то уже слишком поздно.

– Север… А если в вашей стае окажется предатель, как вы его накажете?

– Не бойся, мы ведь не звери, как «Красные языки». Просто всадим пулю в голову гада и все, – улыбнувшись на прощание, Север зашла в свою комнату.

А я до сих пор стояла в шоке. Как же страшен этот мир!.. Как ничтожно мало стоят человеческие жизни! Сидя у себя в Бревэрде, в уютном, теплом гнездышке, я даже и не догадывалась о том, что на свете есть люди, которые готовы отрезать тебе язык или пристрелить тебя за то, что ты себя ведешь не так, как им нужно. Спокойно спать после услышанного я не смогла. Трясло меня не по-детски, то ли от холода, то ли от внезапно проснувшегося страха…

* * *

Снег хрустел под ногами, как маленькие хрупкие косточки. Ботинки на два размера больше болтались на моей ноге, даже несмотря на три надетых носка, черная длинная куртка, поношенная, дряхлая, с торчащими перьями повсюду, капюшон обрамляло что-то похожее на мех, а на правом локте красовалась дырка. Кажется, раньше эта куртка выполняла роль лежанки для бомжа, а еще она такая тяжелая, что создавалось впечатление, будто я несу чье-то тело на своих плечах. Уши мои стонали от мороза, поэтому я позаимствовала у Джеки шапку. Выглядела я смешно и жалко, и в таком виде я отправилась на рынок. В одиночку! Это событие действительно было особенным для меня. Доминик дал мне деньги и ключи от машины, и я сама должна была доехать до рынка и благополучно вернуться. Либо я в самом деле доказала им, что могу быть самостоятельной и они могут мне доверять, либо они просто заколебались возиться со мной.

Всего у них три машины, если не считать автомобиль Лестера. Три старичка на колесах стояли в ряд. Одна машина оранжевая, другая – зеленая, третья – красная, на которой я училась, поэтому я и выбрала ее. Оказавшись внутри, я уже начала сомневаться в своей уверенности. Как только я завела двигатель, почувствовала, как мой живот ноет, а колени потрясываются. Так, соберись, Глория! Тысячи твоих сверстников уже вовсю гоняют, а ты все чего-то боишься. Я включила радио, чтобы немного расслабиться, но как только тронулась и выехала на дорогу, я поняла, что песни меня только отвлекают. Я должна была полностью сконцентрироваться на дороге. Вроде бы все просто: одна дорога, пара поворотов, никаких светофоров, пешеходов, только деревья молчаливо стояли по бокам, даже встречных автомобилей не было.

Спустя двадцать минут я добралась до рынка. Была суббота, и людей полно. Остановившись, я с легкостью выдохнула. Я даже немного была горда за себя, не припомню, чтобы раньше мне удавалось сделать что-то хорошо самой с первого раза. Вылезла из машины и последовала маршрутом, который мне показала Север. Сначала я заглянула в мясную лавку. Линч после нашей последней встречи очень хорошо запомнил меня в лицо, поэтому в этот раз он вел себя гораздо скромнее, услужливее. Мне это очень понравилось, никогда еще при мне так не плясали.

Я купила несколько килограммов мяса, отнесла в машину и далее направилась в овощной магазин. И снова меня радушно встретили, даже покупатели расступались, уступали очередь. Я сначала растерялась, эти люди смотрели на меня такими глазищами, словно точно были уверены в том, что у меня в кармане спрятан нож, и я в любую секунду могу его достать и перерезать тут всех. Наверное, я выглядела действительно устрашающе, тем более я спрятала волосы под шапкой, и моя тату на бледной коже сразу всем бросалась в глаза. Все же я быстро вошла в роль опасной бандитки. Люди боялись меня, а страх посторонних казался потрясающим зельем, он давал добротную порцию энергии и уверенности. Эх, вот бы так было всегда!..

Следующим пунктом являлся магазин бытовой химии, нужно было купить несколько пачек стирального порошка, мыло, чистящее средство. Напоследок я забежала в магазин сладостей и купила пару пирогов с вишней и медом, а еще моя ненасытная девичья душа требовала несколько плиток шоколада, поэтому я потратила последние деньги на четыре шоколадки.

Багажник полностью загружен, несколько пакетов пришлось положить на заднее сидение. Окрыленная, я села за руль, теперь в салоне я вела себя так, будто вожу уже несколько лет. Повернула ключ, и… машина не завелась. Ну ладно, с кем не бывает. Попробовала снова – безрезультатно. Машина лишь издала жалобный визг и тут же заглохла.

– Ну, что же ты…

Завела в третий, в четвертый… Все впустую. Это вывело меня из себя. Ну конечно! Все же я хронический неудачник. Надо же, возомнила о себе, что я крутая, что у меня отныне все будет получаться!

– Что, не заводится?

У дверцы стоял мужчина в сером костюме, черные кудрявые волосы забраны в хвост, глаза черные, как смола.

– Нет, ни в какую, – разочарованно сказала я.

– Наверное, аккумулятор барахлит из-за мороза.

– И что же делать?

– Включите зажигание и дальний свет на несколько секунд.