скачать книгу бесплатно
– Философия такая?
– Типа того, – кивнула Лена. – Вам не понять, вы иначе протестовали в молодости.
«Опа! – с удивлением отметила Стахова. – Вот это номер! Ей двадцать три – мне тридцать один, и эта девочка считает меня представителем другого поколения. Чуть ли не возраста дожития, блин! Забавно…»
– То есть ты считаешь, что я, например, не могу понять причин, по которым ты разрисовываешь себе ноги? – иронично усмехнулась Ника, накручивая на палец прядь волос, выбившуюся из-под заколки.
– Ну, почему же… как раз ты можешь. Но ты сейчас в той ситуации, когда тебе лучше поддакнуть Феде и Санычу.
– Н-да? Это почему же?
– Ты человек новый, тебе нужно удержаться, закрепиться – а потом уж свое мнение высказывать. А пока самая правильная политика – поддержать мнение руководства, – сказав это, Лена закинула в рот очередной леденец и развернулась в кресле так, чтобы видеть сидящую на подоконнике Стахову.
– Я тебя огорчу, наверное, но я всегда высказываю только собственное мнение. И никогда не подпеваю хору.
Ника спрыгнула на пол и пошла к себе, в душе злясь на то, что не сдержалась и отреагировала на маленькую, почти детскую провокацию Лены.
В коридоре ей попался Тихонов, уже заметно успокоившийся:
– Поговорили?
– Ну так… Ты бы не трогал ее пока, Саныч. Она своим умом дойдет.
– Пока дойдет – превратится в граффити, – буркнул он. – У тебя телефон в сумке разрывается, между прочим.
Ника ахнула – забыла с утра сунуть мобильный в карман, так и оставила в сумке, а звонить мог кто угодно – от Ирины до… Вот последнее особенно не хотелось пропустить. Метнувшись в кабинет, она, не обращая внимания на удивленные взгляды коллег, лихорадочно вывернула содержимое сумки на стол и схватила мобильник. Дмитрий звонил семь раз, и, увидев такое количество пропущенных звонков, Ника испытала радость и что-то похожее на тщеславие – такой видный мужчина тратит на нее свое время. При всей внешней непробиваемости и грозном виде в душе Ника Стахова была ранимой и даже слегка неуверенной в себе. Еще во времена романа с Максимом Гавриленко она то и дело задавалась вопросом, что же именно нашел в ней красивый, молодой и успешный владелец строительной империи, разве у него никогда не было женщин моложе, стройнее, красивее, чем она, Ника? Но Максим ни разу не дал ей почувствовать себя не равной ему, напротив, он превозносил Никины умения и очень ценил проницательность. У них было довольно много общего, и потому, наверное, то недолгое время, что они провели вместе, запомнилось Нике как самое счастливое и легкое, даже несмотря на откровенно криминальные события, происходившие вокруг них. Ника не сомневалась, что не погибни Максим, то он непременно женился бы на ней, и они жили бы как в сказках – долго и счастливо. Но вышло так, как вышло…
И вот теперь ее сердце снова стало биться в немного ином ритме, предчувствуя начало новых отношений. В том, что Рощину она понравилась, Ника перестала сомневаться именно после семи пропущенных звонков.
– Я выйду во двор, надо срочно позвонить, – бросила она начальнику отдела новостей и вышла, стараясь не бежать, а идти медленно.
Ноги, однако, не слушались и несли ее по лестничным маршам вниз все быстрее. «Упасть еще не хватало. Решит, что я нарочно себе увечья наношу», – мелькнуло в голове, и Стахова пошла медленнее. Сев на лавочку, она закурила, чтобы немного унять волнение, и набрала номер Рощина. Дмитрий ответил мгновенно, словно сидел и ждал звонка:
– Вероника? С вами все в порядке? Я звоню с самого утра, никто не отвечает.
– Извините, Дмитрий, я забыла телефон в сумке, ушла на летучку, а потом дела навалились. У меня все в порядке, рука почти не болит, только опухоль немного держится.
– Это пройдет. А… вы свободны сегодня после работы? – после паузы решился Рощин, и Ника улыбнулась, хотя и знала, что он ее не видит:
– Да. Я заканчиваю в семь.
– Я могу заехать за вами, и мы бы пошли куда-нибудь. Погода отличная…
– Можем погулять. Если честно, не очень хочу в кафе, – призналась Ника.
– Может, на ВДНХ? – предложил он. – Вы высоты не боитесь?
– Не особенно. Только это получится другой конец – я в Марьиной Роще работаю.
– А к метро вы как относитесь? Я могу и на машине подъехать, но, боюсь, мы доедем до ВДНХ только к утру.
Ника засмеялась:
– Я абсолютно демократична. У меня и в Праге нет машины – она там просто ни к чему. А в Москве, мне кажется, метро надежнее.
– Уф, слава богу! – с притворным облегчением выдохнул Рощин. – А то я уж было испугался, что вы сочтете меня недостойным кавалером – на первом же свидании даму в метро пригласил! Тогда диктуйте адрес, и в семь я вас буду ждать.
Ника с удовольствием назвала адрес, и они попрощались.
Глава 8
Свидание
Влюбленному и дорога в тысячу ри покажется короткой.
Японская пословица (ри – мера длины, равная 3,927 км)
Прогулка оказалась легкой и приятной, даже несмотря на давку в метро. Оказавшись притиснутой к широкой груди Рощина, Ника невольно слышала, как бьется сердце Дмитрия, как сбивается дыхание всякий раз, когда толпа плотнее прижимает ее к нему, и это почему-то было приятно. В какой-то момент Дмитрий вдруг легким жестом убрал с ее лба выпавшую прядь и сам смутился от смелости:
– Простите…
– Ничего… – Ника тоже ощутила неловкость, как на самом первом свидании в школе.
К счастью, им нужно было выходить, и Дмитрий крепко взял Нику за руку и повел к дверям. Поднявшись наверх и выйдя на улицу, оба почувствовали себя легче и увереннее.
– Ну что – на колесо? – предложил Дмитрий, указывая на высившееся в глубине парка колесо обозрения.
– Запросто! – лихо ответила Ника, хотя при взгляде на аттракцион у нее перехватило дыхание.
Они купили билеты и сели в кабинку, которая начала медленно подниматься вверх. Ника невольно вцепилась в руку Дмитрия, и он накрыл ее мгновенно похолодевшие от страха пальцы своей теплой ладонью:
– А говорили, что не боитесь высоты. Физиологию не обманешь.
– Я не то что боюсь… как-то дух захватило, – призналась Стахова.
– Тогда давайте будем отвлекаться. Расскажите мне о себе немного, – попросил Дмитрий, не убирая ладони, и Ника, немного успокоившись, спросила:
– А что конкретно? Мне трудно решить, о чем говорить вот так, сразу…
– К примеру, как вы в Праге оказались? Вы же в Праге живете?
– Да. Очень просто оказалась… пришлось уехать, так уж тут сложилось. Написала статью, назвала мерзавцев мерзавцами – они обиделись. Один человек помог спрятаться. В общем, довольно банальная история.
– Не скажите… Я такое только в книгах читал.
– Я бы с удовольствием тоже об этом только читала. Но мне совершенно не жаль, что я теперь там живу. Собственно, работаю все равно тут – вернулась, не нашла себе применения в профессии в Чехии.
– И язык знаете?
– Да, выучила. Он довольно легкий, не особенно пришлось напрягаться. А вы? – вдруг спросила Ника, чуть повернувшись к Рощину. – Вы… женаты? – выпалила она, не успев прикусить язык, и тут же выдернула руку. – Простите…
Дмитрий внимательно наблюдал за ней и молчал, чуть склонив голову и улыбаясь.
– Вы считаете меня бабником?
– Разве я так сказала? – Ника отчаянно злилась на себя за вырвавшийся вопрос и за то, что не может встать и уйти немедленно – кабинка как раз поднялась на самый верх.
– Не сказали. Но, очевидно, я дал повод так обо мне подумать. Я был женат, но уже пять лет в разводе. Детей у нас не было – жена не хотела, карьеру делала. А когда сделала – ушла.
– Почему?
– Я не соответствовал больше ее статусу: она профессор, декан, член-корреспондент Академии наук – а я травматолог в травмпункте, – Дмитрий улыбнулся, и улыбка вышла какой-то извиняющейся.
– Разве это так важно? – удивилась Ника. – Мне всегда казалось, что главное – это заниматься тем, что тебе близко, понятно и интересно и где ты можешь пользу приносить. Ну, во всяком случае, именно так я думала о врачах.
– Вот вы, Ника, суть улавливаете. Мне с детства хотелось стать врачом, я к этому стремился, я добился своего. Мне комфортно на работе – да, денег больших не платят, но я же еще консультирую в платной клинике, на жизнь хватает. Но наука и все, что с ней связано, мне никогда не была интересна, – Дмитрий вынул пачку сигарет и вопросительно глянул на Нику: – Можно?
– Конечно. Я тоже курю, если вас это не смутит.
– Не смутит. Угощайтесь, – он протянул ей пачку, и Ника взяла сигарету.
Вдруг в какую-то секунду ей показалось, что она чувствует на себе посторонний тяжелый взгляд, и от этого по коже пробежали мурашки. Стахова нервно завертела головой во все стороны, выронив сигарету.
– Вероника, с вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Дмитрий, внимательно наблюдая за ее маневрами.
«Нет, со мной не в порядке. Ничего не в порядке. Я не понимаю, что происходит, но чувствую – что-то не так. Рядом есть кто-то, от кого мне стоит держаться подальше, а я не могу даже представить, кто именно», – ей хотелось закричать, спрятаться в его объятиях – что угодно, но только никогда больше не чувствовать этого пронзающего чужого взгляда. Ей давно не было так страшно, как сейчас, в эту минуту, в мягко подкрадывающейся темноте.
И Дмитрий почувствовал это ее состояние, притянул к себе, обнял и прошептал:
– Ты не бойся ничего, ладно? Пока я рядом, никому не позволю причинить тебе вред. Ты только верь мне.
И Ника, подчиняясь, ответила:
– Да…
Он согревал дыханием ее ледяные руки, набросил на плечи свою ветровку и не выпустил из объятий до тех пор, пока кабинка не поравнялась с деревянным настилом. Они вышли, и Ника снова нервно оглянулась. Вокруг не было никого, кто мог бы привлечь ее внимание, – ни единого знакомого или мало-мальски подозрительного лица.
– Ничего, что я на «ты» перешел? – спросил Дмитрий, крепко держа руку Ники в своей.
– Нет, даже хорошо.
– Ты кого-то боишься?
– Я… я даже не знаю, что сказать. Мне казалось, что все закончилось – все, кто мог желать мне зла, либо мертвы, либо в тюрьме. Но сейчас… господи, какое же это противное ощущение… – Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
Дмитрий огляделся по сторонам, но в яркой толпе, окружавшей их, разумеется, ничего подозрительного не увидел. Вечер выдался теплый, и многие предпочли после рабочего дня не отправляться сразу по домам, а погулять, посидеть в открывшихся уличных кафе, просто на лавочках в скверах. Вокруг бегали дети, многие – на роликах, попадались велосипедисты и любители скейтборда – словом, Москва переместилась из офисов в зоны отдыха.
– Вероника, может, посидим где-нибудь на воздухе? – предложил Рощин, углядев свободную лавочку. – Ты не устала?
Ника неопределенно повела плечами:
– Давай посидим, меня что-то ноги не держат, перенервничала.
Они сели, Дмитрий поправил сползшую с Никиных плеч ветровку и спросил:
– Теперь моя очередь задавать неудобные вопросы? Можно?
– Задавай.
– Вот ты спросила, женат ли я. Я могу узнать то же о тебе?
– В смысле – замужем ли я? Помнится, ты обиделся на этот вопрос и решил, что я считаю тебя бабником. Следуя твоей логике – я тогда кто? – Стахова прикусила губу и наблюдала за тем, как меняется выражение лица Рощина. Тот смутился:
– Извини. Действительно, глупо вышло. Можешь не отвечать.
– Вышло глупо, но я отвечу. Нет, я не замужем, более того – никогда не была. Но у меня в Праге остался сын.
– Как так?
– Ну, чтобы родить сына, вовсе не обязательно быть замужем, правда? Так получилось, что мы с его отцом пожениться не успели, он погиб, – вздохнула Ника. – Но зато у меня теперь есть Максимка.
В этот момент ей пришло в голову, что подобное признание может отпугнуть Рощина – мало кто из мужчин обрадуется наличию ребенка, такие бывают, конечно, но довольно редко. Ника не успела понять, каков именно Дмитрий.
– И с кем же остался твой Максимка? – спросил он, и Ника отметила, что Рощин назвал мальчика по имени, а не «ребенок» или «сын».
– С моими друзьями. Там живет моя близкая подруга, у них нет своих детей, и они всегда помогают мне с сыном. Ну, и дедушка Максима там живет.
– Твой отец?
– Нет, мой отец живет в Москве, удачно женат и растит двоих детей – приемную дочь и собственного сына. И они ему куда ближе, чем я.
– Послушай, а ведь у меня примерно то же, – вдруг улыбнулся Рощин. – Отец ушел из семьи, когда мне было четырнадцать, женился на женщине с ребенком и теперь считает сыном не меня, а Антона. Но мне исправно звонит раз в неделю – узнает, как дела.
– А мой, кажется, даже не знает, что я уехала и что вернулась.
Они рассмеялись. Рощин снова взял Никину руку, осторожно пощупал травмированное запястье:
– Больно?
– Почти нет. Обидно, что левая рука, работать могу очень ограниченно – я же левша, а писанины хватает, – пожаловалась Ника.
– Я тебе гимнастику покажу, будешь делать – станет легче. Ты не замерзла?
– Я бы чаю выпила горячего, – призналась Ника, поежившись – на Москву опустился вечер, стало прохладнее, и даже ветровка Рощина уже не спасала.
– О, так что же мы сидим? Пойдем скорее в кафе.
Дмитрий поднялся и подал Нике руку, помогая встать. Они пошли по аллее к выходу с территории ВДНХ, и Стаховой вновь показалось, что в спину ей упирается тяжелый чужой взгляд.
