Не герои

– Да ты не парься! – и я вернул душу обратно, на положенное оной душе место.

Телепортист вздрогнул и ожил. Приподнявшись, он дикими глазами посмотрел на нас.

– Привыкай, – сказала ему Яна. – У нас такое бывает. Не часто, но случается.

Я уже не обращал внимания на оживлённого мной покойника, а шёл напрямик к Серёге, которого зафиксировала моя жена. Пистолет она выбила из его рук и просто сломала.

– Ариш, отпусти убогого, – просто сказал я.

Решение, как поступить с этой крысой, уже пришло мне голову. Ничего сложного, угрозы как и обещания следует выполнять.

Марселлинн выпустила из своих рук афериста. Тот попытался упасть на пол, но она его поддержала и посадила на стул. Я тем временем нашёл чайник и включил его. Закурил.

– Лекции тебе читать бесполезно. Я уже убедился. Ты в первый раз хоть понял, что со мной не надо связываться, что я, блядь, реально опасен?

– Антуан, я понял, но…

– Бабло затмило разум. Понимаю. Люди гибнут за металл, а в твоём случае— за бумажки или электронные цифры. Тоже бывает, чё поделать.

– Мне кредит за квартиру надо было платить!

– Ну, это уже совсем тупая отмазка. А то я не знаю, что все свои кредиты ты берёшь на поддельные документы, и тем более не стал бы так палиться с квартирой.

Чайник тем временем вскипел. Серёга же попытался встать, вернее упасть на колени, но Марселлинн его удержала.

– Лиза. Ты видел, что она тут вытворяла по моему приказу. А теперь её убили, и очень неприятным способом— я не смог оживить.

В глазах афериста сверкнула жадность. Ну, конечно, у него на автомате мелькнула мысль, что такую информацию о том, что «Мёртвая команда» уязвима, он может продать задорого. Вот и отлично. Угрызения совести меня не будут мучить.

Я заварил чай. Потом достал из кармана яд для превращения в зомби и капнул его в кружку. Настоящую отраву, а не ту лайт-версию, что я использовал для усыпления этих засранцев со сверхспособностями.

– Антуан… – заныл Серёга. – Ну пожалуйста, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я всё сделаю…

– Пей чаёк, – с этими словами я подвинул кружку к предателю. Он нервно сглотнул, кажется, он видел мои манипуляции и потому опасался. – Пей чаёк, сука! Иначе убью.

Для придания уверенности Марселлинн приложила Серёгу пару раз об стол лицом. Отлично. От чего тёща умерла? Грибами отравилась. А почему вся в синяках? Так есть не хотела. Аферист и предатель взвыл и, схватившись одной рукой за расквашенный нос, второй взял кружку и начал жадно пить приготовленный чай.

– Вот и молодец, – сказал я и засёк время.

– Что со мной будет? – выдавил из себя он.

– Видел Лизу? Вот ты будешь вместо неё, – и, глядя на то, как побледнел Серёга, добавил:

– Нет, не в этом смысле. Хотя, конечно, может и стоило переделать тебя в бабу. Ты теперь будешь зомби. А работать – по основной специальности, то есть искать информацию в сетях, делать поддельные документы, но под моим строгим контролем.

После этих моих слов Серёга умер. Ну как умер. Для всех окружающих он был мёртвым. Слушайте, я уже два раза вам рассказывал, как я зомби поднимал, третий раз повторять не буду.

– Теперь что? – Уточнила Марселлинн. – Будем здесь ждать, пока его похоронят?

– Нахрен, – отрезал я. – Бери тело и тащи его в телепорт.

– А ты чего? Ты же обряд для усиления физической силы сделал, вроде?

– Я потащу вот это вот всё, – с этими словами я достал из стола Серёги огромный мусорный мешок и стал загружать туда жёсткие диски, которые без зазрения совести выдирал из системных блоков.

На всякий случай я погрузил мешок с дисками ещё в один и аккуратно взял на руки.

– Эй, Олька! – окликнул я новичка. – Ты сейчас как, оклемался?

– Всё нормально! – радостно отозвался он немного тонким голосом.

– Куда надо?

– Домой. Кстати. Яна? Ты какого хера делаешь?

Девчонка надыбала где-то бензина и методично поливала помещение. Даже не спрашивайте, где она его взяла,– она и нам толком не объяснила. Вообще жаль девицу. С головушкой у неё совсем беда становится. Хотя провидица она хорошая.

– Давайте уйдём отсюда побыстрее, – предложила она, и Олька тут как тут подскочил к нам и перенёс в подвал нашей усадьбы.

– Удобно! – похвалила Марселлинн, сваливая тело в уголок нашего несостоявшегося холодильника. Ну и ладно. Я тоже как-то тушек не особо люблю, чтобы их в доме держать, а вот в качестве тюрьмы или места для вызревания зомби пойдёт.

– Я просто других ориентиров не успел запомнить, – как-то жалобно сказал телепортист.

– Всё правильно сделал, – похлопал я его по плечу. – Осваивайся пока. А что сознание потерял, так не беда. Это будет твоя фишка. А то тут все привычные ко всему, включая няшеньку Полину, которая человека наизнанку способна вывернуть, накрашивая губки.

Олег кивнул. Потом обвёл взглядом подвал, поёжился. Чего это он? Сюда Марселлинн с ремонтом тоже добралась, так что стены обшиты деревянными панелями, потолок покрашен. А да. Он же здесь сутки провёл, парализованный.

– А куда его поселим? – Спросила закончившая утрамбовывать тело Марселлинн.

– Может, в бывшую комнату Лизы? – робко попросила Яна.

Та комнатушка, в которой обитала наша зомби-шлюха в те редкие визиты за город, была не очень обжита, но тем не менее…

– На первое время можно, – буркнул я. И тут до меня дошло. Это была единственная жилая комната на первом этаже. В основном мы все обитали на втором. Хм. Любопытненько. Марселлинн, походу, подумала точно так же, ибо её пришлось буквально за уши оттаскивать от наблюдения за процессом вселения Ольки, которому помогала Яна, в его комнату.

В общем, пока разбирались, в дом вернулись Стас с Полиной. Немного поцарапанные. Я аж как-то испугался малость, не случилось чего у них между собой, но они развеяли мои опасения:

– А заходили тут двое. Хотели странного. Я подумал, что мне нужны две медные статуи в баре.

– Ага, – добавила малолетка. – Мы замучились их в нужную позу правильно ставить перед обращением.

– Я даже не хочу видеть, в какую позу вы их поставили, – отмахнулся я.

– Как всё прошло? – уточнил Стас.

– Нормально. У нас теперь новый сборщик информации, и тоже зомби. Вернее, будет через три дня. Когда оживёт.

Я вкратце рассказал им о происшедшем сначала здесь, потом в Среднеокске. Полина, услышав, что сейчас Яна тусит с Олегом, которого уже все как-то стали называть Олькой, рванула к ним проверить, но потом вернулась.

– Когда папашу моего валить пойдём? – спросила она.

– Послезавтра, – веско произнёс я. – Пора поставить точку в этой истории.

Post Scriptum

Почему я сразу Серёгу не завалил или не сделал из него зомби, спросите вы. Ведь понятно было что крыса это редкостная… Ну знаю. Чувства там сентиментальные накатили или ещё что-то. Или просто мне на тот момент хватило убитой Лизы, которая Ирина. Косяк, согласен. Ну вот и на некромантов порой что-то находит. Никанор так вообще, под конец жизни, только на жатве народ валил, а в обычной обстановке никого не трогал. Это всё знаете ли от настроения зависит. Короче, тогда убивать его у меня желания не было. Да и во второй раз что-то делать тоже, но положение обязывало… Хотя кого я обманываю, да… Сейчас я пришёл в его подвал именно с намерением сделать ему капитальную пакость и превратить в зомби. Потому что принцип у меня простой. Кинуть можно только один раз. Больше – кодекс тёмного мага не позволяет. И личные принципы. Ладно, отвлёкся. На самом-то деле вы хотели спросить почему я набираю в команду одних только фриков. Возможно вы даже хотели спросить это раньше, но сдерживались, а появление бывшей транс-проститутки Ольки вас добило окончательно. Нет, ну а кого тогда? Кто ко мне пойдёт кроме этих сирых и убогих, выкинутых на обочину жизни маргиналов? Это сейчас, просто читая книжку и мечтая о приключениях, вы хоть ненадолго хотели бы оказаться в моей команде (возможно хотели), а в реальности? Представьте – у вас сверхспособности, особые силы… представили? И что? Да, мой дом, это последнее место куда вы загляните. Потому что сразу побежите использовать свои новые возможности или на благо себе или на благо людям. Первое вероятнее, второе льстит вашему самолюбию. Поэтому и приходится брать вот таких вот, как Гарри, Яна, Стас, Полина и Олька. Которым и деваться-то некуда. Или в могилу, или ко мне, что в принципе одно и то же.

История восемнадцатая. Сука клыкастая

– Сами подумайте, что такого в этих некромантах? – вещал Юрий Лоза с экрана телевизора. – Что сложного они делают? Подошёл к покойнику, махнул руками, что-то там пробормотал и оживил? Да любой так может, при покровительстве тёмных божеств и заёмной силе. Ты попробуй сначала сам научись что-то делать. В Академию Тайной Магии поступи, например, поучись там несколько лет, освой сложные заклинания. Нет, они просто режут глотки людям, а потом с полученной за эту кровь силой изображают из себя сильных магов. Хотя на самом деле ничего не делают, лежат на диване целыми днями…

Я вскрикнул и проснулся. Это был, к счастью, сон. Толкнул под бок жену:

– Дорогая, ты не в курсе, к чему Юрий Лоза снится?

– К тому, что тебя будут остро критиковать. Совсем как Жиль Делёз новых философов, в особенности Андре Глюксмана… – сонно пробормотала она и добавила: – Ещё раз толкнёшь – руку оторву.

Сказав это, Марселлинн вырубилась. Я посмотрел на часы. Ещё три часа как минимум её будить бесполезно. Встал, оделся и пошёл в подвал к Яне. Она провидица, – может, как-то растолкует сон. Если только мухоморами в край не обдолбалась. Настроение вчера у неё такое было точно.

Вот вы улыбнётесь моему суеверию, так? Может, конечно, вы и правы, но не всё так просто.

Был случай, например. Месяца три назад, как раз между победой над Ишмуратовым и началом всего этого безобразия. Отбиваемся мы с Гарри от каких-то очередных засранцев-бандитов. Надо ли говорить, что на эту акцию меня подписала Марселлинн? Думаю, нет. И в процессе основной разборки Гарри,– а он был в образе человека,– на этот раз, мне такой выдаёт:

– По идее, на нас десяток уродов должны спрыгнуть сверху.

– Сплюнь, – говорю,– три раза через левое плечо.

– Антуан! Мы же сейчас в XXI веке, в современном городе! Ну что за суеверия?!

– Ага, мы в этом твоём двадцать первом веке и в городе, где делают космические двигатели для ракет, только что оживили двух мертвецов и отправили их прикрывать наш отход. Так что сплюнь, сука, быстро, пока я тебе рот слюной не наполнил.

Он не успел. Сверху на нас обрушился тот самый десяток бандитов. Отбились мы благодаря вовремя появившейся Марселлинн. Да и шлемы начали носить аккурат после этой акции. Чтобы зря народ, что нас увидел, не убивать зазря и память им не чистить.

Так что я спокойно шёл в подвал, надеясь разбудить страшилу упоротую, но она не спала…

– Слушай! А зачем тебе чёрная помада? – спрашивал её Олька. – Для твоих губ тебе подойдёт тёмно-коричневая. Будет смотреться красиво и очень в тему. Вот смотри. Я для себя подобрал перламутрово-розовую…

Как мне показалось, обернулись они на звук моей упавшей челюсти. А может, от того, что я громко и со вкусом выругался матом. Не уверен, не помню. Олька посмотрел как-то испуганно, а Яна заинтересовано.

– Мне сон приснился, – пробормотал я, немного смутившись. – Зашёл узнать, не вещий ли он.

И быстро врубил в суть сна. Яна посидела, подумала. Потом фыркнула и сказала:

– Это к тому, что на ночь фейсбук читать не надо. Особенно русскую ленту. А то и не такое приснится.

Я подумал, что, может, зря Марселлинн её так мало порола. От рук отбивается, сучка. Впрочем, с кем поведёшься, от того и наберёшься.

– Кстати! – Меня вдруг осенила мысль. Чтобы её реализовать, я подошёл к Ольке и поработал над его лицом и телом с помощью своих умений, сделав его более женственным и миловидным.

Он сначала дёргался и пытался вырваться, а потом смирился.

– Ну как? – спросил я, развернув его к зеркалу. Яна же, увидев Олькино обновлённое лицо, от восторга захлопала в ладоши.

– Ой, так лучше! – сказал он и улыбнулся. Искренне. Ну что ж, рад помочь. – Пол так поменять не получится, но есть один способ,– на бывшем Яны опробовали,– с пересадкой души в женское тело.

– Да, нет, нормально! Так очень хорошо, а женщиной становиться не хочу… просто не хочу.

Вот и отлично. Полине, я думаю, это тоже понравится. Главное, чтобы команда была бодрая и весёлая. Им сегодня тяжко придётся.

Моё пребывание в подвале провидицы прервал звонок на мобильник. Быстро ответив, я чуть не выронил устройство из рук. Нихрена себе такие новости прямо с утра. Особенно в тот день, когда мы собираемся идти охотиться на вампира!

Высокое кладбище Горного района совсем не изменилось с моего последнего визита. Впрочем, что могло поменяться, если я был два месяца назад? Называется оно так, кстати, потому, что расположено на какой-то там высоте на уровне моря. Логично, да. Сюда я пришёл с Гарри, остальные отмазались под самыми разными предлогами. Вообще, я не в обиде, понимаю. Потому что хоронили Лерочку. Мои соратники его с трудом переносили. Впрочем, он их тоже, откровенно говоря, не переваривал. Кроме моего текущего спутника, разумеется.

Вообще мой заход начался с нелепой стычки у ворот. Какая-то упоротая патриотическая общественность решила помитинговать, ага, прям на кладбище. Вернее, рядом. Против «похорон пидораса». Вопрос, кто в этой ситуации реально пидорас, остаётся открытым.

Это меня малость взбесило. Я не считаю себя слишком уж толерантным, мне на все эти дела глубоко насрать, но я не люблю, когда из похорон моего друга, чьи маленькие слабости я принимал, устраивают цирк с блядскими конями.

– Значит так! Ты! – Я подошёл к парню, который, как мне показалось, был организатором этого действа. – Какого хера ты тут со своим уёбищным плакатом встал? Ты, конина блядская, понимаешь, что сюда пришли не только геи, а его друзья, которым это вся катавасия неприятна?

– Раз они друзья педика, значит, сами педики, – логика охуительная, но хорошо, вернём должок.

– А раз твоя мать работала проституткой на трассе Великоуральск – Москва, значит ты тоже такая же проститутка? – конечно же, я прочитал его грязное прошлое и то, что он пытался скрывать.

Организатор опешил. Но ему на помощь уже спешила какая-то девица. Из породы красивых баб, но дико мерзкая.

– Мы заботимся о морали и нравственности… – высокомерно заявила она и хотела что-то продолжить, но я её перебил.

– А где была твоя мораль и нравственность, когда ты свою девственность за 150 тысяч рублей продала? Продешевила, кстати… а нет. По ценам 2006 года – нормально.

Теперь двое на меня воззрились с ужасом. А я продолжал перечислять грязные факты из их биографии, да ещё с подробностями. Они не выдержали и сбежали. А за ними потянулась и остальная пиздобратия, оставляя свои вонючие плакатики.

– Эй! – окрикнул я последних уходящих. – Уберите всё это дерьмо, иначе я и про вас что-нибудь интересное озвучу.

Те испугано начали выполнять мой приказ. А я прошёл на само кладбище под удивлённые взгляды мортусов – обычно я здесь появлялся не раньше полуночи и с какими-нибудь странными персонажами. Прощание с Валерой было в самом разгаре. Говорились речи тонкими мужскими голосами. Гдё-то даже слышались женские всхлипывания. Ну ни хрена же себе! Ладно. Я сосредоточился и посмотрел на кладбище некромантским взглядом. Ну да. Стоит у гроба и слушает речи, закатывая глаза. Кивнул ему, давая понять, что я его вижу и предлагаю отойти в сторону.

Лерочка обрадовался и поспешил за мной. Гарри тоже что-то понял и присоединился.

– Антуан, честно, я тебе рад! Только не разочаруй меня, не толкай слезливых и пафосных речей.

– Не буду. Жалеешь теперь, наверное, что с меня клятву стребовал не воскрешать тебя?

– Нет. Тут более весёлые перспективы намечаются. Так что спасибо, что сдержал слово.

– Слушай, а то чего ты умер, а? Я так и не понял. Как-то по телефону неразборчиво сказали…Если кто убил, не вопрос, мы отомстим. Или СПИД?

– Неприлично про ВИЧ-инфекции шутить в присутствии такого, как я. Я же не шутил про статьи УК о мошенничестве? Про отомстить – забудь! Антуан, за тобой и так тянется след из крови и трупов, не усугубляй. Да и рак у меня был. Поджелудочной железы. Мерзкая штука, скажу я тебе…

– Значит, тогда в баре ты знал? Выглядел всё-таки бодро. А ведь мог попросить, я исцелять, не убивая, умею…

– Да. Лоханулся. Впрочем, оно к лучшему. Смерть всё обнуляет. Бодро выглядел, потому что всей наркотой, что нашёл, закинулся.

– Про то, что смерть много чего обнуляет, знаю. Некромант всё-таки. Ну, бывай! Вот Гарри тебе тоже слова прощания передаёт. Ничего, если я тебя вызывать иногда буду? Пообщаемся через зеркало, повспоминаем дни былые?

– Ой, как будто я тебе это запретить смогу…Хотя я не против.

Домой я вернулся не расстроившийся, а весьма бодрый и агрессивный. А чего грустить? Если Лерочке так нравится, то зачем мешать? Как учил Алистер Кроули, не лезь делать добро, когда тебя не просят или просят не делать его. Точно не помню. Как-то так. Умный мужик, из наших, некромантов, то есть, до сих пор живой, хотя официально умер. Только поехавший на сатанизме чутка. Ну и мудак редкостный, если в личном общении, как и всякий британец, само собой.

– Вампиров ловить? – уточнила Марселлинн. – Давно пора.

– Ага, пошли, пока не стемнело. А то в темноте они больно шустрые становятся, не уследишь. Кстати. А кто такие Жиль Делёз и Андре Глюксман? А то я с утра тебя не понял немного.

– Чего??? В жизни о них не слыхала, хоть во Франции регулярно бывала. Кстати, дорогой, а чего у нас отпуска нет? Нам же положено!

Я встряхнул головой. Мне показалось, что я отчётливо расслышал те слова своей жены. Значит, всё-таки права страшила упоротая: не надо читать фейсбук на ночь.

– Давай сначала Рейнгарда завалим, а потом об отпуске подумаем. И да, есть у меня кое-какие контакты с французскими некромантами. Вернее, он один там остался, второй в Канаду уехал.

– Всю команду собираем? – уточнила Марселлинн.

– Естественно. Этот кровосос, тварь упёртая. Лучше не рисковать. Я бы вообще, зная его дочь, предпочёл бы накрыть место его обитания тактическим ядерным оружием.

– Склеп, блядь! Охуеть как оригинально! Хотя по нашим меркам— да. Оригинально. Чтобы найти склеп, да ещё и жить в такой помойке, что у нас склепами называют, надо ебануться на отличненько. Эй, Рейнгард, сука клыкастая! Выходи, убивать тебя буду.

Но вместо отца Полины появился какой-то чмошный тип. Нет, не обращённый. Донор. Добровольный. Вот же извращенец! Нет, ну серьёзно, за каким хреном ему это понадобилось? Всё-таки у некоторых людей такие большие проблемы с головушкой, что их проще убить, чем достучаться до несуществующего разума.

– Чё надо? – вопросил я убогого.

– Андрей Васильевич передать просил, что это вы к нему зайти должны.

– Залупу ему на воротник, – отпарировал я. – Стас?

Очередь из «Хеклер и Коха» разворотила уродцу грудь.

– Я вообще-то гранату попросить хотел…

Опешивший Наёмник протянул мне гранату. Он вообще у нас ходячий склад оружия. Я подержал её в руках и вызвал големов ментальным приказом. Они появились практически сразу.

– Скольких он обратил? – спросил я у бывшего бандита и дохлого жандарма.

Те помолчали, замявшись.

– Приказываю говорить!

– Трёх, – выдавили они из себя синхронно.

– И вы молчали, упыри? Хрена вам лысого, а не освобождение после миссии. Пшли прочь, домой. Там встанете в подвале и будете стоять, не двигаясь, пока я, и только я, не отменю этот приказ.

Ублюдки утопали в закат. Я скрипнул зубами. Да, големы— это геморрой. Об этом и Махараль предупреждал в своих трактатах. И учитель говорил тоже. Ну ничего, надо будет посидеть и подумать. И возможно, я что-нибудь придумаю. Пока же у нас другая проблема.

Мы стояли около склепа, на заброшенном «графском» кладбище, как называли его местные, всей командой. То есть я, Марселлинн, Стас, Гарри, Полина и Яна. И ещё Олька. Взяли на всякий, вдруг пригодится. На всякий случай надели наши шлемы-черепа. Ребята готовы к бою, но эту тварь клыкастую надо выкуривать из склепа.

– Эй! – опомнился вдруг Стас. – Ты хоть гранату бросать умеешь?

– Да на физкультуре бросал так средненько, – сказал я, бросил её в склеп и захлопнул дверь.

– Этого я и… – но слова Наёмника были прерваны взрывом, от которого обрушился склеп.

– А чё это он? – спросил я, опешив. – Вроде просто должно было изнутри всё посечь осколками, а тут…

– Так я тебе противотанковую гранату дал, – спокойно отпарировал Стас. – Я думал, ты поймёшь: они же отличаются…

– Блин, да он тебе же сказал, что первый и единственный раз он муляж гранаты на физкультуре видел. А там они под противотанковые сделаны! – резко бросила Марселлинн. – Заканчивайте разборки, вот уже Рейнгард на подходе.

Действительно, из-под обломков склепа с матом и проклятьями откапывался папа нашей малолетки со своими дружками, такими же упырями, теперь и в прямом смысле.

– Ну, чё? Кто к кому вышел? – только и успел спросить я, как они бросились на нас.

Поначалу клыкастые паскуды смяли наши основные боевые силы— Гарри и Марселлинн. Причём Гарри не успел перекинуться в обезьяну, так что ему досталось сильнее прочих. Надо понимать, что на моих людей не действуют все эти вампирские заморочки с обращением в вампира. Укус – это всего лишь укус. Хотя этими клыками – весьма неприятен. Нашему орангутангу умудрились выгрызть изрядный кусок мяса с руки, прежде чем он смог принять необходимую форму. Да и после этого боец он был уже никакой, потому что сразу после превращения он получил пару ударов ножом под рёбра от дружков Рейнгарда и упал на землю. Стас, отойдя на расстояние, пытался прицелиться, чтобы не зацепить никого из наших, вот это он зря, кстати. Лучше бы на своей реактивной скорости поработал бы ножами. Да и одиночные пули, которые он всё-таки пустил в Рейнгарда, вреда ему не причинили, а только отбросили. Тем временем один из упырей всё-таки дорвался до Полины, но та превратила его одежду в серебро. Упырь взвыл и, рухнув, начал кататься по земле, пытаясь как-то избавиться от серебра. Полина улыбнулась и ринулась было ко второму кровососу, но получила от папаши такой родительский пинок, что пролетела метров десять и упала практически на кладбищенскую ограду, распоров себе бок. К ней бросилась её подружка, Яна, которая должна была стоять за моей спиной и давать советы, и влетела под нож помощника Рейнгарда. Ничего страшного,– только рука располосована по плечо. Так они лежали рядом, провидица и девчонка-мидас, залитые кровью, но живые. Стас после этого малость обезумел и выпустил в Андрея Рейнгарда очередь— того отнесло метра на три, но вампир сразу же вернулся и полоснул Наёмника двумя кинжалами, прежде чем Марселлинн набросилась на бандита сзади, взяв в захват. Полина, опять же, времени не теряла и проделал фокус с превращением одежды в серебро подошедшего к ним с Яной полакомиться девичьей кровушкой подручного Рейнгарда.

– Ариш, прижми ублюдка к земле, – крикнул я своей подруге.

Та, хоть и с трудом, но выполнила приказ. Я вогнал серебряный кол в сердце Рейнгарду, пришпилив его земле.

– Пусть пока полежит, отдохнёт, – бросил я жене. – Где последний вампир?

Единственный вампир, оставшийся функционирующим, тем временем добивал Стаса. Наёмник был сильно ранен, кинжалы Рейнгарда располосовали ему живот, и он отбивался из последних сил. Мы с Марселлинн бросились ему на выручку, но не успели. Упырь свернул Стасу шею и был готов уже причаститься кровью, как был прибит к земле осиновым колом.

Я подошёл к Стасу и проделал все необходимые манипуляции для оживления. Наёмник вздрогнул и открыл глаза. Через секунду он был уже на ногах. Да, у Стаса пока лучший результат по самообладанию из-за смерти и оживления.

– Что это они делают? – только и спросил он.

Мы проследили за его взглядом.

Девчонки между тем времени не теряли. Навалившись на одного из вампиров в серебряной одежде, они орали на Ольку с большим тесаком, чтобы тот быстрее резал упыря.

– Ты блин, мужик или нет? – кричали они. – Режь быстрее, пока он не вырвался!

Телепортист суетился как-то не по делу, Майка и джинсы чутка задрались сзади, и стало заметно, что на нём кружевное бельё. Как мне кажется, вопрос, мужик он или нет, пока остаётся открытым.

– Девчонки! Надо, чтобы кол в сердце был, – поправил я их.

Олька тем временем всё равно успел отрезать ногу. Молодец парень, быстро учится.

Марселлинн, однако, нас всех удивила. Подскочила к девчонкам и начала хлопотать вокруг них, пытаясь осмотреть раны. От этого они вздрогнули и выпустили вампира, который дрыгая конечностями, вышиб тесак из Олькиной руки. Тот побежал за орудием, а Арина тем временем начала обнимать их по очереди, гладить по головам (шлемы они сняли, получив ранения), успокаивать. От этого наши компаньонки перепугались сильнее, чем если бы Марселлинн захотела бы их поколотить (ну, к этому они привычные).