скачать книгу бесплатно
По берегам – лишь чахлые кусты, —
Тебя я помню молодой, лихою,
В весеннем половодье красоты.
Весна прошла. Иным великолепьем
Пронизан мир, безвыходно-степной.
Стоят миры над задремавшей степью.
Стоят века, придя на водопой.
И позабыта прежняя беспечность.
Стволы стоят, как старые штыки.
…А осень – это маленькая вечность
От нас – на расстоянии строки.
Степной гимн
…У моей страны, степной, широкой, —
Узкие, монгольские глаза,
Как плоды, созревшие до срока.
В них, темнея, бродят небеса.
Чёрный небосвод над белой степью
Впитан этим взором навсегда,
И чарует звёзд великолепье,
И горчит иртышская вода.
Да, она, страна моя лихая,
В шубе из степных волшебных трав
Под небесной чернотой без края
У костра сидит, пиалу сжав.
Дух степей, полынный, горький, звонкий,
Настоялся, как в дому, в душе,
И горчит, щекочет ноздри тонко
В кочевых ночах на Иртыше.
Эти степи, дымчатые степи,
Кладезь трав, растений и камней,
Держат душу мне сильней, чем цепи,
Держат память, словно на ремне.
Сто веков я мог бы здесь скитаться,
Оставлять в безбрежности следы…
Но пришлось со степью мне расстаться
Ради камня, ряби и воды.
В городе, как в каменной пустыне,
Я шепчу себе: «Терпи! Терпи!» —
Сохраняя веточку полыни,
Как частичку вековой степи.
Город Сон
«Город Сон над рекой Тишиной …»
Город Сон над рекой Тишиной —
Наваждение жизни земной.
Он уснул от великих побед —
Город Сон, город Смех, город Свет.
Он во сне распростёрт и распят —
Город Сон, город Стон, город Ад.
И царит над землёй моей он —
Богатырский чудовищный сон,
И столетия длится она —
Тишина, Тишина, Тишина.
Но во гробе, чьё имя – Сибирь,
Спит – и дышит во сне богатырь.
Под бесстрастием мраморных плит
Каждый мускул страданьем налит.
Полны силы уста и глаза…
Но проснуться, открыть их – нельзя.
И змеится река Тишина,
Без истока, без края, без дна.
И летит опаляющий свет
На мой город уже сотни лет.
Льется, льется, паля и горя,
На уснувшего богатыря.
Вокзал
И вновь среди ночных огней вокзала,
Среди сигнальных гаснущих звонков
В тебе растёт печаль, которой мало
Всех сёл, дорог, всех стран и городов.
А кажется, нет смерти! Есть дорога,
Которую ты должен одолеть,
Идти, бежать, молить благого Бога,
Чтоб дал Он сил, и петь, и петь, и петь…
Но на краю земли – всё то же небо,
И так же тихо падает листва,
И так же мягок свежий запах хлеба,
И поезд так же вновь уходит в Небыль,
Туда, где бесполезны все слова…
Уходит поезд. Но жива надежда
В твоей душе. Осталось – на коня
Свободно сесть, и мчаться вдаль, как прежде,
Когда ты весь исполнен был огня…
И путь – открыт. И конь твой скачает, скачет.
Вперёд! Вперёд! Без отдыха, без сна!
И в огненном зрачке коня маячат
Поля, деревья, скалы и луна,
И кажется – ещё не всё пропало,
И в небесах горит твоя звезда…
Но ты проснёшься. С тёмного вокзала
Во мрак твои уходят поезда…
Бесприданница
Татьяне Чертовой
Ночь… Морозы… Чёрные метели…
Пьяная, слепая высота…
За окном – шумят ветвями ели.
В старом доме – жар и теснота.
В старом доме жизни места мало.
Распахни окно – и снег в лицо!
Там, за два квартала, – гул вокзала,
Ночь, огни, трамвайное кольцо…
Небеса застелены, как фетром,
Собственной бездонной глубиной…
Под ногами вновь дрожит от ветра
Твердь земли, облитая луной.
Я иду, от яви в сон проснувшись,
По следам давно ушедших лет…
Фонари, как змеи, изогнувшись,
Смотрят узкими глазами вслед.
Изогнулся купол звёзд гигантский…
Это царство так знакомо нам:
Атаманский хутор. Храм Казанский.
Пушка, что глядит во тьме на храм.
Здесь от века всё, как в море, тихо…
Здесь не слышно голосов людей…
Где ты, счастье, где ты, Эвридика,
Горький свет живой души моей?
Там, где ты сейчас, поёт стихия,
Там, пронзая взорами эфир,
В чёрных небесах созвездье Змия
Смотрит на огромный, бурный мир.
И я слышу – где-то, в дальнем храме,
За слепым простором Иртыша,
За рекой, за ветром, за степями
Плачет бесприданница – душа.
Трамвай в рай
Свернул трамвай на улицу Титова,
разбрызгивая по небу сирень…
Борис Рыжий.
Свернул трамвай на улицу Серова,
По-старчески о ценах дребезжа.
…Традиция сия весьма сурова —
Путём трамвайным детство провожать.
Осенний день уныло неразборчив,
Как почерк оттрубившего врача.
Твой дом стоит в конце дороги точкой,
И листья шепелявят сгоряча,
Мне под ноги попавшись… Светка, Алка,
Подруги-одноклассницы, и ты —
Вы все осталось в прошлом… Как мне жалко
Его нерукотворной высоты!
Здесь мы бродили счастливо-стыдливо,
И я пил воду с твоего лица…
Но смысла этих пошлых слёз дождливых
Никто из нас не понял до конца.
…На улице – одни и те же лица.
Я в книжку их сложил бы все, любя…
Я не устал работать фиговидцем,
Я просто утомился от себя.
Но, сколько вы бумаги не марайте,
На подвиг вы один обречены:
