скачать книгу бесплатно
– Так он пророк?
– Я думаю, да.
– Но ведь пророков не бывает. Это сказки. Мы же с тобой материалисты.
– То, что он говорит, это не предвидение, не пророчество. Это планируемая реальность.
На следующий день после завтрака, несмотря на снегопад, я решила отправиться на вокзал. Всё же текучая стена снега сильно поредела к утру. Появилась надежда на улучшение обстановки на дорогах. Обменялись адресами, и Кася сказала:
– Если не удастся уехать, возвращайся ко мне. И знай, что у тебя в Бийске теперь есть крыша над головой и друг. Я всегда буду рада тебе.
Мы обнялись, и я ушла на остановку. По дороге к вокзалу в окно автобуса с удивлением рассматривала то, что не удалось увидеть вчера – кварталы новостроек с новенькими пятиэтажными домами. Это была часть города, которая занимала огромную территорию, где мне ещё не приходилось бывать. Бийск, который считала маленьким городком, оказался промышленным центром, быстро разраставшимся вокруг новых предприятий. Видно было по всему, по масштабам строящихся производств и самого города, что это лишь часть грандиозного государственного плана.
Думала ли я тогда, что спустя несколько лет приеду именно сюда, в АНИИХТ, молодым специалистом. И те учёные, которые сейчас составляют славу города, края, России – все они, казавшиеся нам, вчерашним студентам, небожителями, станут руководителями грандиозных тематических исследований, в которых молодые специалисты играли не последнюю роль. Так Новогодняя сказка 1969 года стала частью моей жизни.
Бийск, квартал АБ, 1969 г.
4. Мальчик – счастье
Июльского леса молчанье
В объятьях закатной поры,
И грома глухое ворчанье
И шорох сосновой коры,
И маленький мальчик,
С обрыва
Как будто летящий в простор…
Всё это душа торопливо
Вбирает,
И звёздный шатёр
Уже проступает неясно.
И вдруг понимаешь, как боль, —
Пронзительно-сладостно счастье
Сейчас пронеслось над тобой.
Я и мой сын Слава – мы продолжаем жить в одном из параллельных миров в 1980 году. Тогда мы жили на квартале АБ и каждый день гуляли по сосновому лесу на берегу Бии. Славе было четыре года. Миг нашего счастья так и остался там навсегда.
Бийск, квартал АБ, сосново-парковая зона, 1980 г.
Стихотворение из книги «Дикая мальва».
5. Крещенская сказка
Сегодня вечером, как и положено в Крещение, в гости пришла сказка. Вернее, её привела девочка по имени Ира. И неважно, что девочка была взрослой, а сказка настоящей. Думаю, друзья мои, вам уже не терпится узнать, как рождаются сказки. А вот так. Ира повела меня туда, где на январской реке открылась купель. Может быть, сама собой открылась. А, может быть, её сотворили чьи-то руки. Мы не видели этого. Будем считать, что купель возникла чудесным образом – спустился с небес Ангел, подышал на лёд, и вода явилась из-под зимнего гнёта. Дохнул второй раз – и возвёл над купелью перила, опустил в воду деревянные лесенки. Дохнул в третий раз – и вот на выходе уже расцвёл ледяной сияющий крест, а по правую руку – как бы издалека возник храм с серебряными куполами.
Понятно, где крест и храм, там и народ. Люди шли и шли к чудесному месту – кто просто постоять у святой воды, а кто-то и принять Крещение Святым Духом в ледяной проталине. Впервые за всю свою жизнь я так тесно приблизилась к таинству великого праздника. Люди, приготовившись к погружению, раздетые по-летнему, выстроились в большую очередь и медленно продвигались ко входу. Те, кто уже коснулся воды, бесстрашно, даже как-то привычно спускались на дно, погружались в купель и поднимались по ступенькам на лёд. Никаких ахов-охов, всё чинно, спокойно и торжественно. Мужчины, женщины, дети – все исполняли ритуал, словно ведомые свыше.
Где-то, высоко над рекой, по железобетонному мосту неслись стальные рукотворные создания – автомобили, трамваи. Далеко на набережной горели кружевные фонари. Дальше был виден ночной город, мерцающий рекламными фасадами и окнами жилых кварталов. А на реке тем временем дышал Дух Святой.
О чём думала я, глядя на нескончаемую очередь к ледяной купели? О том, что люди – слабы. Они хотят помощи Божьей в нелёгкой жизни. О том, что люди – сильны. Они пришли сюда, чтобы стать ещё сильнее, чтобы прикоснуться к Богу, почувствовать единство с ним, укрепиться в вере. И много их таких, жаждущих Духа Божьего.
Думала о том, что народ в России – ребёнок, верящий в чудо. О том, что народ в России – Воин Духа, и никому не победить его. Что там сейчас выстроено «хозяевами»? Капитализм, олигархизм, плутократия? Паучья система накопления денег в немногих руках? Да бес с ней, с системой! А Бог с народом! Вот эти люди, которым ледяная вода – подарок Божий, пойдут на войну, если не будет другого выхода. И воевать будут героически, не спрашивая – за что им такая судьба. Воевать будут не за систему, а за Землю Русскую. Беда в том, что Землю эту подгребли под себя Соловьи Одихмантьевичи. Посторонятся они, эти чудища, на время войны, а потом опять – за своё возьмутся! Наивен и свят своей наивностью народ. И прекрасен! Что бы там ни было!
И в подтверждение моих тайных мыслей явилась вторая часть ночной крещенской сказки. На обратном пути обе путешественницы услышали печальный голос скрипки. Мелодия рвалась к людям из глубин подземного перехода. Там, в еле освещённом туннеле, где стены несли на себе отпечаток «народного творчества», на свистящем сквозняке стоял скрипач. Я приготовилась увидеть одинокого старика, сбирающего по крохам на хлеб. Но музыкант был юн и прекрасен – мальчик лет пятнадцати. Миниатюрная скрипка казалась праздничной игрушкой в его мальчишеских руках. Инструмент пел человеческим голосом, голосом ветров и дождей, метели и снегопада. Песнь Природы – классика.
Долго стояли мы возле юного скрипача, слушая его импровизации, наблюдая, как легко смычок подчиняется тонким детским пальцам, как рождается музыка от соприкосновения инструмента и души. Было страшно оставить мальчика одного в холодном переходе. Что значат деньги, положенные в футляр скрипки?! Да. Это поддержка. Но главное – услышать и понять человека. Юного и беззащитного. Талантливого музыканта, зарабатывающего с помощью друга-скрипки на учёбу в музыкальной школе. Напоследок мальчик сыграл несколько вещей из репертуара консерватории. Слушательницы покидали подземный переход под солнечную мелодию «Чардаша».
Так древний праздник соединил волшебство январского стояния народа в очереди к святой крещенской купели и образ юного скрипача, спустившегося с небес в подземелье, чтобы петь и плакать о судьбе человека на маленькой планете. Мальчик со скрипкой в руках – Иисус двадцать первого века. Защитник души человеческой.
А Земля тем временем летела в космическом братстве сквозь неизбежное Время, унося людей к новым страданиям, любви и ненависти, в круговорот войн и смертей, в Поток Вечной Жизни.
Бийск, река Бия, район моста. 19 января 2015 г.
6. Блинный или былинный? День
Незаметно подкралась Масленичная неделя – метель, снегири, блины, предчувствие весны, хотя морозы и не собирались отступать. Так же незаметно праздничные дни подобрались к последнему – заключительному, воскресному. Проводы Зимы – вот что это было. Телефон тоже как-то незаметно и тайно записал сигнал – Ира. Это означало, что в воскресный день надо пойти на Проводы Зимы. А когда Ира приглашает куда-то, можно не сомневаться – будет интересно! Ведь Ира – музыкант, она знает, где надо быть, а куда и смотреть не сто?ит.
Самая красивая в городе площадь названа странным именем – Площадь 9-го января. Конечно, 9-го января – день, записанный в анналах истории. Но всё-таки… Назвать площадь поминальной датой расстрела огромного числа людей – это как-то не совсем… Тем более что народ поименовал этот день Кровавым воскресением. По логике вещей, Площадь 9-го января должна быть мемориалом. Большевики прослыли людьми решительными и долго не утруждали себя раздумьями на неудобные темы. Ну, поминальная дата! Подумаешь! А мы будем на Площади 9-го января жить и веселиться. Со временем политические повороты, катаклизмы, революции и контрреволюции обкатали печальную дату до гладкости морского камешка – все неудобства, которые подсовывала память, стёрлись.
Давно выстроен на Площади 9-го января Дворец культуры. Спроси детей, да и взрослых, что такое 9-го января, скорее всего, скажут – последний день новогодних каникул (ну, или что-то подобное). Предлагаю остановиться именно на этом! Тогда для народного гуляния – Проводов Зимы – лучшего места и не найти!
А праздник состоялся и оказался похожим на многоцветное Солнечное Колесо, которое, если присмотреться, можно увидеть в каждом румяном блинчике или большом русском блине. Прикатилось Солнечное Колесо вместе с весёлым народом, с кучей нарядных детишек, воздушных шаров, с ансамблем тётушек-веселушек в цветастых полушалках во главе с добрым молодцем Петрушкой. И даже смирный пёс (про себя назвала его Кузей) пришёл с кем-то, и всё жался к людям, понимая, что здесь надо вести себя прилично. И понеслась древняя народная, но всё равно новая, задиристая да плясовая песня. Энергия Солнца слилась с энергией людей и выплеснулась музыкой, голосами, низовой метелью, которая тоже плясала, разбрасывая серебряные снежные юбки по сугробам. А над миром сияло солнце, и летели быстрые белые облака.
Нарядная кукла Весна, возвышаясь над праздником, танцевала вместе с метелью, поворачиваясь румяным лицом то в одну, то в другую сторону. И только бедняжка Зима, обряженная в домотканую сермягу, стояла неподвижно и печально среди шумного веселья. Я прониклась неутешным одиночеством сиротки Зимы. Мысленно посочувствовала ей. И то ли ветерок дунул, то ли показалось, но Зима вроде как махнула обрывком сермяжки в ответ.
– Что ж такое – нарядили, ни за что, ни про что, в плохонькое, да ещё и сжечь собираются!
– Будем считать, что сгорит не Зима, а тёмные силы, – успокоила Ира.
И всё-таки, как-то так получилось само собой – когда мы ушли погреться в фойе Дворца, именно в это время и было сожжено чучело Зимы. Вышли на свет божий, а Зимы уже и след простыл. Весна-красна красуется среди народа – пляшет с ветром в обнимку, направо-налево поворачивается. Вот так и произошло – пожалела я одинокую Зиму, и кто-то добрый отвёл глаза от огненной погибели сиротки. Да ещё был говорящий Знак. Одна из тётушек-веселушек, пробегая мимо, подарила нам по горсти маленьких румяных сушек – дескать, вот вам, от солнышка привет!
Возвращалась домой и думала – сколько бы противоречий ни приносила жизнь, а итог её – вот эти подарки от солнца, которые один человек вложил в ладонь другого – то есть, одна душа передала привет другой: «Держись! Земля – не место для печали. Земля – место для работы!»
И это правильно! Душа трудится и на празднике, тем более что славянские Проводы Зимы совпадают с православным Прощённым воскресением. Так что, простите, люди добрые! А Бог простит всех нас!
Бийск, Площадь 9-го января, 2015 г.
7. Первый городской частный музей и Таракай
Иногда нечто или некто подкидывают человеку подарки. Ну, наверное, за то, что этот гражданин или гражданка терпеливо живут и что-то пытаются делать, чтобы рядом умножалась гармония. Вот сегодня такой подарок пришёлся и мне ко двору.
От сотрудников первого частного музея в городе поступило приглашение на экскурсию. «Музей алтайского марала» – так называлась эта организация. Несколько человек – литераторов, и я вместе с ними, отправились на неприметную улочку, где хозяин музея облюбовал старинное купеческое кирпичное здание, отремонтировал его и превратил в музей.
Понятное дело, музей – это всегда интересно. Однако на этот раз там я и нашла тот самый подарок судьбы, который выпадает терпеливцам. Среди прочих экспонатов на стене висела картина. На ней летучими резными линиями с хирургической точностью был изображён шаман-алтаец во время камлания. Изо рта шамана вырывались языки пламени (или космической энергии). Позади клубились века и множественные иные миры. Похож был шаман на горного марала, танцующего на скалах. В одном образе слились воедино шаман – посредник между верхним и нижним мирами, и великий дух оленя. Что-то было написано мелким почерком на нижнем поле рисунка – слева и справа. Оказалось, это стихи, которыми художник всегда сопровождал свои картины.
Занялась поиском в СМИ биографии мастера. Нескоро, но выяснилось, что художник Николай Чепоков – странник. Ни кола, ни двора у него – только вечная дорога. Вот как он сам рассказывал о себе: «Я просто бродяга. Иду себе и иду. Палатка – это тяжесть. У меня был кусок целлофана. Его скомкал, в сумку положил – он лёгкий и места мало занимает. И потом, я же среди бичей жил и живу. Там просто что-то подобное сразу «подрезается». Так что я просто-напросто ложился у костра, целлофаном укрывался и спал. А разжигал костёр я вот этими своими работами, потому что бумага-то уже была испорчена! Я берёг только чистую бумагу, в целлофан заворачивал, чтобы не намокла. А когда на ней нарисуешь, зачем её хранить? Но в 2001 году я с удивлением узнал, что кому-то мои картинки могут быть интересны. На Телецком озере живёт такой известный там художник и резчик по дереву Пилипчук. Он увидел мои работы и сразу купил три картинки, аж, по 50 рублей. Я так обалдел! Потом подумал: «Ну, художник решил художника поддержать». А через неделю к нему приехали из Москвы друзья. Он меня вызвал и говорит: «У тебя работы есть?» – «Есть!». И его друзья тоже купили. Я их сразу прогулял весело. А через некоторое время приехал в Новосибирск».
Далее была описана обычная история двадцать первого века: «Некий господин, новосибирский галерист, предложил скупить у Чепокова работы по символической цене – все, что были у него на тот момент, устроить ему выставку в Швейцарии. Затем работы продать, а выручку поделить пополам. Не надо объяснять, что ни работ, ни денег Николай больше не увидел. Хотя о выставке слышал. Она состоялась в Берне, потом перекочевала в Австрию. Там её увидела горно-алтайская правительственная делегация.
Потом, уже дома, они разыскали Николая, познакомились даже, пообещали, что несколько его работ будут экспонироваться в ООН. На этом всё. Николай ушёл бродить».
Я представила себе – где-то по неведомым дорогам в горах всё ещё странствует художник Николай Чепоков, который подписывает свои картины именем Таракай. И никто не знает, где в эту минуту спит гений, прикрывшись куском целлофана. Где и кому оставил он свои «картинки», думая, что вот так, как он, рисовать умеет каждый. Мы не знаем, по каким тропам сейчас бродит Николай Чепоков. Зато потомки будут создавать музеи его имени, пытаться вызволить из-за рубежа ушедшие туда картины самородного гения. И каждая из этих картин будет стоить миллионы долларов. Я была уверена в этом, ибо даже в одном увиденном рисунке была проставлена печать веков.
Ещё задумалась о том, почему Таракай живёт отдельно от мира, не хочет ни с кем иметь постоянных «завязок». Общение с бомжами – это условность. Среди племени бродяг никто никому не нужен и ничем не обязан. Свобода друг от друга, свобода от жизни, свобода от смерти. Если человек один на один с природой – он для всех других не существует. Его жизнь не оставляет следа. Смерть – тоже. Но бродяги не чувствуют себя одинокими. Почему? Потому что живут наедине с Богом. Или с чёртом. Кто как.
Таракай – творец, посланец Бога на этой земле. Имеющий общение с Богом никогда не предпочтёт человека в собеседники. Представьте себе академика, который тратит время на беседы с бактерией. Примерно такая иерархия. Но всё это никак не проявляется на уровне сознания. Таракай, в обычном понимании, взрослый ребёнок, которого ведёт интуиция, а не сознание. Ангел ведёт.
Знаю, что многие не согласятся с моими размышлениями. Большинству покажется смешным сравнение Таракая с академиком, а всех прочих – с бактериями. Но согласия и не требуется – это всего лишь мой внутренний монолог, речь, обращённая к себе.
Бийск, улица Иркутская, 26. 2014 г.
8. Бийск после наводнения
В середине мая 2014 года астрономы обнаружили космический объект, приближающийся к нашей планете – 325-метровый астероид HQ124, получивший название «Антихрист». Его размеры и масса в десять раз превышали параметры Челябинского метеорита, упавшего в районе озера Чебаркуль пятнадцатого февраля 2013 года. Восьмого июня «Антихрист» должен был пролететь всего в миллионе километров от Земли.
За неделю до сближения астероида с планетой началось катастрофическое наводнение в Сибири и на Алтае. Длительный период проливных дождей привёл к невиданному повышению уровня рек – старожилы не могли вспомнить ничего подобного. Майские ливни сделали своё дело. Снежные запасы гор вместе с дождями спустились в долины рек. Вода поднималась поминутно. За четыре дня в начале июня уровень её достиг семиметровой отметки над нулём. Вершины Алтая сбросили миллионы тонн водяного груза на сёла, дороги, мосты и города.
Рушились дома, гибли люди и животные. Ледяной поток легко, словно играючи, поглощал всё, что мог – смывал берега рек, съедал дороги, стада коров, деревья, машины. Вода захватывала всё новые пространства. Тысячи людей остались без электричества. Некоторые сёла полностью ушли под воду.
Энергия человеческого сообщества не выдерживала никакого сравнения с хищной силой Природы. МЧС и добровольцы делали всё, что могли. Но стихия – это стихия. Многие моментально лишились всего, что было нажито за долгие годы. Сотни людей остались без крыши над головой.
Очевидцы рассказывали, как едва успевали поднять немногое из имущества на чердаки домов. Одна женщина собралась затащить на крышу собаку – огромного «кавказца». Едва прицепила ему на грудь крепление с поводком, чтобы помочь животному взобраться наверх, как хлынул мощный поток ледяной воды. Пёс уцепился зубами за выступ ограды и отчаянно сопротивлялся смертельной силе. Когда женщина всё же сумела ему помочь и затащила на крышу, пёс плакал человеческими слезами и обнимал хозяйку. Плакали вместе.
Спасателей не хватало на всю территорию беды, и люди спасали друг друга, как могли. Не меньший шок пришлось испытать и после того, как вода ушла. Катастрофические разрушения, грязь, горы мусора, запах гниющих трупов животных. Страшен лик апокалипсиса! Астероид «Антихрист», пролетев мимо, лишь краем своей погибельной мощи дохнул в сторону нашей маленькой планеты, но всё же сделал своё чёрное дело – принёс горе, разрушения и смерть.
Несколько дней наводнения обернулись многими месяцами или даже годами труда. Сколько потерь досталось каждому, кто попал под гигантскую длань Матушки – Природы! А горе тех, кто потерял родственников! Смириться с гибелью жилища или животных – тоже почти немыслимо. Хрупкое живое создание легко сломать. Легко отнять у него всё. Приречные улицы, подтопленные стихией, спешно перекрыли новодельными дамбами. Маршруты автобусов превратились в запутанные зигзагообразные лабиринты. Всё автомобильное воинство полюбило стоять в пробках. Но город продолжал жить.
То ливни бьют, то жарит солнцебог.
Кержацкий град лежит в торговой коме.
И каждый, кто до нитки не промок,
Люля-кебабом млеет на пароме.
По берегам ристалища осок,
Русалка завораживает лето.
И всякий обыватель, если б мог,
Завлёк её блесной или конфетой.
Хрусталит во?ды август золотой,
и уходить не хочет наводненье.
Кержацкий город славен простотой
Неве/денья, незнания сомненья.
Торговых улиц хитрый коготок
Вонзает в глаз соцветия рекламы.
Шатёр цветной – услужливый лоток,
Сто пятый клон – дацан святого ламы.
Здесь всё – товар, китайский божий дар —
От разномастных тканей до булавки.
Носки, перчатки – символ брачных пар,
С портретом Пу ночные камилавки.
Китайский лама всем душевно рад,
Кержацкий говор выучил отменно
Торговый град, почти наукоград,
Ну, или станет оным непременно.
Бийск, 2014 г., июнь – июль.
9. Я пыталась уехать
Действительно, я пыталась уехать из Бийска, и мне это удалось. Но покинуть Мой город, его невидимые параллельные миры… вот этого сделать не получилось.
Я пыталась уехать,
забыть навсегда
этот город и говор сибирский.
Но во сне
я опять возвращалась сюда
и бродила по улочкам бийским.
Знойный ветер
в прозрачную злую теплынь
чуть колышет
простынные флаги.
Снова в диких кварталах
бушует полынь —
узнаю этот запах весёлой отваги.
Невозвратно и странно
мне помнить дано
эту горькую ауру
бийского лета.
Я пыталась уехать когда-то давно.
Только было ли,
было ли это…
Самара – Бийск, 1999–2001 г.
10. Лимонный, с малиновой нотой
Где бы я ни была, всегда Мой город жил своим порядком в глубинах океана Времени – в моём сознании.
Лимонный с малиновой нотой
над городом вечер повис.
Поёт и печалится кто-то
о девочке Флёрдерис.
И кажется – что нам парижи,
своей бы дождаться зари,
но всё же милее и ближе
собор Нотр-Дам де Пари,
чужая залётная мода,
французский рисунок крыльца.
Скупая слеза Квазимодо
мещанские плавит сердца.
