скачать книгу бесплатно
– Десять минут подождёшь?
– Земных?
– Других не держим.
– Конечно.
Если его уже ищут, а торговец усыпит и отдаст патрулю, максимум, что с ним сделают – запрут в камере до выяснения обстоятельств. С Кроля запрос пойдет в Академию, с Академии – на Базу. Как поведёт себя сержант с Базы, он не знает, поэтому сначала нужно все данные направить в Академию, а уже после есть чужую еду, какой бы хорошей она ни была.
Когда продавец ушёл, Павел, не снимая перчаток, стал писать донесение, изредка прислушиваясь к стуку ножа и шипению масла за перегородкой. Сообщение, состоящее из набора цифр, получилось гораздо длиннее, чем он ожидал. Но он знал, что если выберется живым и по прилёту в него «случайно» не попадет пуля, то тестеры обязательно будут копаться в его мозгу.
Продавец поставил перед ним миску и выложил стап. Павел вывел несколько голограмм на стол, порылся в настройках шифрования и набрал нужный адрес. Главная страница Академии пестрела новой заставкой, он несколько секунд любовался ею, а потом зашел на форум для наставников и написал ближайшему. Указал позывные, передал пару «приветов» и набрал донесение.
Патруль снова прошёл мимо лавки, и он взглянул на часы. Двадцать пять минут.
Павел стёр следы своего пребывания в стапе, быстро поел, поблагодарил продавца, взял вещи и вышел.
Группа водителей нашлась через несколько минут. Люди сидели полукругом, вытащив стулья из лавки, и завтракали.
– Кто на Тридцать Пятую? – спросил он.
– Гуаминовскую? – уточнил какой-то мужчина, косясь на него.
– Да.
– Многие.
– А кто раньше всех?
Рыжий парень поднял руку:
– Сейчас доем и полетим. Деньги есть?
– Так точно.
– Военный, что ли? – спросил один из водителей.
Павел промолчал. По его виду и так было ясно, что он не гражданский.
– Садись с нами, – предложил рыжий, кивая на один из освободившихся стульев.
– Спасибо, только поел, – ответил Павел. Если и патрульные, и водители получили на него ориентировку, ему не дадут улететь.
Когда рыжий закончил завтрак, они пошли к машинам на верхний ярус.
– Как думаешь, какая моя? – спросил тот, указывая на ряд дальняков.
– Не представляю, – сказал он, осматриваясь в поисках патруля.
Парень указал на ярко-красный дальняк с рисунком тигра на боку, и они полезли в кабину. Павел достал деньги, но тот взял лишь половину, сказав, что им просто по пути.
– Ты с Базы или залётный? – спросил парень, выставляя координаты.
– С Базы, – немного помедлив, ответил Павел.
– Что там слышно? Наверное, на ушах все стоят?
– А должны?
– Ну как же, сам Ли Гуамин прилетает. Впервые за десять лет.
«Так вот оно что», – подумал Павел. Пожалуй, такое событие, как посещение хозяином своих владений, могло объяснить и учения, которым они подвергались всю неделю, и непродуманное задание, на которое отправили всю группу.
– Показательные выступления развернули, – сказал он. – Бедные кадеты уже устали с брёвен падать.
Водитель хохотнул.
Павел проследил, как он выстраивает маршрут и убирает лишние вещи.
– Главное, до резерва добраться, а там хоть жить можно, пока этот Гуамин Базу не оставит. А на подлёте могут и трассы перекрыть, и придётся мне, законсервированному, висеть перед планетой.
Машина отстыковалась, и они медленно полетели в сторону трасс.
– Говорят, на его Базах последнее время всё хуже и хуже.
– Мне не с чем сравнивать, – откликнулся Павел, высматривая патруль.
– Действительно? А слышал последние слухи?
– Какие?
– Про Ли Гуамина, – парень, не обращая внимания на разметку, выехал на срединную трассу. – Где-то полгода назад случилась непонятная история с терраформистами из соседней системы. Они там над планетой колдовали, никого не трогали, тихо и мирно жили в своей резервации, однако зачем-то понадобились Гуамину – то ли решил планету себе какую переделать, то ли личные счёты – говорят, он послал к ним на станцию своих людей, и в живых из полсотни терраформистов максимум пара человек осталась. Сенатор местный рвал и метал, половину правительства на уши поднял, грозился, что лично перережет всех синдикатских вместе с их семьями. И что ты думаешь? Синдикат от Гумина отказался. Это не мы, – сказали они, – его личная инициатива нам непонятна, мы осуждаем, мы не поддерживаем, делайте с ним что хотите. И вот теперь, говорят, Гуамин пытается откупиться и от этого сенатора, и от правительства чуть ли не целыми планетами. Лишь бы его в живых оставили.
– Договорятся, – отмахнулся Павел, – если денег достаточно. Удивительно, что сенатор вообще стал поднимать такой шум из-за каких-то терраформистов.
– Не скажи, – не согласился рыжий. – Один хороший терраформист на вес золота, а уж про «юверлиров» и говорить не надо, и получают они больше, чем мы с тобой вместе взятые. Даже учитывая, что это пожизненная работа, у них не так много времени на реализацию себя – их только готовят почти двадцать лет. Представь, сколько им должны платить за такое рабство. И сколько правительство на них тратит. Так что, думаю, ваш Гуамин совсем неспроста вдруг решил прилететь – наверняка ищет, что отдать.
Павел искоса посмотрел на водителя, думая о том, что показная доброжелательность и разговорчивость слишком подозрительны. Будь он на месте водителя, попытался бы обезвредить пассажира, пока они не вышли на трассу.
– Тридцать пятую не отдадут, – сказал он и, когда водитель в очередной раз посмотрел в боковое окно, раскрепил ножны. – Там и войска, и энергики, и станция климатологов. От такого куска не отказываются.
– Подлётные пути неудобные. Чтобы с той же Солнечной добраться, нужно не меньше пятидесяти «прыжков», а последний вообще приходится на точку либрации между двумя планетами, от которых лететь потом почти неделю и то до периферий с купольными городами.
– Какая разница? Ты не на горючем.
– А заряд батарей? А время? Да и от каждого такого «прыжка» машина новее не становится, а я не молодею.
– Подай петицию в Правительство, если хочешь «порт» поближе к Норио.
Парень тяжело вздохнул и потянулся к системе.
– Вот как с вами, вояками, разговаривать, а? – голос парня прозвучал невнятно, когда он надел систему и начал настройку подачи кислорода. – У вас всегда всё легко. Вы думаете, стоит только пожаловаться, и ваши заботы решатся в один миг. Попробовал бы ты пожить гражданской жизнью, посмотрел бы я на тебя. Наша петиция не дойдёт даже до местного сенатора, а если и дойдёт, тот скажет: «Обращайтесь к хозяину той планеты, рядом с которой хотите строить порт».
– И что вам мешает обратиться? – спокойно спросил Павел, следя за чужими действиями.
– Ну обратимся мы, и что? – водитель включил «гравий» и поднял наружные стекла, «СЛС» быстро стал заполнять пустое пространство. – Тот скажет: «Я, дорогие мои, с удовольствием бы поставил за свои деньги «порт», потом бы взимал с вас плату за его использование, но мне сенатор не позволяет перестраивать трассы в этом районе. Договаривайтесь с ним. Если он разрешит за ваши деньги их переделать, то я соглашусь». Предположим, сенатор разрешит. Предположим, перестроит. Минимум на это уйдет около пяти лет.
– Меньше, – не согласился Павел.
– Ну хорошо, возьмём фантастический вариант – три года. А за эти три года хозяин планеты продаст её кому-нибудь другому. И ладно, если кому-то из государственников, а вдруг синдикатским? Те не будут за свои деньги «порт» ставить. – Парень вырулил на трассу и стал настраивать автопилот. – Нет, они сначала возьмут деньги с нас за «порт», потом за его прохождение, а потом договорятся с сенатором и станут обкладывать налогом на трассах. Сколько уже таких случаев было, а?
– Понятия не имею, – ответил Павел.
Парень не собирался ни нападать на него сейчас, ни отдавать патрульным, но не исключён вариант, что тот решил избавиться от него чуть позже. Если рыжий предложит ему накрыться «пузырём», а сам начнёт рассказывать сказку про непредвиденные ситуации и что для этого ему лучше надеть костюм, Павел насадит его на нож.
– А я тебе отвечу – много. Солнечная вся так работает. Ты никогда не сталкивался с синдикатскими?
– Нет, – солгал он.
– Значит, тебе повезло. А если Ли Гуамин захочет отдать Базу, он её отдаст. Было время, когда отказывались и от гораздо более значимых вещей. Вспомни историю. Вспомни, как Землю чуть не забросили лишь только потому, что никто не хотел покупать исчерпавший себя кусок камня. Ладно, одумались вовремя, ладно, новые технологии появились, а то так бы и сидели на Марсе, без Земли и других терраформированных планет. Так что мой тебе совет, если пойдет слух, что Гуамин решил продать Базу или всю планету – ноги в руки и беги оттуда.
Водитель поднял щиты изоляции и включил внешний обзор. Павел смотрел на него, недоумевая, почему тот с таким упоением говорит о возможной опасности? Может быть, он чувствует грядущую катастрофу и пытается о ней предупредить? Именно такие маленькие случайности нельзя игнорировать.
Пока водитель был занят настройкой панели управления, он быстро надел свою систему. Пользоваться пассажирской он не решился.
– Вас с энергиками наверняка переведут в другое место, а вот тех же климатологов могут вообще расформировать. Какой в них толк? Это не «формисты», что береговые линии оттачивают за пару лет. Эти только по Базам сидят да над погодой колдуют. Легче какого-нибудь шамана на гору закинуть, он в бубен постучит, да и вызовет дождь. Гарантирую – быстрее обойдётся. Ты когда-нибудь сталкивался с климатологами? – продолжал парень.
– Нет.
– Все как один… – водитель неопределённо покрутил пальцами. – Ну, ты понял…
– Сделаю вид, что так и есть, – ответил он.
Рыжий хохотнул:
– Ты с задания, что ли?
– Почти. Документы отвозил. А вещи друг попросил до Базы подкинуть.
– Как зовут?
– Павел.
– Меня – Энди. «Пузыри» или костюмы?
– Мне всё равно, – спокойно ответил Павел.
– Тогда «пузыри», – сказал тот и первый стал настраивать герметизацию сиденья.
Павел краем глаза следил за его действиями и, только когда вокруг водителя сомкнулась защитная «плёнка», стал настраивать своё сиденье. Он понимал, что водитель заметил его промедление, но если тот действительно не получал разнарядки, то едва ли будет задумываться о причинах такого поведения.
– Тебя на Тридцать Пятой где высадить? – спросил Энди, садясь поудобнее.
– В «отстойнике», перед главным.
– Ты прямо как синдикатские, они тоже постоянно называют резерв «отстойником».
– Слышал где-то, запомнилось, – как можно небрежнее сказал он и перевёл тему: – И как тебе перевозками заниматься? Не тяжело?
– Нет. Случаются, правда, неприятные инциденты, но это мелочи. Несколько раз на Базы не пускали, несколько раз у поставщиков проблемы с документами были, однажды вообще пришлось месяц в резерве жить… Сейчас тоже придётся напарника ждать, паспорт на один из грузов забыли отдать, а без него или в резерве, или вашим сдаться и спать в каталажке. Хотя ваши, по сравнению с теми же солнечниками, – милые дети. Да и кролевские тоже. Я у них три дня в резерве стоял, площадку занимал, а они только сегодня утром сделали замечание и сказали улететь до обеда.
На некоторое время они замолчали, пока вокруг Павла смыкался «пузырь», а потом он сам решил поддержать диалог:
– Говорят, на Юпитере новое вино сделали.
– Тоже слышал? – в чужом голосе послышалась улыбка. – Скоро попробуем. У меня напарник столитровку прихватил, правда, он сказал, что уже меньше осталось, перед портом на Мимасе оштрафовали.
– Почему?
– Кто знает. Там основная трасса проходит, а кордон – собаки натуральные. Почти половину забрали. Упьются, наверное.
– Я слышал, там какой-то дальняк сгорел.
– Было. Вот, прямо на днях, жуткое дело. И главное, никто не помог: патрульные стояли и просто смотрели; подошли, когда спасать было нечего.
– Может, они не могли подобраться?
Водитель фыркнул:
– Конечно. Не могли они подобраться, не захотели руки пачкать. Думаешь, я не знаю, как там дело обстоит? Тот кордон почти как синдикатские, а если последние начнут выдавать бумажки с печатями, так их и при свете Солнца не различишь.
Павел улыбнулся краем рта.
Энди был словоохотлив и в конечном итоге проговорил почти весь полёт. За семь часов он успел рассказать о последних марках грузовых машин, о новых системах перегрузок, которые хотят устанавливать на дальняках, и о закрытии нескольких трасс в районе Е-95. Павел слушал, а сам думал о том, как вести себя на проверке у тестеров и как быстро те догадаются, что он энергик? Может быть, они вообще этого не поймут, если случайно не появятся воспоминания прошлых жизней? А если так, то как их заблокировать?
Павел думал о периодичности воспоминаний и о возможности построения какой-либо зависимости. Но зависимость от чего? На протяжении последних дней видения его не беспокоили. Они вообще никогда его не беспокоили во время операций. За все годы мозг ни разу не подводил его во время заданий и не пытался подменить окружающую действительность прошлым или будущим. Может, дело в выбросе адреналина? Самые большие пласты его памяти вскрывались после того, как эйфория спадала, а значит, если ему удастся сохранить стрессовое состояние, он будет в относительной безопасности?
Эта была лишь гипотеза, но сейчас он был готов поверить ей без всяких доказательств и весь оставшийся полёт изо всех сил искусственно себя «накручивал».
По прибытии Энди не попытался на него напасть, он просто высадил его в «отстойнике» неподалёку от главного КПП и полетел искать лучшее место для продолжительной стоянки.
Когда тот скрылся, Павел надел рюкзак и пошёл в сторону патрульных, переходя из кузова в кузов. Он не стал доставать ни автомат, ни свёрток куртки, и весь груз вместе с системой за плечами в какой-то момент показался ему непривычно тяжелым.
Он остановился в пустующей каре и оглядел сомкнувшийся вокруг него «отстойник». На миг тот показался ему ярким незнакомым пятном, будто шумный город, охваченный праздником, в который он пришёл после долгого блуждания в одиночестве.
Он чувствовал усталость, тревогу, удовлетворение и потребность в войне. Вот об этом нужно рассказать подруге, когда та в следующий раз будет сравнивать роботов и людей. Вот об этом состоянии, когда ты несколько суток не спал, выжил среди врагов, не получил серьезных травм и способен соображать, когда ты держишься на голом адреналине, и тебе кажется, что ты всемогущ. И будто сама судьба ведёт тебя за руку и не даёт умереть.
Он стоял посреди яркого острова во тьме, отбрасываемой рядом висящих машин, слышал смех, крики, ругань, чувствовал тупую боль в голове и мечтал остаться в этом моменте навсегда.
