скачать книгу бесплатно
– Ты что творишь? – взорвался он, – ты знаешь, что это за тип Лифшиц и чей это родственник?
– Нет не знаю, мне это не интересно, – спокойно ответил Артём, – я просто потребовал от него ежедневного выполнения профессиональных обязанностей.
– Васильков Иван Никитич, что помощник руководителя администрации области, нашему Герману приходится родным дядей и это ещё не всё. Второй его родственник с такой же фамилией старший государственный инженер инспектор. Он завтра приедет к тебе с инспекцией и наложит на тебя целую кучу штрафов.
– Пускай попробует, – встал из-за стола Артём, – любое наложенное на меня наказание за содержание вверенного мне объекта отразится на нём самом. Ты думаешь я не найду слов для своего оправдания?
– Знаю я остроту твоего языка, – уже спокойно сказал Веденеев, – но пекусь о твоём благе. Может ты посмотришь штатное расписание и подберёшь Герману должность по его способности?
– Ставки уборщиц и дворника у меня забиты, – показал он Веденееву штатное расписание. – Диплома инженера у него нет. И как я понял он оформлен здесь на две ставки, инструктором по спорту и лечебной физкультуре. Это дикость какая-то оформлять на ответственную должность, связанную со здоровьем людей человека не имеющего никакого понятия о данной работе. Оказывается, у него и документов никаких нет, кроме аттестата и инвалида третьей группы. Судить надо того, кто этого Лифшица принимал на работу, ведь можно же было его направить учиться в институт на повышение квалификации не отрывая от работы. Месяц бы там проучился и получил удостоверение об окончании курсов по своей профессии.
– Ну судить ты знаешь кого надо, его бабушку, но так как она уже богом наказана, давай будем исправлять положение.
– Каким образом или ты хочешь, чтобы я спустил это дело на тормоза? – взглянул Артём на Веденеева и не дожидаясь ответа, заключил: – Да случись что я первый поеду на Колыму.
– Только не надо драматизировать, – махнул рукой Веденеев, – всё-таки материальная польза от него была, сдавая зал в аренду.
– Боря, одумайся, что ты говоришь, – изумился Артём, – я вчера полюбопытствовал сколько за прошлый год нам перечислили за аренду зала. Это уму непостижимо – всего девятнадцать тысяч рублей, а покраска полов и мелкий ремонт, обошлись пансионату в тридцать четыре тысячи. Разве это разумно? Зачем здесь лишний человек, вопрос об аренде может решить директор пансионата.
– Да ну это конечно ни в какие рамки не лезет, – опустился он в кресло, – тут Артём дело такое, получается, что это я первый Германа пристроил сюда, по звонку области. А через два дня утвердили на должность директора его бабушку. Ты, конечно, не разбираешься в этом, но на первоначальной стадии этот оздоровительный объект относился к общественной организации, то есть к профсоюзам. Это уж через год холдинг взял его под своё крыло, хотя, оставив меня при этом курировать этот объект. В то время меня сильно атаковали и областной профсоюз и администрация губернатора. Настаивали, чтобы я оформил этих людишек на предлагаемые должности. Я тогда и представления не имел, что, здесь работая могут возникнуть у кого-то какие-то трудности. Никто никогда ни на что не жаловался. А ты пришёл, сразу большую коррозию выискал в лице Германа. Тут, конечно, если Шустов узнает, про минус в финансах, то туго мне придётся и конечно Нине Сергеевне Усачёвой. Он же как считает, если ты хоть на копейку пополнил казну завода, – то ты патриот его. А украл десять копеек, – то ты расхититель.
– Ну с этим всё ясно, он крупный руководитель. А она при чём здесь? – возмутился Артём, – Нина Сергеевна, каждый квартал и каждый год подавала отчёты в главную бухгалтерию холдинга и тебе лично.
– Да помню я всё, – виновато опустил он голову, – она мне весь плешь переела и за бабку, и за внука. Показала их запросы, на которых она сэкономила бюджетные деньги. Я же ей и советовал особо не разглашать эти цифры, для нашего же спокойствия. А она тогда мне сказала: «Нет уж, я подам, в главную бухгалтерию отточенный до копейки отчёт, а ты с ними сам договаривайся. Я думаю, они примут твои условия. Ты ж их путёвками на модные курорты снабжаешь. Да и разница в деньгах здесь не большая, которая указывает, что человек по фамилии Лифшиц не имеет права, находится на занимаемой должности, даже двух».
– Совершенно верно она тебе говорила, – одобрительно отозвался Артём на слова главного бухгалтера, – коснись что, её сделают главной стрелочницей. Её правдивые отчёты – это и её страховка.
– Всё я понимаю Артём, надо как-то сделать так, чтобы не разозлить влиятельных людей губернского пошиба, – умоляюще произнёс Борис, – сам понимаешь, они власть. И если они займут воинственную позу, то наш пансионат они сравняют с землёй. Как пойдут проверки и запреты, то считай конец Отраде пришёл. Давай Артём элегантно с этим Германом поступим, чтобы не злить власть. Может предложить ему должность твоего зама?
– Вакансий нет у меня никаких, – отрицательно замотал Артём головой, – замом я назначил Карину Львовну. А Герману надо назначить ревизионную комиссию пускай его финансово – хозяйственную деятельность проверяют. Кстати, она уже работает в столовой сейчас. Он же материально ответственное лицо, найдут у него хоть малейшую погрешность, так сразу выдвинем ему ультиматум.
– Какой? – задёргался левый глаз у профсоюзного лидера.
В это время они оба посмотрели в окно, где с визгом припарковался автомобиль Вольво.
– Это кто так лихо ездит? – заинтересовался Артём.
– А это предмет нашего разговора, – широко зевая произнёс Борис.
Артём показал пальцем на циферблат часов:
– Время девять тридцать утра, а он только сподобился явиться на работу. Да кому нужен такой сотрудник, губернатору? – пускай его и забирает к себе. А ультиматум будет такой, либо он по доброй воле рассчитывается от нас, либо мы за его нехватку материальных средств дело передаём в суд. А список на подотчёте у него огромный. Я уверен, что часть нового инвентаря были вложены в его Вольво. Вчера, когда мне женщины рассказали, что он за манифест выдал после моего ухода из зала. Я весь день посвятил ему. Изучил весь инвентарь у Нины Сергеевны и не уверен, что он у него в целости и сохранности и главное ни одного списания. Вот я и вспомнил, что наверху стоят три стола для настольного теннис, а на подотчёте пять столов. И если я не ошибаюсь все столы профессиональные. Это основные средства, а не расходный материал как теннисные мячи, которых было закуплено двести штук производства Японии. А в теннис то никто не играет, как мне сказали женщины.
– Понял! – загорелись глаза у Бориса. – Если после ревизии он уйдёт не шумя, то мы спокойно задышим.
– Ничего ты не понял Боря, – если у него будет копеечная недостача, – то отпустим его с миром. А если там будут шестизначные цифры, я просто не приму курорт местного значения. И пускай они беру за рога и бабулю и её внука. А ты поезжай к себе, не беспокойся, я всё сделаю по уму, тебя не подставлю. Если что все неприятности приму на свою грудь. Пошли я тебя провожу до машины и дойду до этого мажора, предупрежу его о ревизии. Посмотрю, как он будет после этого исполнять танец с саблями.
Они вышли на улицу, Борис, проходя мимо автомобиля Германа, на ходу бросил:
– Ты хоть мне глаза на реальность открыл, а то я беззаботным практически был в отношении Отрады. Теперь только до меня дошло, чтобы купить с нуля такую машину S – 60, нужно заплатить лимона три. А ведь у этого Германа родителей нет, его с девяти лет воспитывала бабушка. Мать померла от онкологии, когда он в школу пошёл. А отец задохнулся в лаборатории от каких-то вредных паров. Он там начальником работал.
– Выходить он круглый сирота, – установил Артём.
– Это с какого бока судить, – сказал Борис, – бабка и дядьки не бедные люди были, да и от родителей ему осталось неплохое наследство. Один только двухэтажный дом чего стоит, который привлекает своей архитектурной внешностью всех прохожих. Но обычно как бывает, чем человек богаче, тем он не предсказуем к возможности хищений. И наш Герман не исключение, я сейчас вспомнил про биллиардные столы, которых было закуплено четыре штуки, но я их ни в одном холле не видел. Узнай у него, может у него где-то в подвале биллиардный клуб открыт? А я уехал, надеюсь, что ты по уму всё здесь проведёшь.
– Постараюсь, – пообещал Артём.
Когда Веденеев уехал Артём, направился в спортзал, где перед ним предстала та же картина, что и вчера: две уборщицы, а инструктора нет. Он поздоровался с женщинами и спросил:
– Где ваш начальник?
– Дверь в углу справа, – показали они, – он только что зашёл туда.
Артём подошёл к приоткрытой двери и спросил:
– Живые есть?
– За мёртвыми на кладбище или в морг идите, – раздалось в ответ.
Артём вошёл в кабинет и увидав там уткнувшего в телефон Германа, сказал:
– А я разве сказал, что мне нужны покойники, мне нужен ты.
– Зачем я вам понадобился с самого утра? – несмотря на директора промямлил он.
– Лифшиц, рекомендую тебе сейчас дойти до главного бухгалтера и взять у неё список на все материальные ценности, подотчётные тебе.
– У меня всё нормально с этим? – уверенно сказал Герман, – себя проверяйте.
– Нет уважаемый ты меня не понял, тебя будет проверять ревизионная комиссия завода и если там обнаружат недостачу, то пойдёшь под суд. Хочешь ты этого или нет, но у меня идёт приёмка пансионата, поэтому сейчас будет полнейшая инвентаризация и ревизия. Хотя она уже в столовой началась со вчерашнего дня. Так что я тебе не советую полагаться на влиятельных родственников. Они не будут за тебя покрывать недостачу теннисных и биллиардных столов, которые стоят приличных денег.
У Германа от таких слов телефон упал на пол.
– Не будет никакой ревизии, – пролепетал он, – её завтра отменят.
– Тогда к нам в гости придут налоговики или ОБЭП так, как я не могу принять на себя разворованный объект и ничего против этого твоя губерния не попишет. Ты хоть понял смысл моих слов?
Артём пощёлкал пальцами около его глаз и никакой реакции не последовало. Он постоял около него ещё минуту и вдруг услышал:
– Плевал я на тебя и на твои слова, – промямлил Герман. – Сам улетишь вперёд меня отсюда, а у меня есть мощная баррикада, об которую ты свернёшь свою шею.
Артём понял, что тот не адекватен после приёма наркотиков и говорить с ним в таком состоянии не имеет никакого смысла и он только бросил Лифшицу:
– Дурак, – и вышел из кабинета.
***
Лифшиц эту ночь провёл в своём кабинете. Артём строго-настрого приказал охране, чтобы хозяина спортивного зала не выпускали за ворота в таком состоянии. Когда тот утром очухался, пошёл к Артёму с извинениями.
– Да я не в обиде на тебя, что ты себе мозги палишь, и здоровье подрываешь. Ты же молодой парень, зачем себя губишь? Но каким ты вчера был, об этом факте я должен сообщить в наркологию, пускай тебя на учёт поставят.
– Я уже там полгода стою на учёте, – вяло шевелил языком Герман, – меня сейчас волнует недостача в моём хозяйстве.
– Я тебе по этому поводу не могу пока ничего сказать, но цену биллиардных столов могу назвать. Четыре стола по шестьдесят тысяч, итого двести сорок тысяч рублей. Также не видно двух столов для настольного тенниса производства Франции, по цене сорок две тысячи за штуку. Ну и суммируй, где вырисовывается цифра триста двадцать четыре тысячи и это только до проверки.
Лифшиц схватился за голову и запричитал.
– Какой я болван, зачем я связался с этим магазином, ведь говорили мне что вся моя финансовая операция накроется медным тазом. Теперь они в стороне, а мне расплачиваться.
– Ты хочешь сказать у кого купил инвентарь, тому по заниженной цене и сдал назад? – выдал ему Артём хитрую схему некоторых торгашей.
У Германа выкатились из глаз, слёзы, которые он, не стесняясь утирал кулаком.
– Ну что мне теперь делать, чем я эту недостачу покрою? К дядькам обращаться бесполезно, они меня не поймут. У бабки вчера мышь в холодильнике на аркане повесилась.
– Продай свой автомобиль и отрегулируй серьёзную жизненную ситуацию. Потом с облегчением вздохнёшь и пойдёшь себе искать новую работу. И не забывай про бабушку, ей уход хороший нужен.
– Деваться некуда, – взгрустнул он, – наверное, я так и поступлю, – решил он и написал заявление по собственному желанию,. – А то, что я должен буду после ревизии, пускай мне Нина Сергеевна на телефон сбросит.
– Ну что я могу сказать, – сказал Артём подписывая заявление, – я думаю это мудрое решение будет. А сейчас иди к Нине Сергеевне с этим заявлением, она тебе расчёт сделает.
– А она кочевряжиться не будет? – с тревогой в голосе спросил.
– Нет она в курсе дел, – передал Артём ему заявление, – мы с ней этот вариант уже вчера обговорили. Да и никуда ты после ревизии от нас не денешься. Ударишься в бега, усугубишь своё положение.
– Какие бега? – изумлённо воскликнул Герман, – я до задницы доволен такому исходу. Всю ночь не спал, мучился и воду хлестал. Спасибо вам что отпускаете меня без волчьего билета, – и он, приложив левую руку к животу, низко поклонился.
Через час к Бубнову зашла Нина Сергеевна в красивом платье и туфлях на высоком каблуке. Но самой красивой деталью была, несомненно, её привлекательная внешность с обаятельной улыбкой на лице.
«Интересно она и раньше такой нарядной была на работе, – подумал он, – или она встретила здесь своего спутника жизни?»
И он не сдержался, высунув свой язык.
– Вы Нина Сергеевна сегодня очаровательны и заслуживаете много комплиментов, которых, к великому сожалению, я произносить не могу.
– У меня сегодня день рождения, – улыбнулась она. – А комплимент вы мне выдали очень широкий и оригинальный в котором я усмотрела все прелести красивой женщины. Спасибо огромное вам!
– Не за что, – засмущался он, – но я рад что доставил вам удовольствие.
– Удовольствие вы мне доставите сегодня, своим присутствием за праздничным столом в нашем кафе. Там при закрытых дверях в семнадцать часов соберётся узкий круг людей. Посидим ладком часок, отметим мой день рождения.
– Хорошо я буду, – согласился он, – всё равно я сплю сейчас здесь, домой не езжу.
– А теперь о Лифшице, – напомнила она, – жалко мне его. Всё-таки сирота и так попал из-за своей бабки. Ведь весь новый инвентарь стоял вначале у неё на подотчёте. Она оказывается, что делала. Привозят товар из магазина, я его оприходую сегодня и передаю ей, а она завтра отвозила всё в магазин. Какой процент она имела от этого я не знаю, но Герман сегодня сильно плакал у меня в кабинете. И что-то невнятное бормотал, но я поняла, что он в истории с инвентарём не причём. Обещал всё вернуть деньгами в течение недели. Примерная недостача его выливается в четыреста пятьдесят тысяч рублей.
– Уверен губернские родственники помогут им выкарабкаться из этой ситуации, – сказал Артём, – это же грязное пятно в любом случае ляжет и на их репутацию. А вообще главная вина здесь лежит на моём друге Борисе, он их на работу оформлял. На серьёзную работу надо принимать специалистов, а не родственников блатных, от которых ни пользы, ни здоровья для окружающих людей нет.
– Я думаю нашего председателя на первой же конференции переизберут, – уверенно заявила она. – Понаделал дел, думая, что ему всё это пройдёт бесследно. Нет такие штучки наш Шустов не потерпит. Просто так Веденеева уволить нельзя, так как он избран на эту почётную должность народом. Создаст внеочередную конференцию и пойдёт наш Борис Григорьевич с трудовой книжкой по низшим предприятиям работу себе искать.
– Нет от этого его убережёт диплом о высшем образовании и жетон мастера спорта по борьбе, – возразил Артём, – его любой спортивный клуб с радостью возьмёт к себе. – Он задумался и посмотрев в упор в глаза главного бухгалтера спросил. – А что скрыть это факт нельзя? Недостача же будет погашена.
– К сожалению нет, в ревизионной комиссии работает пять человек и на подтасовку фактов они не пойдут. Это даже и не обсуждается, там люди не глупые, зачем они со своей совестью будут торговаться. У них у всех безупречные характеристики и ответственные должности, сомневаюсь, что они решаться на коллективный подлог из-за старенькой бабушки и её внука. Все результаты положат на стол Шустову. Тут кстати опаска есть и мне. Могут освободить, как не создавшую контроль за материальными средствами. Но я себе правда создала оборонительный заслон, собрав все докладные и отчёты по барыне. Она же хитро мудрая дива была. Вначале всё на ней было, потом полным списком спортинвентарь и предметы культуры переписала на внука. Хорошо хоть два пианино не продала, я распорядилась сразу одно поставить в красный уголок, а второй в актовый зал.
– Я понял это с утра что внучок взял всё на себя, не подумав о последствиях, – подытожил содержания дня Артём, – рассчитывал, что бабулька всё спишет.
– Может так бы оно и было, если бы не её травма, – убедительно посмотрела она на директора. Но давай мы об нём забудем, я прислушалась к твоим словам и рассчитываю, что большие чиновники не позволят опозорить свою фамилию. А у нас сегодня короткий праздник в кафе, но у тебя он будет длинный. Я хочу своего начальника сегодня попотчевать своими блюдами. Если понравится моё кушанье, скажешь я буду тебя порой подкармливать. Ты знаешь, девчонки наши меня боготворят за них, но так хочется услышать похожие слова от мужчин.
– А твой бывший муж, разве не рассыпался тебе в комплиментах? – удивил он её.
– Надо же ты и о моём бывшем знаешь, – причмокнула она губами, – ничего удивительного, конечно, нет, я это в секрете не держу. Да был муж, мы с ними прожили четыре месяца и расстались. Во-первых, он был вегетарианец пожизненный, и все мои мясные блюда отвергал. А во-вторых он плохо себя вёл на заводе при женщинах любого возраста, считая себя красавцем. Он без всякого стеснения мне хвалился, что весь женский коллектив завода пленил своей неотразимостью. Самовлюблённый эгоист, а не муж, я его вначале называла Пион. У нас два таких придурка на заводе были, это близкий друг моего Пиона директор по общим вопросам Портнов. Не понимаю, почему этот железный Шустов, терпит около себя таких Пионов у которых не было мутации голоса в подростковом возрасте. Правда у моего голос нормальный, даже иногда хрипотцу выдаёт. Но ты бы видел, как он радовался своему цветочному имени, а потом я его перекрестила на ядовитого Лютика. Через месяц мы с ним развелись, а год назад он с новой женой уехал в Эмираты. Думаю, там он её продаст.
– Почему ты так решила?
– Изучила я его гнилое нутро, поэтому его новую жену я на всякий случай предупредила об опасности.
– Правильно сделала, – одобрил он её действие.
– И больше я о нём никогда не вспоминала, но ты разбередил моё сердце. Конечно, без мужчины трудно и тоскливо одной дома около телевизора сидеть. Давай мы сегодня после нашей вечеринки посидим у тебя вдвоём перед телевизором. У тебя в номере хороший телевизор Филипс, ему и двух лет нет. Небольшой, но показывает качественно.
– Да я не против, – не задумываясь согласился он, – всё равно спать здесь буду.
– Ну вот и ладненько, а сейчас я пошла к себе. Когда она закрыла за собой дверь, он послал её воздушный поцелуй.
***
В пять часов вечера ему постучали в дверь кабинета и позвали в кафе. Он взглянул на себя в зеркало и проследовал туда, где за двумя сдвинутыми столиками сидела ему совсем незнакомая компания, кроме Карины и Нины Сергеевны никого не знал.
– Присаживайся Артём Николаевич и ничему не удивляйся, – сказала Нина Сергеевна, – новые люди работают только рядом с нами, но к нашему коллективу они не относятся. Это все мои подруги из Медицинского центра. Они профилируют у нас кардиологию и ревматологию, так что имей в виду, если что обращайся.
– Да нет, спасибо, бог миловал от таких болячек, – присел он на свободный стул, стоявший рядом с именинницей.
– Мы шуметь здесь не будем, – предупредила она всех, – нам час всего выделили здесь. Поужинаем плотно и освободим помещение. А пирушку мы закатим у меня дома в субботу. Всех жду в четырнадцать часов с улыбками и ну и конечно с богатыми подарками, – после чего она рассмеялась и взяв бутылку в руки первому налила Артёму. – Это именно то, что вы употребляете, – сказала она. – Полусухое, а вы все на меня не смотрите, пейте что душеньке любо. И запомните пить и есть без пауз, никаких тостов у нас время ограничено.
Раздался звон фужеров и звяканье посудой. За Артёмом опеку за столом взяла Усачёва, она ему регулярно подливала вина и подкладывала закуски. За ним даже мать так не ухаживала никогда и ему стало неудобно от её заботы. И он, встав из-за стола перед всеми извинился, а Нине Сергеевне объяснил:
– Извините, но у меня сейчас состоится важный телефонный разговор, который я не должен проигнорировать, – и посмотрев на часы, добавил, – судя по времени я сюда уже не вернусь. Так что всем до свидания.
– Нет я к вам ещё зайду Артём Николаевич. Она взяла его руку и вложила в неё бутылку непочатого вина.
Он вышел из кафе и пошёл по коридору, где столкнулся с большой массой людей, спускавшихся со второго этажа. Они направлялись все на ужин. Он попытался их обойти, но его остановила женщина в модной лёгкой курточке.
– Артём Николаевич, – обратилась она к нему, – так вы домой не уехали, можете задержаться сегодня на немного?
– Возможно я совсем на ночь здесь останусь, – ответил он.
– Вот и хорошо, зайдите, пожалуйста, в актовый зал на танцы, послушайте какую музыку нам древнюю крутят, это ужас, из репертуара Клавдии Шульженко и Вадима Козина, ну разве это серьёзно. Неужели ничего посовременней нельзя подобрать. Хорошо есть у нас один отдыхающий со своей колонкой, вот он нас и выручает своей музыкой.
– Я обязательно этот вопрос подыму и завтра же и репертуар вам обновлю, – пообещал он, – но сегодня если у меня получится, то я зайду, может даже и потанцую. Не забыть бы, а то я весь вечер к утренней рыбалке снасти буду готовить.
