Собачий кайф

Но потом, вдруг, он решил стать кем-то, поэтому ушел куда-то, к кому-то. А я так и остался там, где был. Будто все вокруг взрослеют, стареют, а я как машинист поезда под названием «ЖИЗНЬ» вожу всех куда-то туда, в далёкую и необъятную тюрьму, что многие называют «взросление».

После Тоши пришел еще один, потом ещё и ещё, и вот мы пришли к тому, что самые ценные вещи все вокруг предали. И всё это ради того, чтобы стать как все.

Один я, как придурок, сижу да мечтаю.

Ты тоже такой. Ты ведь как я, самый смешной из людей. Каждый раз только и делаешь, что провожаешь своих более серьёзных друзей в другую жизнь. Само собой, тебя не позовут с собой, хотя ты там и так со своими приколами не нужен никому. Я ведь тебе говорил, что наверху все угрюмые и хмурые. Подними голову, глянь!

А я горжусь, что ты, мой друг – самый смешной из людей! Запомни это и улыбнись! Ведь настоящая жизнь начинается на уровне твоих коленок, там, где я да мусор.

Они все мне говорят, что нам, собачкам, легче. Так есть легальный путь стать мной – просто будь веселым и тебя, как и меня, перестанут воспринимать как настоящего. Как только ты выпускаешь внутреннего ребенка наружу – то всё! Теперь ты ненастоящий. Ты для них – вымышленный друг, просто милое дополнение их прекрасной с виду жизни. На уровне моего роста ты станешь такой же собачкой, как и я, ценностей в которой как в брелоке, который дарит мимолётную радость вот этим вот «полноценным» людям. Хотя выглядишь ты вроде так же. В один дом ходишь с ними, в одной столовой топчешь фрикадельки, а он вон какой, оказывается. Делаешь в общем те же вещи, что и они, однако, как бы ты не хотел быть наравне с ними – так никогда не будет. Рядом с ними – ты талисман, с которым прикольно поболтать раз в пару месяцев.

Я вот так вижу, мне так кажется.

Ты был компаньоном, вторым пилотом, лучшим событием в их жизни, любовью или даже смыслом их существования. А теперь ты стал символом их вчерашней беззаботности. Вроде как глупость, которую хорошо бы забыть и никому не рассказывать. Но при встрече с тобой они будут вспоминать, как же было классно, когда-то давно, закручивать хвосты да пугать ворон. Как же было классно там, в твоём мире.

Ведь в наших с тобой головах царят полёты! Мысли не дают нам уснуть, а сладкие мечты так и норовят разлететься словами по всему миру, когда у них – это просто процесс, где все крутится вокруг походов в разные дома, за разными бумажками. И они ничуть не отличаются от тех жестяных коробок, в которых летают, в то время, как ты, мой друг, настоящий, пусть все и делают вид, что это не так!

Ох уж вы, прикольные такие, не могу. Отношения у вас, любовь прям. С утра как выходите, а вокруг вас аж воздух плотный от духов и сигарет, ходить рядом невозможно. Странные вы. Все ведь просто. Подошел гордой походкой, глаза в глаза, нос к жопке и всё – она твоя. У нас так принято, обряд старый, но работает. А дальше у нас уже всё – любовь! Короткая, но невероятно яркая. Показываю ей всегда, где моя любимая мусорка. Пакет найдём, да и давай его грызть с двух сторон, вот это я понимаю любовь! А вы всё цветы рвёте. Они ведь даже едой не пахнут! И не надо ей никаких коробочек покупать, ни больших, ни маленьких. Ведь самое ценное, что я ей мог дать – это я сам, да и она мне себя подарила. А больше у нас ничего и нет.

Да и вообще, совсем вас девушки зажали, дорогие мои человеческие мужчины. Я ведь вижу все снизу, мне виднее.

Бывает видишь парня до свидания и после, забавная картина. Когда он один – выглядит, будто устал сильно, работал прям весь день. А как к ней приходит – яйца шоколадные дарит. Работал на них, бедолага, а теперь отдает. А она ему никаких яиц не даёт, даже игрушку не подарит. Потом он ей говорит, что она красивая, а она ему нет. Молчит да улыбается, в лучшем случае. Он её на руках носит, а она его даже поднять не может. Он ей шутки говорит разные, веселит, как петрушка скачет, а она слушает да молчит. Еще оценивает что-то, не понимаю в общем. Понимаю лишь одно – жалкие вы.

Вот недавно, буквально, к лапке прилип клочок бумаги. А там газета, что-то про неравноправие мужчин и женщин. Я аж в лужу сел, правы ведь! Наконец правы! Никто не равноправен, ведь прав то ни у кого и нет, одни сплошные компромиссы. У вас у людей в минусе вообще все, вы прям договориться не можете, никак вот совсем. Собрали кучу людей, придумали им разных ограничений, да сидите – пользуетесь. А на самом то деле все вы – одинаковые. Просто кто-то хорош в одном, кто-то в другом.

А оправдания то у вас какие, боже ты мой. То биология не та, то территориально не там родился, то культурно слишком прост. Вот с моей точки зрения в конечном итоге все вы – бесконечно высокие, хмурые и вонючие.

Но я же вас всё равно люблю.

Снится мне сон, значит. Сижу я в огромном трейлерном парке, в кабине, высокий весь такой и бородатый. Смотрю в зеркало и вижу там человека!

Настоящего!

Но там, в мире моих грёз это будто бы было нормой, там я был собой, человеком! С именем и огромной будкой на колёсах. Смотрю в окно, а там моя девушка, и мой щен..РЕБЕНОК! МОЙ! Это казалось мне в грёзах настолько обычным и привычным, что я просто улыбнулся, вместо того, чтобы разрыдаться да заскулить от счастья, как щенок!

Вокруг была толпа из людей, все шли к музыке. Кажется, у вас это называется фестиваль. Я тоже как раз туда собиралось. Так сильно хотелось!

И ещё один момент, вы не поверите, у меня была собака! Я во сне был хозяином собаки. Но я был тем страшным, грозным человеком, что привязал своего друга железной веревкой к столбу. Привязанный пёс смотрел на меня глазами, которые я вижу по утрам в зеркале, когда за окном плохая погода, а кушать хочется. Глаза жалкие, грустные, просящие о чём-то. Я даже начал понимать людей тогда, ведь не услышал пса, своего друга. На секунду мне показалось, что пение доносилось не со сцены, а пела эта самая собака. Что-то грустное, затяжное, будто она всё знает.

Я даже не погладил её, помутненный счастьем, что наконец обрёл семью я помчался вперёд, к свету фонарей и музыке, что кричала мне в лицо со сцены. Моя грудь дрожала от вибраций электрогитар, а ноги непривычно ловко несли меня к сцене. И вот он я, здесь! Смотрю в глаза людям! Вижу их лица! И знаете, что? Тогда, в том сне, они показались мне счастливыми. Показались мне родными и понимающими. Будто все мы здесь собрались с одной большой любовью в сердце, и сейчас настал момент рассказать всем о ней.

Время пролетело очень быстро, мы продолжали стоять и любить друг друга. Жена грела мой животик, крепко обняв меня. И я так глубоко был погружен в свое счастье, что совсем позабыл про пса на веревке.

Я настолько стал человеком, что забыл про своего верного друга…

Концерт подходил к концу, и мы засобирались в сторону трейлера. Малой бегал вокруг и накрикивал песни с концерта, те, что ему больше всего понравились. Он уходил раза два от нас, сигаретами немного пахло. Курит видимо в тайне от меня. Ну пусть балуется, не буду мешать ему шишки набивать. Правда если поймаю с поличным – придется поговорить. От такого разговора ему, наверное, еще больше захочется курить.

В пучине своих мыслей, криков фанатов и гудков коробок я не заметил, как подошел к трейлеру. Вроде всё то, всё также. Но собака была мертва. Лежала так, будто уснула. Будто пытается укрыться тормозным следом перед ней, что слегка наезжал на её шерстку. Но как им укрыться, если он такой короткий?

Однажды я ел пластиковую игрушку, и она встала в горле. Дышать было тяжело, горло кололо. Тут было почти также. Только если тогда кололо горло, не выходя за пределы шеи, то сейчас иголочки в горле проникали в голову и лезли прям до мозга, а через мозг – в глаза, выталкивая слёзы. Глотать было тяжело. В тот момент я бы многое отдал, чтобы проснуться на минуту раньше, но видимо кто-то хотел, чтобы я это увидел.

Сынок подошел ко мне, попросил сигарету. Всё его лицо было красным и покрыто будто слоем желе, до блеска. Глаза были такие огромные и такие грустные, прям как у этой собаки часом ранее. Я дал ему сигарету. Все подошли к собаке и встали вокруг неё.

И вдруг всё смолкло. Концерта уже не стало, мы стояли посреди поля. Дым двух сигарет немного подсушивал нашу грусть. Я не мог молчать в этот момент, и, встав перед моими близкими людьми, я сказал, что мы никого и никогда больше не оставим. Я дал обещание, что никто и никогда рядом с нами не будет одинок.

Что бы не произошло – мы обязательно вернемся в этот парк. Мы вернемся и спасём тебя, мой друг.

Такие грёзы и приближают меня к тому, от чего я убегаю всю свою жизнь. Может скоро я стану как мой друг, что каждый день просит железки и бумажки на улице перед большим белым зданием. Люди носы воротят. А ведь он такой-же, только пахнет немного странно.

Он ведь добра вам всем желает. Не пьянства ради, а здоровья для, стоит тут перед вами. В одежде, но как голый. Не стесняясь, скорее, от страха, просит дать ему монеток на дорогу, чтобы уехать от этой дурацкой и сложной жизни в забвенное пьянство. Ищет надежды потеряться там навсегда и не слышать больше никого, глупец. Плохое только слышит всегда, оттого и бежит.

Вот и я, вдруг тоже, таким стану. Хорошо бы перестать думать о плохом и искать пути, как бы жизнь пропустить. А то уйду я из неё и всё! Конец! Как тут без меня всё будет? Развалится же. Красоты и лёгкости станет меньше, угрюмости больше.

А так этот мужик вообще хороший. Вот сколько монеток настреляет – столько и потратит. Купит кое-что, да поковыляет это пить.

Сядет один в подвале, да пьёт за их здоровье. За удачу того дядьки, что второпях кинул бумажку побольше. Пьёт за здоровье бабушки, что пару монеток дала. Еще выпьет за успешную сдачу экзаменов того парня, с пятачком. Да за всех, кто мил был в этот день.

Сидит, не тратит время на сравнивание себя с другими. Просто провожает этот день, желая всем счастья.

Они меня перебивают!!!

– Так вот… иду я к ней

ПРЕКРАТИТЕ!!!

– Ну так вот… Бегу я за тем парнем

ААААА! Замолчите!

Я не могу ничего сказать. Никому. Сквозь ропот этого мира мой голос будто не слышен. Я лаю, а они и не слышат. Каждый вокруг погружен в собственные заботы. Под светом самого праведного фонаря мечтаю вам сказать хотя бы одну собственную истину, но так и не могу быть услышан. Потому эта тетрадка – единственный мой спасательный круг. Единственный способ поселить у вас в головах, читающие это (если вы, конечно, есть) кусочек себя. Я ведь тоже личность, пусть и собачья. Я тоже мечтаю рассказывать! Прям вот как вы хочу, чтобы дома всегда ждали меня. Спросили, как там их пупсик, как там у меня дела. Мечтаю, чтоб долго-долго слушали меня, а в самом конце поняли, кивнули, и поддержали. А после рассказали ещё кому-нибудь о счастье маленькой собаки.

Не перестану я тут писать о грёзах, так как нет у меня ничего больше. Часто перед сном думаю о разном. И вот сегодня был похожий день. Я лежал и представлял то, как в прошлой жизни я был настоящим пиратом. Читал книжку про них и представлял, как пахнет вокруг морем, порохом и пьянством. Как забираюсь я на самый верх, смотрю вдаль, в надежде увидеть корабль сытный, чужой. Потом кричу всем вокруг об этом, и, наконец, мы летим на нашем парусном монстре вперед, к нему, на абордаж! После обжившись вкусняшками плывём дальше, скрываясь от глаз всего мира посреди бескрайних вод, где сам царь морской нас не найдёт.

А все для того, чтобы, лежа в каюте ночью, в очередной раз перед сном понюхать кусочек деревяшки от бочки с ромом, да уснуть под убаюкивание волн.

Рассказываю сам себе это перед сном, даже спорю иногда. Так ярко рассказываю, что аж завидно самому себе, что выдумщик такой!

Пейджер мой устарел, некому писать. В прочем, как и до этого, но не видеть на экране буквы немного грустнее, чем просто ждать и верить в случайный писк. Так жаль, он ведь стал для меня вечной вещичкой. Той самой, что невероятно дорога мне. Той самой, что была со мной всю мою крохотную жизнь. Я чувствую понемногу, скоро и мой экран погаснет. И даже праздная хмурость окружающего мира пропадет, уйдёт все. После этого, вероятно, будет то, что было до моего появления на свет. Тьма, пустота, и воспоминания о тех вещах, с которыми я связал свою жизнь. В каждую из них я вложил кусочки своей души, и найдя эту вечную вещь человек, надеюсь, улыбнётся, закинет её в карман и пойдет на ближайшую лавочку, сидеть да смотреть на неё. Будет представлять, кому она принадлежала, и какая у неё судьба была. Будет думать также, как и я когда-то.

А пока пусть мои вещи будут со мной. Расскажу им побольше.

Чем старше я становлюсь, тем ближе к мечте – стать человеком. Я черствею, амбиции превращаются в цели, а к земле тянет с каждым днём всё сильнее. И ищу чего-то каждый день. А что ищу и сам не знаю. Бегаю из стороны в сторону, что-то хочу, жду чуда, а его всё нет и нет. Люди странные, не знают, что искать. А я, когда я был моложе, чётко знал, что я ничего не ищу. Я шел по жизни вприпрыжку, а найти это самое «ничто» и было моей целью.

И я верил, надеялся, что в конце своего пути я, наконец, найду ничего. Но я ошибся и нашел себя.

С ним и живу.

Когда гаснет летящая вниз звезда всегда так грустно и холодно на душе. Последний огонёк самый тоскливый, а секунда падения превращается в контрастный душ из чувств и эмоций, который только через долгие годы долетает до нас.

Так и я, как эта звезда, всегда был горячий, яркий да нежный. Всегда любил всех. Но в конце пути меня ждал не взрыв, а затухание. Сейчас я уже хожу медленнее, а точнее болтаюсь где-то, в этом огромном, алюминием оббитом мире. Ищу не грёзы, а место, где бы лечь да не замечать пустых глаз вокруг. Я не влюбляюсь в лужи, я их избегаю. Боюсь увидеть в них угасающую звёздочку.

Одна лишь тетрадка греет моё сердце. С неё все начиналось, ей всё и закончится. Она знает всё про меня, а я с её помощью все помню. Больше всего в своей жизни я боялся забыть. Спасибо тебе, тетрадочка!

Только ты тут и осталась.

Сколько бы не жил, а умирать, или, как вы говорите в нашем отношении, "сдохнуть" больно и страшно. Но я считаю, что неважно как много боли и грусти ты испытываешь. Это не должно делать тебя несчастным. Вот и сейчас я хихикаю про себя, забавно всё-таки всё прошло. Хорошо посидели.

Хотел бы я, нет, даже мечтал умереть в каких-нибудь любимых мной руках, чтоб не так страшно было остывать и перед уходом думать только о хорошем. Но я все равно очень постараюсь до самого конца быть хорошим мальчиком.

Хоть это и сложно, я далеко не в любимом подвальчике, и даже не на одеялке, я в канализации.

Воняет – жуть!

Но подумайте, не только ведь кошкам дурацким в последний путь уходить, я тоже людей пугать не хочу. Ко мне то и к живому рожу корчили негожие прохожие, а тут вообще кошмар будет.

А если бы увидели, то что? Дворника, наверное, позвали бы, и он неаккуратно сгреб бы меня на лопату и кинул в тележку. Но сейчас я здесь, в канализации. И найдут меня разве что черепашки ниндзя, если они, конечно, есть. Или всё-таки найдет меня тот домовёнок и отнесет меня в сундучок, где я, наконец, отправлюсь свою последнюю сказку.

Сейчас я собираюсь, наконец, в последний путь. Путь, в конце которого будут только мои любимые грёзы. Я стану, наконец, человеком. Никто рядом со мной не будет одинок, никто не будет оставлен мной.

А если оставить шутки, то даже страшно представить, что же там меня ждёт, за пеленой моих в последний раз закрывшихся глаз. Я надеюсь там найдется тот, кто так долго меня ждёт.

А если ты это читаешь, то знай, что у всех нас в итоге всё будет хорошо. Ведь все мы – прекрасные люди! И я тоже человек!

Самый хороший человек.