скачать книгу бесплатно
Не будь меж предками любовного огня,
Тогда бы не было такого вот меня.
А не изведай я поэзии греха —
Не написал бы строки данного стиха.
«Воистину бедствие – гроз…»
Воистину бедствие – грозы
Над нашею грешной землей.
Июль разнолик и нервозен,
Ни с кем не сведен в симбиозе
И сам недоволен собой.
Кругом откровенное плохо,
Размаха не видится крыл,
Закат – что оскал скомороха,
И Петр и Павел со вздохом
День светлый на час сократил.
«Мораль моя и ценность интеллекта…»
Мораль моя и ценность интеллекта
Рождаются из моего нутра.
Как четкий абрис Невского проспекта
Родился только волею Петра.
А если ты случайно недалекий,
Тебя никак в Спинозу не развить.
Белеет парус, парус одинокий,
И никаким другим не может быть.
«Зачем перелетные птицы летят…»
Зачем перелетные птицы летят —
Оседлые птицы не знают.
Не можно сказать, что вернутся назад,
За далями всяко бывает.
И я в предназначенный час улечу
За Альфу иль Бету Центавра.
И в новых небесных стихах зазвучу
Со всею вселенной на равных.
«О, подлежащее, влекомое сказуемым…»
О, подлежащее, влекомое сказуемым,
И в обрамлении второстепенных членов!
Я рад упиться синтаксическим безумием
И быть готовым к языковым переменам.
Хотя и вышли все мы из «Шинели» Гоголя,
Однако, видит Бог, не для того,
Чтоб стихотворными потугами убогими
До муки слез расстраивать его.
«Пора сниматься, сядем на дорогу…»
Пора сниматься, сядем на дорогу,
Здесь сумрачно и призрачны пути,
Но кое-где пустыня внемлет Богу,
Что исподволь толкает нас идти.
Сквозь тернии карабкаясь на ощупь,
Вгрызаясь аки зверь в земную твердь,
Мы движимы одним вопросом общим —
Зачем нам надо жить и умереть.
«Мир рушился со скрежетом по швам…»
Мир рушился со скрежетом по швам,
Я вышагал бульвара утлый остров.
Как парус на маяк, легко и просто,
Я двинулся к надменно ждущей Вам.
И в сумерках, в объятьях толчеи,
Меж глыб автомобильного тороса,
Я понял вдруг, что мы обречены,
Что жизнь не знает знака переноса
Как спаса от сумы и от тюрьмы.
«Ты помнишь ли, Анна, те встречи на Чистых прудах?…»
Ты помнишь ли, Анна, те встречи на Чистых прудах?
Безумства и радость в тех юных далеких годах.
Из горлышка пили порой на бульваре «Агдам»,
И думать не думали ехать тогда в Амстердам.
Отнюдь не голландского глаженья утром лицо,
Трещит голова, будто в ней «Нибелунга кольцо»
И думать не думали, может – гадали, скажи,
Куда заведет нас дорога с названием жизнь.
«За горы нас носило, за моря…»
За горы нас носило, за моря,
В пустыни и заоблачные дали,
Мы крепкие настойки декабря
Глинтвейном в наши души заливали.
За то, что я живой, прости меня,
Не следует считать меня умершим.
В борьбе за каждый малый проблеск дня
Мы жизнь ещё немножечко удержим.
Сквозь мелкие прорехи бытия
Смерть выглядит одной из привилегий.
Доверчиво проста судьба моя:
От альфы через дельту до омеги.
«В картинной галерее, что в Лаврушинском…»
В картинной галерее, что в Лаврушинском,
Писательского дома под стеной,
Встречают нас с досадным равнодушием
И Репин, и Поленов, и Крамской.
Но Врубеля полотна величавые —
И Демон, и сиреневый развал —
Хранят в своих мазках печать отчаянья,
Поддался наважденью – и пропал.
«Само собой не перемелется…»
Само собой не перемелется,
Что рождено помимо нас.
Путем-дорогой поле стелется,
Однако тьма, хоть вырви глаз.
И, продвигаясь в жизни ощупью
Вослед рецепторам души,
Я размышляю: а не проще ли
Не размышлять, а просто жить?
«Не клевещи, злодей отъявленный…»
Не клевещи, злодей отъявленный,
Что мы без радости живем.
Цветет черемуха и яблоня,
И светит солнце за окном.
И нам природою объявлено,
Что скоро сможем перед сном
Услышать соловья Алябьева,
Не на ютубе, а живьем.
«Тебя отрадно встретить снова…»
Тебя отрадно встретить снова,
Я друга сразу узнаю.
Ты будешь мучеником слова,
Я душу чувствую твою.
А на меня надейся смело,
Не сомневаюсь – разглядел.
Я буду мучеником дела,
И мы свершим немало дел.
Но если рассуждать речисто,
Нас ждет такой апофеоз.
Мы будем оба люди свиста,
И нас чуть что – так на мороз.
«О, книг божественных страницы – лепестки…»
О, книг божественных страницы – лепестки,
О, чудо-песнь: Россия, Лета, Лорелея.
Вы полюбились мне, рассудку вопреки,
И я об этом никогда не пожалею.
Ну а все люди по природе – что жуки,
И каждый мнит себя потомком скарабея,
С кем стать товарищем, кого принять в штыки,
Нужна решимость разобраться, не робея.
И пусть не умники кругом, не дураки,
Не пышут злобой, не разносчики елея.
Жизнь проживать свою – совсем не пустяки.
То жаром вспыхивая, то огарком тлея.
«Что костры инквизиции мерзкие…»
Что костры инквизиции мерзкие?
Что костёр девы Жанны Д'Арк?
Взвились ярче костры пионерские,
Красно-пламенный детства угар.
Помню, раз в одно утро туманное
Речь несвязную молвила ты,
Что мы просто смешные и пьяные,
Запоздавшие в осень цветы.
«Фиоритуры – это лесть…»
Фиоритуры – это лесть,
Вокала трепетного перлы.
Из глуби вдоха к высям лезть,
До муки слез щекочет нервы.
Семь раз отмерь и трижды взвесь,
Еще не факт, что будешь первым.
