Пропавшее такси

Положение было отчаянным.

Поначалу диверсанты решили ограбить один из магазинчиков русских эмигрантов, которых на Брайтон-Бич пруд пруди. Потом их внимание привлек ресторан Volna на пляже. Там можно было сразу взять еду, деньги и выпивку.

‒ Плохая идея,‒ подумав, заявил опытный Костя Петров. ‒ Нас быстро найдут и сдадут в полицию. Русских грабить нельзя, они тут все друг друга знают, чужих вычислят быстро.

‒ Давайте грабить хохлов, ‒ предложил диверсант с позывным "Телепат". ‒ Их тут навалом, как русских.

‒Неет, ‒ процедил Костя. ‒ Что русские, что хохлы ‒ один черт. Это дома они воюют, а здесь им делить особенно нечего, ограбим хохлов – получим ответку от русских.

Грабить американцев ‒ даже думать было смешно. Диверсанты были простыми ребятами, что называется "от сохи". Они могли стрелять, управлять трактором и танком, и даже засветить из "Бука" по пассажирскому "Боингу", но дураками они не были точно.

Идея пришла неожиданно.

‒ Я тут на днях в магазинчике видел по телику, что в порту пришвартовалась яхта какого-то русского олигарха, ‒ вспомнил "Телепат". ‒ Это на Манхеттене, далеко отсюда. Быстро зайдем и выйдем…всех дел на три минуты, зашли-вышли и концы в воду. Отойдем по тихому, никто не узнает, ‒ предложил диверсант.

Идея понравилась, и группа Петрова начала готовиться к очередной операции.

Глава 8

Когда Валерий Лебедев два раза в условное время не позвонил, Зоя Рипкина заволновалась. И вовсе не из-за лишних ста долларов сверху обычного тарифа, советник российского консульства был человеком пунктуальным и интимную близость обычно не пропускал, ходил как на работу.

Через неделю, когда Лебедев в очередной раз пропустил "сеанс связи", Зоя уже знала, что ей делать. Она не зря смотрела американские фильмы про шпионов и гангстеров. Зоя вынула симку из телефона и утопила ее в унитазе. Затем молотком разбила сам телефон и разбросала детали на прилегающей территории. После этого она закрыла свои странички на сайтах знакомств, постригла и перекрасила волосы.

Зоя собрала вещи, тщательно убрала квартиру, не оставляя отпечатков, волос и других следов ДНК, и, не предупредив хозяйку, покинула место своего обитания. Она направилась на юг на своем стареньком "Фольксвагене". Чтобы не светиться, Зоя ночевала в машине, и уже через три дня оказалась в Майами.

Девушка заранее изучила местность, с помощью карты Гугл нашла автостоянку, расположенную на строительной площадке, через дорогу от Days Hotel и Русской почты. Зоя припарковала "Фольксваген" задом, практически заехав в кусты у забора, чтобы скрыть нью-йоркский номер автомобиля.

Из какой-то машины с полуопущенным стеклом Зоя достала парковочную карточку Days Hotel и положила под стекло "Фольксвагена". Протерев, как смогла, салон, Зоя засунула тонкую ниточку в дверь авто, на случай если ее кто-нибудь откроет, и, перейдя Коллинз Авеню, легкой походкой пошла к океану.

Было солнечно, на пляже почти никого не было, океан плескался у ног. Зоя быстро скинула джинсы и полезла в воду. За будущее она не волновалась, в Майами обитало множество русских патриотов: спортсменов, артистов, чиновников, которые, по мнению Зои, предпочтут русскую девушку кубинским мигрантам.

Так и случилось, уже через неделю Зоя работала в доме бывшего министра печати Игоря Песьина. Песьин разъезжал по свету. Он неофициально "решал вопросы", участвовал в терках и разруливал конфликты. В его отсутствие Зоя смотрела за домом, кормила рыбок и попугая Бяшу, а также выгуливала сенбернара Платона. Жена и дети Песьина в это время жили на вилле в Лос-Анжелесе.

Глава 9

В обязанности сотрудника русского отдела Агентства национальной безопасности США Билла Кроу входило следить за социальными сетям в зоне рунета. Собрав всю информацию, которая появилась в сетях по поводу агентов ГРУ в Нью-Йорке, "Новичка" в банке с огурцами и падающих с неба ведер, Билл отправил доклад начальству.

Аналитики АНБ быстро выделили из слухов и сплетен ключевые слова: ГРУ, Нью-Йорк, агенты. Затем из потока авиапассажиров, прилетевших недавно в Нью-Йорк, специалисты вычленили трех русских парней, прилетевших в город из Венесуэлы. Русские были примерно одного возраста и имели паспорта одной серии, с идущими подряд номерами. Они растворились в городе, но агенты АНБ по записям видеокамер без труда опознали встречавшего их русского эмигранта Арона Миллера.

Арон с семьей исчез и эта ниточка оборвалась. Начав тщательно изучать все происшествия, связанные с русскими, в АНБ обнаружили длительное отсутствие на работе и дома советника консульства Валерия Лебедева, которого в АНБ считали русским шпионом. Странным показалось, что консульство России не заявляло об исчезновении своего сотрудника.

Отследить советника по телефону не было возможности, поскольку он сотовым не пользовался, а эта странная штука, которую русские называли "Шмель" (Bumblebee), не использовала вышки сотовой связи. Как с помощью такого приспособления можно было коммуницировать, американская разведка понять не могла. Такие дела шли по разряду "эти странные русские".

Расспросы на Брайтоне показали, что Лебедев приезжал к Миллеру. Люди видели, как советник о чем-то спорил с Ароном, почти силой тащил его к машине и громко ругался матом. После этой встречи торговец, словно обезумев, собрал семью и уехал в неизвестном направлении.

На лицо было два необъяснимых исчезновения. Тогда агенты АНБ начали обходить кафе и бары в районе российского консульства между Верхним Вест-Сайдом и Восточным Гарлемом. В баре Big Easy вспомнили Костю и описали девушку, с которой он там встречался.

Бармен легко опознал Зою по фотографиям с виртуальной доски объявлений, где русские девушки предлагали свои услуги. Каково же было удивление оперативников АНБ, когда они, вломившись в дом, где проживала Зоя, узнали от квартирной хозяйки, что Зоя тоже бесследно пропала.

Сопоставляя события последних недель, агенты заметили, что именно в это время в гавань Нью-Йорка вошла и пришвартовалась яхта русского олигарха Андрея Калиниченко. В АНБ приняли решение установить круглосуточное наблюдение за яхтой и ее обитателями.

ЧАСТЬ III

Глава 1

Низенький, похожий на тролля, главный редактор радио "Эхомёт" бегал, заламывая руки, взад-вперед по длинному коридору радиостанции. Резко разворачиваясь у туалетов, Алексей Бенедиктов бежал мимо многочисленных фотопортретов на стенах в начало коридора, где сидела охрана. Волнение главного редактора можно вполне объяснить: он получил два взаимоисключающих указания из Администрации президента и из Министерства иностранных дел.

Темник Администрации предписывал исключить обсуждение "досужих слухов" о грушниках с "Новичком", гуляющих по Москве. С другой стороны, официальный представитель МИДа Маня Запарова ‒ близкая подруга главреда, просила напомнить в эфире о предстоящей провокации США в отношении России. Как ни крути, а темы были взаимосвязаны, и "кинуть" одну из сторон и уйти в отказ грозило последствиями.

В следующем часе Бенедиктову предстояло вести программу "Чернослив", где обсуждали и комментировали свежие новости и сплетни столичной жизни. В прямой эфир радиостанции пригласили двух популярных в Москве пустозвонов: политолога Стаса Калковского и доцента Екатерину Шпульмман-Поплавскую. Все трое, включая Бенедиктова, могли часами разговаривать сами с собой в эфире радиостанции, наслаждаясь собственной болтовней, все трое давно потеряли чувство меры и всякое ощущение реальности.

Совместный эфир обычно превращал программу в шумный базар, где каждый перебивал собеседника, делал неуместные замечания и старался высказать собственное мнение, игнорируя позиции других участников. Волновался Бенедиктов из-за того, что приятный междусобойчик мог выйти из-под контроля, и обычная болтовня, уйдя в запретную зону, вызовет недовольство властей.

Глава 2

Огромная яхта Андрея Калиниченко внешне походила на броненосец "Потемкин". Внутри это был шестиэтажный дворец в стиле ампир, убранство которого удивительным образом походило на внутренности дома бывшего водочного короля и фармацевта Владимира Брынцалова в подмосковной Салтыковке. Полоумный дизайнер заполнил корабль миллиардера мраморными лестницами, хрустальными люстрами, вычурной мебелью, золотом и парчой. В центре этой эстетической вакханалии висели огромные, во всю стену, портреты самого олигарха и Президента в одеждах Павловской эпохи со шпагами, перьями и прочими причиндалами работы художника Шилова.

В этот вечер на яхте устраивали "Русский бал" ‒ костюмированный прием для знатных гостей из Нью-Йорка. Ожидали прибытие рэпера Снуп Догга и парочки других знаменитостей. Для гостей были приготовлены дорогие закуски и выпивка, каюты с видеонаблюдением, а также два десятка эскортниц обоего пола, которых олигарх постоянно возил с собой.

Калиниченко прибыл в Нью-Йорк, чтобы повлиять на американские санкции в отношении своих многочисленных активов в США. К этому времени русские богачи стали токсичны для политической тусовки Америки. Из-за этого досадного факта предполагалось залучить на яхту более-менее известных гостей и второстепенных политических активистов. Собранный компромат предназначался для шантажа и ослабления санкций.

Яхта Калиниченко стала у причала на Гудзоне, где обычно швартуются круизные лайнеры. Над рекой разносился русский шансон, разноцветные лампочки на палубе весело подмигивали гостям. У трапа стояли два огромных негра в ливреях.

Диверсанты не ожидали такого шума, они готовились грабить сонную яхту, тихо стоящую у причала. Подобрав в гараже соответствующий инструмент: молотки, отвертки и газовый паяльник, Петров с командой надеялись проникнуть на яхту под видом сантехников. В гараже нашлось несколько комбинезонов с эмблемой NYC Plumbers.

Путая следы, с несколькими пересадками, группа Петрова добралась на метро до станции 34th Street-Hudson Yards. Чтобы не засветиться на видеокамерах, диверсанты у входа в метро нацепили медицинские маски: в Нью-Йорке свирепствовала эпидемия, и об этом каждый день рассказывали в новостях, подсчитывая количество заболевших горожан.

От метро группа двинулась прямо к набережной Гудзона. По пути, в кустах на 12-й Авеню, диверсанты одели комбинезоны, достали из сумки и рассовали по карманам свои инструменты.

Глава 3

Предположительно, утром 16 февраля на стол начальника Главного управления вместе с другими документами лег обзор СМИ, соцсетей и блогов за прошедшие сутки. Только лишь глянув на краткий отчет по эфиру радио "Эхомёт", генерал пришел в ярость.

Почти час в передаче "Чернослив" политолог Калковский болтал о грядущей вселенской катастрофе, вызванной действиями военной разведки. Не сказав ничего конкретного, он рисовал фантастические картины апокалипсиса, намекал на свою осведомленность и надежные источники информации. Доцент Шпульмман-Поплавская, скороговоркой врезаясь в речь политолога, трещала о международной обстановке, усугубляя картину Судного дня. Все это время Алексей Бенедиктов безуспешно пытался перевести разговор на другую тему, но вклиниться в мутный поток сознания своих собеседников так и не смог.

Вся передача была абсолютно пустой, но отчет о ней попадал в кремлевский мониторинг. Это было первое, хоть и косвенное, упоминание в СМИ операции Штаба в Нью-Йорке. До этого слухи бродили исключительно в социальных сетях, где с помощью ботов и нанятых блогеров Главному управлению удавалось навести тень на плетень и замусорить более-менее правдивую информацию множеством ложных слухов и версий. К такому способу дезинформации Штаб прибегал не единожды в случаях отказа военной техники, взрывов артиллерийских складов, аварийных испытаний сверхбыстрых ракет и других неудач военного ведомства.

Тем не менее, начальник Главного управления, как черта боялся публичных скандалов, которые уже привели его предшественника к преждевременной кончине. Вся ситуация с такси и особенно шум, поднятый вокруг этого дела, были крайне ему неприятны. Генерал изначально был против этой идеи и согласился на ее реализацию только после прямого указания министра обороны. Он прекрасно понимал, что в случае провала вся ответственность ляжет на него, и он с легкостью может повторить путь своего предшественника, который, к удивлению окружающих, неожиданно рано скончался от инфаркта.

Генерал срочно потребовал сведения о всех, кто причастен к проекту. Он сам отобрал из списка тех, кто так или иначе мог связать пропавшие такси со Штабом. Захватив досье, генерал покинул свой кабинет и отправился на конспиративную сауну, где встретился с внештатным киллером, который выполнял для генерала специфические поручения.

О чем говорили эти двое доподлинно не известно. Однако после этого разговора на протяжении недели из окна десятого этажа выпал спецкорр отдела расследований одной ведущей столичной газеты. Кроме того, в Москве покончили самоубийством несколько особо болтливых офицеров, которые любили посплетничать о делах в вооруженных силах с посторонними лицами. Это послужило хорошим уроком для особо разговорчивых сотрудников Штаба.

Журналисты и блогеры, поупражнявшись в домыслах, через неделю забыли об этих печальных происшествиях. А в топ новостей все чаще стала попадать информация о новейших разработках военных, которую сливали в СМИ по приказу начальника Главного управления.

На этом московская часть операции по зачистке окончилась, и внештатный ликвидатор Штаба вылетел в Нью-Йорк. В его списке значились Паша Земмер, Валерий Лебедев, группа Петрова и Арон Миллер. Они должны были умереть случайно или просто исчезнуть. Применение любых ядов категорически исключалось. Резидент, который в свое время нашел Миллера и дал ему поручение создать таксомоторную компанию, накануне был временно отозван в Москву для консультаций.

Глава 4

Несмотря на шум и громкую музыку диверсанты все же решили подойти к яхте олигарха. Вид чернокожих в ливреях, стоящих у трапа, чуть было не нарушил планы компании. Однако Костя Петров, побывавший в Африке, смело двинулся вперед и, подойдя к двум черным амбалам, смело спросил по-русски: "Закурить не найдется?".

Услышав русскую речь, негры заулыбались и, делая приглашающие знаки, затараторили заученные фразы: "Добро пожалюстя! Добро пожалюстя!". Диверсанты решились воспользоваться гостеприимством черных швейцаров и поднялись по трапу.

На палубе их встретили официанты с напитками. Гости были навеселе и никто особенно не удивился трем мужикам в маскарадных костюмах сантехников.

Выпив и закусив, диверсанты слегка освоились и включились в общее дефиле по палубам яхты. Двигаясь в общем потоке, они осмотрели бассейны, баню и сауну, тренажерный зал, кинотеатр, домашнюю церковь, часовню, бильярдную и другие подсобные помещения. Где-то в часовне, пользуясь полутьмой, группа избавилась от своего оружия, справедливо решив, что молотки и отвертки сегодня не пригодятся. Свой молоток Костя Петров сунул прямо под икону Николая Чудотворца, что, возможно, и стало причиной последующих печальных событий.

‒ Вы живете в Нью-Йорке? ‒ обратилась к Петрову девица в легком платьице, без труда признав в нем соотечественника. Девушка была навеселе и слегка пошатывалась.

‒ Да, ‒ соврал Костя, который уже захмелел. ‒ У нас здесь таксомоторная компания, делаем бабки, думаем расширяться.

Такой ответ понравился девушке, она нарочито споткнулась и уцепилась за руку Петрова. Два других диверсанта дружно заулыбались. Еще в гараже они договорились держаться вместе, чтобы не случилось. Длинные ноги и круглый зад девицы произвели на мужчин благоприятное впечатление.

Эти ноги и эта задница, вкупе с алкоголем, заставили группу Петрова на время забыть о цели визита на яхту. Диверсантам показалось, что и они полноправные участники этой веселой тусовки.

Глава 5

Академику и протоиерею Федору Конникову не спалось на широкой кровати каюты-люкс, несмотря на девиц, которые с вечера пытались ублажать путешественника. Федор Афанасьевич по просьбе олигарха прилетел накануне в Нью-Йорк на частном самолете. Прямо из аэропорта отца Федора повезли на яхту и разместили в лучшей гостевой каюте. Помощницы олигарха всячески старались скрасить пребывание Федора Афанасьевича на судне, но полностью компенсировать отсутствие Андрея Калиниченко, который круглосуточно давал показания ФБР, не могли.

Федор Афанасьевич встал, оправил исподнее и перекрестился на икону Божьей Матери, которую всюду возил с собой, и которая с вечера стояла на туалетном столике. На душе академика было неспокойно: ему предстояло решить судьбу своих апартаментов в Трамп-Тауэр. Кроме собственной квартиры, площадью 273 квадратных метра с тремя спальнями, которую академик приобрел за несколько миллионов долларов, на Федора Афанасьевича была записана еще одна квартира этого кондоминиума. Этот огромный дуплекс, который занимал сразу два этажа на южной стороне здания, находился прямо под апартаментами Дональда Трампа.

По просьбе Калиниченко и настоянию одного из чиновников Кремля Федор Афанасьевич согласился стать номинальным владельцем и записать на себя эти двухэтажные хоромы. В ответ олигарх помог академику приобрести в Трамп-Тауэр собственное жилье. Несколько лет Калиниченко даже платил налоги за покои Федора Афанасьевича, которые составляли около сорока тысяч долларов в год.

Академик чувствовал, что ему предстоит непростой разговор с олигархом, который попросит оказать очередную услугу за продолжение финансовой помощи. Федор Конников и так страдал: быть номинальным держателем квартиры, соседствующей с президентской, означало быть под пристальным вниманием спецслужб всего мира. Федор Афанасьевич не желал, чтобы его частную жизнь рассматривали через лупу. Он уже был в ситуации, когда непотребные фото заслуженного мастера спорта, члена Союза писателей, академика и протоиерея выложили в Инстаграм. Тогда Федору Афанасьевичу потребовалось много усилий и денег, чтобы замять скандал. Но осадок, как говориться, остался.

Подобрав полы льняной, до пола, рубахи, Федор вышел в коридор. Двигатель яхты был едва различим, хрустальные бра бросали приглушенный свет на ковровую дорожку. Академик и протоиерей помнил, что где-то неподалеку находилась часовня. После перелета, сумятицы "Русского бала", виагры и развратных девиц, ему хотелось побыть одному, помолиться и подумать о насущных делах.

Глава 6

Семен Могилович, он же Сема Могила, был доверенным киллером нескольких высокопоставленных чиновников и известных бандитов. Сема был самоучкой, не служил в спецподразделениях, не числился в базах и не значился в списках. Это помогало ему тихо и незаметно делать свою работу.

Сема прилетел в Нью-Йорк с гражданским паспортом и туристической визой. Делать другой паспорт и новую визу после введения санкций было не просто, поэтому Сема решил рискнуть. Это была его третья "командировка" в США.

Как только он прошел пограничный контроль в аэропорту Дж. Кеннеди о его визите стало известно Агентству национальной безопасности. По странной случайности, номер Семиного документа почти совпадал с номерами паспортов троих русских, которых разыскивало АНБ.

Сема не поехал в отель Hilton Garden на 35-й улице, как указал в декларации. Он поселился в апартаментах недалеко от аэропорта, где не смотрели на документы и с радостью брали наличные. Здесь же Сема арендовал машину, а в соседнем магазинчике купил пять предоплаченных телефонов.

Поиски советника консульства Валерия Лебедева ничего не дали, он просто исчез. Сема несколько дней впустую проторчал у консульства и у квартиры Лебедева, после чего решил зайти с другого конца.

В противоположность советнику, следы Арона Миллера нашлись довольно быстро. У Миллеров остались в Нью-Йорке родственники и друзья, связь с которыми полностью оборвать не было никакой возможности. Сема без особого труда выяснил новый адрес Арона в Монреале. Канадской визы у Семы не было, но пересечь почти не охраняемую границу с Канадой проблем не составляло.

Утром Сема заплатил за свой номер за неделю вперед, хотя возвращаться сюда вовсе не собирался. Путая следы, он снял квартирку в районе Брайтон-Бич. Сема был уверен, что Арон, прежде чем уйти в мир иной, расскажет о местонахождении группы Петрова, которая по ощущениям Семы работала где-то на Брайтоне.

Купив в хозяйственном магазине приспособления для рыбалки, рюкзак, веревку и мощный фонарь, Сема по 678-й дороге направился на север. В районе городка Шамплейн он намеревался съехать на Перри-Милс роуд, и у молочной фермы Guay Rolland свернуть на улицу Росам. Там в конце улицы имелась небольшая площадка, от которой шла узенькая дорожка на ту же улицу Росам, но уже на канадской территории. Вся дорога до канадской границы занимала по навигатору не более 6 часов, и уже к вечеру Сема рассчитывал быть в Монреале.

Глава 7

Трудно представить, что случилось с Федором Афанасьевичем в часовне на яхте олигарха, автор этому не свидетель. О дальнейших событиях можно судить по протоколу полицейского участка Midtown North (306 West 54th Street) в Нью-Йорке.

Ровно в 8 часов 12 минут утра по трапу яхты сошел босой человек в одной рубахе. В левой руке человек держал молоток, правой – осенял себя крестным знамением. С его шеи на суконной веревке свисал огромных размеров крест, как выяснилось позже, из чистого серебра с мощами святых.

Сойдя с яхты, человек направился вдоль Гудзона. По пути он нюхал воздух и прикладывался к деревьям с неизвестными намерениями. Жители Нью-Йорка, бегающие трусцой у реки, шарахались в стороны, принимая странного человека за исламского террориста. Нужно отметить, что американцы ‒ народ непросвещенный, в массе своей они не видят разницы между бородатыми последователями ислама и русской ортодоксальной церкви.

В это время в северной части парка Клинтон Ков, напротив Манхэттенского общества Boathouse на 96-м пирсе, находилась офицер полиции Сара Стамер, которая составляла протокол из-за пустых бутылок из-под спиртного, разбросанных у одной из скамеек. Сара была полной, если не сказать очень полной, молодой чернокожей женщиной, обладающей огромной задом и веселым нравом. Чуть выше ее колышущейся задницы, на ремне, болталось обычное вооружение американского полицейского: кобура с пистолетом, электрический шокер, газовый баллончик, наручники и рация.

Сара Стамер, увидев странного человека с молотком, расстегнула кобуру и громко предложила ему бросить оружие, стать на колени и положить руки за голову. Предполагаемый террорист на приказы не реагировал, он что-то бормотал и двигался в сторону офицера полиции.

Неизвестно, почему веселушка Сара не воспользовалась электрошокером или перцовым баллончиком, полицейский протокол об этом умалчивает. Сара Стамер, как на тренировке, вытащила из кобуры полуавтоматический пистолет Glock и, направив его в сторону отца Федора, громко повторила команду.

ЧАСТЬ IV

Глава 1

Костя Петров проснулся. Первое, что он увидел, разлепив глаза, был иллюминатор. Снаружи едва рассвело, клочья тумана оседали каплями на стекле. Костя огляделся, рядом, разметав ноги, спала вчерашняя девица, которую, кажется, звали Лерой. Костя не очень отчетливо помнил события прошлой ночи.

Вопреки ожиданиям, денег и ценностей диверсанты на яхте не нашли. Прочесав помещения, они обнаружили охапки одежда, дамские сумки, косметику и бижутерию. Идею вынести с яхты парочку дорогих на вид шуб диверсанты отвергли, связываться с сумками было нелепо.

Единственное, что могло пригодиться – это золоченые, в камнях Сваровски, телефоны. Гости повсюду таскали их с собой, делая бесконечные селфи. Собрать десяток телефонов в виде добычи не было проблемой, но продавая их можно было легко спалиться. Поэтому и эту идею диверсанты отвергли.

Сейчас смартфон Леры лежал на тумбочке у кровати. Валера тихо оделся, сунул телефон в карман и выскользнул из каюты. Коллеги Валеры, "Телепат" и "Уборщик", дремали в креслах большого зала. Диверсанты по-быстрому опохмелились и поднялись на верхнюю палубу яхты.

Было еще сумрачно, солнце пряталось в тучах за башнями Манхеттена. Сырой, холодный ветер гулял вдоль Гудзона, пробирая до костей. На другом берегу светились огни Юнион-Сити.

‒ Слушайте, ‒ зашептал Костя. – Эта мобила с московским номером, Лерка вчера трепалась со своим сутенером в Москве. Мы можем связаться с нашими. Линия открытая, поэтому говорить будем шифром. Вопрос – кому звонить?

‒ Нужно звонить "Бригадиру", ‒ заявил "Телепат". Он нас знает и может помочь.

Идея, в отличие от утреннего алкоголя, не прижилась. "Бригадир" плотно сидел в Венесуэле, и было неясно, как он может помочь сослуживцам. Все другие телефонные номера были не безопасными, учитывая возможность прослушки.

‒ Нужно звонить дежурному в Штабе, ‒ решил наконец Петров. ‒ Звонок с русской яхты в Штаб, конечно, засекут, но если зашифроваться, может и не поймут о чем речь.