скачать книгу бесплатно
Дверь в чулан была приоткрыта и каждые десять минут перед молодыми людьми возникала Фекла, строго смотрела на Петра.
Три дня в жизни беглеца, наполненные радостью, покоем и душевностью, словно целебным эликсиром наполнили его израненную душу. Сознавая хрупкость и недолговечность этого счастья, он даже не желал думать, что будет дальше.
Третий день выдался солнечным. Ксения Егоровна и Петька открыли атлас. Девушка, воображая себя путешественником и весело предлагая собеседнику «прогуляться» по уральским горам, так была увлечена, что не заметила на себе пристального взгляда Петра.
Ее милое лицо озарялось полоской света, бившей из приоткрытой двери, упругая девичья грудь в узком лифе робы поднималась и опускалась от ровного дыхания подобно морской волне. Петька не удержался и нежно прикоснулся губами к ее щеке. Ксения Егоровна не вздрогнула, не возмутилась. Только потупилась. Петька заметил, как загорелись ее щеки.
– Почему вы это сделали, Петр Алексеевич, – тихо спросила она.
И вдруг повернула голову и посмотрела на него.
– Простите, Ксения Егоровна, – проговорил он, но глаза не опустил, – я оскорбил вас?
Губы девушки слегка тронула улыбка.
– Помните, как у Лопе де Вега, Петр Алексеевич? «Любовью оскорбить нельзя!»
Петр хотел ответить Ксении, но в дверях опять показалась Фекла. Она уже не глядела сурово, женщина жестами показала, что к дому подходит Егор Иванович.
Профессор Давыдов Егор Иванович воспользовался своими связями и положением друга самого Ломоносова. Он справил паспорт для Петьки на имя мичмана Питера Кингли. Договорился с капитаном брига «Гордость Королевы», судна весьма сомнительного, но, по крайней мере, менее опасного, чем Тайная канцелярия. Вольную получить для Петьки сталось делом пока невозможным, но Давыдов не терял надежды. Сам Ломоносов обещал пособить. Егор Иванович принес одежду для Петьки и велел собираться. На рассвете бриг покидает Санкт-Петербург.
Егор Иванович должен был встретить Петьку на пристани. Молодые люди прощались у черного входа. Ксения, силясь улыбнуться, протянула было Петьке руку. Но потом медленно подошла к нему и уткнулась головой в его грудь. Он едва подавил желание обнять девушку.
– Петр Алексеевич, неужели мы больше не увидимся?
Захлестнуло Петьку отчаяние. Не стал крепиться. Прижал Ксению к себе со всей страстью.
– Ты же у меня ведунья, голубка моя, Ксюша! – прошептал он, сердце бешено колотилось и сжималось от боли одновременно.
– Как ласково-то, Петрушенька…
Вдруг разжал он объятья, покачал головой:
– Зачем же все так вышло, ведь беглый я! Дурак! Забудьте меня, Ксения Егоровна!
Петька взял ее за руки. Последний раз посмотрел в раскосые серые глаза, нахлобучил треуголку и вышел.
***
Гамак мерно раскачивался, и Петька уже дремал, и виделась ему полоска света на милой щечке, и сердце ныло невозможно.
Глава 11
Проход через мыс Горн стал для Оливера не просто испытанием. Возможно, если ад существует, как думал молодой Эшби, то он должен выглядеть именно так. Огромные волны, пронизывающий западный ветер, сбивающий с ног бывалых моряков, серая мгла вместо неба.
Единственным счастливым обстоятельством Оливер считал то, что он теперь являлся частью экипажа брига «Гордость королевы». Правда, капитан Осборн, оглядев его с ног до головы оценивающим взглядом, никак не мог понять, чем может быть полезен этот худосочный, не ведающий морского ремесла юноша.
– На что мне этот балласт, Кингли, – ответил он Питеру на просьбу оставить мистера Эшби на борту.
– Парень он жилистый, – возразил его мичман, – остальному я его научу. – Питер хмыкнул.
– Дело твое, Кингли, – согласился капитан, – я с ним возиться не стану.
Пока шли вдоль восточного побережья Южной Америки, Петька учил Оливера вязать узлы, отличать ванты, фордуны и штаги[6 - Ванты, фордуны и штаги-снасти стоячего такелажа]от фалов, брасов, галсов[7 - Фалы, брасы, галсы-снасти бегущего такелажа]и прочего. И к мысу Горн мистер Эшби вполне сносно разбирался в названиях парусов, добирался по выбленкам до марса-рея[8 - Марс-рей – второй снизу рей на мачте, к которому привязывается марсель] без паники и не путал грот-стеньгу с фор-стеньгой.[9 - Сте?ньга – часть судового рангоута, служащая продолжением верхнего конца мачты. Стеньги присоединяются к топу нижней мачты при помощи стень-эзельгофтов, опираясь на шлагтовы, лежащие на саллингах марсов. Раскрепляются стеньги стень-вантами, стень-фордунами, стень-штагами и стень-бакштагами. Грот и Фок – мачты.]
Внешне Оливер тоже изменился. Он окреп, его мышцы налились силой, кожа, получив добрые порции солнечного света, стала отливать бронзой, и зеленые глаза, раньше казавшиеся бесцветными, теперь выгодно выделялись на загорелом лице.
Петр и Оливер очень привязались друг к другу. Их сблизило положение изгоев. Оба неразговорчивы, причиной чего были плохое знание английского языка Петьки и заикание Оливера. Оливеру нравилась грубая честность его русского друга, а в мистере Эшби Петр нашел искреннего и верного товарища.
***
Бриг «Гордость королевы» и шхуна «Изумруд» зашли в небольшую бухту у северо-западной оконечности побережья Перу на закате. На совете, состоявшемся на шхуне, решили разведать обстановку. Вызвался Питер Кингли:
– Я пойду!
Грейс посмотрела на молодого моряка, пыхнув трубкой. Она давно присматривалась к красивому мичману из команды Осборна. Ей нравилось его мастерство моряка, его неразговорчивость и решительность. И капитан Моран строила планы, как переманить Питера Кингли в свою команду.
– Валяй, Кингли! – согласилась Грейс. Она руководила всем предприятием, у нее были все сведения и карта. – Есть у испанцев одна задумка. Два корабля у них для отвода глаз, а вот третье загрузят серебром и храмовыми сокровищами. Так что не подведи! У нас не будет времени на ошибку. Ты один пойдешь?
– Да, – ответил Питер, надевая треуголку и засовывая за пояс два пистолета.
– Я п-п-пойду тоже, – пираты с удивлением переглянулись. Голос подал бывший доходяга Оливер Эшби.
Только сейчас Грейс заметила, как изменился неприметный юноша. Его когда-то сутулые плечи развернулись, а во взгляде появилась уверенность и вызов. «А он красавчик!» – подумала капитан Моран.
– Вот еще! – возразил Питер, – я и один справлюсь.
– Одному идти опасно, П-п-питер, – настойчиво возразил Эшби, – ты от меня не от-от-отвяжешься.
Грейс и Осборн переводили взгляд от одного упрямца к другому.
– Вот что, детишки, – рявкнула она, – мое решение, пойдете оба!
Петька сердито взглянул на Оливера.
Кингли и Эшби погрузились в шлюпку. Оливер молча показал Петьке на небольшой грот, где можно оставить лодку.
– Глазастый! – буркнул Питер. – Не зря напросился.
Берег, скалистый и высокий, казался неприступным. Моряки, пройдя по воде немного, стали взбираться наверх. Вскоре они увидели мачты испанских кораблей, на пристани происходило активное движение. Питер и Оливер расположились на плоской скале, прекрасно подходящей для наблюдательного пункта.
– Смотри, Питер, – Оливер показал на группу испанских моряков, которые при свете факелов катили большие бочки к галеону. Одна из них выскользнула из рук грузчиков и плюхнулась в воду. – Там явно не серебро. Очень уж они спокойно отнеслись к ее потере.
В бухте стоял галеон, 28-пушечный фрегат и 24-пушечный бриг. На все суда моряки грузили бочки и ящики.
– Вот что, Олли! – прошептал Петька, и его глаза блеснули азартом. – Я подойду ближе, ты остаешься здесь.
– Ты с ума с-с-сошел! – не поверил своим ушам Эшби. – Что ты с-с-собираешься делать?
– Помогу ребятам с погрузкой, – блеснул белозубым оскалом Петька. – Авось не подведет! – и моряк исчез в темноте.
Оливер наблюдал со страхом за своим другом. Питер сначала исчез из виду, но потом удивлению Оливера не было предела. Петька, вероятно оглушив одного из испанцев, уже в мундире несчастного, нес большой ящик, который казался очень тяжелым.
– Что это у него за «Авось» т-т-такой! Он с-сумасшедший!
Работа у испанцев кипела и к рассвету все три корабля были готовы к отплытию. Безмятежная обстановка, мерное шуршание волн и предрассветный бриз убаюкали бедного Оливера. Он задремал, как не старался противостоять малодушному желанию поспать. Он очнулся от того, что рядом с ним кто-то тяжело плюхнулся.
Уже забрезжил рассвет и Оливер, протирая глаза, заметил совершенно довольную мину Питера.
– Серебро на бриге, – произнес Петька, отхлебывая из фляги воду.
– Черт, П-п-питер, – сам не свой от изумления произнес Оливер. – Ты с-с-сумасшедший!
Петька хмыкнул.
– Возвращаемся на «Изумруд».
***
Пираты, подобные волчьей стае, бросились в погоню. Их легкие и быстроходные суда настигли без труда груженые корабли испанцев. Пока тяжелые галеон и фрегат разворачивались для маневра, бриг уже был «отбит». Команда «Изумруда» пошла на абордаж, «Гордость королевы» прикрывала атаку пиратов артиллерией. Когда испанцев загнали на корму, к штурвалу встал Питер Кингли. Он привел испанский бриг в крутой бакштаг[10 - Бакшта?г (нидерл. bakstag) – курс, образующий с направлением ветра угол больше 8, но меньше 16 румбов, то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Выделяют курс полный бакштаг, при котором угол превышает 135° градусов, то есть приближающийся к фордевинду, и крутой бакштаг (менее 135°). Парус устанавливается под углом к ветру. Обычно на этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость. В бакштаг парус работает с большим углом атаки, при котором давление ветра играет основную роль в создании тяги паруса. Сила дрейфа практически отсутствует.]. Артиллерия с «Изумруда» в помощь «Гордости королевы» произвела залп всего правого борта.
Галеон и фрегат сделали попытку догнать пиратов с похищенным флибустьерами бригом, трюмы которого были набиты серебром и древними сокровищами. Они сделали попытку…
Глава 12
Испанский бриг требовал ремонта, и пираты решили дойти до Галапагосских островов. К тому же необходимо пополнить запасы воды и еды.
Испанцев Моран пощадила, дав им две шлюпки, и отправила бороздить океан. Матросов команд «Гордости королевы» и «Изумруда» разделили на три корабля, чтобы моряки смогли довести захваченный бриг до ближайшей земли. Требовался капитан и она сделала свой выбор.
– Ты нас всех удивил, Кингли, – щурясь от дыма своей трубки, обратилась Грейс Моран к Петру. – Прекрасно проведена разведка, а потом твой маневр в море … – Моран в восхищении, не зная, что сказать, покачала головой.
– Ему п-п-помогал его бог, – вмешался Оливер, капитан Моран мазнула по юноше плотоядным взглядом.
Петька хмыкнул. Его сейчас занимала мысль о будущности обретения своего собственного корабля и разговор о заслугах сего дня Петьку уже не волновал. «А не так уж и плохо! Разбойником, так разбойником! Уж точно лучше, чем холопом».
Испанский бриг ему понравился. Отличные ходовые качества и маневренность.
В бою выстрелом с галеона на бриге была повреждена фок-мачта, да и грот-брам-стеньга держалась на «честном слове» и теперь малым ходом необходимо добраться до Галапагоса. До отплытия капитан Моран собрала всех на «Изумруде».
– Итак, джентльмены, – раздавался ее звучный густой голос, – мы отлично поработали. У нас есть добыча, корабль и претендент на должность капитана нового судна. Голосую – Кингли в капитаны!
Персиваль Перселл и капитан Осборн переглянулись. Осборн не хотел терять отличного матроса и мичмана, а Перселл заволновался от предпочтения своей супруги. В глубине души, он надеялся получить бриг под свою команду. Персиваль с надеждой оглядывал матросов. Тщетно!
Со всех сторон послышались возгласы:
– Кингли в капитаны! Кингли в капитаны! Кингли в капитаны!
Так при общем собрании флибустьеров и единогласном решении их, Питер Кингли или Петька-цыган, холоп дворянина Назарова стал командиром 24-пушечного брига.
Капитан Осборн подошел к своему бывшему мичману и пожал ему руку.
– Прими мои поздравления Кингли! Не зря мне золотом заплатили, чтобы я взял тебя на борт. – Осборн улыбнулся, показывая свои желтые зубы. – Доходягу к себе возьмешь?
– Эшби? – Петька посмотрел на своего подопечного, – конечно!
– Ну, ты его выловил, ты с ним и нянькайся. Удачи тебе, капитан Кингли.
***
Ремонту стало достаточно. Моряки работали несколько дней без отдыха. Корабли были отремонтированы и готовились к новому походу через мыс Горн. Оливер заскучал.
Он устроился на фальшборте, смотрел на звездное небо и собирал в едино всю свою волю, чтобы вновь подвергнутся чудовищному испытанию «Пастью Дьявола»[11 - «Пасть дьявола» – так называли моряки мыс Горн.]. Но…
Оливеру начинала нравиться его жизнь. Не об этом ли он мечтал, сидя в душной торговой конторе отца, не таких ли перемен он жаждал, когда прогуливался по песку на пляже в Кингстоне? Конечно, его мучила морская болезнь, но как выяснилось, многие бывалые моряки время от времени перевешиваются через леер. Черная глубина океана по-прежнему пугала мистера Эшби, но теперь он не чувствовал томящего и тоскливого одиночества. Присутствие в его жизни отчаянного в своих поступках, но верного в своем отношении друга Питера Кингли давало ощущение основательности и уверенности бытия, ощущение безопасности.
Оливер гордился Питером, и теперь прилагал больше стараний в обучении морской науке, надеясь завоевать его уважение. Правда, до сих пор, суровый товарищ не поведал ему своей истории. Оливер любил украдкой наблюдать за выражением лица Питера. И не раз видел, как красивый смуглый лик новоиспеченного капитана Кингли озаряется теплым воспоминанием. А потом, будто задувают свечу, глаза становятся черными, непроницаемыми.
