скачать книгу бесплатно
– Где ж сбылось-то, Петр Алексеевич! – она грустно хмыкнула. – Вы в бегах, за вами Тайная канцелярия охотится, а впереди одна неизвестность. – Она поднялась и взяла поднос. – Сейчас я отнесу посуду, вернусь, и вы мне о себе расскажете. Согласны, Петр Алексеевич? Время скоротаем.
Петьке понравилось предложение. Его радовала перспектива общения с Ксенией Егоровной, и Петр Алексеевич кивнул в ответ, подумав, что Фенелон может и подождать.
***
– Матери я своей и не помню, Ксения Егоровна. Мне было два года. Она в поле работала, рожать начала. Да вот кровью вся и изошла. Младенец мертвым родился. А вот отец мой, Алексей Михайлович…
– Надо же какие имена у вас царские, Петр Алексеевич, – перебила его девушка.
Петр только пожал плечами и продолжил:
– Мой отец кузнецом был знатным, на всю губернию славился. Барин наш, покойный Назаров Павел Сергеевич очень его ценил. Вольную ему написал, да вот случилась скверность. Уехал он по надобности в Москву. А барыня наша… Елизавета Захаровна решила зазвать на ночь отца к себе. Мужчиной он был видным. Отец в отказ, а барыня его на следующий день в солдаты. – Петька замолчал, пытался справиться с гадким чувством. – Где это видано! Кузнеца – в солдаты! Вольную нашла у Павла Сергеевича, порвала в клочья. Когда вернулся барин из Москвы, ему преподнесла Елизавета Захаровна все в черном свете. Сказала, что отец, мол, брошь ее бриллиантовую украл. Павел Сергеевич не поверил. А она истерику закатила. – Петро провел рукой по волосам и покачал головой, будто хотел избавиться от неприятных воспоминаний.
– Петр Алексеевич, – девушка подняла на него глаза, полные слез, – душа на части рвется. Но может, вернется еще ваш батюшка, обнимет вас и подивится тому, какой у него сын вырос замечательный.
Они посмотрели друг на друга. Беда, нависшая над беглецом, будто растворилась, исчезла. Петька утонул в раскосых серых глазах Ксении Егоровны, в них видел он целый мир, океан доброты и сострадания и в то же время невероятную для нежной девушки отвагу, отвагу золотого сердца.
Вдруг Ксения Егоровна спохватилась. Как-то засуетилась, опять покраснела.
– А ведь мы Давыдовы из крепостных, – сказала девушка, вытирая слезы. Заметив удивление во взгляде Петра, она улыбнулась. – Да, да, Петр Алексеевич! Дед мой Иван Лукич был плотником, попал на воронежскую верфь, где строился флот. Его заметил сам государь Петр Алексеевич, – Ксения Егоровна бросила на Петьку выразительный взгляд, – приблизил к себе. Вольную ему дал, потом и землями одарил, учиться отправил делу корабельному. А батюшка мой с самим Михайло Васильевичем Ломоносовым знакомство свел у Вольфа[5 - Хри?стиан фон Вольф (нем. Christian von Wolff; 24 января 1679 года) – немецкий учёный-энциклопедист, философ, юрист и математик, один из наиболее заметных философов в период после Лейбница и до Канта, основоположник языка немецкой философии. Учитель М. В. Ломоносова.].
Вдруг Ксения Егоровна встрепенулась.
– Батюшка вернулся!
После завтрака Егор Иванович зашел в чулан. Он уселся в кресло против Петьки и, хлопая по коленям, произнес:
– Ну-с, молодой человек, – Егор Иванович потер подбородок, – наделали вы дел! Вас по всему Санкт-Петербургу ищут. Слухи скверные поползли. И…
Договорить ему не дала Фекла. Она вбежала в чулан, размахивая руками и страшно выпячивая глаза. Егор Иванович покачал головой.
– Вот и Тайная канцелярия нагрянула.
Он встал, и, покашливая, вышел из чулана. Ксения Егоровна не растерялась, схватила Петьку за руку и толкнула его за зиккураты книг. Девушка быстро скрутила постельное белье и этим внушительным свертком прикрыла беглеца. Сама уселась на голом топчане и взяла в руки «Приключения Телемака». Она слышала, как отец разговаривает с поручиком.
«В чем дело, поручик? – Ищем беглого холопа дворянина Назарова. – А причем здесь мой дом? – Простите, господин Давыдов, но Дмитрий Павлович сказал, что он знаком с вами и возможно его холоп мог прийти к вам. – Вот, как! Что ж, поручик! Ваша служба. Обыскивайте!»
Время обыска, казалось, тянулось невероятно долго. Когда солдаты заглянули в чулан, их взору предстала девушка, сидящая на топчане и раскладывающая книги в аккуратные стопки, распределяя их по формату.
Ксения Егоровна с испугом посмотрела на сыщиков. Один из солдат прошел внутрь чулана и огляделся. Он ещё раз бросил взгляд на Ксению Егоровну, которая уже недовольно хмурила брови, и направился прочь.
Когда за сыщиками закрылась дверь, Ксения Егоровна обмякла.
В чулан зашел Егор Иванович. Петька, покинув свое убежище, произнес:
– Я подверг вас ужасной опасности. Если бы они обнаружили меня…
– Ну, если бы да кабы, Петр Алексеевич, – перебил его Егор Иванович. – Теперь мы вне подозрений, но надо быть осторожными. И у меня есть одна задумка. Вы, Петр Алексеевич, вроде вместо своего барина в морской академии учились.
– Да, закончил с отличием. Присвоено звание мичмана.
– Вот и славно, Петр Алексеевич, вот и славно!
Егор Иванович даже повеселел и когда поднимался по лестнице, что-то стал напевать.
– Фекла! – послышался его голос уже на втором этаже. – Сделай-ка мне ванну! И чаю! И водочки принеси!
Глава 9
Шхуна «Изумруд» встала на рейде у Багамских островов. Капитан Моран, оставив Перселла на борту корабля за старшего, сама сошла на берег, разодевшись в пух и прах, но все же в мужское платье. Губернатор ждал пиратку к себе на аудиенцию. Грейс, собираясь спуститься по трапу к шлюпке, метнула гневный взгляд на Перси.
– Смотри мне Персиваль, чтобы никаких костей мне! Я крайне, – она сурово кашлянула, – крайне буду удивлена, если шхуна останется в первозданном виде! И, кстати, смотрите в оба! Должен прийти этот чертов англичанин Осборн, если не подох по дороге. У него двенадцати пушечный бриг «Гордость королевы», если ты помнишь.
Перселл послал капитанше воздушный поцелуй.
– Я все сделаю, чтобы ты осталась довольной, моя булочка!
Шлюпка Грейс Моран отвалила от борта.
Визит к губернатору Багамских островов, вещь весьма обыденная для капитана Моран, мог затянуться на два или даже три дня. Губернатор обделывал свои делишки, пользуясь услугами пиратов. А капитан Моран славилась своим непревзойденным нюхом на авантюры, приносящие впоследствии неплохой доход. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Губернатор предоставлял остров для укрытия пиратов, те в свою очередь обогащали главу части британского королевства, в обход казны.
Стояла невыносимая жара. Матросы драили палубы, чинили паруса, приводили в порядок и чистили оружие… Обычная работа на корабле, тяжелая. Персиваль, конечно, не утруждал себя, взяв на себя полномочия капитана. Извлекши из кубрика бедного Оливера, который только пришел в себя от нового приступа морской болезни, дал ему в руки скребок.
– Что я должен с этим делать? – мистеру Эшби совсем не хотелось на жаре соскребать грязь с палубы.
– Сынок, – дружески улыбнулся Перселл, – так уж вышло, что ты стал моряком, и для тебя начались суровые будни. Но есть и приятные стороны! Правда, позже! – он засмеялся и вдруг его смех стих. Он вскинул руку с подзорной трубой и, глядя в нее, осклабился. – А вот и наша подмога! Осборн, дорогой, как же мы по тебе соскучились.
***
Солнце уже перекатило к закату, но жара не спадала. Бриг «Гордость Королевы» стал борт о борт с «Изумрудом».
Моряки решили освежиться. Они спустили шлюпки меж кораблей на воду и образовали из них круг. Матросы с криками и хохотом плюхались со шлюпок в воду, наслаждаясь прохладой и свежестью моря после изнурительного труда.
Оливер не купался. Во-первых, он не умел плавать, а во-вторых, он панически боялся одного вида синей бездны, рождающего в его воображении нечто чудовищное. К мистеру Эшби подошёл мокрый и довольный Персиваль и с хитрой улыбкой произнес:
– Олли, дружок, тебе не мешает освежиться.
Оливер посмотрел на него, как мог беззаботней. Он надеялся, что моряк шутит.
– Увольте, мистер Перселл, я не любитель п-п-подобных развлечений.
– Ох, Олли, что-то мне подсказывает, что ты боишься, – шутник подмигнул кому-то за спиной мистера Эшби, молодого человека подхватили с двух сторон и бросили за борт. – Это будет твое крещение! – последнее, что услышал полный ужаса Оливер.
Он сразу пошел ко дну под дикий взрыв хохота.
– Твою ж мать, – послышалось с брига на непонятном морякам языке, – он же тонет! Сучье племя!
Кто-то прыгнул с борта «Гордость королевы». Сильные руки подхватили уже наглотавшегося воды мистера Эшби и вынесли его на поверхность.
Оливер очнулся на борту брига. Над ним склонился загорелый молодой человек, с его длинных черных волос капала вода на лицо несчастного. Когда мистер Эшби открыл глаза, его спаситель мотнул головой и произнес на каком-то странном языке:
– Очнулся, бедолага! С воскрешеньем! Ну и дерьмовые шуточки у твоих друзей!
Черноволосый кинул злобный взгляд в сторону «Изумруда».
– Сэр, – прохрипел Оливер, – Спасибо вам!
– «Фенкью, фенкью», – передразнил его на ломаном английском спаситель Оливера, – таких друзей иметь и врагов не надо, – опять он заговорил на своем непонятном языке.
– Молодец, Питер, – крепкий невысокий человек хлопнул черноволосого по спине. – Надеюсь, этот парень стоит твоего поступка.
Спаситель Оливера встал во весь рост. Высокий, стройный, он медленным движением рук загладил свои мокрые волосы назад и сказал на английском языке с сильным акцентом:
– Знать бы наперед, кто из нас чего стоит… – он протянул руку Оливеру, обратившись к нему, – пойдем, тебе дух перевести нужно. Идти-то можешь?
Оливер поднялся и произнес:
– Да, сэр, конечно!
– «Сэр», – парень усмехнулся, – обопрись на меня, пошли.
Глава 10
Черноволосый молодой человек отвел Оливера вниз в кубрик. Мистер Эшби чуть дышал. Спаситель Оливера, снимая мокрую одежду, одной рукой открыл небольшой сундук. Он извлек оттуда сухую сорочку, и кинул ее мистеру Эшби.
– А к-как же вы, сэр? – спросил спасенный, видя, как черноволосый повесил свою мокрую рубашку на веревку гамака.
– Высохну, – буркнул он.
Оливер не знал, как начать разговор с этим мрачным на вид моряком. Странность – несмотря на неразговорчивость и не дружелюбность его спасителя, Оливер испытывал к этому человеку не поддающуюся объяснению симпатию. Он сделал еще одну попытку вовлечь в разговор парня, который уже влез в свой гамак и прикрыл глаза.
– К-к-как вас зовут, сэр?
– Вот заладил, «сэр-сэр», – пробормотал черноволосый на своем языке, садясь в гамаке. – Питер, Питер Кингли, мичман. Я через два часа заступаю на вахту. Мне нужно выспаться. – Молодой человек говорил по-английски медленно, как будто подбирая слова.
– П-п-простите, мистер Кингли, – попытался улыбнуться Оливер, – я доставляю столько хлопот. Меня зовут Оливер Эшби. Я вам чрезвычайно б-благодарен за свое спасение.
Взгляд мистера Кингли потеплел. Он протянул руку для пожатия Эшби.
– Вот и познакомились, только давай без твоих этих «мистер» да «сэр».
– Д-давай! – согласился Оливер. – П-прости, меня одолевает любопытство. Ты п-плохо говоришь по-английски и…
Питер лег в гамаке. Он прикрыл глаза и произнес:
– Учил английский на ходу. Я здесь всего полгода. Я – русский.
Оливер до сих пор знал только, что существует такая страна Россия далеко на Севере, что там холодно, что был русский царь Петр, который приезжал в Англию учиться корабельному делу. Вот и все его знания!
– П-прости, П-питер, я мало знаю про т-твою страну.
– Вот и хорошо, – посмотрел на своего собеседника Кингли. Он опять сел в гамаке. – Разумею, ты мне спать не дашь, пока свое любопытство не утолишь. Но так и мне интересно.
– Спрашивай, – с готовностью произнес Оливер.
– Ты как на «Изумруд» попал? Ведь ты не моряк, это сразу видно и хилый ты какой-то. Я знаю кто такая Грейс Моран. Это гром-баба, пиратка! Ей лучше под горячую руку и не попадать! – Питер опять перешел на русский язык. – Черт, как же мне тебе объяснить? Хреново…
Оливер заслушался. Ему нравилась страсть, с которой его товарищ говорит на родном языке, и повторил последнее слово очень мягко и как-то певуче:
– Хре-новоо! Красиво!
Кингли хохотнул.
– «Бьютефул»! Жестче надо говорить, с напором, Оливер! Чтоб душа зазвенела!
Оливер опять повторил и оба молодых человека засмеялись.
Так как первую часть своей эмоциональной тирады, Кингли сказал на языке Оливера, Эшби ответил, все еще улыбаясь:
– Я вынужден был бежать с Ямайки, П-питер. И в Англию мне д-д-дороги нет, вот и пришлось остаться с п-пиратами.
– А почему удрал?
Мистер Эшби вздохнул. Его снова обуяло раздражение от сознания нелепости ситуации, в которой он оказался.
– Мисс Лора к-красивая девушка, она мне нравилась, но я ей был не по вкусу. Она даже не разговаривала со мной, просто мисс Т-томпсон любила п-п-посмеяться. Но ее мать решила меня женить на ней, меня обвинили в изнасиловании. От от-тчаяния я и сбежал.
– Да! Попал, как кур в ощип! – проговорил тихо Питер по-русски и, видя недоуменное лицо товарища, добавил по-английски, – Везунчик!
– А к-какая у тебя история?
Кингли помрачнел. Он опять улегся в гамак.
– Давай спать, Олли! Мне вахту нести.
– П-прости, П-питер! Спи, конечно! – Оливер вдруг вспомнил о своих вещах, оставленных на «Изумруде», он хотел было сказать своему новому товарищу, но передумал.
Питер Кингли будто бы прочел его мысли.
– Завтра поговорю с капитаном. Останешься у нас на борту. Вещи заберем. Если замутит, в углу стоит ведро.
***
Гамак мерно, убаюкивая, покачивался и мичмана Питера Кингли, – Петьку – одолела дремота, но сон не шел. Разговор с его новым знакомцем воскресил мысли о Ксении Егоровне. Воспоминания травили душу, а осознание того, что он больше не увидит девушки, ставшей для него дороже жизни, сводило его с ума.
После того как ищейки Тайной канцелярии побывали в домике на Аптекарской улице, Егор Иванович стал уходить из дома с раннего утра до позднего вечера, вернувшись, ужинал, а потом запирался в кабинете и что-то писал.
Ксения Егоровна день-деньской пропадала в чуланчике. Молодые люди читали друг другу книги, весело разыгрывая диалоги героев, рассматривали атлас Кириллова, воображая себя путешественниками, а Петька рассказывал смешные истории о курьезных случаях на охоте с Емельяном Захаровичем. Ему нравился звонкий смех Ксении Егоровны и готов был из любого заурядного приключения сотворить забавный рассказ.
