скачать книгу бесплатно
Во время собрания я встречался с Саней. Перенести нашу встречу на какое-то другое время, конечно, было нельзя.
– Как-нибудь перебьюсь, – сказал я.
Николай хмыкнул. Володя пожал плечами.
Мы выстроили пионеров в длинную цепочку и пошли по узкой тропинке, петляющей между скал. Я и Володя замыкали процессию.
– Ты здесь уже бывал? – спросил я Володю.
– Конечно, – ответил он. – Уже третье лето ишачу в лагере.
– Зачем?
– Во-первых, зарплата, а во-вторых, работа не бей лежачего. Главное, в первый отряд не попасть. Директрисе, между прочим, не нравится, что ты вокруг девиц скачешь.
– Это они скачут! – оскорбился я.
– А какая разница?
Действительно, с точки зрения директрисы разница была невелика. Да и воспитатель из меня ещё тот.
Разговаривать, таща тяжеленный рюкзак, нелегко, но я не унимался.
– Учишься?
– Перешёл на четвёртый курс пединститута, – пропыхтел Володя. – Ты под ноги смотри.
Я в очередной раз споткнулся о камень. Быстрее бы привал…
– Уже рядом, – сказал Володя. – Ущелье видишь? В нём наш самшитовый лес.
– И что мы в нём будем делать?
– Отдыхать, – хихикнул Володя. – Ты старайся дышать носом. Так легче.
Это я знал. С первого курса я стал заниматься вольной борьбой, и самой ненавистной частью тренировки для меня был бег.
– Носом дыши, носом! – подгонял тренер. – Без дыхалки борцом не станешь.
Но всё когда-нибудь кончается, даже неприятности. Мы вышли на берег горной речушки и сбросили рюкзаки.
– Видал, какая красота? – повёл рукой Володя.
Я вытер полой рубашки с глаз пот и оглянулся по сторонам. Место действительно было отменное. До самого неба громоздились поросшие кустарником скалы. Внизу бурлила на перекатах кристально чистая речная вода. С узловатых деревьев свисали лианы, и где-то в их переплетении ворковали горлицы.
– Самшит? – похлопал я по гладкому стволу ближайшего дерева, растущего почти параллельно земле.
– Он самый, – кивнул Володя. – Говорят, тысячу лет растёт, пока станет деревом. Твёрже его только железное дерево.
– И такое есть?
– Есть. У нас говорят: это было так давно, даже самшит не помнит.
– Где это – у вас?
– В Майкопе. Самый чистый воздух в самшитовом лесу. Слышишь, какой запах?
Запах и правда был сильный. Я его никогда не вдыхал прежде, но откуда-то знал, что он целебный. Листья самшита тоже красивые: округлые, глянцевые, плотные на вид.
– Пошли палатки ставить, – сказал Володя. – В горах быстро темнеет.
Я сделал шаг – и ойкнул. Обе ноги были сбиты в кровь.
– Перед сном в речке промой, – посоветовал Володя. – Горная вода лечит.
Хромая на две ноги, я отправился с Николаем и Володей ставить палатки.
В спальники забрались уже глубоко за полночь.
7
Проснулся от ощущения, что меня кто-то душит.
Я лежал, заваленный грудой спальников, и где-то вдалеке затихал девичий смех.
«Пионерки», – догадался я.
Я выбрался из палатки. Утро уже было в самой красе. Светило солнце, пели птицы, журчала река. И ноги не так болели, как вчера.
– Завтракать! – донёсся громкий голос поварёшки Тани.
Как это я её вчера не увидел. Впрочем, вчера мне было не до неё.
Завтракали по-походному, и от этого ложки по тарелкам стучали гораздо бойчее, чем в лагерной столовой.
– В горах аппетит лучше, – подмигнул мне Володя.
– И сон.
«Порыбачить бы, – подумал я, глядя на пенящуюся среди камней воду. – Говорят, в горных речках ловят форель».
– Здесь неподалёку водопад, – сказал Володя. – Если ребята о нём узнают – пиши пропало.
– Почему? – удивился я.
– Будут с него прыгать, – пожал он плечами. – Я и сам прыгал. Там вода выбила в камнях глубокую яму.
– Айда на водопад! – закричал кто-то из мальчишек.
– Ну? Я же говорил, – вздохнул Володя.
– А у нас есть матрос-спасатель, – сказал я. – Пусть спасает.
– Я тоже пойду, – поднялся с камня, на котором мы сидели, Володя. – Мало ли что.
Я решил, что приду на водопад позже. У меня ноги.
Подошла сочинская Катя, крепко держа за руку симпатичную девушку.
– Вот, – сказала Катя, – берите. Это Анжелка.
Анжела стояла потупившись, на смуглых щеках играл румянец. Ни дать ни взять девица-красавица из народных сказок.
– Зачем она мне? – спросил я.
– Ну… Будете гулять за ручку.
Анжела едва слышно шмыгнула носом, видимо, засмеялась.
– А мне, может, ты нравишься, – сказал я. – А ей – какой-нибудь армянский парень.
– У неё ещё никого нет, – посмотрела на подругу Катя. – А вы для меня ещё маленький.
Поведение четырнадцатилетней отроковицы выходило за рамки приличий, и её следовало поставить на место.
– Не видать тебе ни Пирата, ни Сани, ни вообще нормального парня, – сказал я. – Девицы, которые не умеют себя вести, вообще плохо кончают.
– Ох-ох-ох! – скорчила рожу Катька. – Без вас найду кого надо! А вы так и останетесь один как пень!
Она повернулась и быстро ушла, таща за собой оглядывающуюся Анжелу.
– Александр Константинович, пойдёмте на водопад! – помахала мне рукой московская Катя.
Ещё одна искательница приключений. Чего им всем надо?
– Не обращайте на них внимания, – остановилась возле меня пионервожатая Валентина. – На юге дети созревают гораздо раньше, чем на севере.
– А вы откуда? – спросил я.
– Из Сургута.
– Ого! – присвистнул я. – Настоящий нефтяник?
– Да, – порозовела Валентина. – Первый раз в Сочи. Сначала было страшно, теперь привыкла. Вы тоже привыкнете.
Спасибо, утешила.
Почти все дети под присмотром воспитателей ушли к водопаду. Кухонная бригада бренчала посудой.
Я поднялся с камня и прихрамывая подошёл к самшитовому дереву, которое заметил ещё вчера. Оно росло под наклоном к земле, будто преодолевая земное притяжение. Судя по толщине выбеленного солнцем и ветрами ствола, а также высоте метров в пять, оно было старым. Очень старым. Под ним я чувствовал себя человеком-невидимкой. Существовала какая-то связь между этим самшитовым лесом и мольфарами, которых я никогда не видел.
Отец мне рассказывал, что дед Александр, в честь которого я получил своё имя, лечил людей травами. Он знал, в какое время их собирать, как их высушивать, как варить отвар и в каких дозах давать. Откуда он это знал? Он что, тоже был мольфаром? Спросить об этом было некого. Дед умер во время войны, за семь лет до моего рождения.
Валера говорил, что мольфары делятся на целителей-травников и громовников. Последние считались самыми могущественными. Они повелевали громами, наводя на поля тучи или разгоняя их. У них были священные ножи, секрет которых знали только они. Что было у моего деда?
Готовясь стать фольклористом, я читал старинные научные труды, в том числе о жрецах. Верховный жрец кривичей Криво-Кривейто, живший в Кривом городе, нынешнем Вильнюсе, владел сакральным посохом из турьего рога. Вероятно, он тоже был мольфар, только у славян он назывался жрецом.
Здесь, в самшитовом лесу, тоже когда-то был свой мольфар, я в этом был уверен. И большой валун, на котором мы сидели с Володей, тоже вполне мог быть камнем из древнего капища. А капище одновременно было жертвенником…
– Сань, иди к нам пить чай! – донёсся до меня голос поварёшки Тани.
Я обнял ствол самшита, прижавшись к нему грудью, и несколько раз глубоко вздохнул. Дерево давало силы, в этом не было никаких сомнений.
8
Лагерная смена кончилась, и я снова был свободен как птица. Но следовало всё же получить справку о том, что я прошёл практику в пионерском лагере.
Директриса расписалась на бланке, поставила на нём печать и отдала мне.
– На следующую смену не останетесь? – спросила она.
– Нет, – сказал я.
– А матросом-спасателем?
– Николаем? – удивился я.
– Он же инструктор по туризму. Я и так еле уговорила его одну смену отработать. В горах платят больше.
– Понятно, – сказал я. – Но мне надо возвращаться в Минск.
На самом деле ни в какой Минск я не собирался. Саня, как и обещал, предоставил мне лоджию в своей квартире.
– В большой комнате живёт Танька с подругой, – объяснил он.
– Какая Танька?
– Родственница из Москвы. Она каждое лето приезжает.
– Близкая родственница?
– Дальняя.
– Мы им не помешаем?
– Если не будем приставать – не помешаем, – засмеялся Саня.
– Не будем, – согласился я. – Денег, правда, мало.
