скачать книгу бесплатно
Я её похищаю
Алиса Ковалевская
Братья Загорские
Я её похищаю
Автор: Алиса Ковалевская
1
Аврора
– Ты точно знаешь, что тебе нужно именно это? – подруга смотрела на меня с ожиданием.
Я не смогла сдержать вздох. Она всегда видела куда больше, чем другие. Знала меня так хорошо, как не знала себя, возможно, даже я сама. Но…
– Да, – твёрдо ответила я и, коснувшись пальцами уложенных в замысловатую причёску волос, снова посмотрела в зеркало.
Белое бельё, подвязка на бедре… Невольно я опустила взгляд ниже. Чёрный дракон… Татуировка, намертво вбитая под кожу чёрной тушью. Напоминание о том, чему не быть уже никогда.
Даниэлла поняла всё без слов и отвернулась. Я же заставила себя собраться и проговорила с ещё большей решимостью:
– Я уверена. Марк…
– Уверена в чём? – внезапно резко спросила Даниэлла. – Аврора… ещё не поздно…
– Поздно! – перебила её я. Чувства, что я так долго прятала внутри, вырвались наружу, но я быстро затолкнула их обратно и, взяв себя в руки, заговорила уже спокойно: – Поздно, и ты это отлично знаешь.
Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга. Наконец она, вздохнув, подошла и приобняла меня. Упёрлась подбородком мне в плечо.
– Я хочу, чтобы ты была счастливой, – негромко проговорила Данька, глядя на меня сквозь зеркало.
Я накрыла её ладонь своей. Заставила себя выдавить лёгкую улыбку, хотя желание улыбаться внезапно куда-то пропало. Через несколько минут я надену свадебное платье, спущусь вниз, сяду в лимузин, а после… После стану женой человека, к которому испытываю уважение, привязанность… Которого ценю. Ценю, но…
– Ты же его не любишь, – шепнула Даниэлла.
Я промолчала. Что мне было сказать ей? Не люблю. Но разве это имеет значение?! Нет, не имеет. В моей жизни был только один мужчина, которого я любила. Которого могла любить, которому было отведено место в моём сердце. Но это в прошлом. Ничего уже не вернуть и не исправить.
– Я буду счастлива, – заверила я подругу и крепче сжала её руку. – Обещаю тебе.
– Разве? – Даниэлла обошла меня и, встав рядом, посмотрела в глаза. – Аврора…Взгляд её скользнул по татуировке и снова вернулся к моему лицу.
Я поджала губы. Отвернулась к постели, где было разложено моё подвенечное платье. На миг прикрыла глаза и, подняв веки, провела пальцами по атласу. Опустила голову. Ткань была приятной, гладкой. Дорогое платье, дорогая жизнь…
– Я буду счастлива с Марком, – повторила я, обернувшись к подруге. – Так нужно, Дань. Понимаешь, нужно.
– Кому? – она смотрела мне прямо в душу, и я не нашла в себе сил соврать. Не нашла в себе сил ответить.
Просто снова коснулась платья и попросила:
– Помоги мне надеть его.
– Значит, всё? – подруга приблизилась ко мне. – Точно?
– Да, – я улыбнулась ей. – С Марком мне будет хорошо. Он… Он хороший. Правда.
– Хороший, – со вздохом подтвердила она и принялась помогать мне, больше не задавая вопросов, ответы на которые были слишком болезненны даже для меня самой. Вопросов, ответов на которые, в сущности, не было.
Денис
Щурясь от лезущего в глаза дыма, я наблюдал за выходящими из дома людьми. Казалось, запах огромных денег и фальши, исходящий от них, доносился даже сюда.
Я сделал очередную затяжку, пытаясь перебить его, и выкинул окурок в окно. Тут же подкурил новую сигарету и снова затянулся. Горло драло, но это было лучше, чем вдыхать вонь, коей пропиталась вся эта семейка. Вслед за первой машиной от дома отъехала вторая, вслед за ней ещё одна.
Я прищурился сильнее, рассматривая одетого в чёрный костюм мужчину и его спутницу – совсем ещё молоденькую девицу в платье бледно-зелёного цвета. Сколько прошло лет после смерти первой жены Кондратьева? Четыре? Пять? Потянуло на свеженькое…
Презрительно усмехнувшись, я достал из бардачка бутылку старого доброго виски и сделал большой глоток прямо из горла. Ещё раз затянулся. Судя по тому, что Кондратьев решил отправить свою ненаглядную дочь под венец без конвоя, мысли о том, что кто-то посмеет позариться на эту шлюху, он даже не допускал. Наверное, правильно, но всё равно зря.
Машина моя стояла в тени деревьев на боковой дороге, и слышать, о чём говорят толпящиеся возле дома, я не мог. Уловил отзвук раскатистого голоса, женский смех и стиснул зубы. Очередной окурок полетел в приоткрытое окно Джипа. Глава семейства, придерживая под руку супругу, упаковался в длинный лимузин и отчалил вслед за остальными.
– Скатертью дорожка, – процедил я, проводив его взглядом и вперился в лобовое стекло.
Знал, что ждать осталось недолго. Звериное чутьё, никогда меня не подводящее, подсказывало это. Впрочем, во всём что касалось этой суки, доверять безоговорочно себе было нельзя. Один раз я уже сделал это, и к чему пришёл?
Глотнул из бутылки снова и швырнул её на соседнее сиденье. Как ни хотелось мне надраться до зелёных чертей, делать это было не время. После. После, но не сейчас.
Наконец на порог дома высыпала стайка девиц, одна из которых выделялась особенно. Белое пышное платье, улыбка… Проклятая улыбка, которую я видел даже отсюда так, словно Аврора стояла прямо возле меня. Рыжая девушка, что была ближе всего к ней, оправила лиф платья и что-то сказала, взмахнув рукой. Тронула локон золотых волос, уложенных в затейливую причёску. Потянувшийся было к очередной сигарете, я вовремя одёрнул себя. Это тоже не сейчас, как и виски.
Завёл двигатель. Джип потихоньку заурчал, а я так и продолжал смотреть на неё – свою предательницу Рапунцель. Жених – молодой и успешный политик. Отличная партия для дочери мэра.
– Не получит он тебя.
Я сжал руль и, стоило девицам нырнуть в лимузин, вдавил в пол педаль газа. Внедорожник сорвался с места, брызнув из-под колёс комьями влажной земли. Бутылка на соседнем сиденье стукнулась о спинку, виски болтнулся внутри.
Вырулив на дорогу, я резко затормозил, преграждая путь лимузину. Тот остановился. Напрасно папаша Кондратьев решил, что если у него есть власть, деньги, положение в обществе и всё к этому прилагающееся, никто не посмеет косо посмотреть на его дорогую дочку. Впрочем, смотреть на неё я не собирался. Насмотрелся, хватит. Это когда-то я был идиотом, готовым на всё ради прикосновения, верным псом, трущимся у её дорогих кожаных туфелек и заглядывающим в лживые глаза. Насмотрелся, наслушался и нажрался. Теперь играть мы будем по моим правилам.
Распахнул дверцу и, сжимая в руке рукоять пистолета, подошёл. Глушитель смягчил звук выстрела. Одно колесо, второе…
– Выходи, – рыкнул, с размаху ударив по капоту. – Выходи, Аврора.
Навёл дуло на шофёра и усмехнулся. Форменная фуражка, лежащие на руле руки… Крышу лимузина украшали безвкусные кольца золотистого цвета с сидящей возле них куколкой в розовом платье. Кукла эта, казалось, улыбалась той самой улыбкой, что и… Недолго думая, я пустил в неё две пули. Одну за другой, прямо в её крохотную башку с блестящими на солнце волосами. Лицо её тут же превратилось в месиво, кольца искривились, я же снова нацелил дуло на шофёра. Трусливая тварь…
– Что… – из машины показалась та самая рыжая девица, что стояла рядом с Авророй на крыльце. Смелая, мать её?! Бледная кожа, серые глаза. – Что тебе нужно? – она выглядела разъярённой. Рыжая… подружка белобрысой дряни. Кажется, Даня… Даниэлла…
– Пошла, – схватив её за плечо, толкнул в сторону и, склонившись, выволок из машины ту, что стала моим проклятьем.
Она сопротивлялась, шипела дикой кошкой, пыталась оцарапать меня, но мне было всё равно. Крепко держа за тонкое запястье, я со всей силы рванул её, к себе.
– Я никуда с тобой не пойду, – выкрикнула она. – Ты слышишь?!
– Пойдёшь, – процедил, стискивая её сильнее. – Ещё как пойдёшь.
– Отпусти! – ударила меня локтём, попыталась пнуть коленкой, но всё, что у неё вышло – неуклюже дёрнуться. – Отпусти! У тебя…
– Молчать! – рявкнул, понимая, что голос её звоном отдаётся в ушах, в пульсе. Что каждое её слово врезается в меня осколком прошлого. Её голос…
– А ну стой!
Я перевёл взгляд на водителя. Тот стоял по другую сторону машины, нацелив на меня пистолет. Ну уж нет.
Прижав Аврору к себе спиной, ткнул дулом ей в подбородок и попятился к Джипу.
– Дэн! – рыжая выглядела разъярённой и беспомощной. – Мать твою, ты что делаешь?!
– Я её похищаю, – сильнее вдавил ствол и почувствовал, как напряглась Аврора у меня в руках.
Её платье шуршало по асфальту, раздражая нервы, в нос бил знакомый запах духов. Столько времени прошло, а я помнил его всё так же отчётливо. Нет, даже лучше, чем когда-либо. Цветочный, с нотками гвоздики, корицы и мёда, он дурманил, заводил, превращал кровь в густую лаву, бил по мозгам.
– Денис… – она дёрнулась, упёрлась, пытаясь высвободиться. – Пре…
– Заткнись, сука, – сжал её крепче, чувствуя через платье изгибы её тела. Тела, что когда-то принадлежало мне, что когда-то я так неистово ласкал. Нет, теперь всё будет иначе. Иначе, чтоб её!
– Давай, – путаясь в её платье, толкнул в машину. Она повалилась на сиденье, заползла неуклюже, подтянула юбки, лёгким белым ворохом колышущиеся возле её изящных лодыжек. Я тут же залез следом. Толкнул ещё раз, заставляя пересесть на кресло рядом.
– Шевелись, – процедил, сгребая юбки с сиденья и швыряя следом.
Неуклюжая во всех своих поганых юбках, в туфлях на высоченных каблуках, она зацепилась за коробку передач. Зашипела, едва не свалилась, но всё же кое-как перебралась на место для пассажира. Локон выпал из причёски.
Я захлопнул дверцу.
– Денис… – она схватила было меня за руку. – Ты свихнулся? Ты… – голос её звенел гневом, раздражением и надменным высокомерием.
– Заткнись, – рявкнул, чувствуя, что действительно схожу с ума. От её запаха, от её близости, от понимания, что она рядом со мной в этой проклятой машине, в этот проклятый день, в этом проклятом, похожим на огромную кучу взбитых сливок белом платье. Белом, мать её, платье! Словно она невинная овечка, идущая замуж по большой любви. Какая, к чёрту, любовь?! Корыстная надменная дрянь! Стерва…
Резко сдав назад, я рванул Джип с места.
– Остановись, – приказала она всё тем же тоном. – Остановись, Загорский!
– Даже не подумаю, – процедил я, усмехаясь.
Сунул руку за её спину и, вытащив бутылку виски, зажал между коленей. Глянул в зеркало заднего вида. Девицы высыпали из лимузина и смотрели нам вслед. Глянул на Аврору. Она тоже смотрела на меня. Лживые карие глаза!
– Тебе не стоило делать этого, – процедила она. Пальцы её сжались в кулаки.
Одной рукой я свинтил крышку с бутылки и, вдавливая педаль сильнее, глотнул виски.
– Если ты не заткнёшься, я… – что сделаю, я понятия не имел, знал лишь, что ей это не понравится. Это прежде я делал так, чтобы ей нравилось, но теперь… – Здравствуй, Аврора, – ещё один глоток. – Давно не виделись.
Вместо того, чтобы ответить, она наградила меня ещё одним презрительно-гневным взглядом и стиснула зубы. Желание надраться стало невыносимым, но было, чёрт подери, всё ещё нельзя!
Дотянувшись до валяющейся на панели пачки, я зубами вытащил сигарету. Кинул остальные обратно и подкурил. Стоило мне вытолкнуть из лёгких первый глоток дыма, Аврора кашлянула и демонстративно отфыркнулась.
– Противно? – я криво усмехнулся. – Мне тоже противно от твоей вони.
– От моей вони? – голос её так и был натянут напряжением и гневом.
– Ты воняешь… – у меня вырвался сиплый смешок. – Ложью воняешь, милая Рапунцель. А этот запах… – поморщился, качнув головой. – Он въедливый. Хуже трупного. Нюхала когда-нибудь гниющее мясо, детка? Или такие, как ты…
– Что ты несёшь?! – выкрикнула она.
Подалась ко мне и попыталась перехватить руль, но я с силой оттолкнул её обратно.
– Заткнись и сиди, где сидишь! – рявкнул так, что у самого едва башка нахрен не взорвалась. Сколько вчера было виски? Стакан, два…
Весь вечер я провёл в зале. До ломоты в мышцах колотил грушу, но легче не становилось. Она выходит замуж. Стерва, выкинуть которую из мыслей я не мог вот уже херову кучу времени. Златовласая сука с глазами цвета лесного ореха. Стоило мне представить, как они с новоиспечённым муженьком кувыркаются в каком-нибудь бунгало на райском острове в свой медовый месяц, хотелось взять пару пушек, заявиться на свадебную пирушку и… Нет, её пристрелить я бы не смог. Не смог, хотя именно это и стоило бы сделать. Потому что именно из-за подобных ей нормальные парни превращаются в психов. Проводят в зале по восемнадцать часов в тщетных попытках не думать, а после надираются дешёвого пойла и дрочат на развороты глянца, едва завидев хоть чем-то похожие черты. Первое мне было знакомо, от остального спас спорт. Хотя… Невесело усмехнувшись собственным мыслям, я свернул с дороги и погнал ещё быстрее.
– Ты думаешь, тебя не найдут? – зло прошипела она, придерживаясь за ручку дверцы со своей стороны. – Не пройдёт и получаса, как мой отец…
– Плевать мне на твоего отца, – оборвал я её. Сделал долгую затяжку и, мельком глянув на неё, приказал: – Телефон. – Она не шелохнулась. Сидела и молча прожигала меня взглядом. Ярость бурлила во мне всё сильнее, выкручивала сознание. – Телефон! – гаркнул и, не дожидаясь, что взбредёт в её хорошенькую башку, рванул маленький клатч, что болтался у неё на плече. Крохотный, меньше моей ладони, белый кожаный клатч, чтоб его! Такой же беленький и чистенький, как и она сама. Такой же дорогой и изысканный, как всё в ней.
Расстегнув, я выпотрошил его себе на колени. Дорогой телефон в кожаном белом чехле с маленьким чёрным дракончиком в самом углу. Несколько секунд я пялился на этого дракона, понимая, что ещё не достиг точки невозврата. До этого самого момента не достиг. Сука…
Резко вскинув голову, я посмотрел ей в глаза. Она сидела молча, всё так же придерживаясь за ручку дверцы и смотрела на меня прямо, с вызовом.
– Ты пожалеешь, Аврора, – щурясь, выдавил я.
– Я уже пожалела! – её кажущееся спокойствие хрустнуло, как стякляшка, придавленная подошвой армейского ботинка. – Пожалела, что когда-то связалась с тобой, Загорский! – наконец в голосе её раздалось что-то схожее с отчаяньем. Бросив взгляд на дорогу, она снова посмотрела на меня. – Что ты делаешь?! Остановись! Сам знаешь, что у тебя ничего не выйдет! Стоит…
– Выйдет, – мимо нас мелькнуло несколько домиков. – Ещё как выйдет. Новый поворот, трасса, уносящая нас всё дальше…
Машин было немного, и я легко выжимал скорость. Заметил едущий в том же направлении пикап с открытым кузовом и, опустив стекло со своей стороны, вытащил из кармана смартфон. Мой – чёрный, её – белый… Перед тем, как оба телефона упали в кузов соседний машины, взгляд мой снова зацепился за крохотного чёрного дракона на чехле.
– Это тебе не поможет, – тихо сказала Аврора.
– Возможно, – согласился я. – Но я всё-таки попробую.
Врывающийся в салон ветер бил по лицу, отрезвляя, выветривая запах дыма, виски, лжи и её духов. Нет… Запах дыма и виски. Ложь и её духи впитались в обивку, в пластик, в мою одежду и моё нутро. И с последним произошло это отнюдь не сегодня, а когда-то… В те времена, когда я был лохом, ведущимся на пустые слова и верящим сукам… суке, сидящей сейчас рядом.
– Куда мы едем? – наконец спросила она после того, как пейзаж по обеим сторонам дороги сменился. На смену пригородным домам пришли вначале поля и пустыри, после – частокол стволов окружающего нас леса. Отвечать я не спешил. Чувствовал, как усиливается её нервозность, как в уверенность её потихоньку прокрадываются сомнения. Правильно. Дошло наконец, что шутить я не собираюсь. Паршивый дворовый щенок, коим я некогда был, заматерел.
Прикурив, я небрежно бросил:
– Как насчёт Арабских Эмиратов? – уголок губ дёрнулся. Аврора молчала, и я, стряхнув пепел в открытое окно, продолжил: – Там такие, как ты, в цене. Натянем тебе девственность, что скажешь?
– Тебе самому не противно от того, что ты несёшь? – внезапно спросила она, сжимая тонкими пальцами клатч, который я успел швырнуть ей обратно.
– А должно быть? – очередная невесёлая усмешка.
Затяжка, горький дым, раздражающий горло, лес… Когда-то я мечтал вот так увезти её навстречу будущему. Одетую в белое платье, пахнущую проклятыми духами. А теперь… Стоило заметить, как она приподняла руку и коснулась волос, чтобы поправить локон, как пальцы её скользят по виску, по аккуратной раковинке уха, как блестит бриллиант серёжки в мочке, всё, что я ещё как-то сдерживал, полыхнуло. Нежности во мне не осталось, лишь желание взять. Взять своё.
