Красный шайтан

– Рад стараться, ваше высочество! – вытянулся во фрунт юнкер.

Спустя неделю они с Волковым покинули гостеприимный дом приятеля, вернувшись в Тифлис, откуда отправились каждый к себе на родину.

Дома Михаил рассказал о поездке в Абхазию, передал отцу привет от князя и показал шашку.

– Ценный подарок, береги, – оценил Дмитрий Васильевич.

На втором курсе предметов добавилось: общая тактика с основами стратегии, законоведение, военная администрация и инженерное дело. Теперь их рота перешла в разряд «янычар», парни возмужали. У многих пробились усики, являвшиеся предметом моды. Появились они и у Михаила – тоже рыжие, как и короткий бобрик.

В увольнение отпускали два раза в неделю – в среду и воскресенье, молодые люди стали чаще наведываться на различные представления в театр, а еще принялись ухаживать за местными девицами. Впрочем, Михаила они интересовали мало, он часто вспоминал Лизу. Иногда она приходила к нему во снах, раскачиваясь под куполом цирка.

Случилась и первая потеря. Юнкер Корольков, изрядно выпив в духане, учинил там драку, был доставлен в казарму полицией и отправлен в солдаты. Дисциплина в училище была строгой, за ее нарушение можно было попасть в карцер или на гарнизонную гауптвахту.

Учился Михаил ровно, «звезд с неба не хватал», а вот Волков удивлял всех, становясь лучшим в военных дисциплинах: великолепно знал уставы и тактику, чертил, успешно осваивал топографию и артиллерийское дело.

– Быть тебе, Коля, штабным офицером, – шутил Беслан. Сам он особыми знаниями не блистал, но был надежным товарищем.

Серьезное внимание уделялось в училище и физической подготовке, которую вел поручик Аксельрод, знаток английского бокса и непревзойденный боец на эспадронах.

Он гонял юнкеров до седьмого пота, но к Поспелову с Волковым имел благосклонность. Михаил успешно противостоял ему в фехтовании, при этом оба удивляли силой. Волков мог удержать на вытянутой руке винтовку, держа за штык и согнуть на шее лом, а Михаил мог сломать руками подкову.

Учитель словесности и истории профессор Ягужинский прививал воспитанникам любовь к отечественной литературе, особо выделяя Достоевского, Гоголя и Толстого. Михаил же для себя особо выделял Гоголя, особенно его повесть «Тарас Бульба». Достоевский наводил на него тоску, а величие «Войны и мира» не понимал, хотя зачитывался «Казаками» и «Севастопольскими рассказами».

Из второго зимнего отпуска он привез винчестер, тот самый подарок дяди Гиляя, и когда выступили в летний лагерь, с разрешения начальства, по утрам вместе с Бесланом уходил в горы на охоту. А поскольку с раннего детства отлично стрелял, в первый же день добыл архара[34], который пошел в училищный котел.

В напряженной учебе минул ещё год, перешли на последний курс, попали уже в разряд «фаталистов». Многие, включая Поспелова, получили на погоны унтер-офицерские лычки, Волков стал фельдфебелем. Начались разговоры, кто и куда хотел бы выйти служить.

Чтобы это уточнить, каждый купил себе «Краткое расписание сухопутных сил», где были указаны все армейские части с их дислокацией и фамилиями командиров корпусов, дивизий, полков и отдельных батальонов. Обсуждались боевые характеристики, испрашивались мнения курсовых командиров, получались сведения из иных источников.

Наиболее престижным считалось служить в Петербурге, Москве, Царстве Польском и на Кавказе, далее шли губернские и уездные города, остальное считалось Тмутараканью. Распределение шло по балльной системе, максимальное их число составляло десять.

Юнкера, набравшие таковое за весь период обучения и успешно сдавшие экзамены, причислялись к первому разряду, как лучшие получая право выбора. Остальные (второго разряда) довольствовались тем, что осталось. Волков с Поспеловым претендовали на первый разряд, Званбу это беспокоило мало. Все его предки служили в Эриванском полку, и куда распределится князь, было ясно.

С началом весны начались хлопоты по пошиву обмундирования. Каждому будущему офицеру на него отпускались из казны триста рублей. На эту сумму шили мундир с шароварами, сюртук с двумя парами длинных брюк, шинель, два летних кителя, фуражку, барашковую шапку, две пары сапог и пару штиблет. Из той же суммы заказывались эполеты с погонами и докупалось оружие – шашка с револьвером. В завершение, заказывался офицерский сундук для перевозки всего этого «приданного».

За месяц до начала экзаменов с Михаилом случилась неприятность, едва не приведшая к фатальным результатам.

В этот день они с Волковым и Званбой, находясь в увольнении, зашли в серные бани, случайно узнав, что в свое время их посещали Пушкин и Дюма. Искупавшись и вволю напарившись, друзья немного покейфовали, выпив по чашечке кофе, обновленными вышли на свежий воздух. Поблизости многоголосо шумел базар, решили зайти купить турецкого табака.

Базар их встретил гамом и разноголосицей, мелькали овечьи шапки и бритые головы, фески с картузами, мелькали мужчины в черкесках и женщины, закутанные в белые чадры, невозмутимо стояли верблюды и грустные ослы. Внезапно сбоку раздался гортанный крик. Юнкера обернулись.

Молодой кавказец в бархатной чохе[35] с разрезными рукавами секанул плетью безногого инвалида на тележке и с георгиевским крестом на груди, не успевшего освободить дорогу.

– Подлец! – рванулся к нему Михаил, влепив пощечину. Кавказец пошатнулся, а два шедших позади горца, схватились за кинжалы. Толпа отпрянула по сторонам, а потерпевший, держась за щеку, что-то гортанно прокричал.

– Он дворянин, – перевел Беслан. – Требует удовлетворения.

– Не связывайся, Миша, себе дороже, – нахмурился Волков.

– Тут дело чести, – не согласился Поспелов. Группа отошла в сторону.

Молодой человек оказался сыном богатого помещика из Мцхеты[36], договорились драться в следующее воскресенье. В качестве оружия выбрали пистолеты.

– Ты же знаешь, с шпаками дуэли запрещены, – бурчал Николай, когда возвращались в училище. – Застрелят или выгонят, дурака, и это накануне выпуска.

– Так и ты убивал людей, – не согласился Михаил.

– Одно дело на войне, а тут совсем другое.

– На все воля Аллаха, – развел руками Беслан, все замолчали.

Неделя прошла в раздумье и тревоге (в людей Поспелов еще не стрелял), а тут придется. Однако отступать было поздно. К тому же он помнил завет отца, которого глубоко уважал: не прощать подлости и бить первым.

В назначенное время юнкера вместе со знакомым фельдшером приехали на коляске в обусловленное место, к остаткам сторожевой башни в версте от Тифлиса. При них была коробка с дуэльными пистолетами, позаимствованная Бесланом у приятеля, офицера Эриванского полка.

Спустя пять минут верхами прибыла вторая сторона. Теперь дворянин был в белой черкеске и такой же смушковой папахе. Обе стороны чопорно раскланялись, оговорили детали, дуэлянты зарядили оружие и разошлись на двадцать шагов. По условиям, первым стрелял оскорбленный, сигнал – мах белого платка.

Заложив левую руку за спину и держа правой вверх пистолет, Михаил с громко бьющимся сердцем стал вполоборота к противнику. Последний взвёл курок и прицелился. В следующий миг Звамба, выполнявший роль секунданта, махнул носовым платком – грохнул выстрел, у щеки просвистела пуля.

Настала очередь Поспелова. Он медленно опустил ствол, задержав дыхание, плавно нажал спуск. Папаха слетела с головы кавказца и покатилась по траве, в горах откликнулось эхо.

– Если есть желание, будем продолжать, – Михаил расслабил руку. – Но второй будет точно в лоб, предупреждаю.

Бледный искатель приключений отрицательно повертел головой, на этом всё закончилось. Волков уложил пистолеты в коробку, юнкера щелкнули каблуками, «честь имеем», и пошагали к коляске.

Каким-то образом слухи о поединке дошли до наместника, тот вызвал к себе Томкеева и приказал учинить дознание.

– Если факт подтвердится, наказать строжайшим образом, вплоть до исключения, – распушил бороду.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – откланялся тот и убыл.

В ходе дознания выяснилось, что портупей-юнкер Поспелов заступился за честь русского солдата, да к тому же кавалера, о чем полковник доложил князю.

– Это меняет дело, – побарабанил тот по столу пальцами. – Молодец, но всё равно наказать… как-нибудь помягче.

– Разве что выпустить по второму разряду?

– Давайте по второму. Но определите в достойный полк.

Так и случилось. Михаилу снизили общий балл и, получив чин подпоручика, он был определен в 6-й пехотный Либавский принца Фридриха-Леопольда Прусского полк.

Полк был с историей. Сформированный почти сто лет назад из Петровских мушкетеров, он принимал участие в войне с Наполеоном, бывал в заграничных походах, сражаясь в составе Силезской армии, а в битве при Бриен-ле-Шато атаковал неприятеля и, не смотря на сильный огонь, штыками выбил его из селения и замка.

Николай Волков как лучший на курсе пожелал служить в гвардии, а Беслан Званба ожидаемо распределился в Эриванский полк. На прощание в офицерском собрании, куда пригласили наместника, устроили выпускной бал, где было много речей и тостов.

Далее новоиспеченным подпоручикам предстоял отпуск, дабы спустя месяц продолжить службу в новом качестве. На Тифлисском вокзале Поспелов, Волков и Званба распрощались, пообещав не забывать друг друга и писать письма.

По случаю производства сына в офицеры родители Михаила устроили званый ужин. В числе прочих был помещик Куропатов, их дальний родственник и большой любитель псовой охоты.

– А что, Дмитрий Васильевич? Не погонять ли нам зайчишек в степи, – сказал он, смакуя мадеру за столом. – Их в этом году великое множество.

– С удовольствием, Пал Палыч.

– В таком случаю приглашаю вас с Мишей завтра поутру к себе. Часиков этак в восемь.

– Непременно будем, – пыхнул трубкой хозяин.

К назначенному времени отец с сыном при полной экипировке и на резвых лошадях прибыли в усадьбу Куропатова. Там уже собрались участники, в том числе три дамы. Две средних лет с мужьями и одна молодая с золотыми волосами, похожая на польку. Хозяин представил ее – оказалась двоюродной племянницей Ириной, заехавшей погостить из Львова.

Между тем ловчий[37] доложил о готовности, и шумная кавалькада выехала со двора.

В березовой роще щебетали птицы, на востоке поднималось солнце, освещая зелень деревьев, горизонт был окутан легкой дымкой, – всё сулило прекрасный день.

– Так вы офицер, Мишель? – игриво спросила едущая рядом Ирина. На лошади она сидела по-дамски, но уверенно, чувствовался навык.

– На днях произведен, – залюбовался красоткой подпоручик.

– Вот как? – рассмеялась соседка. – Интересно.

Когда выехали в степь, ловчий прогудел в рожок, охота началась. Доезжачие[38] спустили собак, те с лаем на махах понеслись вперед, сзади, рассыпаясь веером, всадники. Михаил с Ириной оказались на левом фланге, внезапно ее лошадь сбилась с рыси и захромала.

Они остановились, кавалер спрыгнул с коня, выяснилось, что потерялась подкова.

– М-да, незадача, – поднял на спутницу глаза. – Для нас охота закончилась.

Кавалькада удалялась все дальше, лай борзых стал едва слышен.

– В таком случае предлагаю отдохнуть вон там, – показала женщина пальчиком на синевшее в ложбине озеро. Юноша с готовностью вскочил в седло, тронулись шагом.

– Помогите мне, – улыбнулась девушка, когда остановились на берегу, и скользнула к нему в руки. Михаил почувствовал упругое тело, лицо обдало жаром.

– Нравлюсь? – тесно прижавшись, впилась поцелуем в губы…

Потом они лежали рядом на траве и бездумно смотрели в небо, где кувыркался и трепетал жаворонок.

Был еще ряд тайных встреч, а когда на последней Михаил спросил Ирину, можно ли ей писать письма, та ответила:

– Зачем? Это было всего лишь небольшое приключение. К тому же я замужем…

Глава 5. В крепостном гарнизоне

Состав, шипя паром, втянулся на вокзал, проводники, протерев поручни, встали у вагонных дверей, пассажиры, в их числе Поспелов, спустились на перрон.

Был он в лихо заломленной фуражке, парадно-выходном мундире с золотыми погонами и при шашке, в руке кожаный чемодан. Пропустив толпу, он поставил чемодан у ног, вынул портсигар, закурил и неспешно проследовал к стоянке у вокзала. К офицеру тут же подкатила коляска, сел в нее и приказал возчику:

– В крепость!

Вокзал остался позади, открылся город Либава[39]. Он производил благоприятное впечатление: разных эпох каменные дома, в несколько этажей общественные здания, тротуары и брусчатка на улицах. По ним туда-сюда сновали прохожие, катили телеги с фаэтонами, имелось множество магазинов с лавками, всяческих мастерских и трактиров.

Миновав площадь с пятиглавым собором и летний, в багряных листьях сад, доехали до окраины, застроенной деревянными домишками, откуда открылась громада крепости, считавшейся одной из лучших в Европе. Она занимала обширную территорию (не меньше города), к главным воротам через реку тянулся мост, охраняемый двумя часовыми, рядом находилось караульное помещение.

Извозчик натянул вожжи – тпру! Михаил расплатился и, прихватив чемодан, сошел. В караулке доложился дежурному офицеру, тот проверил его бумаги и закрутил телефонную ручку.

– Докладывает прапорщик Епифанцев! На посту подпоручик Поспелов. Прибыл для прохождения службы в шестой полк. Слушаюсь! – повесил трубку на рычаг.

– Позвольте спросить, что заканчивали? – поднял на Поспелова светлые глаза.

– Тифлисское пехотное училище.

– А я Могилевскую школу прапорщиков, – встал, – Гриневич Борис Станиславович.

Протянув друг другу руки, крепко пожали, завязался разговор.

Минут через пять открылась дверь, появился стройный поручик с витым аксельбантом на плече.

– Вы Поспелов?

– Я.

– Адъютант командира полка Ляпишев Игорь Николаевич, – дернул головой. – Пройдемте со мной. А ты, – кивнул одному из подсменных солдат, – захвати чемодан поручика.

– Слушаюсь, ваше благородие!

Вышли втроем из караулки, пошагали по мосту в сторону ворот. Под его аркой стоял второй пост, вытянувшийся при подходе офицеров во фрунт. За стенами оказался просторный, серого булыжника плац, на котором маршировала рота солдат, по окружности – две длинных, красного кирпича казармы, а в дальнем конце – трехэтажный особняк со стрельчатыми окнами и растущими перед фасадом елями.

Зашли в высокий вестибюль (там тоже сидел дежурный), Ляпишев приказал солдату поставить чемодан и ждать, а сам вместе с прибывшим поднялся в приемную полкового командира. Тот сидел в своем кабинете за столом под портретом Государя Императора, просматривая какие-то документы. На вид лет пятидесяти, грузный, с окладистой бородой и орденом Святой Анны 1-й степени на шее.

Пройдя несколько шагов вперед, Михаил вытянулся и щелкнул каблуками:

– Ваше превосходительство! Подпоручик Поспелов прибыл для прохождения дальнейшей службы!

– Садитесь, подпоручик, – милостиво кивнул полковой командир, указав рукой на один из стульев (адъютант вышел, тихо прикрыв дверь). – Значит, выбрали службу у нас? Похвально, похвально, – пророкотал густым басом. – Полк учинен самим Петром Великим и отмечен в сражениях, так что состоять в нём большая честь. Примите полуроту в первом батальоне. Засим не задерживаю, Игорь Николаевич определит вас на постой, завтра на службу.

– Разрешите идти? – встал подпоручик.

– Идите.

– Слушаюсь! – вскинул к фуражке руку, четко повернулся и вышел из кабинета.

– Куда назначены? – поинтересовался адъютант.

– В первый батальон, командовать полуротой.

– Ясно, а теперь пойдемте со мной, определю вам жильё в крепости.

По дороге он рассказал, что холостые офицеры, как правило, обретаются здесь в гостинице, но могут снимать жильё в городе.

– Рекомендую здесь, условия неплохие, да и ходить туда-сюда не придется.

Гостиница оказалась за вторым арочным переходом позади штаба, в сером флигеле с черепичной крышей, дальше виднелись ещё какие-то строения. Поднявшись на крыльцо, прошли в левую часть коридора, остановились у одной из дверей. Адъютант вынул из кармана ключ, провернув в скважине:

– Милости прошу.

Комната была небольшая, в одно окно. С узкой, заправленной солдатским одеялом койкой, шкафом в углу, столом, двумя стульями и рукомойником за перегородкой.

– Обстановка, конечно, спартанская, – раздернул занавески на окне Ляпишев. – Но жить можно.

Когда, передав ключ от комнаты, он ушел, Михаил открыл чемодан и определил вещи в шкаф, туалетные принадлежности – на полку. Проверил белье на койке – оно было свежее. Затем вышел в коридор, где встретил смуглого офицера, чем-то похожего на Пушкина.

– О! Да вы никак новый жилец, – округлил тот глаза. – Прапорщик Вербицкий.

Познакомились ближе. Узнав, что Михаил прибыл из училища и назначен в первый батальон, Вербицкий весело рассмеялся:

– Так и я в нём, утром вернулся из отпуска. Как вам наша твердыня?

– Пока не ознакомился.

– Могу выступить гидом.

– С удовольствием, только запру комнату.

Когда оба вышли из гостиницы, Вербицкий сопроводил Поспелова к центру крепости, где на зеленой лужайке высился собор. Построен он был в византийском стиле с боковыми нефами, большой абсидой и величественным куполом, венчаемым георгиевским крестом.

– Оттуда наилучший обзор, – пояснил спутник, – иначе придется ходить до вечера.

Сняв фуражки, вошли в пустой гулкий зал, украшенный богатой росписью. В храме теплились свечи, а со стен смотрели лики угодников. Оба перекрестились, по узкой лестнице поднялись на колокольню, откуда открывался чудесный вид. Широкий Буг с берегами, поросшими лесом, расцвеченными первыми красками осени, а в небе с неярким солнцем – журавлиный клин.

– Ну что же, приступим, – сказал Вербицкий. – Итак, наша крепость состоит из цитадели, где мы собственно находимся, и трех защитных укреплений, протяженностью в шесть километров. Стены цитадели двухметровой толщины, в ней пятьсот казематов, рассчитанных на двенадцать тысяч человек. Центральное укрепление находится на острове, образованном Бугом и двумя рукавами его притока Мухавца, – показал пальцем.

– С этим островом, – продолжил, – подъёмными мостами связаны три искусственных острова, образованные Мухавцом и рвами. На них находятся укрепления: Северное – с четырьмя куртинами и вынесенными равелинами, Западное – с вынесенными люнетами и Южное – с аналогичными люнетами. Кроме того, как видите, фортеция обнесена десятиметровым земляным валом с встроенными казематами.

– Получается, кроме нашего полка здесь имеются и другие? – внимательно выслушал Поспелов.

– Да, ещё четыре. В случае мобилизации они разворачиваются в пехотную дивизию.

В это времени со стороны штаба мелодично просигналил рожок.

У папеньки, у маменькиПросил солдат говядинки.Дай, дай, дай.

– в унисон пропел Вербицкий, и молодые офицеры рассмеялись.

– Ну что, – сказал он, – пора подкрепиться. Кормимся мы в офицерском собрании, но можно брать обеды домой. Кстати, когда будете присматривать денщика, рекомендую хохла. Они домовитые.

– Учту, – ответил Поспелов, и оба начали спускаться.

Со следующего утра началась служба. Батальонный командир подполковник Николаев представил новичка офицерам, и тот принял полуроту. В ней было два взвода по сорок человек во главе с унтер-офицерами и отделенными.

Начались строевые занятия на плацу: отрабатывали строевой шаг, повороты на месте и в движении. Фельдфебель его подразделения Галич зычно отдавал команды, подпоручик шел рядом, не вмешиваясь.

Спустя два часа, после короткого перерыва перешли к гимнастике. Выполняли упражнения на брусьях, подтягивались на перекладине и лазали по канату. У одних получалось лучше, у других не вполне.

– Всем смотреть как надо! – расстегнул подпоручик портупею с шашкой, передал её Галичу и шагнул к брусьям. Встав между перекладинами, подпрыгнул, обхватив жерди ладонями, сделав широкий мах, выполнил стойку на предплечьях и соскок. Перешел к турнику. Подтянулся два десятка раз, в завершении расставил ноги и поднялся на руках вверх по канату.

– Уразумели, сучьи дети? – пророкотал Галич, возвращая офицеру шашку.

– Оставить фельдфебель! Не сметь оскорблять.

– Виноват, ваше благородие, – побагровел тот щеками.

После обеда занятия продолжились в казарме, где изучали устав. Рядовые сидели группами на скамейках, перед ними взводные.

– Что есть часовой? Маркин, отвечай, – ткнул пальцем старший унтер-офицер Духно в ближнего.

– Часовой есть лицо неприкосновенное, – рядовой вскакивает со скамьи.

– Почему?

– До него нихто не может прикоснуться.

– А еще?

Маркин морщит лоб и закатывает глаза, не знает.

– Садись, дурак. Что есть часовой? – тычет во второго.

– Часовой есть солдат, поставленный на пост с оружием в руках, – встав, четко рапортует тот.

– Для чего?

– Штоб не спал, не курил и отдавал честь господам проходящим офицерам.

– Молодец, Иванков, садись. А ты вникай! – грозно косится на Маркина.

За неделю Поспелов познакомился со всеми офицерами роты и начал различать лица своих солдат. А еще подобрал денщика, но советом Вербицкого не воспользовался. Им стал солдат третьего года службы по фамилии Чиж, родом из его мест, в прошлом студент духовной семинарии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Винчестер – общее название для винтовок и ружей, производившихся Winchester Repeating Arms Company в США во второй половине XIX века.

2

Дрожки – разновидность коляски.

3

Корда – длинный ремень для занятий с лошадью.

4

Вершок – устаревшая мера длины равная 4,4 сантиметра и понесся в конец манежа к жердяной ограде. Легко перемахнув ее, задробил в степь, быстро уменьшаясь в размерах.

5

Людская – помещение для работников, слуг.

6

Царицын – дореволюционное название Волгограда.

7

Верста – устаревшая мера длины равная 1066 метрам.

8

Целковый – рубль.

9

Волчатка – плеть для охоты на волков.

10

Калган – степная трава.

11

Вольноопределяющийся – доброволец в царской армии.

12

Пластуны – казачий спецназ.

13

Поршни – вид кожаной обуви.

14

Кошки – устройства для лазания по горам.

15

Урядник – воинское звание у казаков, равное сержанту.

16

Молонья – молния (устар.)

17

Сажень – старая мера длины, равная 216 см.

18

Навести решку – расправиться (жарг.)

19

Вагон-микст – пассажирский вагон 1 и 2 класса.

20

Смольный институт – первое в России женское учебное заведение.

21

Штаб-ротмистр – воинское звание в царской армии, соответствующее капитану.

22

Ремонт – замена лошадиного парка в кавалерии.

23

Шпицрутен – палка для наказания солдат в царской армии.

24

Шляхта – польское дворянство.

25

Цесаревич Константин – наследник царского престола.

26

Блезир – видимость (устар.)

27

Наместник – руководитель крупной административно-территориальной единицы в царской России.

28

Сванка – круглая шапочка из войлока.

29

Каре – разновидность построения войск в бою.

30

Портупей-юнкер – младший офицерский чин в царской армии.

31

Эспадрон – разновидность шпаги.

32

Кроки – съемка местности на карту.

33

Гурда – кавказская шашка особой закалки.

34

Архар – горный козел.

35

Чоха – верхняя одежда горцев.

36

Мцхета – один из древнейших городов Грузии.

37

Ловчий – организатор охоты у царей и великих князей.

38

Доезжачий – старший псарь на охоте.