Жисть

Василий Ковальчук

Жисть

А тем временем жизнь Коли Петрова стремительно неслась под откос. Казалось бы, на первый взгляд ничего не изменилось.

Подруга его Марина была все так же хороша. С работы его не только не уволили, но даже наоборот. Буквально вчера его порадовали вполне конкретными перспективами повышения и довольно добротного улучшения материального состояния. Выпитое вчера пиво совершенно никак не сказались на здоровье.

Казалось бы, живи да радуйся. Но вчерашняя встреча все изменила до неузнаваемости… Хотя как изменила. Все осталось на своих местах. Но категорически перестало радовать.

Ну да по порядку.

Пятница, вечер. Верная подруга укатила на свой фитнес, чтоб не утратить волшебную форму. Коллеги разбежались кто куда. В общем, традиционно пятнично выпить, было традиционно категорически не с кем.

Ну да не беда. Хорошие новости не позволяли омрачить настроение и без пяти минут начальником отдела Колей было принято «ответственное» решение порадовать себя хорошим пивом (могу себе позволить!) в компании самого себя лежа дома на диване.

В голове смешались очень солнечные мысли карьерном росте, о хорошем пиве, о красивом теле Маринки и о неизбежной зависти окружающих. При чем мысль о том, что ему завидуют почему-то грела не меньше, чем все остальные.

Неожиданно вспомнилось о разговоре на собеседовании. Его, претендующего на должность рядового торгового представителя, спросили кем он себя видит через пять лет работы в компании. Он тогда сказал, что начальником отдела. Это прозвучало настолько неубедительно, что ему ничего не оставалось как покраснеть в ответ на ироничные улыбки собеседующих его людей. Особенно зацепило его «ну-ну» от начальницы HR-отдела Катерины.

«Та еще стерва»– подумал Коля. Раньше он с тяжестью вспоминал то собеседование. Нескладный, плохо одетый. Слова произносились неправильно и, зачастую, невпопад. Коля тогда получил не только заветную работу, но и едкое прозвище «Начальник». Каждый кто так его называл, казалось бы, старался вложить максимум иронии в это слово. Коля терпел. Злился. Старался отшучиваться. Получалось плохо.

Но вот прошло четыре года. Не пять, а четыре! И Коля почти начальник отдела. Поэтому сейчас обо всем этом вспоминалось совершенно по-другому. Коля представлял, как будет заходить в отдел кадров, как будет писать на бумаге о его назначении заветное «с приказом ознакомлен». И как параллельно он будет, вкладывая максимум иронии, хвалить Катеньку (да, именно так он теперь будет ее называть) за прозорливость. Ведь это именно она прилепила ему «Начальника», а затем уже и остальные начали его так называть.

«Нужно будет обязательно сказать, что круче ее прозорливости есть только ее же скромность. И что я не могу об этом молчать и обязательно упомяну о Кате при общении с директором департамента!! Пусть, сучка, парится теперь о том, что же такого я могу наговорить про нее»-подумал Коля.

От осознания того, как он будет давить тех людей, которые его обижали, Коля почувствовал тепло в животе и прилив очередной эйфории. Ноги сами его вынесли его к магазину с разливным пивом.

«Нужно будет взять самое дорогое. Могу позволить" -подумал Коля. Какое именно он не знал. До этого дня приходилось экономить и покупать супермаркете акционные пластиковые баклаги в два литра дешевых сортов. Но это тогда. Теперь по-другому все.

И приятных раздумий его выдернул окрик откуда-то сбоку: «Колька. Петров!!». Радостный голос был смутно знаком. Но кто именно ему кричит Коля понять так и не смог. Народу вокруг. А в пятницу, да еще и возле магазина пивного тем более. Но тут от толпы отделился мужичок с, опять-таки, смутно знакомым лицом и радостно устремился к Коле.

«Не узнал?»

Коля узнал. Это было его школьный товарищ. Сашка. Но сообщать об этом не спешил. Выглядел тот не особо презентабельно. Вполне себе обычная одежда «мейд ин Троещина». Ботинки со сбитыми носками. В руке Сашка держал мобильник неизвестной, а значит не престижной фирмы. Коле без пяти минут начальнику отдела, подумалось, что они разного поля ягода и не стоит ему … В общем не стоит.

Школьный друг стоял, заглядывал в глаза и улыбался. Пауза стала затягиваться, и пришелец из прошлого произнес: «Сашка я. Иванченко. В школе мы вместе гранит науки грызли»

– Ах да.-максимально спокойно и даже безразлично произнес Коля, – Вспомнил»

– Ну неудивительно. Я тоже признал не сразу. Годы берут свое. Я вон, растолстел, у тебя круги под глазами как у злодея в маске.

Сашка радостно заржал.

Коля хотел как-то достойно ответить на дерзость про круги, но он никак не успевал за ходом событий. И поэтому решил многозначительно промолчать. Такой подход его не раз выручал.

«Ну да ничего. Нам с тобой, мужикам, это не принципиально, то пусть бабы за красоту парятся.»

Коля вспомнил что слово «париться» было их любимым в школе. Он и сам его до сих пор использовал в мыслях. Но вслух уже давно его не произносил. Не то слово для деловых кругов.

«Да я и не волнуюсь особо»-сказал Коля, делая акцент на слове «волнуюсь», стараясь указать на то, что Сашка неправильно выражается. Его самого на работе первый год за это довольно болезненно шпыняли, периодически и вовсе подвергая унижениям. Коля исправился и перелистнул эту позорную страницу. К нему теперь не подкопаешься.

Но Сашка не только не запереживал по поводу замечания, а даже наоборот, еще шире заулыбался и спросил: «А ты за пивком?»

Врать что это не так, было как-то глупо. Ведь Сашка окликнул его прямо на пороге магазина. Но Коля решил, что это даже к лучшему. Простецкий вид Саши говорил о том, что тот вряд ли может себе позволить покупать пиво в таких магазинах. Ведь рядом был супермаркет. Там дешевое пиво по акции. Коля это точно знал и еще вчера его там покупал (ох, как это "вчера" было уже далеко. В общем, был достойный повод распрощаться: Коля в свой дорогой магазин, а Сашка в свой супермаркет за дешевыми пивом.

«Да. За пивом.»– тут же Коля распереживался, что Сашка начнет его тянуть в супермаркет за дешевым пивом, и быстро добавил: «Другого не пью, только тут беру.»

–Это ты правильно. Я тоже не понимаю как народ то пойло по акции хлебает. Экономия в пару десятков гривен, а удовольствия ноль. А ты какое любишь больше?»

Коля занервничал. На секунду вся его прошлая жизнь обратно влилась в него. Он увидел себя тем самым хлебающим, как выразился Сашка, дешевое пойло по акции. Тем более в этом магазине Коля ни разу не был. И что там продается он не знал.

Поднатужившись, он вспомнил название пива из рекламы и брякнул: «Гиннес».

– Так, а разве оно тут продается? – удивился Сашка.

Колю прошиб пот, как на собраниях, где его распекали за какую-то очередную промашку. Но благо, Сашка не стал заострять на этом внимание и они прошли вовнутрь.

Из ступора Колю вывел радостный возглас Сашки: «Ух ты. Действительно есть. Как это я раньше не замечал? Хотя может потому, что другое пью.»

Коля посмотрел туда, куда указывал Сашка и увидел надпись «Гиннес». На душе разом стало легче. «Ну-ну. Пооправдывайся. Шмурдяк какой-то хлебаешь, а на нормальное пиво денег не хватает.»

Коля подобрался, вспомнил о том, что он не последний в этом мире человек, почти начальник и, вальяжно кивнув Саше, встал в очередь за ним.

Теперь все было проще. Нужно было просто смотреть что делает Сашка. Куда идет, кому заказывает, кому деньги дает. А затем повторять самому. Единственное, что не давало покоя, так это то, что ну никак не вязался Сашин внешний вид и тот факт, что он тут был раньше. И только мысль о том, что Сашка пьет самое дешевое слегка успокаивала.

Людей перед ними в очереди было много. И поэтому Сашка, решив, видимо, не терять время, начал спрашивать у Коли «за жизнь». Первый вопрос был о работе. Коле стало очень приятно. А большое количество людей вокруг только добавило удовольствия. Его компания была очень даже крутая. А сказать во всеуслышание, что он там еще и начальник было не только не стыдно, а даже наоборот.

«Начальник отдела продаж. ВиАйПи клиенты, ООО «Суперфирма»-важно произнес Коля и гордо осмотрелся. Люди вокруг старательно делали вид, что не завидуют. Про VIP клиентов Коля зачем-то приврал. Их отдел занимался мелкорозничными клиентами. Да и начальник он было еще пока «почти». Но кто это проверит?

–Ну молодчага. Начальник.– радостно произнес Сашка. И вдруг задал глупый, нелогичный и от этого совершенно неожиданный вопрос: «Нравится тебе там?»

Коля очень тяжело работал этих четыре года. Фактически у него оставалось время на сон, еду и нечасто пиво. Секс вообще был редким гостем в его жизни. Хотя Маринка была очень хороша. Но руки и другие части тела до нее не доходили. Сотни неудач, унижения. Дважды его чуть не уволили. При чем два раза он было ни в чем не виноват. Годы он жил работой. Тем местом где ему было крайне тяжело. Где ниже его по статусу никого не было. Где вся самая тяжелая работа сваливалась на него. Где крайней тяжело было добиться хоть малой толики уважения и хорошего отношения. И тут такой вопрос: Нравится? Не найдя что ответить, Коля вновь начал играть в многозначительное молчание. Но Сашка пытливо заглядывал в глаза. Было понятно, что ответ придется давать.

Ситуацию спасло то, что подошла Сашкина очередь и он отвлекся на разговор с продавцом. А затем уже и Коля покупал свой, на вкус ему неведомый, Гиннес. Стоя в очереди Коля смотрел какое пиво кто берет. И с удовлетворением отметил, что его пиво дороже тех сортов, которые берут другие покупатели. Но уже на кассе ему стало понятно, что его чек на пару гривен меньше чека Сашки. И этом почему-то вызвало легкое раздражение. «Понтуется»-подумал Коля. Но вслух, понятное дело, ничего не сказал. А затем и вовсе решил, что он выше тех дураков, которые тратят последние деньги на вещи не из их мира исключительно ради сиюминутного статуса.

Понимая то, что так просто он от Сашки не отвяжется, Коля пытался прикинуть сколько времени им необходимо провести время совместно, чтоб выдержать рамки приличия, после чего можно будет благополучно отправиться домой. Сашка же тем временем не умолкал абсолютно. Вспоминал как они учились вместе, их детские приключения, ржал как конь. В общем создавал активный голосовой фон, возвращая при этом Колю в ту прошлую жизнь, с которой он сегодня так благополучно распрощался.

Расположившись на лавочке (в последний раз, теперь только рестораны), Коля продолжал отстраненно слушать Сашку, всем своим видом выражая скуку. Но вместе с тем ему было даже приятно. Приятно от осознания того, что все напоминания о прошлой жизни дают ему понять, как сильно он продвинулся вперед, насколько круче стал уже сегодня и сейчас. И не совсем «козырный» Сашкин вид в только добавлял осознания собственной крутости Николаю. Он ведь был почти начальник. А Сашка скорее всего перебивался на какой-то малопрестижной и малооплачиваемой работенке.

Коле так понравилось сравнивать себя с Сашей, что он решил развить успех. Немного лениво, преисполнено уверенности в себе, он вальяжно задал Сашке вопрос: «Ну а ты где работаешь? Чем занимаешься?». И слово «ну» очень здорово Коле понравилось. Было в нем что-то изначально возвышающее Колю над Сашей.

Сашка прервал свои нескончаемые воспоминания о школе и произнес: «Да окна я делаю. Дерево, пластик. Ну и ремонт еще.»

–Начальник там или работяга обычный? – спросил Коля, зная заранее ответ, но желая при этом растянуть удовольствие.

– Да какой начальник? Не над кем начальничать. Сам все делаю. Ленка, жена моя, с документами помогает, да заказы принимает. Так и живем. Работы много, но справляемся вроде. Люди не жалуются. Обращаются еще и еще. Вон заказ приняли большой на дом целый в три этажа. Вкалывал по полной. Немного осталось доделать, но так замаялся, что сроки перенес, да домой потопал. Ну, видать, так надо было, тебя вон встретил.

Сашка с видимым удовольствием, рассказывая о своей работе, после упоминания об их случайной встрече заулыбался еще шире.

Коля, уже плотно примерявши личину начальника, недовольно поджал губы: «Это неправильный подход. Переносить сроки выполнения заказа, просто потому что устал. Так можно и клиентов растерять и компанию подвести. Нужно было впрячься и доработать.»

Именно так его отчитывал шеф, когда он год назад позволил себе с температурой в 39 с лишним уйти домой. И именно тогда его чуть не уволили. Коле было мучительно больно тогда. Так стараться три года и пустить весь заработанный авторитет под хвост из-за минутной слабости.

Он тогда стоял бледный, блеял невразумительные оправдания и клятвенно заверял, что такого больше не повториться.

Но Сашка почему-то не спешил бледнеть. А даже наоборот, заулыбался и с жаром начал рассказывать:

«Эх, брат. Я ведь люблю все это. Если бы ты видел какие я окна делаю. Народ готов подождать и больше, чем пару дней. Знают, что будет сделано так, что за новыми только в новый дом ко мне обратятся. А то, что поставлено разве что правнуки доломают.»

«Все равно это не бизнесовый подход – не сдавался Коля – как тебя начальство то терпит такого?»

«Та какой там бизнес? – заржал опять Сашка – мастерская небольшая да полтора землекопа. Хотя доход дает.

Слушай. Я спрашивал, а ты не ответил. Нравится тебе там на работе то у себя. Начальником. Круто ж наверно?»

Поставить Колю второй раз в тупик тем же глупым вопросом Сашке не удалось. В этот раз Коля был готов снисходительно по старой памяти просветить недалекого работягу-одноклассника и заодно немного так, но все-таки поставить на место:

«Понимаешь Сашка. Ты только не обижайся, но вопрос твой донельзя глупый. Вот лошадь на ипподроме бежит наперегонки с другими лошадьми. Ведь не столь важно, нравится ей это или нет. У нее есть цель: ей нужно прибежать первой. И если ей это удается, то вот он триумф и то ради чего она так старалась. Вот она победа.

Так и человек. Он приходит на работу. Как бы включается в забег. Бежит наперегонки. Я вот обогнал других. Я начальник отдела. Теперь приложу все усилия чтоб стать начальником департамента. Вот ради таких триумфов нормальные (с нажимом) люди работают. И только такие опять-таки нормальные (снова с нажимом) люди добиваются настоящих успехов.

Другие же люди, вот как ты, останавливаются на середине забега и так никуда не прибегают. Топчутся на месте и все.»

Прозвучало сказанное резковато, но то ли выпитое пиво так подействовало, то ли еще что, но захотелось Коле стереть эту непроходящую улыбку с Сашкиного лица, указать на его место.

Эффект был достигнут. Сашка перестал улыбаться и о чем-то задумался.

«О судьбинушке своей горестной», – злорадно подумал Коля, и вальяжно откинулся на спинку лавочки.

Затем Сашка, видимо собравшись с силами, тихо произнес: «Но мы ж не лошади, Коля. Мы же люди.» К очередному проявлению Сашкиной недалекости Коля был готов. Он снисходительно усмехнулся и произнес: «Это была аллегория, Сашка. Тебе знакомо это понятие?»

Сашка снова заулыбался и произнес на деревенский манер: «Мы ниверситетов не кончали, – и затем, правда, уже нормальным голосом добавил. – Да это я понял. Я не понял во всех твоих аллегориях одного: жить то когда?»

«Хмель видать в голову ударил, – очень тонко подколол Коля, не уточняя кому именно, – не понимаю я твоего вопроса. Ты бы уточнил, чего понять хочешь. Я помогу разобраться.»

Хорошее настроение вернулось к без пяти минут начальнику Коле. Он даже стал подумывать над тем, а не пристроить ли этого недалекого, но все-таки когда друга-одноклассника на свою фирму каким-то разнорабочим? Было настроение сделать что-то хорошее. Например, взять шефство над своим неудачливым, и чего уж греха таить, глуповатым когда-то другом. Глядишь под его чутким руководством в люди выбьется. Завскладом станет или водителем пристроится возить кого-то из боссов. И не в какой-то там коморке папы Карло с окнами. А в солидной компании с именем и авторитетом.

Коля только собрался спросить о том есть ли у Сашки права, но Сашка, видимо совершив над собой волевое усилие, и собравши остаток немногочисленных мыслей, начал излагать свою теорию: «Ну вот смотри. Вот получается у тебя так, как будто вся жизнь – забег ради достижения высоких целей. Вот достигать цель крутую, оно, конечно, приятно. Я вот тоже работал раньше на хозяина и мечтал о своей мастерской.»

«Тоже мне цель мечта – венец желаний», – усмехнулся про себя Коля, изображая при этом искренне внимание.

– И вот вчера у меня есть мастерская, сегодня есть и завтра будет. Достиг я эту цель один раз в один момент какой-то и все. И так ведь с любой целью. Достигается она в один какой-то конкретный момент. В какую-то конкретную секунду. И получается, что до этого ты не жил в радость, потому что все ради цели в ущерб себе и своим желаниям, затем достиг цель, пожил одну секунду, подышал эту секунду полной грудью, а дальше снова погнал, положив на алтарь достижения цели очередные свои радости, желания и прочее.

Выходит так, что люди твои, которые, как ты говоришь, нормальные, живут по-настоящему пять-десять секунд за жизнь. То есть и не живут почти. А остальное время просто бегут как те лошади без удовольствия на пределе сил, потому что надо, потому что цели у них.

Так я и вот и задаюсь вопросом: а что ж тут нормального в этих нормальных людях? Какая такая цель может быть настолько важной, чтоб ради нее отдать жизнь свою? И разве жить не так надо чтоб было хорошо? И разве жить не надо вообще? А надо просто добиваться целей?»

Мир без пяти минут начальника Коли резко схлопнулся до размеров лавочки и этого, уже почти ненавистного, друга детства Сашки. Сухарик в соусе выпал из руки и приземлился прямо на штанину, оставив там заметное пятно. Мучительно хотелось что-то возразить. Отстоять яростно и остроумно свой образ жизни, свое мировоззрение. Он так тяжело воспитывал в себе жажду к победе. Десятки тренингов были пройдены, сотни премудростей от начальства были взяты на вооружение. И вот вся эта философия победителя, с таким трудом выпестованная, рушилась под ударами простой и по-своему даже детской логики.

Излюбленный прием многозначительного молчания здесь явно не работал. Нужно было что-то говорить, опровергать максимально уверенно и аргументированно право на свою жизнь. О том зачем это делать, зачем что-то доказывать этому ничего не значащему в его жизни человеку, Коля даже не думал. Был абсолютно уверен в том, что надо. А зачем, это уже потом…

Собравшись с силами, Коля произнес максимально спокойным и уверенным голосом: «В тебе просто нет воли к победе. Ты не способен достигнуть чего-то более серьезного, чем место мастера по изготовлению окон в какой-то забытой богом коморке.»

Разрушитель спокойствия и радости Колиной жизни на это ответил таким же спокойный голосом: «Ты абсолютно прав. Я не волевой человек. Нет во мне воли жить жизнью, которая не дарит мне ничего кроме невнятных надежд на достижение каких-то там целей. Нет во мне воли отказать от того, чтобы жить каждый день. Только очень сильные и волевые люди могут отказаться от того, чтобы жить для себя, изредка останавливаясь на секунду, чтобы порадоваться достижению очередной цели. А ты, Коля сильный. Может быть самый сильный человек из, кого я встречал.»

Никогда Коля не могу подумать, что человек назвавший его сильным сделает это так, как будто дал ему пощечину. А ведь это был единственный человек, который назвал его сильным за последние четыре года…

«Силач» покраснел как в былые времена. Ему до невозможности очень остро захотелось вмазать этому философу прямо по жизнерадостному лицу. Но почему-то сделать это было очень страшно. Сашка как-то за время разговора изменился в глазах, стал больше, сильнее. Драка с таким человеком выглядела для Коли крайне безнадежной.

Внезапно его осенило. Он вспомнил слова школьного друга о мечте. Вот оно! Вот то, что поставит этого умника на место. Вот то, что докажет Саше то, что он ничем не отличается от остальных.

– А ты ведь сам говорил, что работал на хозяина, что мечтал о своей мастерской. Значит сам делал не то, что хотел ради достижения цели. Или это другим нельзя, а тебе, такому умному, очень даже можно?

– Ты так и не понял. Попробую пояснить тебе еще раз. Я люблю свое дело. Я каждый день с удовольствием поднимался со своей постели, ехал на работу и делал там то, что мне нравится. Я жил! Жил полноценной и счастливой жизнью. И мастерская мне своя была нужна только для того, чтобы никто не вмешивался в мою жизнь. Чтобы я мог делать то, что люблю без чьих-то указаний и прочего ненужного от начальства. Сейчас же я с утра еду в СВОЮ мастерскую. Место, где все устроено так, как хочется мне. Где я буду заниматься своим любимым делом без помех и так как мне этого хочется.

В Коле заговорила обида за всех ставшим резко ненужными начальников мира. Он ведь и сам начальник. Почти.

–Тебя послушать, так начальники сплошь ненужные люди, которые только и могут, что мешать таким как ты.

–Начальник нужен тому человеку, который делает то дело, которое не любит. Если же человек горит своей работой, то ему не нужен ни контроль, ни чьи-то «ценные» указания.

Просто, видимо, таких людей немного. Остальные же, кто делают то, к чему не лежит душа сбиваются в кучу с такими же. А над ними ставят начальника, который заставляет их быть максимально полезными в том, чего бы они с радостью не делали вообще.

Коля почти заорал в ответ: «Бред. Тупой идиотский бред!» Успокаивающим голосом Сашка в ответ сказал: «Да ты не злись. Я ведь не пытаюсь тебя унизить или чего-то тебе доказать. Я по нашей старой дружбе пытаюсь тебе помочь. Как могу. Раскрыть тебе глаза. Показать, что мир состоит не только из целей. В нем есть много всего хорошего. Просто это надо увидеть.»

Коля, который еще пол часа назад думал о том, как бы помочь своему незадачливому другу и пристроить его в компанию, отказывался принимать тот факт, что, оказывается ему, почти начальнику отдела, на самом деле помогает этот самый друг. Но что-то еще добавить, чтобы переубедить этого тупицу, Коля был не готов. Промычав что типа «в помощи не нуждаюсь», Коля замолчал, надеясь на то, что молчание удалось многозначительное.

Сашка же широко улыбнулся и сказал: «Слушай. Да ну его нахрен ту работу. Ты мне про семью расскажи. Женат-нет? Дети?». Коля немного расслабился и почувствовал более твердую почву у себя под ногами. Маринка его была действительно хороша. Красивая, с отличной, благодаря упорным занятиям спортом, фигурой. Рассказывая о ней, Коля чувствовал себя эдаким альфа-самцом, получившим себе лучшую самку. Для целей покрасоваться Коля даже носил с собой ее фотографию, где она была особенно хороша. В облегающем платье. С таинственной улыбкой на красивом лице.

– «Да. Вот.» – Коля достал из кошелька фотографию. – «Моя!». Сашка уважительно кивнул: «Красивая. Молодец.» Коля усмехнулся с видом победителя: «Завидуешь?»

– Дык а чего завидовать? Девчонка хороша. Но мы тут пока с тобой сидели, штук пять прошло не хуже. Красивых девчонок у нас много. А вот таких, чтоб для души, меньше. У меня до Ленки была деваха. Красивенная, жуть. Но, бляха муха, все чего-то другого она хотела. Не ее я был мужчина. А так как жизнь текущая ее не устраивала, то пилила она меня знатно.       А потом Ленка у меня появилась. Параллельно ей. Другая совсем. Может фигура не та. Да прочее… Но поговорить с ней можно было. Отдохнуть рядом. А уж в любви так вообще фору могла любой дать. Вот и катался я то к одной, то к другой. Та вроде красивше и привык я к ней, а та вроде как лучше.

Потом ехал как-то я к красивой той. И там развилка такая: налево к Ленке, направо, к красоте. Стал я на той развилке. Аварийку включил, да и думаю себе: а куда ж мне хочется больше то. Постоял немного. Машины сзади сигналят. Орут чего-то водителя. Ну я рукой махнул, да и повернул налево. Так вот уже три года и живем.

А красота… Скажу тебе, что внешность – это не так и важно. Что страшная баба, что красота неземная, а через месяц ты перестаешь замечать и то и другое. Примелькалась тебе ее мордаха, да и все. Содержание вашей жизни совместной на каждый день. Вот что важно. Есть понимание и любовь, то и все хорошо, а нету, так и красота та одного места.

«Ну а разве не приятно, когда приходишь куда-то, а женщина твоя самая красивая среди всех? – спросил растерянно Коля.

– Наверное. Не было у меня такого. Моя женщина не самая красивая.

И так как-то произнес это Сашка, что Коля себя со своим «моя самая-самая» почувствовал себя глупо. Неважным это оказалось. И снова Сашка разрушал основу Колиных мировоззрений. И снова все становилось с ног на голову.

Внезапно Коля почувствовал огромную усталость от этого вечера. Не было сил ни злиться на Сашку, ни даже радоваться своему скорому назначению. Очень захотелось вычеркнуть этот все разрушающий разговор из памяти и вернуться к старой жизни без каких-либо сомнений. Коля сидел и молчал. Уже без многозначительности. Молчанием опустошенного и чего-то утратившего человека. Очень захотелось домой. Еще больше захотелось на работу. Там все понятно. Алгоритмы поведения, иерархия, цели. А тут, на этой лавочке, как на вулкане: опасно и непредсказуемо.