скачать книгу бесплатно
Вайлет медленно развернулась. Прямо на нее глядело дуло охотничьего ружья, настороженные слезящиеся глазки всматриваются в лицо. Белые, отливающие серебром, волосы выглядывают из-под вязаной шапки. Руки старика не дрожат, а плотно сжатые губы выражают полную решимость выстрелить, если бы…
– Вы забыли снять с предохранителя, – спокойно заметила она.
– Рад, что напомнила, – прохрипел старик, щелкнув предохранителем.
– Боюсь, оно не может выстрелить.
– Это еще почему, – рявкнул старик.
– Во-первых, вы не выстрелите в человека, потому что вы… не такой, а во-вторых – ружье вовсе не заряжено.
– Значит, девочка разбирается в оружии? – Хмыкнул он. – Или она слишком уверена? А вот как щас пальну прямо тебе под ноги, и будешь бежать без оглядки!
– Я бы на такое не рассчитывала, сэр. Не зря же я два часа провозилась на кухне, готовя ужин.
– Ужин?
– Да, я запекла гуся и думала, вы поужинаете со мной.
– А ну постой, так ты это… та девчонка, что живет в бухте?
– Совершенно верно, сэр!
– Что-то я давно не вижу твоего парня, того, что приехал с тобой.
– Я вижу, сэр, вы в курсе всего, что здесь происходит. Но, не будете ли вы любезны, опустить ружье. Знаете, неловко чувствовать себя мишенью, к тому же раз в году и палка стреляет!
Старик хрипло рассмеялся, ружье дрогнуло в руке и опустилось.
– Ну, раз ты не из Порта-Силвера, может и поговорим.
– Вижу, не любите горожан.
– Так и мечтают отобрать мой маяк, прохвосты.
– Ваш?
– А то чей же, – неподдельно удивился старик. – Ну… так может, зайдем внутрь. Раз ты не одна из них. Постой, а что это у тебя еще в руке?
– Молоко.
– Молоко? – Разочарованно протянул старик. – Ну, ладно, заходи, – вздохнул он, и первый прошел вперед.
Винтовая лестница скрипела под ногами, и Вайлет могла поклясться, что несколько ступеней шатаются и, не ровен час, лестница развалится прямо под ногами. Они поднимались достаточно долго, и она поразилась, откуда у старика столько сил, чтобы бодро вышагивать, почти бежать впереди нее.
Казавшаяся бесконечной лестница закончилась низкой дверью, пройдя в которую она увидела тесную комнатку с деревянным полом и широкими проемами окон, располагающихся в противоположные друг от друга стороны. Западная стена заканчивалась еще одной дверью, выходящей на площадку к гигантскому прожектору.
Из обстановки видавший виды стол, диван, шкаф с кухонной утварью, плита, пару стульев и крохотный телевизор, стоявший на низкой тумбе напротив стола.
– Надеюсь, твой гусь еще при тебе, – хмыкнул старик, и в тусклом свете ночника она смогла как следует разглядеть его лицо: добрый открытый взгляд, благородное лицо, высокий лоб и совершенно седые волосы. Если бы она встретила его в другом месте, то подумала бы, что он профессор или священник.
– Так значит, тебя зовут…
– Вайлет.
– Ну, что ж, Вайлет, я мистер Хеслер.
– А можно я просто буду называть вас по имени?
– О… – смутился старик. – Что ж, не против, зови меня Гаред, – он хлопнул себя по бедрам. – Что-то моя старуха припозднилась и не приготовила ужин, и я говорю, ты вовремя, потому что брюхо мое бунтует, распугивая ночных мотылей жутким рычанием.
Пока Вайлет разогревала гуся и накрывала на стол, старик нетерпеливо мерил комнату шагами, поглядывая в ее сторону. Она с улыбкой наблюдала, как он с жадностью уплетает мясо, впрочем, не прикасаясь к молоку, и когда девушка предложила выпить за знакомство, он хмыкнул, кивнув в его сторону.
– И это ты говоришь: выпить за знакомство?
Он протопал к холодильнику и достал пиво. Вайлет покосилась через его плечо, заметив, что кроме пива там ничего нет.
– Мистер Гаред, а что вы едите? – Удивленно протянула она.
– Ну, э… вообще-то мой сын Ральф часто меня навещает, и моя старуха все время что-то стряпает и… иногда я все же выбираюсь в город.
– Понятно, – грустно протянула девушка. – А можно, я каждый вечер буду приходить сюда, и мы вместе будем ужинать, а вы научите управлять маяком, да и к тому же. Отсюда прекрасный вид.
– Ты, что же думаешь, я все вру, – подозрительно покосился на нее Хеслер.
– Я думаю, что это красивое место, и иногда бывает так одиноко, что… – она замолчала, громко сглотнув. Глаза заблестели от слез.
– Эй, ты чего, девочка, – крякнул старик. – Ты это… не расстраивайся. Конечно же, буду только рад. А то кроме пары ворон и шума моря никто и говорить со мной не желает.
– Ворон?
– Да, прибились недавно, живут прямо под крышей, а мне то что, пусть живут – забавные они, словно понимают все.
– Вы, наверное, правы.
– Ну, подымим бокалы, – пропел он. – Так ты пиво не пьешь?
– Нет, я лучше молоко!
– И верно, за знакомство, – они громко чокнулись железными кружками, которые Хеслер отыскал в глубине кухонного шкафа. Старик расцвел в улыбке. – Хорошо, что ты не одна из этих, – протянул он.
Время в беседе пролетело быстро, и Вайлет даже не заметила, как спустилась ночь. Пора было возвращаться. Как назло она оставила сотовый на кухне, и теперь представляла, что воображает Луис, не дозвонившись до нее.
– Так, значит, теперь ты владелица дома? – Сказал Хеслер, доставая сигареты и, спросив, не возражает ли она, с наслаждением затянулся.
– Нет, Луис.
– Луис – это тот парень, который с тобой?
– Гаред, Луис не мой парень. Как это правильно сказать – он очень хороший друг.
Старик пристально посмотрел на нее.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь и это… не мое дело. А вот и они! – Воскликнул он, и она повернулась в направлении его взгляда.
На козырьке окна сидели птицы, черное оперенье отливало серебром, пуговки глаза смотрел с интересом, но недоверием. Одна из ворон, с белым крылом, недовольно каркнула, стукнув по железному козырьку клювом.
– И незачем злиться, – буркнул старик. – Не думайте, что вы здесь хозяева, и не бойтесь: Вайлет девчонка, что надо, – нежно пробормотал он, поглядывая на птиц. Вайлет растерянно оглянулась, и старик смутился.
– Иногда птицы лучше людской компании, – крякнул он, почесав за ухом. – По крайней мере, они не ударят в спину, когда ты отвернешься зачерпнуть им воды.
Он поднялся, сгреб со стола остатки ужина и осторожно выложил рядом с птицами, который не разлетелись испугано прочь, а лишь слега отошли назад, уступая место.
– Очень умная птица, – протянул старик. – Не один вечер я делился с ними последним куском хлеба, как ни прискорбно звучит, и знаешь что, однажды проснулся, а они принесли мне живого окуня, не гиганта конечно, но все же. Представляешь, они решили меня отблагодарить. Вот так-то, девочка.
Он вздохнул и устало опустился на диван.
– Во что превратился мир. Люди стали друг другу словно звери, а они… – Он кивнул в сторону птиц, которые принялись за предложенное угощение. – Невинные души.
Вайлет вспомнила старый вяз за окном, черный от маленьких плотно сидящих друг возле друга тел, и огромную живую воронку, кружащую над головой и душу снова затопил лед, а боль, вспыхнувшая следом, исказила лицо.
– Ты чего, девочка, – прошептал старик, увидев слезинку, скатившуюся из глаз, и тут же оказался рядом. Старческая рука протянулась к щеке и осторожно вытерла слезы.
– Ты не слушай старика, девочка, иногда я слишком сентиментальный. Моя старуха всегда говорит, что часто я болтаю всякий вздор.
– Нет, вы не болтаете вздор, просто я все чаще думаю точно так же. Люди причиняют боль друг другу, ненавидят, а все прекрасное вызывает в их душах лишь презрение и насмешку. Можно… можно мне подойти к ним, – прошептала она.
– Конечно, девочка, думаю, они понимают, что ты не сделаешь им ничего плохого.
Вайлет поднялась и осторожно приблизилась к окну. В замешательстве остановилась, всматриваясь в настороженные глаза. Птицы тут же перестали клевать хлеб и пронзительно закаркали, размахивая крыльями. Она вздрогнула, а рука замерла на полпути.
– Ну, чего ворчите, грубияны, – пробасил Хеслер.
Девушка протянула руку и коснулась мягкого оперенья, провела кончиками пальцев вдоль спины, ощутив легкое покалывание, будто рука онемела. Вороны доверчиво разглядывали ее, и эта доверчивость, хрупкость их маленьких теплых тел успокоили, наполнив сердце непонятной радостью.
– Вот и подружились, – радостно сказал старик. – Похоже, они тебя больше не боятся, а ты их, верно?
Вайлет растерянно оглянулась.
– Мне пора, – удрученно сказала она. Хеслер нахмурился, вглядываясь в темноту.
– Подожди, я только захвачу ружье. Нечего тебе ходить одной.
– Нет, постойте, – схватила она старика за руку. – Со мной ничего не случиться. Вы отдыхайте и не волнуйтесь, меня проводят новые друзья, – она улыбнулась, и, увидев на лице задорные ямочки, старик цокнул.
– Молодежь никогда не думает об опасности.
– Пожалуйста, не волнуйтесь и ждите меня завтра. Что вы хотите на ужин?
– Э… ну я бы не отказался от зажаренного окорока и… ну, что это я! – Покраснел он.
Вайлет засмеялась, чмокнув его в колючую щеку, отчего он покраснел еще больше.
– До завтра Гаред.
Она легонько сбежала вниз по ступенькам.
– Я буду освещать путь, Вайлет. Мой маяк будет освещать тебе путь, – раздалось вслед.
Легкий ветерок обдал соленым запахом моря, коснулся волос. Она осторожно спустилась по камням, выходя к узкой тропке. Толстый желтый луч тут же развернулся от моря и замер в направлении бухты Надежда. Освещенная лента петляющей среди каменных валунов дороги походила на золотистую тропку, такую же, что уходила далеко за горизонт водной глади, когда луна показывалась на небе.
Возвращаться совсем не хотелось, но старик Хеслер выглядел усталым, хоть и отчаянно храбрился, и ему необходим покой. К тому же не терпелось поскорее засесть за компьютер, может, пришло сообщение от Маркуса или она найдет упоминание об Игриде. Она подняла глаза. За границей света темнота, лишь в западной стороне светятся крошечные далекие огоньки – городок Порт Силвер. Такое ощущение, что это дорога сквозь пустоту, сквозь ничто, и стоит переступить тонкую границу – растворишься, превратившись в легкое дуновение загадочного океана.
Раздумье прервал легкий шорох, который был чужеродным среди ночного спокойствия, который не был ни ветром, ни шумом прибоя, ни шелестом крыльев ночной птицы. Вайлет ощутила чье-то присутствие рядом. Кто-то скрывался в темноте, наблюдая за ней. Взгляд был тяжелым и недружелюбным. Она физически чувствовала ярость, словно волны, накатывающие в жуткий шторм, истощая твои силы и разбивая тело о подводные скалы.
Еще до того, как поднять глаза, она знала, что увидит, и не ошиблась: темная долговязая фигура стояла почти рядом, и если бы она решилась протянуть руку, то дотронулась бы до нее. Вайлет охнула, и тень быстро шагнула назад, сливаясь с чернотой. Все произошло настолько молниеносно, что девушка не могла бы сказать с уверенностью: было ли там что-нибудь или все это только игра лунного света и богатого воображения.
Некому следить за ней. Все, кто желал ей смерти, погибли под развалинами монастыря, а если кому-то все же удалось выжить – никто не знает про «Спящие черепахи». Значит, просто показалось.
– Эй, – крикнула она. – Там есть кто-нибудь?
Вайлет прислушивалась, но ничего подозрительного не услышала и утвердилась во мнении, что ничего не было. Но страх, все же, успел коснуться ледяной рукой, и теперь сердце гулко стучало, а кожа покрылась мурашками. Прекрасная иллюзия чарующей ночи пропала бесследно, оставив взамен подозрительность. Всю обратную дорогу она прислушивалась к шорохам, окружающим со всех сторон, и всматривалась в темноту вокруг.
Переступив порог большого пустого дома, Вайлет вздохнула с облегчением. Щелкнула три раза выключателем и, увидев, как в ответ замигал столб света с маяка, засмеялась:
– И вам спокойной ночи мистер Хеслер!
Свет ушел в море, всматриваясь в пустой горизонт. Старик Хеслер вновь принялся ждать свою бригантину.
– Я тоже буду ждать, – прошептала Вайлет, и слезы тут же скатились из глаз. – Я тоже всегда буду ждать. Ведь ты говорил – если не в этом, то в том мире.
Она тяжело опустилась на диван, рыдание сотрясало тело, напряжение, тоска и боль пробились сквозь рану наружу. Луис был далеко и никто кроме него не мог успокоить. Иногда хочется уснуть и больше не проснуться, иногда сон – это самое лучшее, что осталось у тебя, ведь даже воспоминания теперь приносят боль. Воспоминания о счастье, которое словно падающая звезда на миг вспыхнула и сгорела, превратившись в пыль. Иногда хочется уснуть и уйти, забыв об этом мире навсегда.
Провалившись в тревожный сон, она продолжала ощущать боль. В области сердца зияла кровавая рана, а долговязые безликие фигуры зажимали в круг. Они подходили ближе, сужая зловещее кольцо, и Вайлет слышала их радостное шипение в предвкушении скорой расправы. Страха не было, лишь готовность принять то, что уготовано и когда она закрыла глаза, различила другой, сначала еле заметный, звук – шелест тысячи крыльев, который все приближался, сливаясь в одну сплошную какофонию, постепенно поглощая собой остальные звуки.
Она почувствовала легкое прикосновение к щеке, кто-то осторожно прикоснулся к волосам, провел по плечу, и знакомый запах, узнаваемый до боли, ожидаемый до безумия – запах дорогого мужского парфюма и потухшего, но продолжавшего тлеть, костра.
– Ты же обещал не оставлять меня, – прошептала Вайлет и улыбнулась, ощутив легкое прикосновение к губам.
Шелест прогнал прочь призрачные тени, и горячий луч солнца остановился на лице. Издалека раздался крик.
– Ви… постой. Ты не должна уходить!
– Луис… прости, – прошептала она.
– Ви, пожалуйста, не бросай меня! Я умоляю тебя!
– Прости.
