скачать книгу бесплатно
– Безумие, – прохрипел Луис, подходя к человеку, который оказался почти на две головы ниже его. – Безумие! Так ты… тот молочник-идиот, что каждое утро появлялся в нашем городе? – Вырвалось у него прежде, чем он осознал, что это более чем «слишком грубо».
Вайлет осуждающе бросила взгляд в его сторону, но Мэтью рассмеялся.
– Верно.
– Так ты, мать твою, Маркус – этот гений? – В ответ человек захихикал тонким детским голоском. – Не верю, – плюхнулся в кресло Луис. – Не верю, хоть убейте.
– Да, парень, и вы первые, кто узнали об этом. Надеюсь – последние.
Луис снова поднялся и, шатаясь, направился к окну. Нужно немедленно впустить свет, распахнуть окно настежь и глотнуть свежего воздуха, иначе можно сойти с ума. Парень протянул руку к жалюзи.
– Не открывай, – покричал Мэтью. И Луис подпрыгнул на месте, так изменился голос молочника, став низким встревоженным, даже испуганным.
– Не открывай, – медленно проговорил он по слогам, будто объясняя умственно отсталому, что делать это нельзя. – Луис, пройди назад в кресло и не открывай штор.
Беззаботность и радость от встречи моментально испарились. Темные углы комнаты снова напоминали черные провалы, таившие в себе враждебность и неизвестность, а пугающее настоящее вновь навалилось тяжелым бременем. Вайлет тяжело опустилось в кресло, словно ее оставили силы. Невысокая тучная фигура молочника резво прошла к окну, внимательно оглядела забранные жалюзи и, убедившись, что все в порядке, вернулась назад.
Мэтью сел рядом с девушкой и взял ее за руку, с нежностью заглядывая в прекрасные глаза.
– Помнишь наш разговор в моей ветхой лачуге, Ви? – Спросил он. Вайлет качнула головой. – Вы были испуганы. Спасались от преследователей. Весь город был против вас, но это не сломило вашу веру друг в друга, помнишь?
Она качнула головой.
– Мы разговаривали, сидя на кухне, пока Джек отправлял сообщение с моего компьютера. Вернее, это ты говорила, а я лишь слушал. Я был поражен, откуда ты можешь знать обо мне столько, ведь мы даже не были знакомы? Как ты можешь так чувствовать человека, подмечая малейшие детали в разговоре, взгляде, интонации голоса, выстраивая из этих песчинок сложную конструкцию, объясняющую многие аспекты моего поведения и действий. Откуда ты знала, что я чувствовал, что переживал, когда был ребенком? Как?
Мэтью тяжело вздохнул, руки его дрожали. Луис, словно завороженный, смотрел на Вайлет, от которой исходили сильнейшие волны магнетизма. Его безудержно тянуло к ней, и было лишь одно желание – прикоснуться к шелку волос, быть рядом и сделать все, чтобы она была счастлива. Вайлет всегда бросалась на помощь, не задумываясь о последствиях, не думая о дурном, что в конечном итоге может привести к трагедии, как тогда в Лунных пещерах. Ведь если бы не Джек, Эрни совершил бы задуманное, и никто бы его не остановил.
– Я всегда был изгоем, – продолжал Мэт. – Ты права, Вайлет. – Я всегда был один. Стыдясь своего тела, своего лица, ежедневно терпя оскорбления и унижения от моих более удачливых сверстников, что в конечном итоге должно было привести лишь к одному результату. Ты права, я стал ненавидеть их, и мечтал только об одном – доказать, что я не такой идиот, как они все время твердят. Я видел в своих грезах, как они жалеют о том, что так обращались со мной, я мечтал, что все изменится.
У меня не было силы, не было денег, но были мозги, и я понял, что только благодаря этому могу подняться над ними. Подняться, но остаться в тени, чтобы вдоволь насладиться победой.
Но, чем старше я становился, тем сильнее понимал: мне не за чем доказывать всему миру, что я не такой, каким кажусь, – он посмотрел на Луиса, и тот опустил взгляд.
– Да, я выгляжу, как ожиревший гном, а мое лицо – будто карикатура несчастного Квазимодо, но что из того? Да, я вынужден жить в одиночестве, но так ли это плохо, ведь я жил так до этого? Зато я могу заниматься тем, что мне действительно интересно: я могу учиться, столько, сколько понадобится, могу работать столько, сколько захочу и жить так, как хочу. Ты дала мне это понять, ты помогла принять себя самого и теперь я действительно осознаю: неважно, как я выгляжу; важно, что я чувствую; важно, кем я стал; важно, что я живу.
При этих словах Вайлет вздрогнула, в глазах вспыхнула боль.
– Ты тоже должна понять это, Вайлет. Ты тоже должна понять, как и я: моя месть, всего лишь завышенные амбиции и униженное чувство собственного достоинства, и месть не решает проблемы, она лишь загоняет тебя в кокон, замораживает чувства, лишает эмоций. Ты превращаешься в зомби, переставая различать краски, а ведь мир так прекрасен. Ты дала мне понять это, ты…
– Я перестала видеть краски, Мэтью… в тот самый момент, – она замолчала, стиснув зубы.
– Я знаю. Пусть сейчас я сделаю тебя больно, но я должен сказать, надеюсь, поймешь. Когда вы отправились на лодке через реку, я поклялся, что помогу тебе, чем бы это не обернулось, чем бы ни грозило, и я выполню обещание, данное самому себе. Ведь я никогда не встречал того, кто готов был помочь, не требуя что-то взамен. Кто видел в тебе человека, а не смешную физиономию. Кто ценил твой ум, а не способ навредить обидчику.
Вайлет, тот парень… Джек. Ты не должна была быть с ним, потому что он… он не для тебя. Не знаю, как выразиться точнее. Он мог принести лишь страдания, потому что его душа все время кипела от ненависти, а злость, горящая в глазах, грозила смертью.
– Что ты несешь? – Взорвался со своего места Луис.
– Мэт, пожалуйста, не надо так, – прошептала Вайлет.
– Простите, простите друзья, я всего лишь хочу сказать то, что видел.
– Ты ничего не видел, парень! Ты его не знал!
– Луис, успокойся, я не хочу никого обидеть.
– Джек самый добрый и прекрасный человек, которого я когда-либо встречала, – сказала Вайлет. Луис тут же плюхнулся назад в кресло, закрыв лицо руками. – Он мне очень дорог, и я не позволю виновным уйти от заслуженного наказания. Я знаю, что ты хочешь донести до меня, Мэт, но поверь – не стоит тратить на это, ни моего, ни твоего времени, потому что ты не переубедишь меня, какие бы доводы не привел.
– Маркус, – глазки скрылись в узких щелочках.
– Что, Мэт? – Растеряно спросила Вайлет.
– Зовите меня Маркус, – сухо сказал Мэт. – Не молочник, ни Мэт Добс, ни парень из Файерлейка, а Маркус.
– Хорошо Мэ… Маркус, – Вайлет вытерла глаза и внимательно посмотрела на сидящего перед ней человека, который мгновенно превратился в профессионала, оставив за невидимой чертой, лишнее.
– Поговорим о деле, – сказал он.
Вайлет выпрямилась и взволновано вздохнула, пытаясь совладать с дрожью рук.
– Ты передашь материал, который я просила найти?
– Разумеется. Это моя работа и я всегда делаю ее хорошо, но это лишь один аспект.
– Что же еще, Маркус? – Подал голос Луис, нарочно сделав ударение на последнем слове. Мэт недовольно посмотрел на него, скривив губы в подобие улыбки.
– Луис, прошу тебя, – сказала Вайлет. – Говори, Мэ… Маркус.
– Вы просили любую информацию, касающуюся деятельности ордена. Чтобы все понять, нужно пойти с самого начала. – Маркус посмотрел на зажатый в руке планшет и нахмурился. – Есть только одно надежное место, где бы я ни волновался на счет этого. За годы моей практики, – хмыкнул Мэт, – я обзавелся обширной клиентурой и значимыми связями. Безликий Маркус может все, так почему же иногда не выполнить маленькую и, казалось бы, безобидную его просьбу. Только вот не каждый понимает: я ничего не делаю просто так, и маленьких просьб в моем деле не существует.
Вайлет и Луис переглянулись.
– Полагаю, вы обладаете достаточным количеством времени, чтобы спокойно все выслушать, и уж тем более – не люблю, когда меня перебивают, – он с вызовом посмотрел на сидящего в дальнем кресле парня.
– Отлично – урок номер один усвоен, – крякнул Маркус, выключая планшет. – Человек возомнил себя хозяином природы, великим творением Господа, верхушкой пищевой пирамиды, королем из королей – зовите, как хотите. Тщеславие всегда вело вперед прогресс, новые технологии, медицина, всемирная сеть. Сущий бред! Мы всегда будем лишь крохотной цепочкой в эволюции, и уж никак не вершиной пирамиды. Не согласны? Тогда попробуйте доказать это голодному льву, которого повстречаете в сафари за сотни миль от цивилизации.
Куда денется вся ваша спесь, гениальные идеи и жалкие амбиции? Что вы сделаете, оказавшись один на один перед грозным противником, истекающим при виде вас слюной. Он не поймет вашего испуганного блеянья в жалкой попытке спастись, которому не нужны ваши счета в банке и дом на лазурном берегу, который в гробу видел ваши условности и раздел территории, прогресс и победу над бедностью.
А теперь представьте врага в миллионы, миллиарды раз сильнее разъяренного голодного льва. Который ненавидит само человечество, который желает уничтожить людей как сам вид, и эта ненависть несоизмерима и неподвластна описанию. Враг, который убежден, что человек недостоин жить и наследовать эту землю, потому что душа его страшнее того зла, что несет он сам, а совершает он все во имя самообогащения, подчинения близкого своей воли, ради разрушения.
Да, человек возомнил себя царем природы. Он думает, что знает каждую пять своей земли, думает, что понимает законы, существующие здесь. Он думает, что всегда сможет остановить болезни или вовремя укрыться от извержения вулкана, или разогнать приближающийся ураган, предсказать торнадо. Он думает, что может в любой момент заползти в свою нору и переждать беду, но это не так.
Крохотное звено – всего лишь звено – и если что-то пойдет не по сценарию, его просто выбросят и заменят другим звеном. Вам непонятно, но вы поймете.
Луис нетерпеливо ерзал в кресле. И ради этого бреда они тащились столько миль? Он открыл рот, намереваясь перебить Мэта, но Вайлет покачала головой.
– Всегда существует белое и черное. Всегда существовала борьба равновесий. Извечно были те, кто сомневается и те, кто уверовал, но это ничего не меняет. Человечество рано или поздно погубит себя само: болезни, войны, ненависть. Но если есть способ ускорить неизбежное, для чего промедление? Когда ты столько ждал, любое мгновение кажется вечностью, а предвкушение скорой победы толкает на действие.
Со дня сотворения земли существовали особые места, в которых все кардинально менялось, служа единственной цели, и эту цель нам не дано знать, но тот, кто находится по другую сторону, недооценил людей, этих слабых творений Господа, страдающих множеством пороков и таких уязвимых. Казалось бы, к каждому нужно просто подобрать ключик, и дело сделано, но тот, кто недооценивает врагов, а люди всегда были его врагами, рано или поздно терпит поражение.
Чтобы бы вы сказали о заговоре лягушек или летучих мышей – рассмеялись, говоря о бредятине, на какую и не стоит обращать внимание. Распылим тонны две химикатов, ударим психоволнами с особой чистотой, от которых у мышей голова взорвется, как переспелый арбуз – и кранты их Великому заговору. Так думает и он, глядя на нашу мышиную возню.
Правда, вышло маленькое недоразумение, но о нем позже.
Эти места всегда пугали и притягивали к себе сумасшедших, мечтающих докопаться до глубинного смысла, до истины. Ха! Все равно, как попытка изобрести вечный двигатель или эликсир молодости. Но мечта всегда толкает людей на крайности, без которых, впрочем, можно и обойтись, а уж любопытство вообще на безумства.
Но не все такие. Всегда есть исключения из правил, даже среди людей, мнящих себя пупом вселенной. Некоторые поняли, может, сначала интуитивно, внутренним чутьем, что это плохие места, и человек меняется, долго находясь там: заболевает, сходит с ума, умирает или просто исчезает, будто его никогда и не существовало.
Если есть начало – всегда есть конец, если есть вход в лабиринт, значит, должен быть выход, – Мэт поднялся и, шаркая ногами, прошлепал к бару. Налил полные бокалы Вердиккио[1 - Вердиккио – одно из самых известных итальянских белых вин, производимых в центральной Италии в провинции Анкона Сухое бледное вино с интенсивным запахом, разливается в вазообразные бутылки.], подал Вайлет и Луису, затем взял себе и задумчиво покрутил в руках.
Свет настольной лампы отразился от янтарной жидкости и заиграл на стене напротив.
– Почему ты молчишь? – Бросил он Луису.
– Ты же не любишь, когда тебя перебивают? Но, все же, замечу – ближе к делу!
Мэт хрюкнул и с наслаждением отпил от бокала.
– Некоторые люди рождаются другими, не такими, как остальные, – он с нежностью посмотрел на девушку. – Они могут и не осознавать, но остальные это видят и замечают. Такие люди всегда подвергались гонениями: их сжигали на кострах, мучили, четвертовали. Страх всегда двигает большинством поступков, а уж страх необъяснимого, как это любят говорить, с научной точки зрения, и вовсе толкает на крайности. Белых ворон никогда не любили. Если ты чем-нибудь отличаешься, выделяешься от общей массы – ты, безусловно, обречен на непонимание, ты становишься изгоем. Как не мне это знать, и хотя в моем случае это переживаемо, в твоем Вайлет чревато серьезными проблемами, ну если только… Если только ты не станешь одной из них. В одиночестве таким не выжить, и ты это понимаешь.
– Она не одинока, – прошипел Луис.
– Конечно, ты надеешься на это. Но журавлю никогда не быть с бакланом. Понимаешь, о чем я, сильный парень?
– Болтай, что хочешь!
– Луис, пожалуйста, – она дотронулась до его руки.
– Такие индивидуумы стали скрывать от остальных истинную натуру, то, чем отличались, стараясь жить вместе и не выставлять себя напоказ. Но эти люди всегда несут большую ответственность и если им дана сила – они обязаны помогать другим. Давайте будем называть их одаренными.
Одаренные быстро поняли, откуда надвигается беда, и чтобы предотвратить катастрофу они обязаны охранять опасные места. Вернее охранять от того, что находится в них. Таких мест в Америке пять: в Неваде, Орегоне, Канаде, Илузиане и Северной Каролине. По всему миру их более десятка – это только те, что нам известны. Созданное сообщество называло себя орденом «Хранителей земель».
– Постой, Маркус, – не выдержал Луис. – Значит, ты утверждаешь, что таких организаций несколько?
– Да, пять, и все они объединены в некий союз, которым правит совет, состоящий из двух или одного представителя каждой группы, который решает возникающие проблемы и способы их устранения.
– Откуда такая информация?
– Позволь не называть своих источников, Луис.
– Афения?
– Да, она – как руководитель ордена, состояла в совете.
– Значит, совет решает проблемы.
– Руководит советом некий Алесандро. Ничего о нем пока не знаю. Знаю одно: ему подчиняются все пять групп. Кстати, если объединить на карте аномальные зоны, получается что-то вроде пятиконечной звезды.
– Поэтому символ ордена пятиконечная звезда?
– Возможно?
– Значит, этот Алесандро знал, что происходит в Файерлейке? Он руководил всеми процессами? Решил… убить меня? Выходит, это он принуждал Джека к такому выбору? – Вайлет поднялась, поставила на столик нетронутый бокал с вином, и прошла в другой конец комнаты.
– Похоже на то. Мне удалось сломать их базу данных, но хочу заметить – среагировали они быстро. Не удалось полностью скопировать один весьма интересный документ. Потребуется время, чтобы восстановить хоть часть данных.
– Постойте, я ничего не понимаю. – Луис тоже поднялся и нервно заходил взад– вперед. – Я не понимаю, что охраняет орден? Землю? Необычные места? Кто такой «он», который думает о нашем мышином заговоре?
– Я рассказал то, что удалось прочесть в их Великой книге. Кто такой «он», подумайте сами. Эти места, разломы, как их еще называют, таят в себе угрозу и это не просто слова. Хаттауба предсказал произошедшее прошлым летом почти за пятьсот лет до этих событий. Индейцы называют разлом в Фаейрлейке – Битуа-Туа, и верят: зло, таящееся в его недрах, так же старо, как сама жизнь, и также мудра, как мать природа. Они верят, что зло жаждет заполучить землю, мечтает владеть ею. Ведь, что такое темнота – лишь дверь.
Эти люди религиозные фанатики. Они убеждены, что удерживают двери в саму преисподнюю, а слуги дьявола пытаются открыть врата. Орден пойдет на все, чтобы сохранить инкогнито и неизвестно, как далеко тянутся их нити. Они пойдут до конца, чтобы уберечь разломы от алчных до знаний или власти людей, ведь тогда случится непоправимое. Армагеддон, если хотите. Сорванная печать – одна из семи ступеней к началу конца света: «и вострубит Ангел начало конца»! По их мнению, в Файерлейке, в третьем секторе, как они это обозначают, Джек не дал произойти именно этому.
– Допустим. Тогда как люди могут сдержать это?
– Не просто люди, а одаренные люди. Помните историю Френсиса Дебуа, который, несомненно, обладал некой силой? Он пытался открыть проход, пытался впустить демона – могущественного военачальника адской армии. Он продал душу, отдал тело и просто случай не дал свершиться задуманному. Юная Пайхати, которую и в расчет-то никто не брал, ушла вместо Хаттаубы, подарив тому жизнь, дав шанс все исправить, оставить людям надежду. Она не побоялась нанести удар Дебуа, зная, что погибнет. «Если ты хочешь чтобы жил он, уйди вместо него», – вздохнул Маркус.
– Что? Что ты только что сказал? – Вскричала девушка.
– Если хочешь, чтобы жил он, уйди вместо него!
– Откуда эта фраза? – Она взволнованно подбежала к Маркусу.
– Это из записей Дебуа. Я же сказал, что еще не восстановил документ. Более подробно смогу ответить, когда завершу работу. Что в ней не так?
Луис закатил глаза к потолку:
– Да потому что так же сказала та ведьма из бродячего цыганского цирка «Танцующий медведь».
– Какая ведьма? – Насупился Маркус.
– Когда Вайлет жила с родителями у них в городе остановился цирк. Старая цыганка гадала ей, и предсказала появление в жизни Джека и его потерю. Мы снова встретились с ней несколько месяцев назад, и она бросила в лицо эту фразу.
– Вы случайно встретили цыганку? – Маркус взял девушку за руку, заглядывая в глаза.
– Да, – прошептала она.
– Вы уверены в этом?
– Ну конечно. Разумеется, – всплеснул руками парень.
– Хм… – Маркус почесал подбородок. – Просто детективная история.
– О чем ты?
– Повторяю, когда закончу работу.
– Да, что ты заладил одно и то же, – не выдержал Луис. – Бред какой-то! Разломы, хранители земель, нечистая сила. Я в это не верю! Если они защищают людей, то как так вышло, что орден задумал принести Вайлет в жертву? Как допустили появление Эрни и охоту за Иеинаком? Если они такие дальновидные, как не предугадали развитие событий, в которых роль жертвы отвели… Джеку?!
– Слушай, парень, я только рассказываю, что удалось узнать. Анализировать не моя прерогатива. Я добываю факты – мне за это платят, вот и весь расклад.
