скачать книгу бесплатно
– Ну, а что же, если госпожа Виктория окажется благосклонна ко мне?
– У нас говорят: лишняя баба – помеха успеху.
– Я о победе…
– А. Не парься, этого не случится. Хотя мне интересно, за что ты готов грызться с учениками.
– За излишнюю самонадеянность и проявление неуважения к учителю, будешь обязана неделю внимать моим лекциям без единого зевка и показывать своё истинное отношение ко всему, что я тебе говорю.
– Сам себе противоречишь. Но, лады, договор в силе.
– И, что немаловажно, принят в первом же чтении. На руки плевать будем?
– А в рожу можно?
– Крайне не рекомендую.
Послав Сашу с его бесперспективными предложениями туда, куда Макар телят не гонял, девушка объявила о начале «битвы ума и копыт».
– Дерзай, – только и вздохнул юноша.
– Да долго ли, – многозначительно промолвила Лиля и заглянула в тот же ящик будуарного столика, в котором не так давно обнаружился клей. Теперь её интересовал другой предмет, не менее предыдущего удививший её своим нахождением в столике родившей её женщины. На портрете она казалась куда менее затейливой и куда более женственной, чем, очевидно, являлась на самом деле.
– Если ты надеешься меня им спугнуть, – заметил Саша, равнодушно глядя на перочинный нож со странным узором на лезвии, – то можешь отметать этот план уже сейчас.
– А он не для того, – загадочно улыбнулась девушка и вышла из комнаты.
С хлопком двери наступила тишина. Вообще, по всем канонам ей положено было бы быть зловещей… Однако фантазия молодого учителя на поверку оказалась весьма ограниченной. Юноша, имея немалый опыт в общении с противоположным полом, считал вполне закономерным наличие в женских сумках и шкафах самых неожиданных предметов и склонен был думать, что ученица решила просто припугнуть его неизвестностью. Вполне вероятно, она возомнила, что он пойдёт за ней следом, заинтригованный, и рассчитывает поймать его на любопытстве. Или хочет, чтобы он по истощении запасов терпения спустился в конце концов к ней, устав ждать.
Прошло несколько минут, прежде чем до ушей Саши донёсся первый звук. Кто-то на ходу прокашлялся и приглушённо припомнил юную хозяйку дома по матери.
– Ещё и глаза закатывает, видала?!
– Это ладно. А вот с чего вдруг я обязана знать, что такое «гидроперит»? Спросила бы аптечку и сама бы дальше разбиралась! Но нет же, нам повы…
К счастью, остаток фразы был проглочен дальними стенами коридора. Парень остался в некотором недоумении. Его ученице понадобился гидроперит… Что-то знакомое. Неужто надумала сделать пену у рта? Глупо и опасно. Поразить фокусом а-ля «вулкан»? Уж больно по-детски, да и бессмысленно. Она на это не пойдёт. В конце концов, она ещё для чего-то взяла перочинный нож…
Разгадка не заставила себя долго ждать. Дверь слегка приоткрылась, что-то бесшумно приземлилось на пол, дверь закрылась. Этим «чем-то» оказался коробок со вставленной в него по центру зажжённой половинкой спички… До заполнения комнаты дымом осталась одна мысль: «Вот это я дал маху».
Резко вскочив, юноша задержал дыхание и бросился к распахнутому окну. Глаза на время застелила густая пелена. Чуть позже, стоя у оконного проёма, глядя сверху на жемчужные клубы дыма, неспешно выкатывающиеся на улицу, и размышляя, как ему стоит поступить в данной ситуации, Саша сделал мрачное заключение. Драть эту козу ему попросту не за что. Условиями ведь не была оговорена невозможность применения физического или психологического насилия. Выходит, смекалка девушки достойна даже похвалы. Ведь, в действительности, ничто иное не заставило бы его пошевелиться ближайшие несколько часов.
Пришла пора признать поражение и заодно высказаться по поводу рискованности подобных выходок. Высунувшись в окно по пояс, парень набрал полную грудь свежего воздуха. Несмотря на его старания выбрать участок почище, резкий запах нашатырного спирта, пропитавшего уже, наверное, всю комнату, всё равно примешался и заставил Сашу поморщиться и закашляться. Покачав головой, он отправился на поиски ученицы, попутно обвиняя себя в излишней святости: её за такое убить мало, а он стерпит!
Поскольку снова объясняться с Максимом Алексеевичем особенного желания у юноши не было, он заблаговременно побеседовал с горничной и выяснил, что его друг заперся у себя в кабинете и не планирует выходить в ближайшее время. Убедив девушку не мешать хозяину дома просветляться за табачной дымкой и проверить на досуге противопожарное оборудование на предмет исправности, Саша продолжил путь с облегчённой душой. Та же горничная подсказала ему, где искать виновницу злоключений: Лиля упорхнула на третий этаж всего пару минут назад.
Мгновенно преодолев препятствие в виде одного этажа и двух комнат, парень нашёл свою воспитанницу в библиотеке. Высказаться, однако, ему не дали.
– Что-то вы долго, молодой человек. Вам какую книгу? Ищем даже по цвету корешка и по сюжету, не переживайте.
– Что-нибудь о вредных и подлых барышнях посмотрите, и побыстрее, пожалуйста, – успешно скрывая вновь накатившее раздражение, произнёс Саша.
– Жизнеописание придворных дам Франции придёт в следующем месяце, – кисло ответила Лиля, состроив капризную гримасу. – Заходите позже, если ничего больше не интересует.
– Нет уж, подождите. Область моих интересов не так узка. Завтра нам предстоит посетить клуб… Есть ли что-то о странных танцах под противную музыку?
– О чём речь. «Языческие танцы племени Хакаюнос», шестое издание. Должна втюхать, очень популярно среди современной молодёжи, сама вот на днях перечитала. Будете брать?
– А вы потрудитесь найти?
– У нас самообслуживание.
– Да это-то как раз заметно… – фыркнул парень, подходя ближе.
– Как бы то ни было, ты проиграл, – ликующе улыбнулась Лиля, – и до конца дня не должен читать мне проповедей. А выход на крышу через кладовую.
Саша пожал плечами и заметил, что это ещё спорный вопрос – проиграл он в итоге или выиграл. А голосить именно сейчас он, к сожалению, не намерен: девушка не установила сроки, когда говорила о первом условии, так что он волен назначить их по своему усмотрению. Возразить на это Лиле было нечего.
– Идея посидеть в библиотеке, к слову, не так уж плоха, и не только из-за того, что кое-кто безо всякого зазрения совести превратил свои хоромы в кальянную. Раз не хочешь учиться, может, тогда заинтересуешься атласами? Хоть на карты и страны посмотришь… Подождёшь здесь – не пожалеешь. А предпочтёшь удрать – не разочаруешь. Выбор за тобой.
Через несколько минут он вернулся с толстой тяжёлой книгой и с цветущей на губах широкой самодовольной улыбкой: девушка осталась в том же положении, в каком он её покинул. Бережно опустив перед ученицей свою ношу, Саша коротко отрекомендовал это издание как лучший иллюстрированный атлас.
– Так хорошо сохранился, даже неожиданно. Я превосходно помню день, когда тётя привезла мне его, и это невзирая на то, что я ещё в детсад ходил… Не думал, честно признаюсь, что Максим перевезёт его сюда. Гляди, здесь даже зарисовки от руки. Вот вулкан Эйяфьятлайокудль…
– Как-как?
– Эйяфьятлайокудль.
– Ещё раз?
– Эйяфьятлайокудль.
– А слабо пять раз скороговоркой?
Саша взглянул на девушку с шутливой укоризной, но промолчал. Та уже с чуть большим любопытством осмотрела рисунок.
– А где он?
– В Исландии. Поистине волшебная страна на острове в Атлантическом океане. Правда, мои спутники оказались раздосадованы: там дороговато обходится алкоголь, а они всерьёз грезили о масштабных гулянках, которые впоследствии пришлось вычеркнуть из планов. Таким образом, единственное, что их по-настоящему впечатлило – это, конечно, виды. Они там потрясающие, и любоваться ими можно было часами без капли спиртного в организме.
– Ты, гляжу, от ребят просто в диком восторге, – саркастически подытожила Лиля.
– Куда там. Они беспрестанно выли и жаловались, – выдохнул парень. – А это, – указал он на зарисовку водопада, тут же заметно приободрившись, – Виктория в Африке. Я, стоя в ста метрах от него, не слышал ничего вокруг, кроме яростных бесконечных ударов воды о камни и гладь бассейна. Впрочем, мы с проводником туда отправились довольно поздно, и было практически безлюдно. Обычно на таком расстоянии сквозь гул уже можно различить голоса туристов.
– Он широкий? Такой же, как здесь?
Чрезвычайно довольный тем, что ему удалось безраздельно завладеть вниманием девушки, Саша начал рассказывать о том, что он видел сам и о чём ему рассказывали. Поскольку память у него была отменная, а речь, звучанием которой он порой невольно наслаждался и сам, столь плавной, что повесть его снова растянулась на два с половиной часа. Молодые люди не заметили, как пролетело время, и даже не поняли бы, что наступила пора ужинать, если бы горничная, которую Максим Алексеевич послал их разыскать, не объявила им об этом.
Более благодарного слушателя, чем человек, почти вся жизнь которого прошла в нескольких стенах, которые он небеспричинно ненавидел, юноша найти не мог. Заручившись его обещанием рассказать после ужина ещё что-нибудь, Лиля, решившая временно забыть о желании разжечь огонь войны и заставить учителя уехать, в самом прекрасном расположении духа спустилась в столовую.
– Насколько я могу судить, мысль о репетиторах покамест можно определить как неуместную. Что ж, безмерно рад, – объявил племяннице явно не осведомлённый дядя и предложил молодому человеку сесть по правую руку от себя. Тот стушевался и заметил, что ему намного удобнее было бы сесть рядом с Лилей: через стол крайне неудобно поправлять девушку, если она сделает что-то не так или возьмёт не тот столовый прибор. Истолковав поведение юноши так, как ему самому было удобнее, мужчина в ответ лишь передёрнул плечами, добродушно улыбнулся и приступил к еде.
– Вилка для рыбы правее, – полушёпотом сообщил парень, приподнимая вилку с тремя зубчиками. – Представь, что сверху наблюдаешь за тем, как плывёт дельфин. Сколько увидишь плавников?
– Ну, три.
– Верно. Так что, пусть дельфин и млекопитающее, попробуй ассоциировать количество зубчиков на вилке для рыбы с количеством его плавников. Либо вспоминай трезубец.
Девушка кивнула и, взяв нужный прибор, осторожно поднесла его к квадрату рыбного мяса.
– Если собираешься брать нож, удобнее переложить вилку в левую руку и, придерживая мясо зубчиками, разрезать его, держа нож в правой. Это и правильно, и тебе время сэкономит.
Подавленная досада от того, что, пусть и с благими намерениями, препятствуют поглощению ею съестного и утолению проснувшегося голода, отразилось на том, как сильно сжались пальцы девушки на рукояти ножа. Юноша почуял угрозу и предпочёл выждать более удобный момент, чтобы возобновить попытки образумить хищника, привыкшего раздирать свою добычу без посягательств посторонних на его личное пространство.
Сказать, что Максим Алексеевич был безумно рад тому, как удачно ему в голову пришла мысль пригласить Сашу и как ему повезло с родственниками хотя бы со стороны жены – составить однозначное мнение о племяннице он не спешил – было бы обидным преуменьшением его эмоциональности. Он был на вершине блаженства и не скрывал этого.
4
Утро началось с песни. С бодрой, задорной песни в шесть утра. Дело в том, что совсем рано заснувший Максим Алексеевич пробудился с рассветом и в кратчайшие сроки покончил со всеми срочными бумажными делами. Ликование от осознания сего факта так затмило рассудок, что в голову ему запало неожиданное и коварное. Мужчиной овладело неистовое желание излить душу в караоке. И, будучи натурой порывистой, он мигом оказался в опасной близости к комнате отдыха…
Светало. Лучики солнца нещадно били в окна. Лиля так же остервенело била своего дядю подушкой. Наконец, микрофон выпал из его рук, и по дому прошёлся жуткий треск, известивший обитателей дома о свержении тирана, не сумевшего взять верхнюю ноту должным образом.
Несмотря на отчаянные протесты Максима Алексеевича, девушка завершила свою месть, полностью обезоружив его путём обесточивания пыточного аппарата.
– Да дай ты поспать ещё хоть часок, – простонала она, отходя к двери, у которой пристроился, скрестив на груди руки, Саша. – Только в два ночи удалось заснуть!
Нахмурившись, юноша обернулся к ней, тем самым как потворствуя своему желанию узнать о ночных делах своей ученицы, так и отвечая на немой вопрос в глазах её дяди:
– Позволь полюбопытствовать, а до этого ты чем занята была? Мы разошлись после пробежки в девять.
– Чем? Составляла список тех, кого с утра пристрелю первыми, если рано разбудят, – огрызнулась Лиля и ушла, шлёпая по паркету босыми ногами.
– Иными словами, нисколько не изменила себе и вновь предавалась совершенно бесполезному занятию, – вздохнул парень и тоже отправился досматривать сон про Орлеанскую деву на коньках, внезапно завопившую «Impossible… Believe me!».
Возобновить пение в караоке Максим Алексеевич не рискнул. Состроив грустную мину, он поплёлся в библиотеку: его чаяния метнулись к мысли о поиске хорошей книги. Однако мужчина даже не подозревал, как оперативно нынче исполняются его желания. Не успел он показаться из-за дверного полотна, увесистый томик похабного содержания известил его о том, насколько уверенно и продуманно вела оборону довольно пожилая и давно уже одинокая горничная. По сути, она являлась единственным в доме человеком, помимо самого хозяина, кто прекрасно знал расположение каждого динамика и понимал, что во время подобных выступлений возможность выспаться появлялась лишь в храме науки сия дома, где не было установлено ни одного злосчастного устройства. Во избежание нарушения святости памяти этого места, куда они с братом частенько убегали прятаться от прислуги и родителей и где их всегда избегали искать, мужчина не позволил притрагиваться ни к стенам, ни к потолку помещения даже для установления дымовых датчиков.
Глядя на женщину, чьи щёки становились всё пунцовее пропорционально тому, как спадала сонливость с глаз, Максим Алексеевич задал всего один вопрос.
– Советуете?
Периферийным зрением заметив, что он кивнул на издание в своих руках, – поглядеть на него прямо у неё не хватило бы духу – горничная прохрипела:
– Да.
Пожав плечами, мужчина пожелал ей добрых снов и удалился к себе.
К восьми часам дверь в комнату Лили распахнулась, и на пороге её появился уже одетый юноша, которому так и не удалось снова заснуть.
– Ты не мог отложить свои поползновения на попозже? – буркнула, зажмурившись от внезапного включения света, девушка.
– Я и так решил не будить тебя на тренировку. К тому же, знаешь ли, существуют страшные слова «работа» и «обязанность». Тебя они, в сущности, пугать не должны, но, согласно некоторым претендующим на достоверность поверьям, люди выполняют некоторые обязательства, чтобы зарабатывать себе на жизнь и на репутацию человека слова. Или чтобы просто не смущать честной люд излишне праздным образом жизни.
– Обхохочешься. Сейчас прям упаду…
Послышался глухой стук об пол. За ним мгновенно последовали и грязные ругательства, и весёлый звонкий смех.
– К чему же демонстрировать, я бы и без того охотно тебе поверил, – выдавил Саша, подавая ученице руку.
Лиля взглянула на него исподлобья и изобразила милейшую улыбку, на какую только была способна. Секунда – и перекошенное лицо юноши оказалось на уровне её собственного. Напрасно тот расхохотался, не сойдя с ковра.
– Впредь буду предусмотрительнее.
Саша и сам до конца не мог понять, обещанием были его слова или же угрозой. Но, так или иначе, девушка не восприняла их всерьёз и отправилась одеваться. Это не заняло много времени: куда больше ушло на выбор обуви. Парень был выше неё на две головы. Маленькой она казаться не хотела, но и на высокие каблуки вставала всего раз в жизни. Предание о том случае по сей день с благоговейным ужасом повествуют всем новичкам в обувном магазине. Три свалившихся друг на друга стеллажа, декоративные карниз и шторы, некогда сокрывшие от суда людского зияющую в стене дыру в подсобку, парочка дамочек, слишком озабоченная выбором между «удобно» и «красиво»… В тот торжественный день Лиля не пощадила никого. А Максим Алексеевич, хоть и решился на покупку, будучи счастливцем, наивно убеждённым, что умение ходить на каблуках каждая женщина впитывает с молоком матери, мысленно поклялся себе больше не появляться с племянницей в обувных лично.
Увы, обувь на высоком каблуке была самым простым и, пожалуй, единственным вариантом для достижения поставленной девушкой цели, и она прекрасно это осознавала. На ней, к тому же, настоял и Саша. Но у того уже был другой мотив. Он хотел продемонстрировать Лиле, насколько та может быть беззащитной. Вдобавок ко всему, его сжигало изнутри неподдельное любопытство: какой предстанет эта девушка, когда напрочь лишится шипов?
– Как бы то ни было, знай: подверну себе ногу – сверну тебе шею, – предостерегла юношу Лиля, надевая туфли.
Первая попытка встать окончилась провалом. Благо, провалилась девушка в кресло. Второй подскок был несколько более удачным, поскольку Саша, отметив явную неуверенность ученицы, решил лично проконтролировать её первые шаги и, поймав на лету, удержал в вертикальном положении.
– Зато в данный момент ты гораздо женственнее обычного, – сразу нашёл положительную, как ему казалось, сторону юноша. Лиля попробовала переставить ногу. Результат вызвал в Саше весьма противоречивые эмоции. С одной стороны, он был рад, что шпилька прошла, не задев пальцев. С другой – был крайне удручён потерей любимых кедов. – Ну, по крайней мере, пока ты остаёшься недвижима. Неужели не нашлось каблуков покороче… и потолще?
– Хочешь, можешь поискать сам, – хмуро покачала головой Лиля, жестом указывая ему на комод. – Дядя уверял, что, когда купим это пыталово, я мигом научусь на них ходить. Да я и до двери без перелома не докостыляю! А, кстати, есть те, в которых я вчера тебя приветствовала.
– Держи спину ровнее, – засуетился парень, содрогнувшись от одной мысли снова увидеть блестящий кошмар. Вдруг, его осенило: – Ты на велосипеде когда-либо каталась?
– О, так я прозевала здесь педали?! – с малой долей раздражения полюбопытствовала его ученица, всплеснув руками.
– Прошу, отнесись к этому с большей хладнокровностью. Постарайся выпрямить спину… Так. Держи осанку. А теперь перенеси вес на эту ногу и бедром…
– Сашка, ты крещёный?
– А? Н-нет…
– Я это к чему. Святой отец может опоздать.
Юноша растерянно уставился на Лилю. Та с затаённой злобой глядела на него исподлобья и явно не собиралась развивать свою мысль. Утекали драгоценные секунды. По истечении минуты разочарование девушки в экстрасенсорных… да, пожалуй, и в интеллектуальных способностях учителя достигло своего пика. Рывком сбросив руку юноши, она прорычала:
– Ещё раз – и передашь мой пламенный привет Пете и Павлу.
– Да пожалуйста, – почти обиженно проворчал тот. – В таком случае, и ловить я тебя не буду. Не то – какой ужас! – случится невообразимая дерзость: схвачу за локоток…
Парень отступил на шаг, потирая словно горящие изнутри пальцы и возмущённо глядя на хрупкие с виду руки ученицы. Та закусила губу и, высоко задрав подбородок, сделала несколько шагов. Сцена претендовала на звание поэтичной: на протяжении всего пути девушка шаталась арматурой на ураганном ветре, а в конце его, живописно раскинув руки-крылья, как коршун спикировала на будуарный столик. Произведение искусства с полуторавековой историей не знавало ещё, однако, столь грациозных пернатых. Отсутствие опыта сказалось тотчас: не сумев достойно выдержать роль взлётно-посадочной полосы, столик опасно накренился. Секунда промедления – и он стал бы последней клеткой неуклюжей пташки.
Саша, хоть и чувствовал непримиримую досаду на ученицу, лишаться её не хотел. А потому пристально следил за её движениями и, несмотря на собственные слова, готов был подхватить девушку в любую секунду. Он был практически убеждён, что та вот-вот рухнет и, конечно же, не на него. Чутьё его не обмануло.
– Ты не могла бы избирательнее относиться к тем способам, которыми намерена обнажать свою любезность?!
– Чегось? – моргнула девушка.
