скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Но тогда будь добр, отопри дверь, чтобы было понятно, что к нам на огонёк заглянул препод, а не заложник с досрочно оконченным высшим образованием.
Юноша, осознавший, что девушка выглядит так, какой она предстала перед ним теперь, не всегда, и уцепившийся за эту мысль, нашёл в себе силы заговорить:
– Быть может, ты нас представишь?
– Прости мою неучтивость… Знакомься: моя племянница, наследница и беда рода Осаниных, Лилиана. Лиля, имею честь представить тебе племянника своей покойной жены Амазонова Александра. Сейчас он действительно при параде: очевидно, желал таким образом оказать нам любезность и выразить своё почтение. Но смею заверить, ты сильно ошиблась, сочтя его бездумным фатом.
– Алексашка, значится… Ну что ж, Санёк, велкам ту хелл!
Без особого энтузиазма оглядев в последний раз новоприбывшего учителя, девушка удалилась в свою комнату, не удосужившись дождаться ответа. Как только она скрылась из виду, Саша резко обернулся на каблуках к Максиму Алексеевичу. В его глазах застыл немой вопрос. Максим Алексеевич шумно выдохнул и несколько неуверенно проговорил:
– Теперь ты, по крайней мере, можешь вообразить себе в красках, с чем будешь иметь дело в ближайшее время. И более того, знаешь, почему я не сумел договориться ни с кем иным. – Взглянув на юношу, он понял, что его племянница была вовсе не так далека от истины, как ему показалось это вначале. – Ты ведь не отказываешься, в самом деле?
– О, это было бы слишком большим для неё триумфом, – ядовито ответил тот. – Я берусь исполнить твою просьбу. Когда приступать?
– Едва почувствуешь себя отдохнувшим. Вручаю её тебе в полное распоряжение… Только не забывай: как бы ни чудила и не наряжалась, она всё же остаётся девушкой.
– Я постараюсь, – уклончиво отозвался Саша, отдавая пухлой горничной пальто.
3
Вернувшись к себе в комнату, первым и неотложным делом Лиля назначила себе снятие туфель, которые не были разношены и натирали во всех возможных местах. Выполнив эту задачу, ещё несколько минут она выделила себе на то, чтобы посидеть в кресле и поблаженствовать, а затем предприняла попытку расчесать комок, напоминающий небольшой фрагмент птичьего гнезда. Поскольку из этого ничего не вышло, Лиля скинула тряпьё, от которого ещё вечером приходила в упоительный ужас, и направилась в душевую. Там, вдоволь накупавшись и смыв с себя гадкую помаду, вкусом напоминающую ягоду черники, измазанную в удобрениях и пожёванную клопами, она вышла, рассчитывая обнаружить на крючке полотенце или хотя бы халатик. К несчастью, на них не было и намёка: горничная, видимо, только недавно забрала всё в стирку и, рассчитывая, что хозяева дома решат принять ванну только к вечеру, решила не слишком торопиться с заменой.
Покачав головой, обречённая девушка вышла из душевой нагая. Ну, откуда она могла знать, что Саша позволит себе зайти в её комнату без спроса?
– Ты что-то тут забыл? – недовольно поморщившись, проворчала девушка. – Свищи. Но уточню сразу: если поиски затянутся, познакомишься с самозарядным тигрулей.
С этими словами она прошла под арку к шкафу, оставив побуровевшего юношу размышлять о смысле такой жизни. Выудив купленные недавно спортивные штаны и футболку, Лиля, нимало не спеша, облачилась в них и неторопливо вернулась к ожившей статуе «Мыслитель», готовая выслушать упрёки в безнравственности и отсутствии стыда и огнестрельного. Однако, к недюжинному её изумлению, их не последовало. Парень медленно поднял голову и, увидев перед собой уже одетое существо, ничего толком не соображая, просто сообщил ученице, когда начнутся тренировки и когда он намерен начать с ней заниматься. Надо отметить, до того, как девушка вышла, график занятий был установлен жёстче и должен был быть озвучен отнюдь не так невнятно, как это получилось в итоге.
– Ты сам-то понял, что сейчас ляпнул? – недоверчиво уточнила Лиля. – В девять вечера пробежка, а с десяти до часу изучение биологии и прикладной химии! Изверг, тебя вообще какое место надоумило стать педагогом?
– Твой дядя…
– Зашибись. Слушай, дам тебе совет. Записывай, пока задарма. Никогда не доверяй сомнительным источникам. Усёк? – сквозь стиснутые зубы выдавила девушка и, вытолкав почти не сопротивлявшегося Сашу за дверь, расхохоталась.
Бедный юноша поплёлся в указанную ему комнату, расположенную слева от той, что занимала его воспитанница. Отведённые ему покои были значительно темнее за счёт более тусклых красок, в которых преобладали синие и фиолетовые оттенки, но именно по этой причине они казались ему теплее и уютнее. В комнате было много торшеров, но не было верхнего освещения, мебель стояла хаотично, но, как ни странно, удобно. Над комодом, в который уже уложили все вещи нового хозяина, висело огромное зеркало в кованой оправе. Оно зрительно увеличивало пространство и служило чуть ли не единственным украшением в помещении, помимо разбросанных по полу квадратных и прямоугольных ковров.
– Ну, вот что мне с ней делать? – раздражённо проговорил Саша, опускаясь в кресло напротив зеркала. Ему померещилось, будто оттуда кто-то сочувствующе вздохнул. Отогнав наваждение, он обвёл комнату взглядом.
– С чего начать, чем закончить? В одном-то она права: учитель из меня неважный… Да и, откровенно говоря, к чему ей все энциклопедические знания мира, если она не собирается никуда поступать и вряд ли намерена даже работать? Ох… Так, соберись. Преподать ей надо лишь то, что может пригодиться, школьная база ей ни к чему. Социологию, немного биологии: не будем замахиваться на институтские знания, – быть может, совсем чуть-чуть химии. Больше нельзя, дабы в самом деле никого не убила безнаказанно. Самые азы физики, арифметику, обязательно, – нет, я бы даже сказал первостепенно, – этикет, географию… Что касается физических упражнений, видно, что она и сама неплохо справляется. Это даже излишне заметно…
Чертыхнувшись и вздохнув, парень откинулся на спинку и сомкнул веки. Перед глазами неотступно замаячили образы сначала удивлённой, а после, как ему показалось, даже раздосадованной Лили. Да, ему уже доводилось видеть обнажённые тела, ещё и более приятные на вид, но в такой ситуации он ещё не оказывался. И то, как она себя повела – просто прошла мимо, словно его там и не было, не приказав ему даже отвернуться или закрыть глаза – не могло его не задеть. Неужели эта девчонка настолько его презирала, что даже мужчиной считать отказалась?
– Прошла, как мимо пустого места, – фыркнул Саша, недобро сверкнув глазами. – Что ж, хорошо. У тебя будет достаточно времени убедиться в обратном…
Тем временем, всем довольный Максим Алексеевич отправился в свой кабинет с целью привести в порядок дела с заводами. Ранее углубиться в эти вопросы надолго ему не позволяла вечная тревога за слоняющуюся без дела племянницу, теперь же он всецело положился на волю и воспитание друга. Неизвестно, как бы он отреагировал, если бы узнал, что последнему уже спустя десять минут, как они закончили разговор, посчастливилось лицезреть девушку абсолютно нагой. Заинтригованная прислуга о случившемся решила ему не докладывать.
К одиннадцати часам дверь в комнату Лили распахнулась, и в проёме появился собравший всю волю в кулак учитель. Девушка взглянула на него без особого интереса и вернулась к занятию, которому предалась немногим ранее. К прослушиванию музыки через гарнитуру, справедливо полагая, что так песни будут звучать куда громче и чище и никому в доме при этом не помешают.
– Снимай наушники.
На беду юноши, пауза между окончанием одного трека и началом другого закончилась на слишком уж решительном слове «снимай». Девушка и прежде никогда не оставляла безответной вопиющую наглость. Ныне же, воинственно настроенная, она с удвоенным удовольствием отдала дань традиции, молниеносно запустив в обидчика одну из подушек, в которых устроилась, со словами:
– Мало показалось, да?
Обескураженный таким поступком парень приблизился и хотел было самостоятельно вынуть из уха девушки злосчастный наушник, но протянутую в её сторону руку после того, что ей удалось услышать, Лиля расценила несколько по-своему. Укусив его, девушка с громкой бранью перекатилась на другой край кровати и, отключив плеер мощным ударом о грудь Саши, одним движением сорвала с себя гарнитуру.
– Да почему ж тебя без намордника-то держат?! – в сердцах воскликнул юноша.
– Да потому что тебя не на цепи! Смылся живо, пока охрану не позвала!
– Вопрос в том, кого она защищать должна! Человека, просившего снять наушники, или бешеную катапульту, без предупреждения швыряющуюся техникой?
«Наушники? Наушники… Да что же…»
В полной мере осознав свою ошибку, Лиля разразилась нервным смехом. Парень уже с открытым негодованием смотрел на истерику своей новоявленной ученицы и, стараясь выяснить её причину, стал перебирать в голове различные варианты. Истина открылась ему тут же, словно только этого и ждала.
– Погоди-ка. – С видом прожжённого критика осмотрев девушку, Саша хмыкнул и небрежно заметил: – Нет, ты однозначно себя переоцениваешь.
Цель была достигнута: его слова больно укололи самолюбие девушки. Отвращение к учителю, едва смягчившееся осознанием ею собственной вины, вернулось с новыми силами и явно отразилось в её взгляде. Смех резко затих.
– Недостаточно хороша для тебя, значит? – угрожающе спокойным тоном заключила девушка. – Тоже мне потеря. Валяй, проткнутый! Посмотрим, надёжно ли тебя на вертикаль науки насадили.
Несмотря на неистовое желание ответить на грубость Лили и указать ей место, терять времени Саша не стал. Хоть он согласился обучать племянницу доброго друга лишь из одного уважения к нему и искренней привязанности, теперь в списке его целей значилось испытание собственных возможностей. Итогом своих стараний он видел обуздание этого маленького чудовища и утверждение собственного превосходства.
– На сегодня всё, идём обедать, – блеснув наручными часами, самодовольно произнёс парень. Он был убеждён, что заинтересовал ученицу: за исключением просьбы отлучиться в уборную, за всю лекцию та не проронила ни слова. Однако, вопреки ожиданиям Саши, девушка лишь демонстративно зевнула. Внутренне, тем не менее, она не могла не признать, что его речь была гораздо занимательнее и понятнее книжного материала, любезно и без разбора предоставленного её дядей. Но сохранить лицо было необходимо, безусловно. Пожав плечами, она проскользнула мимо учителя к двери. Тот с трудом подавил рык и проследовал за ней в столовую.
Максим Алексеевич уже сидел за столом и поглядывал на время, когда Лиля с широкой улыбкой поприветствовала его, тем самым немало удивив, и весело поинтересовалась, что предлагает сегодня на обед повар. Мужчина перевёл изумлённый взгляд на друга – юноша в ответ лишь ворчливо предположил, что его племянница просто рада окончанию первого занятия и не стремится это скрыть.
– Точняк, – подтвердила девушка. – Так чё у нас там на обед?..
– Первым блюдом щи, вторым рыба с запеченным картофелем, – изумлённо ответил дядя, глядя на разницу в настроении молодых людей. Он предвидел это, но ожидал, что не в духе будет племянница. Также мужчина отметил, что Саша отставил в сторону тарелку и явно не намеревался приступать к еде. Это насторожило его ещё сильнее. – Сашенька, не сочти за грубость, но я, признаться честно, ожидал, что твой урок займёт гораздо меньше времени. Разве ты не голоден?
– Вводная часть выдалась достаточно масштабной. И нет, я не голоден, но за столом, с твоего позволения, поприсутствую.
– Как пожелаешь, только позволь в таком случае спросить… Чего же ради?
Парень устало кивнул в сторону Лили:
– Сожалею, но я не смогу на расстоянии оценить её умение держаться за столом. Это ведь, если я правильно понял, тоже имеет значение?
– Разумеется. Просто это не к спеху. Коли не хочешь есть, можешь идти, проследишь в другой раз. Право, не представляю, как вы, молодые, которым требуется так много энергии, можете так скудно питаться!
– Я плотно позавтракал, – встав из-за стола, с некоторой долей иронии проговорил парень и, церемонно откланявшись, быстро удалился. Проводивший его взглядом Максим Алексеевич обернулся к племяннице.
– Что произошло на занятиях? Сколько его помню, он отказывался от еды только раз. Но его тогда можно было понять: оторваться от беседы с Анжеликой может только инвалид по зрению и слуху.
– С Анжеликой? – хитро улыбнулась девушка.
– Именно. О, поверь мне, особа впечатляющая. Они, если я не ошибаюсь, довольно продолжительный период ходили под стрелой Амура… А может, до сих пор вместе, кто знает этого героя. Он практически не касается темы своих похождений, хотя, что-то мне подсказывает, там есть, о чём поведать. Это любимчик в дамском обществе, каким и я в своё время не слыл.
Отметив для себя несколько фактов, Лиля живо вообразила себе круг интересов Саши. И, оставив эту пищу для размышлений на десерт, завела разговор о простейших, которые первыми стали как предметом лекции её новоявленного учителя, так и показателем того, насколько часто он намерен пользоваться терминологией в личных целях. По крайней мере, на протяжении двух часов он без зазрения совести раз двадцать сравнил её с простейшими.
По окончании обеда девушка поднялась к себе и оценила состояние плеера. Отскочив от Сашиной груди, он разбился о пол, да к тому же был придавлен каблуком. Следовательно, попытка собрать и склеить этот аппарат привела бы только к потере времени.
– С другой стороны, а разве осталось у меня что-то, кроме времени? – риторически прощебетала себе под нос Лиля.
Собрав осколки стекла и обнаружив в одном из ящичков будуарного столика клей, срок годности которого, видимо, давно и безнадёжно истёк, поскольку запах от него распространялся по всей комнате мгновенно даже в закрытом виде, девушка устроилась на голом полу, чтобы «не заляпать в случае чего ковёр». Последнее было, с точки зрения вновь не вовремя посетившего её учителя, предусмотрительно, но, в то же время, необычайно глупо. Поскольку если с ковром на ноге и руке ещё можно кое-как доковылять хотя бы до телефона или ванной, то паркет таких вольностей никому и никогда не позволит.
– Если тебе нечем заняться до такой степени, могу обеспечить заданием.
– Если можешь обеспечить только заданием, можешь валить к себе, – равнодушно отозвалась Лиля, упорно прибивая к экранчику плеера явно лишний осколок.
– Звучит так, будто тебе в настоящий момент ещё что-то надо, – парировал Саша и, подумав, прибавил: – Ты, конечно, вольна воплощать любую подкинутую мадемуазелью Шизофренией идею. Тем не менее, позволь посоветовать тебе поменьше вдыхать сей чудный аромат и, если жалко себя, но не жаль окружающей среды, открыть окно и проветрить помещение. А не то плеер скоро лично тебе сообщит, как его следует ремонтировать на самом деле и откуда, на его непритязательный взгляд, растут руки у того, кто занимается этим сейчас.
– Если что-то не устраивает, сядь и помоги делом. Как-никак, он по твоей вине коня двинул.
К их обоюдному изумлению, парень, подумав, молча сел напротив неё по-турецки и, ловко перебирая пальцами, составил экран. После он начал поочерёдно показывать ей детали и осторожно склеивать, в итоге получая почти полноценное стёклышко. Его так увлёк этот процесс, что когда Максим Алексеевич, чуть ли не физически почуявший неладное и то, чем оно пахнет, спустился на второй этаж и по резко усилившемуся аромату нашёл его источник, юноша даже не заметил остолбеневшего в дверях вдовца своей тёти.
Мужчина довольно продолжительное время наблюдал процесс бессмысленной починки плеера и честно пытался понять, кем и с какой целью всё это было задумано. В голову его шли самые невообразимые предположения, но верного или хотя бы оправдывающего поведение молодых людей он так и не отыскал. Еле удержавшись от вздоха, он подошёл к окну и распахнул его, впуская давно уже ставший дефицитным свежий воздух.
– Завтра поедете со мной в город. Что-то мне подсказывает, рано вас ещё вдвоём надолго оставлять.
– Может, заодно и в клуб наведаемся? – тут же предложил Саша, поднимая на Максима Алексеевича совершенно адекватный взгляд и тем самым несколько его обескураживая. – У меня там была назначена встреча. В таком случае, ничего не придётся переносить.
Мужчина стушевался. До этого момента он был безоговорочно уверен в том, что его друг не станет упражняться в некромантии на трезвую голову.
– Ради всего святого… Но сразу после свиданий в парк, очищать лёгкие!
– Мне хватит и пробежки перед сном, – улыбнулась вдруг Лиля. – Что до клуба, идея – огонь. Может, я хоть кого из своих увижу, а то все номера опять поменяли, гады.
Выйдя из ступора, Максим Алексеевич оглядел обоих, но не нашёл никаких признаков того, что открытый тюбик с вязким порыжевшим веществом как-то подействовал на их стремление собирать заново уже обречённый на выброс прибор. Глаза обоих были ничем не замутнены, и говорили они так, словно всё это время дышали обычным воздухом, а не просроченным на полтора десятка лет клеем, невесть каким чудом не засохшим.
– Да как вам всё это удаётся? – всплеснул руками мужчина и покинул комнату. Дверь за ним резко хлопнула. В этот момент в окно ударила волна холодного влажного воздуха, и девушка невольно поёжилась. Борьба вредности и воспитания велась недолго: с разгромным счётом, верна традициям, победила совесть.
– Закрывать пока не стоит, запах ещё не выветрился, – чуть неуверенно проговорил юноша и, сняв пиджак, накинул его на плечи Лили. Та фыркнула и тут же вернула его владельцу.
– Тепличным растениям разрешено валить, покуда корешки не отмёрзли.
– Боюсь, растение не столь шустро мигрирует, как тебе бы того хотелось. Без должной помощи оно и вовсе не покинет комнату раньше конца кайнозойской эры.
– Так ты из выживших! Многое объясняет. Ну да, все те ужасы пережил, сталбыть, и сейчас не подкачаешь… Слуш, раз пошла такая пьянка, как, на твой вкус, мясо динозавров конину напоминает? Если да, пацаны мне пятихатку заторчали.
Саша изогнул бровь и уточнил:
– Ты уверена, что в курсе, какой сейчас месяц, год? Не обессудьте, юная моя ученица, но сведения об эре у вас явно ошибочные.
– Э, нет, – поспешила возразить девушка. – Ты свои два часа верой-правдой отпахал. Отставить внеурочные покушения на мою детскую психику!
– Всё бы ничего, да только твоя детская психика оставляет ссадины на моей вполне взрослой, – несколько хмуро заметил юноша. – При должном упорстве же она, вне всякого сомнения, вскоре опустится до боёв без правил, а там уж, если говорить о наиболее вероятном исходе, пригрозит переломами.
– Вот не влом тебе вечно нудить? – осведомилась, прищурившись, Лиля.
– Меня ни в коем случае не утомляет любовь к роскоши родного языка.
Заплясавшие в глазах Саши огоньки ехидства и азарта дали девушке понять, что тот вновь воодушевился. Она, к своему счастью, угадала его настроение достаточно рано, чтобы не попасться на провокацию.
– Я сказала отставить.
– В таком случае, позволь изложить мысль, гложущую меня уже довольно давно. Может, нам стоит прогуляться?
– Хорошая идея: гуляй отсюда. – Вдруг, на лице девушки появился хищный оскал. – К тому же, со мной ты как на суде. Любое лишнее слово пойдёт против тебя. Вот ляпнешь не то – припомню на свиданке твоей, и тут же по макушке обухом ревности. А она знаешь, как на нервы подружек действует… Хуже, чем твоя резня по моим ушам.
– Ты о чём сейчас? – изумлённо моргнул Саша.
– О том, что всякие Наташи, Милы и Анжелы трясутся за свои когти ровно до тех пор, пока их цепные не пускают слюни по другой косточке.
– Иными словами, Максим затронул тему моей личной жизни, и ты намерена отныне всячески меня шантажировать. Игнорируя притом тот факт, что в действительности сама ты мне не интересна. Я верно понял, ничего не упустил?
– Вернее некуда, – максимально равнодушно кивнула Лиля. Однако она была уязвлена значительно сильнее, чем могла представить и перенести. Очередное прямодушное заявление юноши задело её гордость настолько, что девушку физически бросило в дрожь. От выяснения отношений ни о чём не подозревавшего юношу спас разбушевавшийся холодный ветер.
– Кончай упорствовать. Ты озябнешь.
Лиля невольно издала звук, лишь отдалённо напоминающий смешок, и покачала головой. Плавно переложив руки на колени, она демонстративно расправила плечи и слегка склонила голову к плечу.
– Точно не я, товарищ. А вот ты можешь. Так что вали шустрее, мне здесь ещё клей от паркета отдирать.
– Самостоятельно не отдерёшь, он уже застыл. И по какой такой это, скажи на милость, причине ты не замёрзнешь, а я…
– Тебя отсюда тем же способом, что и с утра, выставить? – закатив глаза, протянула Лиля.
Нахмурившись и проворчав что-то нечленораздельное, Саша решительно отбросил пиджак и уселся в кресло. Тем не менее, по его содрогнувшемуся телу было видно, что остаться он намерен из одного лишь принципа и что со стороны этот поступок никогда в жизни не одобрил бы.
– Не сочти я необходимым удалиться, ты бы меня и с места не сдвинула, – повторил парень уже громче, поняв, что с первого раза его слова не расслышали.
Взглянув на гору мышц, очевидно, долго и упорно наращиваемых в тренировочных залах, девушка ухмыльнулась и напевным голоском уточнила:
– И какая награда меня ожидает, если я смогу оторвать твои орехи от кресла?
– А чего бы ты, собственно, пожелала? – мигом отозвался парень.
– Хм… Ты прокукарекаешь на крыше весь репертуар Васьки Галимого и оставишь меня в покое минимум до десяти утра.
Юноша скептически отнёсся к такого рода условиям, но не принять их попросту не мог. К тому же, он был твёрдо убеждён в своей непоколебимости.
– Увы, лишь до семи. В полдесятого мы уже должны будем позавтракать и приготовиться к отъезду.
– Так и быть, по рукам.
