скачать книгу бесплатно
***
– Две ошибки? Как это понимать?
– Что-то не устраивает?
Результаты теста меня обескуражили. Я была категорически не согласна с тем, что Мидлтаун являлся союзником юга в тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году. Во время гражданской войны.
– Конечно. Мой зачеркнутый правильный ответ. Вот что. Мидлтаун никогда не был союзником юга. Солдаты его оккупировали и превратили в базу против воли мирного населения.
– Откуда же у вас такие сведения, мисс…
Он забыл мое имя. Засранец. Я завелась.
– Миднайт. Вы забыли мое имя точно так же как и забыли события в истории этого города.
Кто-то ахнул. Я услышала жужжание мухи. Снова я в центре внимания. А мне всего то и нужно было спокойно доучиться.
– Что ж. Я вижу, в этом вопросе ты разбираешься гораздо лучше меня. Предлагаю написать эссе на эту тему. На пять тысяч слов. Завтра можешь уже сдать. Чтобы не затягивать. Тогда я изменю оценку.
Да он издевается. Я взбесилась.
– А вы, мистер МакКуин, – я старалась назвать его имя как можно саркастичнее, – не боитесь, что я вам стол и с другой стороны проломлю?
Гарольд сглотнул.
– Я уже заказал железный. Тебе может быть очень больно.
На все у него готов ответ. Но ругаться с преподавателем при всех не самая лучшая идея. Вдруг с ним тоже что-нибудь случится. Тогда я точно окажусь виновата во всей этой мерзости. Хотя он огромный как шкаф. Попробуй, покалечь такую громадину. Я размяла плечи. Один.
Я улыбнулась.
– Кончено. Написать пять тысяч слов к завтрашнему уроку не составит особого труда. Тем более я знаю, о чем писать.
Урок закончился феерично. Зато я теперь была совершенно точно уверена: Александр МакКуин был далек от преподавания. И от истории.
глава 8
Я легко отделалась. Написать эссе на пять тысяч слов сложно. Но не для меня. Складывалось такое впечатление, что Алекс просто играл со мной. Ему нравилось наблюдать, как я бешусь. А может… как много этих самых может. Может это его первая школа, где он выступает в роли учителя. Все-таки он довольно молод. Еще одна теория заговора.
На математике я получила девяносто восемь баллов за внеплановый тест. Хороший результат. Я уже несколько дней не заглядывала в тетрадь с логарифмами и пределами. Все силы тратила на биологию. Сегодня тоже следовало заниматься. Но как выкроить время для дурацкого сочинения?
После уроков я отправилась в школьную библиотеку. Нужен был интернет, причем, срочно. Как и ожидалось, я оказалась права. Во время войны между югом и западом Мидлтаун оставался в стороне. Из-за чего, впоследствии, и был назван Мидлтауном. Зато такой город был удобен для тех, кто терпит поражение. Кому нужно переждать, перевести дух, потребовать еды и крова. А если местные откажутся, то добиться своего при помощи силы. В даунтауне, на площади, у нас даже стоит памятник жертвам той войны, которую начали не мы. По сути, местные жители во все времена были мирными и не хотели проблем ни себе, ни соседям. Сейчас история вроде бы начала повторяться.
Я посмотрела в листок с тестом. Ко второй ошибке у меня не было претензий: я плохо помнила, когда случилась забастовка на молочном заводе. На историческом соревновании в прошлом году, я запнулась на похожем вопросе. Не запомнила с тех пор, не запомню уже никогда.
Я предупредила Майю, что у меня проблемы в школе, она ответила, мол, все окей. Я могу сегодня не приходить. Но завтра нужно будет отработать сегодняшний пропуск. В принципе, такой поворот меня устраивал. Жалко, что тренировку придется пропустить. Но я могла бы нагнать в следующий раз.
***
Все тело затекло. Глаза болели. От написания эссе меня отвлек голод.
На часах было уже шесть. Город застилали сумерки. Пора уходить. Но я написала только четыре тысячи слов. Скорее всего, подозрительный МакКуин проверит их количество на компьютере и заставит переделывать. Нет уж. Он не получит такой радости. Я сама его позлю и все выполню в срок. Не терпится увидеть его физиономию.
Я оторвалась от компьютера и подошла к стойке, за которой сидел библиотекарь. Она меня знала, потому что я частенько засиживалась допоздна и каждый раз в одиночестве. Но я совершенно не знала, как зовут эту женщину. Я даже не всегда ее замечала.
– Мисс Миднайт, опять вы засиживаетесь допоздна. Не забывайте про комендантский час. Который, между прочим, ввели не просто так.
– Я знаю… Мне нужно еще немного времени, чтобы все закончить.
– Я больше не могу оставлять библиотеку не запертой.
Больше? То есть когда я здесь засиживалась, я оставалась совсем одна? Интересно.
– Иди домой. У тебя есть дома компьютер?
– Нет.
Я солгала. Дома должен был находиться Эд. Встречаться с ним так рано мне не хотелось. Так что я осталась в школе. Приду домой как после работы. Никто не станет проверять, где я была. Той смски с угрозой я не боялась. Марк был смышленым и крепким парнем, но я уже один раз надрала ему зад. И если он напросится, то сделаю это еще раз. Не побоюсь запятнать личное дело. Или все же не стоит с ним связываться?
– Ладно. Это в последний раз. Выключишь свет, когда будешь уходить.
Когда женщина встала из-за стола, я увидела ее в полный рост. Фигура довольно привлекательная. Но походка все портила. Оглядываясь, я вернулась за компьютер. Оставалось написать какую-то тысячу слов. Нужные слова не шли на ум.
Просидев над эссе еще час, я поняла – лучше не получится. Концовка здорово провисала. Но я два раза переписывала середину. В итоге получилось то, что получилось. Пять тысяч и три слова. Хотела бы я уложиться ровно в пять тысяч из вредности. Но усталость давала о себе знать. Я распечатала работу, скинула на флэшку, собрала вещи и погасила свет.
В животе заурчало. Я давно не ела. Ни мясо, ни что-либо другое. Сейчас была согласна даже на пасту с курицей. От которой меня до сих пор бросало в дрожь.
Я вышла из школы и свернула за угол. Если идти через лес, можно добраться быстрее. Только я повернула к тропинке, как дорогу перегородил Марк. Какая неожиданность. Что он собрался делать на территории школы? Ведь фактически, я находилась еще в школе. Во мне разыгралось любопытство.
Из леса вышли еще два парня, одетые в куртки нашей футбольной команды. Одного из них я видела недавно в учебной части, когда ходила за конвертами. Надо завтра проверить, отправили ли почту.
Тот, который был мне знаком, подал голос.
– Эй.
– Эй, – мой голос звучал ровно и спокойно.
– Я же тебя предупреждал, – Марк сделал шаг вперед. Еще два шага и он окажется в моей зоне комфорта. – Ты строишь из себя недотрогу, но на самом деле ты дьявол, которого надо изгнать, – ребята шумно поддержали друга. Позади меня появилось еще четыре человека. Два парня и две девушки. Со всеми ними я ходила на историю. Ситуация приняла скверный поворот. Их семеро, я одна. Добром это не закончится. Единственно верным решением будет убежать. Так я отсрочу неминуемую заварушку. И не попаду ни в полицию, ни в больницу. Ни одно из этих мест не внушало доверия. Но отступить и сбежать являлось трусостью. Или голосом разума?
– Ясно. Я вижу, к чему вы клоните. Вы на самом деле решили меня избить на заднем школьном дворе? Перед камерами видеонаблюдения? Всемером?
– Элли, ты такая дура, что мне тошно. Оглянись. Нет здесь никаких камер, – Марк развел руками. – Ты в ловушке.
Допустим. Значит, нужно определить насколько эти люди хотят быть вовлечены. Я окинула всех беглым взглядом. Девушки были настроены весьма решительно. Но они были в команде чирлидирш. Значит, Петти тоже замешена, но достаточно умна, чтобы держаться на расстоянии. И быть сейчас в совершенно другом месте.
Парни позади меня и парень позади Марка явно сомневались. Итого, если отбросить сомневающихся, остается четыре человека. Вполне по силам отбиться. Но с болельщицами надо держать ухо в остро: ноги они умеют задирать.
– Подумайте лучше как будете расплачиваться. Вы действительно сможете вынести все те проблемы, которых так старательно добиваетесь сейчас? Порицание, отчисление, полицейский участок с неудобной камерой, никакого колледжа, никакого будущего?
– Заткнись, – Марк был заводилой. Он хотел причинить мне боль, и ему было плевать, какая расплата за этим последует. – Ребята вызвались добровольно. Я никого не заставляю. Это их личное решение. Знаете, – он обратился к товарищам, – если хотите, можете уйти прямо сейчас. Давайте, это только ваше решение.
Народ переглянулся, но никто не двинулся с места. Видимо, Марк имел силу убеждать. Моя же способность общения с людьми сводилась к минус одному.
Я смотрела на футбольного полузащитника исподлобья. Парень рассмеялся, и я поняла – его ни что не остановит.
– Скажи, это ты придумал такой восхитительный план или Петти подбросила?
Моя последняя жалкая попытка вывести его из равновесия провалилась.
– Петти? При чем тут она? Это только наше дело. Ты меня унизила. Перед родителями, жителями города. Соседи шепчутся за моей спиной, потому что кто-то пустил слух, что меня загребли за изнасилование. Думаешь, каково мне? Приятно?
Он подошел еще ближе. Поскольку я не отступала, четверо ребят, стоявших позади, тоже не делали попыток подойти ко мне ближе.
– Не подходи. Мне неприятно быть так близко к тебе.
– А что ты сделаешь? Ты одна. Тебя некому защитить. Тебя никому не жалко. Ты никому не нужна.
Черт. Я расстроилась. Злость мгновенно меня накрыла с головой. Я видимо потеряла рассудок и возможность здраво мыслить. Я хотела одного: разорвать их на куски. Сломать им кости, чтобы они видели и слышали, чтобы понимали, что происходит и не могли с этим ничего сделать. Я хотела, чтобы они были в сознании.
Глаза залила темнота, в голову ударило, мышцы напряглись. Я была готова оторвать ему голову на месте. Мне много раз говорили гадости. Та же Петти, когда прилюдно объявила виновной в смерти Маркуса. Та ненависть, которая завладела мной на уроке истории, несравнима с той, которую я чувствовала сейчас. Слышать что я никому не нужна – нестерпимая мука.
Марк подошел еще ближе и хотел схватить меня за волосы, но я поймала его руку и вывернула ее так резко, что раздался треск. Парень заорал и упал на колени. Не ослабляя хватки, я нагнулась и вывернула его руку в противоположную сторону. Послышался еще один хруст. Из рядом стоящих ребят кто-то отпрянул, кто-то кинулся к Марку. Видимо собирались меня оттащить. Я выпустила руку футболиста и включила функцию ниндзя. Поскольку, у меня имелся черный пояс по айкидо и неконтролируемое желание убивать, смесь оказалась жгучей. Одного парня я ударила ногой в солнечное сплетение. Схватив второго за руку, резко развернулась и проскочила ему за спину. Подставив подножку и повалив на землю, я издала крик, будто ударили меня. Прижав руку парня коленом, я схватила двумя освободившимися руками его голову.
Все произошло секунды в две. Я не понимала что делаю. Или наоборот понимала и мне это нравилось. Собиралась ли я убить одноклассника? Да. Я бы это сделала, не моргнув глазом. Меня жестоко отшвырнули. Я упала и оказалась в траве, рядом с тропой, на которую так и не попала. Которая вела в лес.
Я мгновенно поднялась и собиралась закричать еще раз, словно животное во время нападения. Перед глазами все было черным, но я могла видеть. Огромная фигура быстро сгребла меня в охапку и утащила в лес со скоростью света.
Сначала я поддалась, но затем рассердилась еще сильнее и попыталась выскользнуть, ударив противника под коленную чашечку, а затем, вывернувшись, сделала боковой банч* локтем. Меня ничто не держало. Ровно секунду. Захват повторился. Но был менее жестким. Я бы смогла вырваться. Но противник заговорил.
– Дыши спокойнее. Попробуй снова считать.
Чертов мистер МакКуин.
Разум стал возвращаться. Вспомнила недавний сон. И тут меня как холодной водой окатили. Что, черт возьми, сейчас было. Мне стало страшно и я вжалась в могучую грудь преподавателя.
– Один. Два. Три. Четыре.
Я досчитала до двадцати. Он не отпускал. Я не хотела прекращать обнимать его. Было тепло и комфортно. Безмятежно. Пелена спала. Я смотрела на мир как обычно. Во рту чувствовался вкус крови. Я поцарапала губу. Но больно не было. Скорее досадно. Я не заметила, как это произошло. Учитель отпустил меня и отступил на два шага назад. Взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Он ничего не спрашивал, но смотрел так, будто что-то искал. Я засомневалась, стоит ли ему доверять, хоть он и спас меня от себя самой.
– У меня что-то с глазами, – виновато промямлила.
– Вижу. Заметил на второй день.
Второй день? В наш первый с ним урок, когда Петти вывела меня из себя, у меня резало глаза. Позже в туалете я заметила, что они изменили цвет: стали темнее, чем обычнее. Но в тот раз я все списала на гормоны, освещение, плохое самочувствие, адреналин и стресс. Но сейчас? Глаза больше не резало, но в момент ярости все окрашивалось в черный цвет. Пожалуй, уже стоило начать беспокоиться.
Это был второй день. Если он сказал «второй», значит, он помнит первый. Сердце сжалось. Он проходил мимо закусочной вместе с брюнеткой и поцеловал ее в макушку. Значит, они были близки. Зачем тогда упоминал, что помнит меня. О чем я вообще думала?
– Эллисон, ты ранена. Нужно ехать в больницу. Рана глубокая.
Больница. Что я им расскажу? Как я ее получила? Кстати, как?
Я опустила голову. На левом предплечье был глубокий порез, словно от ножа. У кого-то из этих дураков был с собой нож. Вот не знаю, всегда ли он его носил или припас специально для меня. Я закрыла глаза. Когда адреналин выветрится, будет очень больно. И страшно. И стыдно.
– Не надо в больницу. Что я им скажу? Что жонглировала ножами и один меня поранил? – я усмехнулась. Еще осталась капля юмора. Значит, человечность не потеряна. – Кроме того, им придется сообщить соц. службе. И это внесут в мое дело. Нет-нет. В больницу я не поеду.
Видимо я слишком усердно замотала головой, Алекс обеспокоился.
– Эй, эй, все хорошо. Я помогу тебе. Пойдем.
Он быстро огляделся, взял меня за руку и повел из леса прочь. Обратно в школу. И это здорово, потому что в порыве неизвестно чего, я потеряла сумку. А в ней находились все мои вещи и деньги. Без этой сумки я не попаду домой. Если только через окно. Если там снова не будет торчать тот тип в черной толстовке.
Сумка лежала на дороге никем не тронутая. Из нее сиротливо торчало дурацкое эссе. Вокруг было тихо. И темно. Вряд ли эти уроды пойдут в полицию. Они вообще живы? Или я натворила того, что нельзя исправить?
Алекс подобрал мою сумку. Я только сейчас заметила, что рубашка у него порвана. Скорее всего, это я постаралась. Когда пыталась вырваться в состоянии аффекта.
– Не бери в голову, – словно прочитал мои мысли МакКуин. – У меня есть футболка. Заходи.
Он пропусти меня в класс. Горел светильник. Большие стопки листов и папок захламляли стол и закрывали вмятину, сделанную мной.
– Садись на стол.
Я подняла бровь. Не потому что предложение звучало непристойно, а потому что не было места для моей пятой точки. Я осталась стоять рядом.
Мистер МакКуин достал из шкафа большую дорожную черную сумку и поставил на стул перед своим столом. Я попыталась заглянуть что там, но ничего не увидела. Он извлек сумку поменьше, наподобие дамской косметички, пожалуй, это именно она и была. Закралось подозрение, что эта брюнетка ему не сестра. Кого я обманывала. Я всегда это знала.
Из косметички Алекс вытащил иголку и нитку. Затем достал из сумки бутылку водки. У меня отвисла челюсть. Он точно не был учителем. Тогда зачем притворялся? Все, происходившее вокруг, казалось невероятным. Как школа могла взять на работу человека без рекомендаций. А может они у него есть. Тогда он действовал не в одиночку. Так. Чем больше я об этом думала, тем больше мне не нравилось что происходит.
Алекс взял меня за талию и посадил на стол, прямо на бумаги. Возможно, это была чья-то курсовая или типа того. А может он еще на ком-то сорвался и запросил эссе на пять тысяч слов.
– Я продезинфицировал. Скорее всего, больно не будет. По крайней мере, пока ты находишься в шоке.
Свет лампы был направлен на мое предплечье. Какая нелепая ситуация. Я покачала головой и усмехнулась.
– Тебе смешно? Это тоже из-за шока. Кто-то смеется, кто-то плачет. Уже завтра все будет в порядке.
– Как раньше уже не будет.
Алекс помолчал.
– Нет. Как раньше уже никогда не будет.
Он понимал, что я знаю. Или, по крайней мере, догадываюсь на его счет. Да он и не скрывался. Значит либо не хотел, либо не видел смысла.
– Я… кто-нибудь, – я замолчала. Стоит ли мне вообще знать, что я натворила. – Э-э-э.. я слышала хруст.
– Да. Думаю, у него сломана кость в двух местах.
– Оу.