скачать книгу бесплатно
– Рис. – сама не знаю почему сократила имя, как называли меня только друзья, родители и Ноэль.
Поспешно забрала руку, не зная, как реагировать на подобный выпад и в какой–то сумятице затеребила юбку платья, разглаживая складки. Затем отдернула руки, дав себе мысленно затрещину, и открыла дверь:
– Тебе пора, – упрямо посмотрела на собеседника, чтобы скрыть эмоцией странно сбившееся дыхание.
– Верно. – слегка помедлил северянин, его льдистые глаза впотьмах смотрели особенно пронзительно. Забрав жилет с обувкой, странно тихой походкой для его комплекции, вышел за дверь. Бахнув щеколдой, я без сил упала на кровать, не снимая платья.
Глава 3.
Хороший друг – это тот, кто в сговоре с судьбой
Народная мудрость Россарии
В полдень стены Даркмурта встречали меня шумными коридорами и суматохой студиозусов перед первым учебным днём. Сомневаюсь, что обитатели академии реально готовились к занятиям, так как крайница зарева склоняла отдохнувшие головушки урвать краюху праздника с подноса каникул и залить это все желательно соусом из веселья и бормотухой покрепче. Поэтому к вечеру стены замка опустеют, а одноименный город наполнится быстро пьянеющей молодежью.
Наша с Лив комнатка располагалась прямо по коридору под номером семь. Две узкие кровати по стенам, громадный платяной шкаф у двери и простенький стол со стулом у окна. Почему–то один. Видимо завхоз посчитал, что готовиться будут по очереди, поэтому мы чаще уходили в читальный зал. Но в целом, грех жаловаться. Все добротное и целое не без использования рунной магии, конечно же. Мы обе были бюджетницы и учились в одной группе стихийных магов, моя ведущая стихия была огонь, у Ливаны земля. Хотя порой мне казалось, все должно быть наоборот, учитывая наши темпераменты. С соседкой мне повезло, девушка была из эртонских крестьян соседнего королевства, дружелюбная, наши Стихии не конфликтовали, а дополняли друг друга, даже вторые моя – ветер, ее – вода. Может, поэтому мы сошлись? Не было конкуренции? Правда Лив можно охарактеризовать как девушку с непростым пробивным характером. Несмотря на низкий сословный статус, подруга чхать хотела на снобизм, с которым не редко сталкивалось непривилегированное сословие. С ней мы сошлись на единстве взглядов на магию, дар и отсутствие гонора. Хотя ее ветреность, и при этом, вера в того самого рыцаря из куртуазных романов, меня порой дико смущали. По мне эти две вещи были не совместимы. А Лив утверждала: «не попробуешь – не узнаешь». Я к ней с советами не лезла.
Споро разобрав сумку и приведя в общей душевой себя в порядок, вернулась дабы одеться и пойти посмотреть расписание, взять список новой литературы и отправиться с эртонкой в город.
– Эв! Вернулась! – Лив влетела ураганом, снося меня с ног и звонко расцеловала в щеку.
Нрав эртонки был далёк от светского, что мне дико нравилось. Среди пресных рыбёшек Даркмурта Ливана была как глоток свежего воздуха в жарком мареве пустыни. – А обещала съездить со мной вчера! – пожурила девушка и принялась на скоро прихорашиваться, расшнуровывая скромное платье, доставая корсет для «особых» случаев, пудреницу и горячий камень для локонов.
– И тебе доброго солнца! – смятая буйным нравом соседки, я уперлась копчиком в подоконник, скрестив руки на груди, наблюдая за внезапными метаниями и прихорашиванием подруги.
– Лив, у тебя новая жертва? – с нескрываемой иронией подняла бровь, абсолютно не сдерживая улыбку.
– Ты ведь слышала? Северяне приехали! – ответила на мой недоуменный взгляд эртонка, экспрессивно взмахнув флаконом с ванильным благовонием и с щедротой вчерашнего дождя вылила медовую жидкость прямо на пол.–Ой! – едкий кондитерский запах, словно мы печём сотни тортов и сладких кексов, резко ударил в нос.
– Стихии! Лив! – ахнула я, открывая окно.
– Не думала, что эта штука в таком объеме воняет как кондитерский цех!
– Хочешь сказать я тоже булочной пахну? – сощурила карие глаза подруга, вытирая тряпкой лужицу.
– Не так активно! Ты же не выливаешь весь флакон каждый раз! – я зажала нос и, положив в металлическую миску на ножке оружие пыток, подожгла ветош. Но сделала только хуже, словно погребальный факел, лоскутье вспыхнуло, обдавав нас едким чёрным дымом.
– Святые угодники! Из чего эта тряпка? Или… это благовония тёмной магии?! – отпрянула я от столба, что наполнил маленькую комнатушку, не только усилив запах, но и придав зловонного копченого дымка, словно мы пекли знаменитый Россарский «брусок».
Лив, недолго думая плеснула воды, что чёрными кляксами расплескалась на подоконнике. Мы стояли в оцепенении, а затем эртонка резко потянулась за полотенцем, толкнув раму окна, что с диким металло–стекольным звоном столкнула страшное зелье в проем, гулко ударившись о мощеную дорожку внизу.
– Черт! – я дёрнулась на перехват, но было поздно. – Ты зачем это сделала!? – подскочила к ней.
– Божечки, Рис, да там же кусты! Чего так орать–то! – она было открыла рот, возмутиться такой не благодарной реакцией на избавление от погребального костра, но внизу раздался смачный иностранный мат. Мы дружно перегнулись через подоконник. Какой–то черноволосый парень действительно решил устроить променад в самый неудачный момент, когда все уже давным–давно прогарцевали в сторону злачных мест.
И только обрызганный обозначил подъем головы наверх, мы с проворностью кронвельских духов всосались в проем, сев прямо на пол, сдавленно неприлично заржав.
– Не смейся. – тюкнула в бок подругу, с ужасом понимая, что ситуация жуть какая досадная для того господина в белой рубашке.
– Лив, закрывай окно. – было потянулась к раме, как сообщница дернула меня за локоть.
– Только спалишься! У всех открыты! – прошипела соучастница бомбежа.
– Ладно, быстро собирайся и выметаемся отсюда, а то наверняка сейчас по комнатам пройдутся.
Подруга споро закопошилась, а я вспомнила нить разговора и решила букинистическим размахом немного проветрить помещение:
– Так что с поклонником? – вентилировала воздух томиком по международному этикету авторства пресловутой Кюстины Де ла Фэр, что вводила в дикий сонный транс своими снобистскими лекциями. Очень нужный предмет, конечно. Ведь Хранитель должен суметь не пасть в грязь лицом ни при каких обстоятельствах. Вряд ли это возможно, когда на тебя падает смердящая чаша с магическими темными благовониями.
– Если бы ты приехала вчера, Рис, и была на собрании факультетов, то не задавала бы дурацки вопросов! – щебетала Лив, намазывая на губы яркий пигмент. – Вот, гром и молния! Смазала! – раздраженно намочив платочек, девушка начала активно тереть неровный контур, в итоге сделала только хуже. – Почему не кинула вестника? – раздраженно бросила эртонка.
– Сама не знала, что так выйдет. – буркнула я. – А если бы знала не поехала бы вчера. Правильно Ноэль говорила отложить поездку.
– Что–то случилось? – обеспокоено посмотрела девица, справившись с размазанным пятном.
– Случилась… дурацкая, позорная история, которая может стать притчей во языцех для непутевых росс, которым никогда в жизни не стоит надевать платье с чужого плеча. Честное слово, практически в порчу поверила.
Лив защелкнула коробочку с карминовым бальзамом и вытаращила на меня удивлённый взгляд.
Я не торопилась, подбирая слова. Ситуация съедала мою девичью совесть и честь всю дорогу и только на подходе меня отпустили щупальца стыда, и, ещё хуже интереса!
– Рис, не томи уже! Расскажи!
Для картины я поужималась, а потом выложила все как на духу, не стесняясь в выражениях. Ливане я доверяла и, что сказать, эртонка умела слушать и молчать, ни с кем потом не обсуждая мои тайны. Это было действительно ценно – открыть кому–то душу, не боясь, расправы злобной птицы «сплетен».
– И ты его упустила?! – воскликнула голубоглазая красавица.
– Ты сейчас шутишь? – удивилась я на подругу. – Ты меня вообще слушала?
– Рис, к тебе заявился храбрый горец, можно сказать тепленький и ты вот так вот просто с ним распрощалась?
– Прости, но что я должна была делать по–твоему? – нахохлилась, не получив поддержки и проклятия в сторону душегуба, что опозорил девичью честь.
– Эээв, что, по–твоему, делают с мужчинами наедине? – томным голосом, каким говорят жуткие пошлости протянула подруга, поправляя вырез корсета, к слову, в котором было что поправлять.
Я замялась, вопрос был провокационным. Опыта с мужчинами у меня не было. Да ещё к тому же первый поцелуй был украден наглым северным маралом! Вот рогатый демон!
– Пользуются удачным случаем. – не стала вгонять меня в еще большую краску девица. – Ты уже на третьем курсе, а так ни с кем и не встречалась. Не хочу вносить смуту в вашу дружбу с Джаром, но он давно крутится вокруг тебя. Он красив и богат. Хорошо к тебе относится. Могла бы и захомутать адарийца.
Я закатила глаза.
– Божечки, Лив, мои отношения с Джаром просто дружеские, ничего более.
– Дааа? – хитро протянула соседка. – Но в Адарию он звал только тебя. – приподняла бровь, намекая на «эксклюзивное приглашение».
– Брось, он и тебя наверняка звал. – не уверено проговорила, нервно дёрнув плечом.
– Неа. – крутанула блондинистыми кудрями эртонка.
– Уверена, этому есть объяснение.
– Угу. – по–дурацки протянула подруга, накручивая локон, явно намекая на «особый» подтекст.
– Ладно. Проехали. Ты смотрела расписание?
– Ещё нет. Его только сегодня повесили. – смеющимися глазами ответила девица, говоря: «ты съехала с темы, подруга, да–да–да».
– Я тогда посмотрю, жду тебя внизу, когда ты закончишь. – резко помахала кистью, очерчивая круги перед грудью Лив, намекая на то, что к корсету не хватает верхнего платья.
Открыв дверь, я нос к носу столкнулась с парнем, занёсшим руку для стука. К слову, в «той самой белой рубашке» с очень художественно разбрызганной кляксой. И, как назло, эту морду я ни разу в Академии не видела, кто–то из приезжих! Вот демоны!
Злые светлые глаза смотрели прямо на меня, а смоляные волосы, что резко контрастировали на фоне северных черт наводили сумятицу в образе. Пришелец втянул носом воздух, точно обнюхивая меня.
– Ваше? – без приветствий и объяснений строго спросил северянин, потрясая железной миской и оглядывая кляксу чёрного благовония.
Я прикрылась томиком по этикету, неловко махнула головой, остолбенев, готовая к справедливой брани, но эртонка влезла в проем и нагло вырвала ценный алхимический предмет у мужчины из рук, подвинув меня в дверях.
Это наше, неловко вышло. – стрельнула глазками девица, что всегда срабатывало безотказно в любых ситуациях. Раскаяния в ее голосе не было ни на грамм. Но прехорошенькая внешность компенсировала огрехи воспитания приличных росс.
Мужчина на секунду завис, лишь на мгновение, а затем в глазах злость сменилась интересом:
– Теперь вижу, что Даркмутские студентки действительно сладкие. – жестко усмехнулся парень, окидывая наспех одетое платье и привлекательную соседку оценивающим взглядом. – Раз уж вы, милейшие, провинились, приходите через пару часов в «Серебряный кубок».
– Приглашаешь? – изогнула бровь эртонка, нарушая международный этикет с самого первого пункта. Увидь эту сцену Кюстина де ла Фэр, она окропила бы нас святой водой и отправила бы в храм, посчитав, что только высшие силы способны изгнать демона дурного тона из таких пропащих лореток как мы.
– Настаиваю. – улыбнулся северянин.
– Кого спросить? – протянула Лив.
– Ингвара Дьярви, красавицы… – намекнул на наши имена.
– Ливана. А подруга Эверис.
Мужчина кивнул, принимая ответ и развернулся, удаляясь в пустоту коридора. Хлопнула дверь, а эртонка победно улыбнулась.
– И ходить никуда не пришлось.
– Серьезно? Лив, ты видела этого… – не могла подобрать слова потактичнее, – хищщщника.
– Красавец, скажи? – мечтательно закатила глаза девица.
– Не знаю, есть в нем что–то такое… – пыталась описать возникшее не хорошее чувство.
– Синева глаз, волосы вороного крыла – не обычно для северянина, да? А фигура, м?
– Поняла, ты меня не слушаешь. Жду внизу. – и захлопнула дверь.
В смятенных чувствах спустилась в главный холл, встречающий меня нарядными красными стягами с золотой эмблемой грифона моего факультета – Хранителей. Хоть что–то приятное. Грифоны закрыли сезон абсолютным разгромом Гарпий – команды факультета некромантов, что два полугодия не давала нашим взять кубок Стихий. Может, я и не играла сама, но ведь гордость берет за команду–победителей, даже если ты лишь задорно выкрикиваешь с трибун. Хотя эмоциональное участие в качестве «болельщицы» началось именно из–за моего друга – Джареда Толлгарта. Знакомство, с которым произошло, когда в конце первого курса я два часа простояла в очереди за первым и единственным изданием по прикладной стихийной артефакторики Томаса Грина, чьи научные изыскания в области экспериментальной магии были жемчужиной из всего того мусора, что я читала по работе с элементалями. К сожалению, гений был затворником и цельных трудов не писал до позапрошлого года. Однако его доблестный помощник Вернер П. каким–то чудом записывал ход размышлений уважаемого мэтра и отправлял краткие заметки в редакцию научного вестника Кеннингема, которые я перечитывала по несколько раз и хранила вырезки, как романтичные кокотки письма от возлюбленных, в резной шкатулке.
Так два любителя нетривиального подхода к магии, встретились, сначала готовые загрызть друг друга за последний экземпляр, но в итоге дискуссии решившие читать по очереди, что, собственно, и послужило началом к обществу друг друга, плавно перетекшим в дружбу.
Джаред учился со мной на одном факультете на курс старше и на поверку оказался приятным парнем без лишнего «аристократского» гонора, коим пыжились большинство родовитых детишек Даркмурта. Он был выходцем из южного зажиточного баронства Россарии, находившееся на адарийских островах, куда стекались золотые запасы аристократов, желающие погреть белёсые косточки на ласковом солнце адарийского побережья. Но в этот край чудес можно было добраться лишь, купив немыслимо дорогой билет на скоростной дирижабль. Зато туда никогда не приходила зима, а Южное море ласково звало на свои песчаные берега круглый год, как и сам представитель этого самого моря. На что я давала решительный отказ, считая это не приличным. Да и знакомиться с родителями приятеля, было как–то не с руки, на что адариец лишь смеялся и пророчил, что я оттаю и перестану упираться.
Как все адарийцы Джаред обладал яркой чернявой внешностью, ладным телосложением и смуглой кожей, что у столичных аристократов только–только входила в моду. До игр Стихий парень обладал спокойным влиянием на дам, но аура капитана и чертовски привлекательная форма игроков сделала из Джара особь особо привлекательную для нежных девичьих сердец, к коим себя я не относила. Адариец был с юного возраста помолвлен с Лессандрой Левийской – дочерью второго сахарного магната (к слову, первым были Толлгарты, несмотря на более низкое социальное положение) из соседнего графства, что подходила ему и по внешности, и по статусу, давая титул рангом выше. Не знаю, что там на самом деле, видела лишь гравировальную карточку, и скупые комментарии Джара, не сильно–то и распространяющегося на эту тему. О глубине их отношений я могу лишь гадать. Но то, что всем девицам он даёт отворот поворот наводит на мысли о серьезном отношении к избраннице. Прямого вопроса, честно скажу, никогда не задавала. Да и никогда не воспринимала его как объект трепета и нежности. Ссора с родителями и мое шаткое положение заставляли фокусироваться на главном и не думать о подобных глупостях.
И только я завернула за угол, как объект моих раздумий стоял прямо возле стендов, куда как раз вывешивали расписания, объявления, списки и таблицы спортивных состязаний, приказы и кучу всего, что являлось ценной информацией по мнению руководства.
– Джар! – окликнула товарища, несмотря на дурацкие мысли, что выдала Лив из закромов. Ну плутовка!
– Рис! Только приехала? – одарил фирменной тёплой улыбкой и обнял, хорошенько помяв. – Ты пахнешь словно кекс или…– принюхался, – россарийский «брусок»? – удивился адариец, унюхав отголоски «чёрных благовоний».
Я сморщилась и отстранилась:
– Ай, не спрашивай. – махнула рукой, не желая вдаваться в россказни, компрометирующие «леди». – Чего хмуришься? – отметила характерную межбровную складку на лице и задумчивый взгляд в листок новых участников состязаний за право бороться в основном составе, в который входил и сам адариец.
– Да вот, смотрю, северян много записалось. Переживаю за этот сезон.
Я мысленно закатила глаза, и он туда же. Словно Северная эпидемия какая, а не жалкая кучка северян, что приехала по обмену.
– Думаешь, они подвинут ваши спортивные тушки? – шутливо спросила приятеля.
– Нет, в общем–то. Просто многие по команде поддерживают идею, что северянам не место в Россарии. Это может осложнить все. – я в какой–то мере тоже так думала после вчерашнего, но загнала мысль подальше. Пф, ещё чего, думать о них.
Джар относился к нашим соседям без пиетета, но открытую враждебность никогда не проявлял. А так как он был капитаном команды, то за своих парней искренне переживал.
Четыре раза в год стены Даркмурта сотрясались от страстей, что накаляли соперничество между пятью факультетами академии за кубок Стихий.
Команды по семь человек должны удержать мяч, напитанный определенной стихией. Какой? Решает жребий. Элементали вселяются в артефакт в определенной последовательности и сколько их там и какой себя проявит, никто никогда не знает. Хотя Джар рассказывал, что опытные игроки могут почувствовать в непосредственной близи доминирующую стихию. А также влиять в ходе игры на сущности внутри. Но это нужно быть максимально чувствительным к магии элементалей.
Артефакт также не выглядит мертвым мячом, он в буквальном смысле оживает. И нужно суметь справиться с «сюрпризом», при этом сидя на карликовой виверне. Жуть! Всегда какой–то особый холодок идет по коже, когда видела этих тварей вблизи.
Профессор Семерон Флавиш, преподающий фауну или ещё предмет назывался «магические твари и способы взаимодействия с ними», безуспешно пытался привить любовь нашему потоку к всевозможным сущностями, попавшим к нам из восьми других сфер. Некоторые создания откровенно пугали, как, например, дронийский сиквел в любых своих проявлениях или виверны. Вредные твари подчинялись далеко не каждому магу и нужно обладать сильным ментальным даром, чтобы совладать с этой жутью.
Игроки должны загнать элементаля в свои «плавающие» ворота, которые могут возникнуть в любой точке поля. И есть буквально минута или меньше, чтобы закинуть «мяч». Параллельно игроки должны отбиваться от «сюрпризов», выдаваемых на поле кураторами. Это могут быть нечисть не выше пятого порядка или проявление катаклизмов Стихий.
Лучших игроков отбирали в Высшую лигу, что бились за честь Даркмурта среди ведущих академий Россарии. Между дружескими королевствами состязания также проводились, но это были команды совсем другого уровня.
– Ты же не поддерживаешь расовые притеснения. К тебе должны прислушиваться.
– Так–то да. На практике посмотрим, как оно будет.
– Рис! – на окрик мы обернулись, заметив Лив, плавно спускающуюся во всеоружии. Блондинка кокетливо подвела глаза, а «пятно» привела в состояние «невозможно не посмотреть на губы», допустимое декольте соблазнительно открывало «намёк» на хорошие девяносто пять сверху, все остальное было приятно кремового цвета. Волосы завиты, глаза горят. Не заметить ее, одним словом, было невозможно.
– Мы идём? – адарийцу девушка улыбнулась особо, тестируя, не слишком ли переборщила. – Привет, Джар. – на что тот, изогнул бровь.
– Ему не устоять, кто бы он ни был. – прям снял с языка друг.
Эртонка расплылась в ещё большей улыбке, кокетливо подмигнув нам. Я отвлеклась на расписание, а Джар спросил:
