Ярих Проныра

– Чего это они? Я им ничего плохого не делал, – удивился Ярих.

– Ну, все ясно. Не местный. Пойдем, я покажу, где наши пьют.

Ярих на небольшом расстоянии последовал за незнакомцем. Через несколько переулков тот привел его к покосившемуся, со сгнившими досками деревянному колодцу, с ржавой цепью и ржавым котелком на конце. Но это не имело значения, когда оказалось что вода здесь тоже студеная и свежая.

– Ночуешь-то где?

Ярих пожал плечами.

– Ну, ясно. Держись меня, не пропадешь.

Ярих покосился на Велиофанта, мельтешившего рядом. Домовой еле заметно кивнул. Ярих тоже.

– Твой чо ли?

– Ну да, приблудился, – на всякий случай добавил Ярих.

– Тогда держи при себе, не то съедят.

Левый глаз Велиофанта задергался. Он удрал бы, да и Яриха утащил, если бы не надежда узнать про принца у непочтенных жителей городка. Уж они-то точно не про роды и припарки беседуют. А еще он помнил о том, что их ищет стража. А уж коли замаскировался оборванцем, так где же еще прятаться, как не среди себе подобных?

Предупрежденный, он шел так, что шерсть его при ходьбе слегка касалась ног Яриха, а сам был готов в любую секунду запрыгнуть к Яриху на плечи.

Место, куда их привел мальчик, было ночным пристанищем бродяг. На неприглядном замусоренном пустыре собирался народ. Разными способами. Кто шел, кто ковылял, кто вообще, полз. Общество это, вопреки представлениям Велиофанта, унылым не было, вокруг велись оживленные разговоры, слышался смех. Приползшие пытались петь, песнь их временами подхватывалась то тут, то там, а потом стихала, сменяясь то громоподобным, то тихим посвистывающим храпом. Сидели группками. «По знакомству или интересам?» – мелькнул у домового вопрос. Он махнул головой – не важно. Главное, чтобы не голодные до той отчаянной степени, что толкнет позариться на его упитанную тушку.

Ярих старался не отставать за пробиравшимся сквозь толпу и явно ищущим кого-то парнишкой. Это было сложно. В сумерках черные потрепанные фигуры стремились слиться с землей. Исключение составляли ДАМЫ. Ярих не раз, не смотря на боязнь потеряться, останавливался, завороженный, перед какой-нибудь ярко раскрашенной, с оранжевыми волосами старухой, чьи грязные коленки торчали из-под пышной красной или желтой или даже голубой, атласной юбки. ДАМЫ желали произвести впечатление, и его было столько, что сшибало с ног.

– Ну, ты где? – худая, но неожиданно сильная рука схватила его за шиворот и втянула в круг взрослых, – Кланяйся, – эта же рука хлестнула по затылку.

На всякий случай Ярих склонил голову, при этом изо всех сил стараясь разглядеть, ради кого он это делает. А разглядев, уставился, забыв про почтительность. Еще один щелчок по затылку и подбородок снова послушно уткнулся в грудь.

Лысый здоровяк восседал на большом, грубо сколоченном кресле, обложенном шкурами.

– Ближе, – шевельнулся толстый палец, – Ближе.

Ярих откинул начавшие было толкать его руки и подошел сам.

Надо ли говорить, что Велиофанта у его ног уже не было. Воспользовавшись полумраком, домовой еще раньше шмыгнул в кучу мусора и на всякий случай уже сочинил план побега.

– Как звать?

Ярих замешкался. Он не хотел называть настоящее имя, а нового не придумал.

– Карх. Назвал он имя отца.

– Чего умеешь?

Ярих пожал плечами. Ему и в голову не пришло, что его умение воровать могло бы пользоваться здесь невероятным спросом.

– Головешка, обмажь его завтра коростами и пусти к попрошайкам. Потом поглядим.

Грозный здоровяк задремал в кресле, потеряв к новенькому всякий интерес.

Головешка, глянув на Яриха, ухмыльнулся.

Мальчик за его спиной облегченно выдохнул:

– Повезло тебе, приняли, – и протянул Яриху руку, – Меня Шмыг зовут.

– Меня Я…, я Карх, – вспомнил Ярих. Они отошли в сторонку и Ярих ощутил на своих плечах тяжесть Велиофанта.

– А что, могли не принять? – то, что в попрошайки не легко попасть, было неожиданностью.

– Ты даже не представляешь, каким сложным испытаниям подвергаются новенькие.

Что-то здесь не так, шевельнулась мысль и, словно в такт ей на плечах заерзал домовой.

– Тише ты там, с когтями, – тихо попенял ему Ярих.

– Это ж тупая скотина, – хохотнул Шмыг, – Думаешь поймет?

– Мой ничего так, умный, – заступился Ярих за Велиофанта.

В ответ домовой спрятал когти и растекся по шее, как пушистый и теплый воротник.

– Ну и ладно. Пошли есть.

– Тут кормят?

– Котел общий. Кто что притащил, то и едим.

И Шмыг подвел Яриха к месту, где пахло настолько неаппетитно, что хотелось зажать нос.

– Я что-то не голоден, – поспешил отойти Ярих от общего стола, вернее, длинной полосой разложенных на земле тряпок, на которые было вывалено все содержимое карманов, мешков и сумок присутствующих. Освещал все один не слишком большой костер, возле которого, во главе пиршества сидел великаноподобный хозяин. Обязанностью каждого было преподнести ему лучший кусок. Он ел все без разбору и с усмешкой наблюдал, как скривился новенький.

Шмыг плюхнулся на коленки и, растолкав локтями соседей, потянулся за едой.

Впрочем, трапеза закончилась быстро. Тряпки разобрали хозяева. Перестав быть частью стола они станут как и прежде – одеялом, матрасом, юбкой. А если, не приведи боги, мыться, то и полотенцем.

– А спите где? – спросил Ярих Шмыга.

– Тута и спим, – показал он на землю под ногами, – Хорошее, кстати, место, сухое. Давай ложиться, пока не заняли.

Они сели. Раздался звук затрещины. Шмыг потер ушибленную голову.

– Ну что, балда, за мелкого спрятался? – проговорил Головешка, – От меня все равно не сбежишь.

– Ты чего к нему лезешь? – не выдержал Ярих.

– Ха, заступничек, – заржал Головешка, нависнув над Ярихом, – Придушу, – рявкнул он, но вдруг попятился. Это загорелись в ночи глаза Велиофанта. Спина его изогнулась, шерсть стала дыбом, а из раскрытой пасти раздалось рычание. Неожиданно он превратился в хищного зверя и даже стал наполовину больше.

– Все равно до тебя доберусь, и твоей драной кошки, – проговорил Головешка, отступая.

– Зря ты с ним связываешься, – устраиваясь поудобнее на прогретой солнцем земле прошептал Шмыг.

– Да трус он, – ложась рядом на бок и одной рукой прижимая к себе Велиофанта, ответил Ярих, – Кота испугался!

Мальчишки тихонько засмеялись.

Белесый худенький паренек уснул быстро. Под боком мерно сопел домовой. Ярих слышал, как во сне он вздрагивает ушами, прижал к себе мягкое тельце. Стало теплее, но не спокойнее. К вони, сразу казавшейся непереносимой, он уже привык. Голоса не раздражали, они смолкали и пустырь постепенно наполнялся сонным бормотанием, сопением, похрапыванием и храпом. Вместе звуки словно сплетались в песню, и даже порой казалось, в ней присутствует мелодичность.

Он смотрел в серое от звезд ночное небо. Здесь оно такое же, как на Харн Орне, его родном горготане. Как сейчас хотелось туда, к немногословному отцу и любящей поворчать матери. Ну а главное, мешало заснуть ощущение, что что-то должно произойти. Одно из тех, которым Ярих привык доверять. И, когда все уже долго и мирно спали, он услышал тихий лязг железа. Так звучали вооруженные люди, которые вели его во дворец. Ярих слегка приподнялся. Не показалось. Глаза давно привыкли к темноте, а стражника, в свете звезд узнать не сложно. Он толкнул Велиофанта и движением головы показал ему куда смотреть. Ярих всегда удивлялся этой способности домового: еще секунду назад спал, а теперь весь внимание. Велиофант, зажмурив, чтобы не сверкали, глаза, бесшумно крался за стражником.

Не прошло и получаса, как домовой вынырнул из темноты.

– Плохо дело, нужно бежать.

И шмыгнул в темноту. Ярих, на четвереньках, за ним, по возможности не теряя из вида развевающийся почти у самого носа пушистый хвост. Оказалось, даже в темноте домовой может ориентироваться без труда и между грудами спящих, и по мудреным закоулкам, через которые привел их Шмыг.

– Стой.

Ярих головой врезался в мягкий бок домового.

– Дальше не пойдем. В следующем переулке стража, – и Велиофант

полез в кусты, возле забора.

Ярих последовал за ним и распластался в траве.

Голоса приближались. Они не таились. Они были хозяевами этого маленького городка, его кулаками, носками его тяжелых сапог.

– Еще по шпуньке и пойдем.

Голоса звучали совсем рядом.

– Шнюльфик учует.

– Чесноком зажуй.

– Тыфу ты пакость, – и тот же голос, – И чего мы по ночи шарахаемся?

– А тебе все бы дома, бабу мять? – хохотнул басок.

– А чего там мять, она у него тощая.

– Ну, вы чего сразу, я же серьезно, – потянул тот, с тощей женой.

– Обладатель баска заговорил тише. – Гундишь, как баба. Ты мне лучше скажи, тебе все это отрепье в НАШЕМ городе нравиться?

– Нет.

– Во-от. И Шнюльфику не нравиться. Решил он от них избавиться.

– Так он че, один сейчас от них, того …

– Да нет же, – терпеливо втолковывал ему басок. – Он наврет их главному, что затевает переворот, а коли тот поможет, то его возвысит …

Мужики дружно захохотали.

– А как они-то нам помочь могут? – удивился обладатель стройной супруги.

– В том-то и хитрость, – продолжал басок, – Бедолаги нападут на нас, когда мы в город повезем ведьму, отобьют ее и лишат королеву силушки, – закончил он почти шепотом.

– А зачем это нам? – в тон ему тихо спросил другой голос.

Остальные стражники притихли. Они не были посвящены в тонкости предстоящей операции, но хмельной басок было не удержать.

– А затем, что ведьмы никакой у нас нету!

Ответом ему было несколько изумленных возгласов.

– А так и от королевы не попадет, и, пользуясь случаем, шарашку эту немытую сотрем с лика города. Как коза языком слижет.

– Ишь ты! Ну, не привыкать. Что велят то и сделаем, – отозвались мужики.

Яриха затрясло, он крепко сжал зубы, боясь, что стук их будет слышан. Люди, поначалу вызывавшие отвращение, казались теперь симпатичными. Было жаль даже драчуна Головешку. Хотелось дождаться, когда стража вместе со своим командиром Шнюльфиком, уйдет, кинуться к пустырю, разбудить всех и предупредить.

Еще минут двадцать ждали стражники своего командира, но ничего стоящего больше не сказали, хоть Ярих и вслушивался изо всех сил.

– Все, ушли? – спросил Ярих домового. Его слуху он доверял больше.

– Ушли.

– Почему мы убежали? Из-за них?

– Повелитель бродяжек. Это он отправил гонца к Шнюльфику, сказать, что приблудился мальчишка. Они собирались схватить тебя, спящего.

– Зачем?

– Ну, может его за это не тронут, после того как бродяги отобьют у стражи якобы – ведьму.

– Их что, всех? – не верил ушам Ярих.

– Ты же слышал, – в голосе домового слышались раздраженные нотки. Обычное дело. Стоит только рассердиться по поводу собственного бессилия что-то изменить, гнев выливается наружу.

Ярих сел спиной к забору.

– А когда ведьму повезут?

– Кто их знает, – шептал Велиофант, – Хотя, убогим, уверен, объявят заранее.

– Надо предупредить Шмыга.

– Сиди тут, я его приведу.

– Ты как-нибудь этак, деликатней.

– Скажу, что я ему приснился.

Если бы Ярих видел в темноте так же хорошо как Велиофант, он знал бы, что домовой ему подмигнул.

– Это не план, это безумие, – Велиофант запыхался от бега, поэтому говорил прерывисто.

– Лучше, чем зарываться в канаву.

Они то бежали, то шли быстрым шагом, стараясь к рассвету оказаться как можно дальше от города.

– А я говорю безумие! Пешком, в лесах, за день отыскать малочисленный отряд…

В изумлении о недогадливости друга Ярих даже остановился.

– Так мы ведь сейчас не принца ищем!

– А кого? – удивился Велиофант.

– Уханчика!

– Вот…, – а остальную фразу, в целях сохранения достоинства, Велиофант произнес про себя, – … я старый болван! – и потом снова вслух, – Так я помню, в какой стороне мы его оставили. Ты уж не обижайся, но в лесу все ориентируются лучше людей.

И припустил вперед.

– Давай за мной!

– Ну вот, – засмеялся Ярих, – А совсем недавно еле лапы тащил.

– Все. Тихо, – Велиофант стал серьезным, – Не то сгребут, и пискнуть не успеем. Мало ли кто по лесу бродит.

С этой минуты шли молча. Долго. Рассвело. Энтузиазм Яриха с трудом передвигал ноги, когда Велиофант плюхнулся в сырую от росы траву.

– Все. Это место. Здесь мы его оставили.

– Уха-анчик! – крикнул Ярих.

– Т-с-с-с, – заставил его молчать домовой, – Отдохнем, поищем.

Солнце едва поднялось из-за горизонта и лучи его, теплые, похожие на солнечных зайчиков, сквозь колышущуюся от ветра листву играли на фигурах спящих. На рыжей, склоченной местами шерсти чуть отощавшего, но все еще толстого домового, на впалых, в грязных разводах щеках Яриха, путались в коротких, клочками выстриженных волосах, прыгали по худым, исцарапанным ногам, по кожаным ботинкам. Во сне он фыркал и отворачивался от лап с мягкими ворсинками, что щекотали лицо, но когда терпеть стало невмоготу, открыл глаза.

– Уханчик! Ты нашелся!

Уханчик смотрел на него, мигая вразнобой шестью глазами.

Хотелось и плакать, и смеяться, но сил для этого не хватало.

– Ты молодец!

Ярих снова закрыл глаза.

К щекочущим лапкам присоединился кончик хвоста, треплющий по носу. Ярих чихнул и окончательно проснулся.

Когда Уханчик взлетел, Ярих и Велиофант почувствовали себя свободными и счастливыми, слушая шум листьев, крики птиц, вдыхая пряный аромат земли и зелени.

– Кружим вокруг города, пока не заметим внизу что-нибудь подозрительное? – спросил Ярих на случай, если у Велиофанта есть мысли удачнее.

– Видимо да.

Домовой свесил голову вниз, обозревая окрестности. Как не крути, а и слух и зрение у него действительно лучше. Но, тут же отпрянул – его едва не пронзила стрела. Еще несколько стрел прожужжало в воздухе, одна воткнулась в панцирь Уханчика снизу.

– Уходим! – прошипел домовой, но Ярих и без того уже повернул жука назад и выше.

– Неужто эти дикари и есть отряд принца? – едва не хватая себя лапами за голову, причитал домовой.

– Придется вернуться, проверить, – вздохнул обреченно Ярих и, держась за рожки Уханчика, и свесился вниз, посмотреть, куда попала стрела. К счастью, она застряла в твердом панцире и сидела не глубоко, а главное, в пределах досягаемости руки. Он лег на живот, ухватился одной рукой за выступ рога, свесил туловище вниз, расшатал и выдернул стрелу. Эта манипуляция заняла не больше минуты. Этого времени хватило Велиофанту, чтобы придти в себя.

– Тебе что, совсем не страшно? – спросил он задумчиво.

– Страшно, но я привык.

– Как это? – не понял домовой.

– Отец обучал меня своему ремеслу. Он вор. Каждый раз, выходя с отцом на промысел, я очень боялся попасться. Страшно было так, что тряслись коленки и темнело в глазах, но я привык. Хотя отец говорил – беда, коли страх потеряешь, лучше сразу сдаться.

«Чудно, – думал Велиофант, внука великого короля воспитали воры – он смотрел на Яриха с улыбкой – вряд ли бы у придворных умников получилось лучше».

– Тебе повезло с родителями.

Ярих посмотрел на домового, ища в его словах подвох, и не нашел.

Он снова направил Уханчика так, чтоб они летели, едва не касаясь верхушек деревьев. Так издалека их не было видно.

– Слишком далеко не полетим, – Ярих посадил Уханчика на неширокую полянку, – Все равно возвращаться.

– Да?

Велиофанту очень этого не хотелось.

– Ты же сам сказал, они могут быть дикарями принца.

– Отрядом, – поправил домовой.

– Ну да, я так и сказал. Поехали. Показывай дорогу.

Велиофант поднял к небу глаза.

– Меня чуть не расстреляли и я же дорогу показывай!

Уханчик шустро бежал по лесу. Что ему редкие деревца и чахлые кустарники, ямы и валежник по юс органическими камнями и щитаном горготана.

Через некоторое время домовой скомандовал:

– Стой. Дальше я один. На разведку. Внешне, оказывается и враги и друзья очень похожи. Хотелось бы, конечно, чтобы разница между ними была в сути, но она, кажется, только в названии, – вздохнул Велиофант и добавил, – А ты сиди здесь тихо, как трава.

Велиофант крался. Хотя, кому есть дело до крадущегося по лесу кота? Разве что заскучавшему охотнику. И, тем не менее, до места стоянки отряда он добрался быстро.

– Ведьминское наваждение! – вещал кто-то громоподобно.

– Ты видел, моя стрела прогнала чудище! – похвастал сиплый голосок.

– Ты че, ослеп от своей сивухи, это была моя стрела, – вмешался простуженный голос.

– Эй, чучелы, – вмешался громоподобный, – Да у вас руки трясутся так, что вы даже с трех шагов в дерево не попадете, а этот видали, как летел высоко. Так тетиву натянуть вам, сморчкам, силенок не хватит.

Велиофант подобрался ближе, взобрался на высокое дерево и теперь мог видеть говорящих – троих мужчин, разного роста и степени упитанности. Не смотря на столь явные различия, домовой поразился их схожести, которая проявлялась странным образам в мелочах – они были одинаково потрепанные, пропыленные и равнозначно взъерошенные.

– Как ты меня назвал, груда потрохов? – подскочил к толстяку тощенький безбородый мужичонка.

– Ты еще и заедаешься, скобленное рыло? – начал засучивать рукава толстяк.

– Да мы тебя сейчас сами по поляне размажем! – раздухарился товарищ тощего.

Потасовка была неизбежна, но из единственного войлочного шатра, стоявшего на поляне, величавой походкой вышел молодой мужчина.

– В нелегкий час, когда кругом враги, сеять разлад в и без того малом войске? – вскричал он с укоризной. – Али не предательство?

Мужики, устыдившись, присмирели.

А он продолжал:

– Видали, ведьминское наваждение? Нашла она нас! Изведет теперь. Околдует, как отца моего, – он выдержал паузу, и добавил мрачно, – Час на сборы и уходим.

– Вот ведь вояки, – хмыкнул на дереве домовой.

– Да, сир.

– Хорошо, Арун.

Мужики разошлись, демонстративно хмурясь и избегая смотреть друг другу в глаза.

Все верно, подумал домовой, так и зовут царского сына, и стремглав бросился назад. Не хватало еще упустить их и искать потом снова.

До Яриха, который, как оказалось, сам крался следом, Велиофант добрался намного быстрее, чем ожидал.

– Ох, и непослушный ты, но, это кстати. Да, мы нашли принца, но … Эх, поможет ли? – вздохнул домовой, и добавил, – Бежим быстрее, не то спрячутся защитнички, как зайцы в кустах. Где искать будем!?

И уже в который раз, оставив в лесу верного Уханчика, побежали. Лагерь был близко.

– Подними вверх руки и шагай медленно, – шепнул Велиофант.

– Зачем это?

– Пальнут еще, с перепугу. Небось, каждого шороха бояться, – пояснил Велиофант и пошел вперед.

Дозорные у отряда все же были. И, если Велиофанта они не заметили, то Яриха увидели скоро. С дерева спрыгнул парень, схватил его за руку и повел. У него, да и у Велиофанта, отлегло от сердца – теперь не пальнут.

Яриха окружила толпа хмурых, бородатых мужчин. Его уже обыскали и теперь разглядывали с мрачным интересом. Он, в свою очередь рассматривал их. Воины, почесывали бороды, гадали, как с ним поступить.

– Чего в лесу делал? – озвучил общий вопрос толстяк.

– Вас искал. Дело у меня. К принцу, – Ярих постарался придать себе важный вид. Он гордо поднял голову и упер в бока руки. Некоторым его нахальство нравилось. Велиофант видел, как они прячут улыбки в густых усах.

Толстяк, зная о силе своего голоса, не менее важно продолжил:

– Знаешь ли, коли царскую особу обеспокоишь зря, будешь посечен?

Ярих изо всех сил постарался ответить в тон ему:

– Зря не побеспокою.

Позади толпы послышался громкий хохот. Толпа расступилась перед смеющимся, и Ярих понял – вот он, перед ним – принц Арун. Ярих почтительно склонил голову.

Арун движением головы приказал следовать за ним и вошел в шатер. Там сидело несколько важных на вид мужей. И если принц был одет по-простому, то эти отличались густотой бород и богатством одежды. Советники или приближенные, подумал Ярих.

У Велиофанта, следящим издалека за Ярихом, похолодело в груди, – Мы ведь не обсудили, что сказать принцу.

А Ярих рассказывал правду, начиная с того момента, когда они пришли в город, утаив лишь происхождение его и Лиарны. Сочинил, что они бродяжничают, потеряв родителей, что сестру его схватили по наговору. А все остальное рассказывал как знал и понимал сам – что королева без новых ведьм чахнет, что Шнюльфик сговорился с хозяином пустыря, и как собирается он обмануть и погубить попрошаек и хочет, когда силы королевы иссякнут, сместить ее вместе с королем при помощи королевской стражи, а по сути банды, и занять престол. Рассказал, что узнал об этом ночью, когда Шнюльфик приходил на пустырь, приписав себе Велиофантову прыть, и что Шмыг, свой человеком среди бродяжек, побожился, что предупредит всех о заговоре и убедит выступить против королевы и Шнюльфика, когда придет наследник.

Принц и его мужи молчали.

– Хорошо, коли правда, – сказал через некоторое время старший из них, – А если в засаду попадем?

– А вы привяжите меня к одному из ваших воинов, и если окажется, что я привел вас в засаду – убейте, – губы Яриха дрогнули, когда он произносил последнее слово.

«Храбрец, – думал Велиофант. Он подслушивал, пробравшись под полог в другом конце шатра, – Но идиот».

– Стоит ли так рисковать? – возразил другой.

Третий же, одетый скромнее и грубее остальных, с мечом за поясом, определенный Ярихом не иначе, как воевода возразил:

– А чего мы дождемся, сидя под кустами, – он грозно зыркнул на своих оппонентов, – Как Шнюльфик да королева-ведьма, – смачно сплюнул после этих слов, – Сами придут и скажут: «Одумались мы, прощения просим» и на шелковой подушечке протянут корону? Да и разведчики наши, про дела королевы и самодурь начальника стражи схоже докладывали.

Глаза принца после его слов загорелись, он вскочил с лавки и вскрикнул:

– Решено! Выступаем!

Несмотря на могучие плечи и высокий рост, воевода – Ярих не ошибся – быстро поднялся с лавки и пошел к выходу, кинув на ходу: «Дам коня Прощщелыге и пошлю вперед. Он из этих, из оборванцев. Проверит, в самом ли деле они с нами в союз вступят и против отрядов Шнюльфика пойдут».

– Мудро, Перетяг, мудро, – закивали старцы.

И уже издалека слышен был его раскатистый бас: «Готовить ор-ружие! Проверить снар-ряжение! Собраться, подпоясаться! Славная будет с-сеча!»

– А мне что делать? – посмотрел на принца Ярих.

– Тут сиди. Вздумаешь бежать, пристрелят, – ответил он и тут же скомандовал заглянувшему в шатер мужичку, – Накормить мальчонку. А то кости одни. Того и гляди по дороге рассыплется.

«Хороший знак, – подумал Велиофант, – Мудрый государь заботится о подданных». Он переживал, что люди Аруна не успеют в город к вечеру, но выбравшись наружу и снова забравшись для безопасности и лучшего обозрения на дерево, понял, что не зря несколько месяцев отряд готовился к походу. Мужчины теперь не казались ему запыленными недотепами – это были сосредоточенные, готовые к походу воины.

Наевшись вяленого мяса, пареных овощей с сухарям, запив вкусным холодным квасом Ярих вытянулся на деревянной лавке и уснул.

– Вот ведь вояка, просыпайся, – кто-то грубо тряс его за плечо, – Поход проспишь.

Ярих открыл глаза и увидел молодого воина. Бороды у него не было, зато концы светлых усов лихо закручивались вверх, а светлые волосы пышным облаком вились вокруг головы.

– Со мной поедешь.

Спросонья Ярих неловко соскочил с лавки и засеменил за мужчиной.

– Как кличут-то тебя, отчаянный?

– Ярихом Пронырой.

– И то верно! – засмеялся мужчина, подсаживая его на лошадь и запрыгивая рядом.

– Меня вот Шорохом.

Не успел Шорох тронуть поводья, как Ярих, все это время беспокойно оглядывающийся по сторонам, схватил его за руки.

– Стойте, тут кот у меня!

– Какой кот к лешему, мы в поход идем! – нахмурился мужчина.

А Ярих изо всех сил вцепился в его руки, державшие узду: «Как родителей не стало, то вся моя семья сестра да кот. Я с ним везде, во всех бедах, все не один! – и закричал в сторону, – Велиофант! Велиофант!

– Ишь ты, – примирившись остановился мужчина, – И кличут-то как важно. Только где тут в такой суматохе кота разыщешь! – и тут же от неожиданности чуть не свалился с седла, когда с высокой ветки на крепкую шею его спрыгнул громадный кот.

– Вот ведь, чертяга, умный, – удивился Шорох.

А Велиофант тем временем устроился впереди Яриха, вцепившись всеми лапами в толстый кусок войлока, на котором лежало седло.

Ярих изумленно глядел по сторонам. Он проспал сборы и теперь был впечатлен многочисленностью отряда и его грозным видом. Головы воинов украшали рогатые шлемы. Поверх холщевых рубах были надеты длинные, почти до колен доспехи из толстой кожи, обшитой стальными пластинами. Руки воинов, от локтя до запястья защищали кожаные краги с металлическими вставками. А оружия было столько, что разбегались глаза. У одних за плечами свисали луки и колчаны со стрелами, у других, из пристегнутых к поясам ножен торчали массивные рукояти. У некоторых и то и другое. А вот у толстяка за спиною, помимо лука был длинный топор с тонкими лезвиями с обеих сторон. К седлам всех воинов были прилажены деревянные, обитые железом щиты.