Приговорённые

скачать книгу бесплатно


– Как бы не так! Еще немного – и думаю, он направится прямо сюда! Сергей Леонидович, Юлаев должен немедленно уйти. Иначе… Конаховский… он вас увидит и все поймет! – помощник генерала явно нервничал. Он не терпел поражений. Готовясь к этой встрече, как ему казалось, он все предусмотрел. Все, кроме одного… Он не подумал о том, что Юлаев может привести за собой хвост.

Жестом Сиверский велел помощнику подняться на верхнюю палубу и ждать, а сам в глубоком раздумье некоторое время стоял посреди каюты, сверля Юлаева взглядом. Наконец решился.

– Я говорил с Марией Белецкой… женой Вениамина. За несколько недель до гибели у него произошел какой-то конфликт с доктором Звягиным. Он тоже из Института онкологии… Причин конфликта Мария не знает. Все это происходило у них в квартире. Когда Звягин пришел, Веня попросил жену сходить в магазин. После ухода Звягина Белецкий находился в ужасно расстроенном и подавленном состоянии. Займись на досуге Звягиным! Это мой приказ! Проверку «Боевого братства» продолжай до тех пор, пока не убедишься, что у них нет видеоархива, или есть!.. Теперь иди… Конаховский должен последовать за тобой! Делай, что хочешь! Да, и еще… о нашей встрече никому не рассказывай! Никому, особенно Белодымову!

Следуя к берегу по деревянному трапу, Глеб старался открыто не смотреть в сторону, где находился Конаховский. Слова генерала продолжали звенеть у него в ушах: «Никому, особенно Белодымову!.. Особенно Белодымову!»

«Да что у них там происходит?» – недоумевал Глеб. Оказаться между двух огней ему вовсе не хотелось. Боковым зрением он продолжал наблюдать за Конаховским. Тот продолжал стоять на прежнем месте, но Глеб интуитивно ощущал на себе его пристальный взгляд. Прибавив шаг, он стремительно приближался к набережной. Едва ступив на нее, Глеб перебежал на противоположную сторону улицы, чуть было не попав под проезжавший мимо автомобиль. Водитель не остался равнодушным и, громко просигналив, послал ему вслед массу неприятных слов. Зеваки на набережной дружно повернулись в его сторону, заинтересованные происходящим. Желаемый эффект был достигнут. Конаховский засуетился. Он смотрел то в сторону Глеба, то в сторону «Невского экспресса»… Наконец, отбросив сомнения, он кинулся следом за ним. Имея некоторое преимущество, Глеб спрятался за углом здания и наблюдал за Конаховским. Когда расстояние значительно сократилось, Глеб зашел в стоявший неподалеку туристический автобус. Пробежав мимо него, Евгений направился в сторону Дворцовой площади, окончательно потерявшись в толпе.

***

Выполняя указания Белодымова, старший оперуполномоченный по особо важным делам Евгений Конаховский несколько дней подряд неутомимо носился по городу. Он практически забросил все свои текущие дела, дома почти не появлялся, но оно того стоило. Результат превзошел все его ожидания. Налоговая документация «Боевого братства» оказалась в полном порядке, отзывы о его работе – самые положительные. Никакого криминального прошлого за сотрудниками этой организации не водилось. С чувством выполненного долга Конаховский передал собранные сведения Виктору Викторовичу. Быстро пробежав глазами полученные документы, Белодымов расплылся в довольной улыбке.

– Вот, Евгений! – тыча рукой в документы, воскликнул он.– Вот! А я говорил, что ничего криминального в «Боевом братстве» нет и быть не может! – с долей самодовольства продолжил Белодымов.

Выпроводив Конаховского за дверь, он быстро собрал в папку нужные документы и поспешил в приемную генерала Сиверского.

«Я поставлю его на место!» – со злостью думал Виктор Викторович, вспоминая все упреки, высказанные в последнее время генералом в его адрес. Когда до входной двери в кабинет Сиверского оставалось всего несколько метров, путь ему неожиданно преградила секретарша Леночка. Взглянув на нее с недоумением и долей презрения, Виктор Викторович решил отодвинуть ее в сторону. Угадав намерения Белодымова, Леночка с ужасом выпучила глаза и прошептала:

– Только не туда! Он занят и просил не беспокоить! Там, там…– не успела договорить она, бросившись к разрывавшемуся назойливой мелодией телефону, по которому у нее была налажена прямая связь с генералом.

Схватив трубку, Леночка внимала каждому слову Сиверского. Выражение ее лица ежесекундно менялось. Сначала оно отражало испуг, затем волнение, а уж потом и все сразу. Потеряв дар речи, Леночка только нервно кивала, вероятно, представляя, что Сиверский находится перед ней. Едва успев положить телефонную трубку на место, секретарша побежала к выходу из приемной, по пути дважды подвернув ногу, обутую в туфлю с неимоверно высоким каблуком. На пороге она внезапно остановилась и, уставившись на Белодымова наполненными ужасом глазами, прошептала:

– Туда нельзя!!!

После ухода Леночки Виктор Викторович так и остался стоять в приемной, не решаясь зайти к Сиверскому. Сердце неприятно сжималось.

«Что такого могло случиться и кто находится в кабинете начальника Управления?» – Виктор Викторович судорожно анализировал полученную от секретарши информацию, но в голову ничего не приходило. Простояв в приемной около часа, Белодымов собрался уже уходить, но тут двери кабинета внезапно распахнулись и мощная фигура Сиверского показалась в дверном проеме.

– Вы ко мне? – промолвил он, обращаясь к нему. От неожиданного появления генерала Виктор Викторович слегка растерялся и в ответ на его вопрос смог лишь кивнуть.

Проследовав в кабинет, Сиверский оставил двери открытыми, дав понять Белодымову, что он тоже может зайти. Вся решимость куда-то испарилась, и Виктор Викторович медленно поплелся за Сиверским. Кроме генерала, в кабинете никого не было. Водрузившись на свое рабочее место, начальник Управления недовольно смотрел на заместителя, постукивая ручкой по крышке стола. От этого Виктору Викторовичу стало совсем нехорошо. Вместо пространной речи, которую он собирался гневно бросить в лицо генерала, Белодымов смог выдавить из себя только слово: «Вот!» и слегка подрагивающей рукой положил на край стола добытую Конаховским документацию.

– Что это? – недовольно спросил Сиверский.

– Документация по «Боевому братству»! – тихо сказал Виктор Викторович, пытаясь сглотнуть появившийся в горле ком.

– У вас все? – тем же нетерпящим возражений тоном поинтересовался генерал.

– Да! – только и смог выдавить из себя Белодымов.

– Я потом посмотрю! Вы свободны! – безапелляционным тоном заявил Сиверский, дав понять Виктору Викторовичу, что более его не задерживает.

Покинув кабинет генерала, Белодымов испытал неимоверное облегчение. Следуя по коридору, он размышлял о неизвестном посетителе, побывавшем у Сиверского. Картинка не складывалась: «Если посетитель был, то куда он делся? Я ведь все время стоял в приемной, и из кабинета генерала никто не выходил?» – недоумевал он. И тут его осенило. Примерно год назад в кабинете начальника выбили еще один выход, ведущий в другое крыло здания. Все встало на свои места.

«Как же узнать, кто это был? Кто?» – не мог успокоиться Белодымов. Он привык всегда быть в курсе дел Сиверского и на этот раз не собирался оставаться в неведении.

«Леночка! Конечно! Она же видела посетителя и наверняка записала его данные в специальный журнал». Разыскать Леночку не составило особого труда. Она, как всегда, болтала со своими подружками из бухгалтерии. Одарив молоденькую секретаршу обескураживающей улыбкой, Виктор Викторович вывел ее в коридор. К его великому разочарованию, Леночка не только не записала в журнал имя посетителя Сиверского, но и вообще его не видела. Оказалось, что генерал сообщил ей о своем посетителе по телефону, дав указание никого к нему не пускать.

«А может, у Сиверского никого и не было?» – с облегчением подумал Виктор Викторович. Насвистывая какую-то мелодию, подхваченную во время прослушивания радиостанций, Белодымов прямиком отправился в свой кабинет.

«Сейчас генерал посмотрит документацию, и ему не останется ничего, кроме как свернуть эту бессмысленно затянувшуюся проверку „Боевого братства“! Он еще извиняться передо мной будет!» – с удовлетворением подумал Виктор Викторович. Закурив, Белодымов откинулся на широкую спинку своего кожаного кресла, водрузил ноги на край стола и задумчиво уставился в потолок. Где-то рядом, на столе, загудел мобильный телефон.

– Черт подери! – от неожиданности Белодымов уронил пепел на свой дорогостоящий английский костюм.– Ну, Маруся, ты у меня получишь! – в сердцах воскликнул он.

Сколько раз он ругал свою младшую дочь за то, что она постоянно меняла мелодии в его мобильнике,– и все без толку. В последнее время вообще стала над ним издеваться. И где только она доставала эти ужасные звуки! Недавно на совещании у Сиверского, где собралось все руководство УБОПа, у него вдруг зазвонил телефон. Такого позора Белодымов давно не испытывал. Истошный женский крик, сменившийся хохотом, а затем недвусмысленными намеками эротического характера… Целую неделю все Управление над ним посмеивалось. Со злостью затушив сигарету в пепельнице, Виктор Викторович схватил телефон, намереваясь немедленно позвонить дочери и устроить ей хорошую взбучку. Однако после прочтения только что полученного сообщения его настроение внезапно изменилось.

– Нет, сегодня, несомненно, удачный день! – воскликнул он.– Я знал, был уверен, что ты одумаешься! Ты без меня ноль, пустое место… ты еще заплатишь мне за свою дерзость и за предательство заплатишь! Дай только срок… Дай срок, Князь…– с нескрываемым злорадством сквозь зубы процедил Белодымов. Набрав на мобильнике короткое сообщение «19:00 Японский ресторан на Моховой», Виктор Викторович отправил его, а затем достал из ящика стола фляжку с коньяком и сделал несколько глотков в честь фортуны, которая снова повернулась к нему лицом.

***

Менеджер небольшой туристической фирмы «Роза ветров» – Максим Оболдин никогда проблем с правоохранительными органами не имел и старался держаться от них как можно дальше. До недавнего времени вроде бы все у него было хорошо. Стабильная прибыльная работа. Девушка, которая его понимала и во всем поддерживала. За относительно небольшую плату ему удалось снять однокомнатную квартирку на Садовой улице, находившуюся в пятнадцати минутах ходьбы от его работы. В общем, все складывалось прекрасно, если бы не одно но.

Оставшаяся у него на этом свете единственная родная душа – брат Игорь, вот кто являлся этим самым но. Хорошим Игорь был когда-то парнем. Спортом увлекался, добился статуса кандидата в мастера спорта по борьбе самбо и дзюдо, на гитаре в рок-группе играл. Друзья его любили и уважали. Все прочили Игорю блестящее будущее. Видимо, сглазили. После того как в середине девяностых годов его призвали для прохождения срочной военной службы, все изменилось. Благодаря имевшимся спортивным достижениям и отличному здоровью Игоря отправили служить в подразделение специального назначения внутренних войск МВД. Первый год все было нормально, но потом с ним что-то случилось. Когда служба подошла к концу, он из армии не демобилизовался, а остался служить в ней по контракту. Тогда и начались его бесконечные командировки в Чеченскую республику. Два года участия в боевых действиях – и казалось, Игорь вообще забыл дорогу домой. Если бы не ранение, лишившее его кисти правой руки, то он, наверное, так и сгинул бы где-то на Кавказе.

Домой Игорь вернулся совсем другим человеком. Нервным стал, каждое слово в свой адрес воспринимал болезненно. С родителями постоянно конфликтовал, на отца руку поднимать стал, а дальше – хуже. Оказалось, что с Чеченской войны Игорь привез домой два десятка патронов от автомата Калашникова. Сувениры делать из них собирался. Вот эти самые патроны сотрудники полиции и изъяли у них дома. Уголовное дело в отношении Игоря возбудили. В итоге приговорили его к двум годам лишения свободы. Когда он освободился из мест заключения, заработав себе туберкулез, стало еще хуже. Пенсию по инвалидности Игорю дали мизерную, только на хлеб и воду. На работу его никто брать не хотел. Мало того, что инвалид, так еще и туберкулезник. Родители до последнего тянулись, помогали Игорю, лучшим специалистам показывали, лекарства ему дорогостоящие покупали. Все было напрасно. Игорь сорвался, погрузившись в беспробудное пьянство. Он неделями не появлялся дома. Сколько раз Максиму приходилось вытаскивать брата из притонов да подворотен, но Игорь снова и снова туда возвращался, говорил, что «не видит больше смысла в своем жалком существовании».

Несмотря ни на что, здоровья у Игоря оказалось предостаточно, чего нельзя сказать об их родителях. Сначала умер отец, а следом за ним и мать. Остался Игорь один в родительских трехкомнатных хоромах, расположенных в историческом центре Питера. Максим с братом жить не смог. Постоянные попойки, друзья-алкоголики. Квартира превратилась в склад стеклотары и мусора. Пришлось Максиму снять для себя другую квартиру. По мере возможности он продолжал помогать Игорю. Оплачивал коммунальные услуги, покупал для него продукты. Повлиять на брата Максиму никак не удавалось.

В последнее время к Игорю стали часто наведываться сотрудники УБОПа, пару раз его к себе в управление забирали. Сначала пытались его обвинить в угонах автотранспорта, совершаемых в составе какой-то бандитской группировки, но у них ничего не получилось, так как писать явки с повинной Игорь категорически отказался. Затем начали требовать, чтобы он рассказал, куда спрятал похищенное во время Чеченской войны оружие. Из УБОПа Игорь возвращался избитым. Узнав об этом, Максим пришел в отчаяние. Не было никаких угонов, никакого оружия. Только сотрудников УБОПа это нисколько не волновало.

Максим стал появляться дома как можно чаще. Выставлял собутыльников брата за порог, в квартире убирался. Надеялся привести квартиру в божеский вид. Максим думал, что если будет жить с братом, то и менты от него отстанут, увидят, что есть кому за Игоря заступиться, и не будут на него всякую понапраслину возводить.

Только вот появился у Игоря в последнее время собутыльник, от которого Максим никак не мог избавиться. Дружок армейский, непонятно откуда их адрес раздобывший. Здоровый, рослый, с жуткой рожей. На вид и не скажешь, что алкаш.

Стоило ему уйти на работу, как дружок тут как тут нарисовывался. Возвращался Максим домой вечером, а брат уже от водки в невменяемом состоянии пребывал. Бутылки пустые, закуска. Опять, значит, дружок приходил. Двери нараспашку, бери, что хочешь. Поговорить Максим с этим другом попытался, объяснить, что не нужно больше к ним с визитами приходить, но не тут-то было. Тот на него сам попер, претензии предъявлять начал, что в чужую жизнь без спроса лезет, и посоветовал убираться, пока цел. Больше всего Максима удивило то, что Игорь дружка своего поддержал.

Максим ушел. Обиделся. Он ведь тоже не железный. Четыре дня у брата не показывался, но потом все-таки решил сходить. Тревожно было за Игоря, не чужой ведь человек. Квартира встретила его темнотой и затхлым запахом. Раздвинув шторы и открыв окна, чтобы проветрить помещение, Максим осмотрелся. В квартире все было перевернуто, вещи из шкафов вытащены и разбросаны по полу. На кухонном столе остатки обсиженной мухами закуски. Игоря нигде не было. Решив, что, возможно, он вышел в магазин, Максим занялся уборкой. Собрал все пустые бутылки, остатки пищи и выбросил их в стоявший во дворе мусорный бак. Время шло, но брат не появлялся. Чувство тревоги не покидало Максима.

Он снова вышел во двор, надеясь, что Игорь, возможно, там. Двор оказался пустым. Никого, ни брата, ни его знакомых собутыльников, вообще никого. Совершив обход всех известных ему притонов, где обычно пропадал Игорь, Максим вернулся к нему на квартиру. На часах минуло два часа ночи. Уставший, голодный, Максим упал на кровать, не в силах ни раздеться, ни приготовить себе что-нибудь поесть. Никаких следов брата он не нашел. К своим бывшим знакомым Игорь уже давно не захаживал. Максим не отчаивался. В его списке осталось еще много мест, где мог находиться Игорь. Отделения полиции, больницы… всех нужно обзвонить. Выбившись из сил, Максим уснул.

Ударившаяся об оконное стекло птица разбудила его в восьмом часу утра. Разозлившись на себя за потерянное время, он судорожно схватил имевшийся в квартире телефон и по справочнику стал обзванивать все перечисленные учреждения. «Оболдин Игорь не поступал… Оболдин Игорь не доставлялся… Оболдин Игорь не задерживался…» Одно и то же, от звонка к звонку.

«Случилось что-то страшное!» – наконец сам себе признался Максим. Выбежав на лестничную площадку, он позвонил в двери соседней квартиры.

– Кто там? – раздался хриплый голос пожилой соседки.

– Это я, Максим Оболдин! Откройте, Инесса Рудольфовна! – прокричал он, надеясь, что глуховатая соседка его услышит.

– Максик, это ты? – переспросила соседка.

– Я, я, Инесса Рудольфовна! Откройте скорее! – умоляющим тоном произнес Максим. Однако женщина не спешила.

– Я не одета, Максик! Сейчас, погоди немного! – проскрипела она.

Минуты тянулись одна за другой. Максим прильнул ухом к двери Инессы Рудольфовны, пытаясь понять, что происходит в ее квартире. Казалось, прошло не менее получаса, когда, наконец, он услышал шаркающие шаги по коридору. Отстранившись, он стал ждать. Щелкнул один, второй замок, после чего двери немного приоткрылись и в проеме появилось лицо Инессы Рудольфовны. Убедившись, что за порогом стоит именно Максим Оболдин, Инесса Рудольфовна сняла с двери цепочку и наконец полностью открыла, представ перед ним во всем своем великолепии. На ней был видавший виды длинный пеньюар, на голове водружен свалявшийся и давно нечесаный парик, а в руке поеденный молью тканевый веер с японскими мотивами.

– Я вас слушаю, молодой человек! – монотонно произнесла Инесса Рудольфовна, наигранно обмахиваясь веером.

– Инесса Рудольфовна, вы не видели моего брата, Игоря? – подавляя нараставшее раздражение, промолвил Максим.

– Этого алкаша? Нет, я его сто лет не видела и еще бы столько же не видела! Другое дело – вы! Интеллигентный, приличный молодой человек! Вам я всегда рада! Может быть, чашечку кофею? – неожиданно предложила она.

– Спасибо, конечно, но мне не до того! – поспешно отказался Максим.– Инесса Рудольфовна, миленькая, лучше вспомните, когда вы видели Игоря в последний раз? – сдерживаясь из последних сил, поинтересовался Максим.

– Ну, только ради вас… попытаюсь! Значит, не видела я его давно. Собственно, мне и не надо его видеть, чтобы знать, что зверь в своей берлоге. У него вечно такой шум, гогот, полное неприличие. Вот, значит, если шум есть, то он дома. Я так определяю. Поверьте, молодой человек, это безошибочный способ! Спать невозможно! Я иногда говорю: «Слава богу, что у меня бессонница, все равно не уснешь!» – пространно рассуждала Инесса Рудольфовна.

– Простите, а нельзя конкретнее? – попытался ее поторопить Максим.

– Конкретнее? Хорошо, молодой человек! Я уже три ночи не знаю, куда себя деть. У меня бессонница! Слава богу, что вам неведом сей недуг! Вы еще, право, так молоды. Не огорчайтесь, у вас все впереди! Когда-нибудь вы поймете старуху! – снова отклонилась от темы Инесса Рудольфовна.

Но увидев недовольное лицо Максима, спохватилась:

– Не гневитесь на старуху, молодой человек! Знаете, поговорить-то не с кем! Так вот, три последних ночи я просто не находила себе места! И знаете почему? Меня преследовала тишина! Ни криков, ни гогота, ни звона стаканов! Я так удивилась, подумала, не случилось ли чего? Даже в вашу квартиру звонила, хотела узнать, в чем, собственно говоря, дело, почему стало так тихо? Мне никто не открыл! – наконец закончила Инесса Рудольфона, театрально выгнув веер и многозначительно подняв указательный палец правой руки вверх.

Поняв, что больше от нее ничего не добиться, Максим даже не попрощался и вернулся к себе в квартиру.

«Игорь исчез три дня назад, то есть на следующий день после нашей ссоры, а может, даже в тот день!» – размышлял Максим. «И последним его видел тот самый бывший сослуживец, из-за которого конфликт и произошел!» – решил он. «Надо искать этого сослуживца! Но как?» – сжимая до боли кулаки, думал Максим. Он даже имени его не спросил, не говоря уже о фамилии и месте жительства.

***

После разговора с Сиверским Глеб вернулся в «Боевое братство». Удивительно, но там никто даже не поинтересовался о причинах его недельного отсутствия. От недавних печальных событий не осталось и следа. Ничто больше не напоминало о смерти Волынцева. Сотрудник службы внутренней безопасности Савелий Болтенков пребывал в добром здравии, а на его внедорожнике появилась новая защитная решетка. Глебу с трудом удалось уговорить Березняка пока не сообщать в полицию о причастности Болтенкова к случившемуся с Волынцевым происшествию. Сначала он должен был закончить проверку «Боевого братства».

У четвертого экипажа группы немедленного реагирования был выходной, так что выездов не предвиделось. Чтобы оправдать свой приход на работу, Глеб решил помыть автомобиль и в течение последующих часов драил его до полного блеска. Больше заняться было нечем. Пробраться в комнату охраны ему никак не удавалось. Еще некоторое время безрезультатно побродив по территории «Боевого братства», он решил уйти. Памятуя о словах Волынцева, Глеб не хотел вызывать у Болтенкова ненужные подозрения. Уж больно ревностно Болт следил за всеми его перемещениями по двору организации.

Еще одной проблемой стал Конаховский, который наверняка ждал его на улице. Выезжая утром из дома, Глеб сразу же заметил его «Фольц», на котором тот довел его практически до ворот «Боевого братства». Перебравшись через забор на территорию другой организации, Глеб благополучно вышел через калитку в соседнем переулке. Свой автомобиль, стоявший на набережной Обводного канала, он забирать не стал, оставив его в качестве приманки для Евгения. Пусть себе ждет и надеется.

На первом попавшемся такси он доехал до улицы Чайковского, намереваясь на Литейном проспекте встретиться с Березняком, но того, как назло, вызвали на совещание. Мишка должен был освободиться не раньше, чем через час. Чтобы заполнить образовавшийся временной пробел, Глеб пошел к расположенному неподалеку дому, возле которого недавно видел Япринцева и Болтенкова. Видимо, там проживал какой-то новый и весьма важный клиент, раз им заинтересовался сам шеф «Боевого братства».

Свернув за угол здания, он обнаружил достаточно длинную и извилистую арку, которая вела во двор нужного ему дома. Рабочий день был в самом разгаре, оттого двор выглядел весьма пустынным. Ни припаркованных автомобилей, ни жильцов. Кодовый замок на дверях второго подъезда не работал, и Глеб беспрепятственно вошел внутрь. Его встретил обычный для старых питерских домов интерьер – вздувшаяся от сырости штукатурка, местами исписанные краской из баллончиков стены и широкие каменные ступени лестничных пролетов. Света не было. Побродив по первому этажу, он решил подняться на второй, сам не понимая, что, собственно говоря, ищет. Споткнувшись на лестнице из-за царившей вокруг полутьмы, Глеб невольно выругался. Неожиданно он услышал женский голос за дверью одной из расположенных на втором этаже квартир:

– Кто там? Это вы, Максик? Отзовитесь, кто там?

– Да, это я! – ответил Глеб, решив, что женщина успокоится и отстанет от него.

Вопреки его предположениям, двери квартиры распахнулись, и на пороге возникла пожилая дама в потрепанном парике, с накрашенными ярко-красной помадой губами и в съехавшем на бок старинном пенсне.

– Кто вы? А где Максик? – удивленно воскликнула пожилая дама, увидев перед собой незнакомого, но очень привлекательного молодого мужчину. Несмотря на свой преклонный возраст, при виде столь яркого экземпляра мужской половины человечества, она немного смутилась и, спешно расправив замятые складки пеньюара, скромно сложила руки у себя на груди.

– Простите! Вы не подскажете, в этот дом недавно кто-нибудь заселялся? Может, какая персона важная? – решив воспользоваться ситуацией, поинтересовался Глеб, при этом полностью проигнорировал вопрос пожилой дамы.

– Да, наш дом определенно пользуется популярностью! – воскликнула дама, театрально взмахнув руками.– Въезжают, выезжают, снова въезжают! Безобразие какое-то! В подъезде всю штукатурку отбили своей мебелью. Вы знаете, поговорить стало совершенно не с кем! Раньше в этом доме проживала интеллигенция, а теперь что? Алкаши, эмигранты и содержанки! Максик и тот от своего брата-алкаша сбежал! Зачем важным и интеллигентным людям нужна квартира в доме с такой репутацией?– выплеснув полную негодования речь, пожилая дама вновь вопросительно уставилась на Глеба.

– Вы знаете, молодой человек, к тому же в последнее время у нас в доме люди пропадать стали! – не дождавшись ответа, шепотом добавила она. После этих слов старухи Глеб насторожился, но, прикинув ее возраст, решил, что она, скорее всего, находится в не совсем адекватном состоянии.

– Люди пропадают? Да вы что? – недоверчиво произнес он.

– Не верите? Зря! Три дня назад мой сосед-алкаш пропал! – тыча скрюченными пальцами в двадцать третью квартиру, продолжила пожилая дама.– Вы знаете, молодой человек, я сразу поняла – что-то не так! Тихо вдруг там стало, а у меня бессонница! В этой квартире года три тишины точно не было, а тут такое затишье! Да и сегодня вдруг Максик прибегает, глаза испуганные… Молвит: «Инесса Рудольфовна, миленькая, Игоря не видели»? Я все, что знала, как на духу ему поведала. Даже не попрощался, побежал куда-то! – закончила она.

– Скажите, а в вашем доме кто-нибудь из жильцов квартиру под охранной сигнализацией держит? Может, вы здесь автомобили с надписями «Боевое братство» видели? – на всякий случай поинтересовался Глеб, поняв, что старуха относится к той категории любопытствующих пенсионеров, которые знают все и обо всех.

– А вы что, грабитель? – испуганно воскликнула старуха, озираясь по сторонам в поисках поддержки.

– Да нет, что вы! Я сотрудник охранного агентства! Хочу предложить услуги по охране частной собственности жильцам этого дома! – попытался успокоить старуху Глеб.

Призадумавшись, старая дама произнесла:

– Нет! Нет у нас таких квартир и быть не может! Я же вам говорю, одна алкашня осталась! Зачем им сигнализация? Да и машин с подобными надписями я не видела! Окна моей квартиры, знаете ли, выходят и во двор, и на улицу, очень удобное расположение! Так что, если во дворе ничего интересного не происходит, то на улице обязательно есть за кем понаблюдать! Поговорить-то не с кем! Может, кофею? – внезапно предложила она.

– Нет, спасибо! Мне уже пора! Дела, знаете ли…– развернувшись, Глеб быстро спустился по лестнице на первый этаж, хлопнул входной дверью и сделал вид, что вышел из подъезда. Обождав несколько минут, пока старуха зайдет к себе в квартиру, Глеб бесшумно поднялся обратно на второй этаж и позвонил в квартиру № 23. Ему никто не открыл. Обосновавшись на лестничном пролете возле чердака, он стал ждать. Старуха наверняка все нафантазировала. Однако проверить все-таки стоило.

Прошло около сорока минут, прежде чем Глеб наконец услышал быстрые шаги по лестнице. Кто-то поднимался наверх. Через просветы лестничного ограждения он увидел, что к дверям квартиры № 23 подошел какой-то молодой мужчина и, осмотревшись по сторонам, имевшимся у него ключом быстро открыл замок.