скачать книгу бесплатно
– Быстро звони в скорую, – крикнула я Сергею, который оцепенел и, казалось, не соображал, что происходит вокруг. На его лице как будто застыл недоуменный вопрос: «Эй, мужик, ты куда, мы еще не договорили».
– Звони ноль три, идиот, пока тебя не посадили за убийство!
Сергей вздрогнул, достал мобильный и начал набирать номер. Оцепенение прошло.
Я бегло осмотрела Никиту, благо после курса медицины, изучавшегося мной в студенческие годы, сохранились остаточные знания. Видимых повреждений не было, переломов рук и ног, кажется, – тоже. Единственной угрозой могло стать внутреннее кровотечение или повреждение органов. А это может определить только специалист.
Скорая помощь приехала очень быстро. Никиту уложили на носилки и уже в машине сразу начали проводить первичную диагностику.
Я тоже забралась в машину. Ну, куда же они без его невесты! Назвался груздем – полезай в кузов. Я и полезла.
Все обошлось. В больнице Никита пришел в себя. Ушибы, сотрясение и перелом двух ребер – ужасный итог замечательно начинавшегося вечера.
Я здорово испугалась и переживала. Чувство вины, что все это произошло из-за меня и мной спровоцировано, не давало мне покоя.
Все свободное время я проводила рядом с Никитой, пока он не поправился, не прошел курс обследования и не выписался. Я была рядом с ним – и это оказалось лучшим лекарством для Никиты.
А Сергей? Да что – Сергей! После той драки он не появился больше у меня на пути. Даже случайной встречи не было. Скорее всего, он избегал меня. Ну что ж, это его выбор, и он сделал его сам!
Интересно, Сергей, наверное, думает, что, если не выяснять отношения и не пробовать разобраться в ситуации, то и ситуации-то никакой не было? Ему даже не хватило ума позвонить и поинтересоваться, как себя чувствует Никита, как – я. Зато хватает времени на своих подружек легкого поведения и увеселительные мероприятия с посещением всяких сомнительных заведений.
Для меня он показал всю свою сущность. Такого Сергея я еще не знала – жестокого, равнодушного и чужого. Да, наверное, я все это время себя обманывала и считала, что я для него что-то значу. Значимых людей не бросают. Увы, это всего лишь самообман. Придумала себе сказочку – и поверила в нее. И, что самое страшное, – мне было хорошо в этом самообмане. А теперь – что? Боль, разочарование и одиночество…
Конечно, у меня есть Никита, никуда не исчезал Андрей, хотя его отношение ко мне стало настораживающим. Он как-то особенно бережно стал относиться ко мне, как будто это я упала с лестницы, а не Никита. Я иногда думаю: какая же я все-таки стерва! Ведь Андрей любит меня. Любит, может быть, гораздо сильнее, чем я – Сергея, и ему наверняка невыносимо видеть меня с Никитой. Но не могу же я сделать всех на свете счастливыми. Да что – всех! Я себя не могу сделать счастливой.
А для счастья мне нужен только ОН. Конечно, Сергей. Пусть холодный, равнодушный, жестокий, но я люблю его! Я не могу приказать себе отказаться от него. Хотя и так я делаю все из последних сил – не звоню, не ищу с ним встреч, пытаюсь сконцентрироваться на его недостатках, чтобы вызвать у себя отвращение к нему. И ничего не получается! Это только в книгах или советских фильмах: он любит ее, она любит его – и все заканчивается счастливо! Увы, в моем случае этого не произойдет никогда.
Ну что ж, Сергей, игнорируй меня, не замечай и можешь вычеркнуть из своей жизни. Я сделаю то же самое. Видно, это мой удел – делать счастливыми других и оставаться несчастной самой. Я приму предложение руки и сердца от любого из претендентов – Андрея или Никиты. Мне – все равно! Кто из них раньше это предложение сделает, тому и достанусь. Я знаю, что буду хорошей женой, верной, заботливой и… несчастной.
***
Каждый день мы делали ремонт, а вечером устраивались поудобнее и читали дневник. Потом еще долго обсуждали события, которые были оглашены. Елена нам определенно нравилась, только наш лагерь раскололся на две части. Мужчины не понимали ее отношений ни к Сергею, ни к Андрею, ни к Никите.
– Да никого она по-настоящему не любит, – горячился Роман. – Она ими крутит, как хочет.
– Если бы она любила Сергея, то никогда не пошла бы с другими ни на свидание, ни в рестораны, – поддерживал Руслан.
Девчонки, наоборот, были настроены решительно.
– Конечно, она должна была, по-вашему, сидеть дома до пенсии, – в запальчивости возражала Аня. – Он будет, значит, гулять с другими, изменять направо и налево, а она – жди сиди?!
– Вы, мужики, не можете понять нашу психологию, – спокойно возражала парням Валя. – Это у вас получается очень просто: увидели красивую картинку и все – влюблены! А у нас все по-другому. Нам надо узнать человека, и не всегда самый сильный – самый достойный. Мы можем выбрать того, кто, на ваш взгляд, менее достоин, потому что нам его жалко, ему будет больнее и т. д.
– Да нам не нужна ваша жалость, – распалялся Роман. – Нужно просто любить нас.
– Нас вообще легко понять, – продолжала Валя, – мы – как открытая книга.
– Ага, книга по квантовой физике на китайском языке, – пробормотал Роман.
– Но ведь открытая же! – возразила Валя.
– Ребята, давайте не будем ссориться, – пыталась успокоить я враждующие стороны. – Это же ясно, что Лена сама не разобралась в своих чувствах.
Так в дебатах и диспутах мы читали страницу за страницей. Мне казалось, что это – не реальные события, а как будто рукопись романа попала нам в руки, и мы должны оценить ее художественную ценность. Но постепенно события захватывали нас все больше.
Однако дневник остается дневником, а жизнь есть жизнь.
***
День за днем я ходила в больницу и заботилась о Никите. Я видела, какими влюбленными глазами он смотрит на меня, и с каждым разом его взгляд становился еще влюбленнее. Казалось, что весь свет и вся жизнь для него сосредоточены только во мне. Когда я уходила, он потухал.
Если бы мне кто-то рассказал о том, что такое возможно, я подумала бы: «Врут люди», а здесь я видела это своими глазами. Казалось бы, мне надо было радоваться: человек любит меня такой любовью, о которой можно прочитать только в романах и мечтать. Но я почему-то не испытывала ни радости, ни облегчения. Трудно даже сказать – почему. Может, потому, что как умная девушка понимала: разговор, которого я избегала, теперь обязательно состоится. Разговор с Никитой – о нас. Даже как-то непривычно. О нас! Я и Никита. Мне кажется это нелепым и смешным. Я старательно избегала этого разговора. Пока Ник (так, сократив имя, я стала его называть) находился в больнице, я старалась не думать об этом. Да и ему было бы неловко, лежа на больничной койке, начинать выяснение наших отношений. А что делать теперь? Он выздоравливает и скоро выпишется, и тогда разговора не избежать. Я уже точно знаю: Никита сделает мне предложение.
Я по уши увязла в этой ситуации. Все это время я была в больнице рядом с ним, и мой чисто женский порыв сестры милосердия наверняка будет истолкован превратно. Мужчинам свойственно воспринимать события так, как хочется им, и упиваться мыслью, что весь мир крутится вокруг них. Никита – не такой, но он же мужчина. И, честно говоря, мне не составляет особого труда просчитать его действия немного вперед.
Он наверняка воспринимает мое внимание и заботу о нем как чувства, которые якобы проснулись во мне. Да, впрочем, я никогда его и не разочаровывала. Я не говорила, что это не так. Наоборот, подогревала его чувства. Мне даже нравилось это. Раз одни меня отвергают, я купаюсь в искренних чувствах других. И мне это льстило. Мне было приятно. И, возможно, я даже себе не могу признаться сейчас в этом, но где-то в глубине души отлично понимаю: мне необходима любовь Никиты, и если я потеряю ее сейчас – мне будет не доставать ее.
…Утро началось, как всегда, с прихода Наташки. Этот ураган в юбке, все сокрушая на своем пути, кружился по комнате и, как хищник – крови, ждал свежих новостей.
– Ленка, ты знаешь, где мы вчера были с Мишкой? – трещала она без умолку. – На дискотеке! Представляешь, я – и на дискотеке.
Наташка залилась заразительным смехом, и я тоже не смогла сдержаться. Все наши знакомые знали, что она не умеет танцевать. Она не чувствует музыку, поэтому даже когда она выходит танцевать, это просто уморительная картина. Зато комплексов у нее нет вообще, и Наташка совсем не смущается выходить на танцпол и дурачиться (сама она называет это танцами). Все танцующие показывают на нас пальцем. Поэтому, когда мы компанией приходили на дискотеку, Наташка все же больше предпочитала проводить время у барной стойки. Там ей просто не было равных. Куча незнакомых парней желали покадрить красивую общительную девчонку. И пока мы отрывались на полную катушку, Наташка купалась в мужском внимании. Но пойти на дискотеку с Мишей… Как же это все, интересно, было?
– Больше вы в это заведение не ходите, – засмеялась я. – вряд ли вас туда теперь пустят.
– Ага, – охотно согласилась подруга.
– Ну, не томи, рассказывай! – подначивала я ее.
– Вот дела! Я с утра пораньше прилетела, чтобы узнать твои новости, а ты держишь меня в полном неведении. Да еще наглым образом требуешь занимательного рассказа от меня. Ничего особенного, все как всегда – обычно, – небрежно сказала Наташка, но отлично было видно, что она что-то недоговаривает и очень уж ей хочется, чтобы это ЧТО-ТО было вытащено наружу. А меня долго уговаривать не надо.
– Понятно, опять стояла у барной стойки, Мишку окрутили какие-нибудь малолетки, тебя – подростки-переростки, драка, ссора и перемирие, – схитрила я.
Наташка рассмеялась:
– Ну, почти так, – проговорила она, когда успокоилась. – Я напилась!
С Наташкой это происходило крайне редко, поэтому я удивилась. Я никогда не видела ее пьяной, хотя знаю ее практически всю свою сознательную жизнь.
– Ты напилась?! – изумилась я.
– Да, мартини, наверное, был разбавленный, – подхватила Наташка. – Они стали хитрить там со спиртным. Так-то с чего мне пьяной быть? Уж точно не с парочки стаканчиков мартини.
– Ну, не знаю, – засомневалась я. – Расскажи лучше все по порядку.
– Началось все с того, что мы с Мишкой пошли гулять, – приступила к своему рассказу Наташка, наслаждаясь, что полностью завладела моим вниманием, – а он мне тут и говорит: «Пойдем, может, где потанцуем?» Ты представляешь, это он – мне! Ну, я же – дама без комплексов, поэтому сразу согласилась. Сама думаю: «Только бы никого знакомых не встретить». Но ты же знаешь, фраза «Хоть бы никого не встретить» работает всегда с точностью наоборот. Пришли, а там Юлька, Олька и Светка. Они забрели после какого-то бара, отмечали Юлькин день рождения. Ну, тут и началось! Сначала мы выпили за здоровье Юльки, затем – за здоровье ее родителей, затем – за ее желания, а потом уже пили за все подряд. В общем, набрались изрядно, я сама от себя не ожидала такого. Когда начали возвращаться первые проблески сознания, осознала, что я танцую в центре зала и все на меня смотрят.
– Не поняла, где же ты там танцевала, там же… – начала было я.
– Да-да, именно у шеста, там, где обычно стриптизерши танцуют, – прервала меня Наташка, – стриптизерши и теперь еще – я! Причем не просто танцую, я уже, как бы помягче сказать, полураздета.
– Я бы сказала – полуодета, – вмешалась я.
– Да какая разница! – прервала опять Наташка и уточнила: – В нижнем белье. Стою, такая, танцую, никого не трогаю. Юлька с Олькой стягивают меня с этого пьедестала, а я уцепилась за шест и выделываю всякие штуки, какие в кино стриптизерши показывают. Народ хлопает, шумит, деньги только в трусики не пихают, видно, рано еще. Но ты знаешь, что самое удивительное? Мишка стоит и хохочет! Нет, ну ты как думаешь, это нормально? Его девушка танцует стриптиз, а он хохочет! Это тебе не пуля? Потом все-таки Юлька с Олькой оторвали меня от шеста и испортили мне все веселье. Тут мне стало плохо, и они потащили меня в туалет – умывать. Сами все пьяные, умывают меня! Их самих бы кто умыл. У меня теперь после их умывания все лицо болит, так они терли и давили. Хорошо еще, что мы – девушки и можно тональным кремом замазать все следы их издевательств над моим лицом. Потом я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Конечно, уже прилично одетая, как и раньше, только вот беда: я даже не заметила, где сломала каблук на туфле. Стою, такая, вся умытая, а скорее – размазанная, только что блиставшая у шеста, одна нога короче другой, отчего моя фигура стала похожа на квазимодо, и думаю: странно, раньше поклонников куча всегда была, а сейчас почему-то никто не подходит.
– Да, это – удар для тебя, – рассмеялась я.
– Но все же нашелся один принц, который не дал мне умереть и превратил из лягушки в принцессу, – с гордостью заявила Наташка.
– Не иначе нефтяной магнат, – продолжала смеяться я.
– Да нет, дурочка, это Мишка, – засмущалась она. – Он меня искал по всей дискотеке. Впрочем, так же, как Юлька, Олька и Светка. В конце концов девчонки все сами порастерялись, и он еще и этот курятник потом собирал весь. Вот какой он у меня заботливый! Подружек отправил на такси, меня сам доставил домой.
– Ой-ля-ля, – вставила я.
– Я его за это отблагодарила, – не унималась Наташка.
– Да уж не сомневаюсь! – съязвила я. – Правда, ты в таком состоянии была… Не знаю уж, доставило ли это ему удовольствие.
– Дурочка, – рассмеялась Наташка, – я же не в этом смысле. В этом смысле у нас как раз ничего и не было. Я же – не такая!
– А как же тогда ты его отблагодарила? – изумилась я.
– Ну, как-как! Я спела для него, – скромно сказала Наташка.
– Ты? Спела?! – еще больше удивилась я. – Ты же не умеешь петь!
– Да нет, – не смутилась Наташка, – я пою иногда. Правда, во время моего пения Мишка выходил на балкон. А когда я возмутилась его поведением, он сказал: «Не хочу же я, чтобы соседи подумали, что тут кого-то убивают». Поэтому он делает вид для них, что все нормально.
Я разразилась новым приступом смеха, а Наташка подхватила. Я давно уже так не смеялась. Наташкины приключения мне казались очень забавными, да еще, представив всю картину – как это могло происходить, я не могла остановить свой смех.
– Ну, а что у тебя? – спросила подружка, когда мы уже успокоились.
– Кажется, Никитка собирается сделать мне предложение, – грустно сказала я.
– Ленка, – завопила Наташка, – это же здорово! Он такой сексуальный, молоденький и так тебя любит.
– Да, наверное, – все тем же тоном продолжила я. А сама подумала о Сергее. С ним было бы все по-другому. Да и такую новость я сообщала бы совсем иначе.
Вечером я, как всегда, пошла в больницу к Никитке. Он уже готовился к выписке, и скоро это должно было произойти. Точно так же, как и предложение руки и сердца с его стороны. Я не сомневалась, что в первый же вечер после выписки он его сделает. Время еще есть, решила я, вот когда это произойдет, тогда я и подумаю, как поступить. А сейчас нам просто хорошо друг с другом, и ему надо быстрее выздоравливать.
Странно, но Никитка стал значительной частью моей жизни, и я очень сильно к нему привыкла. Мне нравился он как внешне, так и по человеческим качествам. Может, если бы я не была влюблена без памяти в Сергея и не бредила им, я бы с такой же страстью влюбилась в Никитку. Он соответствовал всем моим критериям. Но пока сердце мое было занято, и я сама не готова была к таким переменам.
– Добрый вечер, – произнесла я, войдя в палату. – Ну, как тут мой герой сегодня? – произнесла я, обращаясь как бы ко всем больным сразу.
Надо отметить, что коллектив в палате подобрался хороший и молодой. Два призывника проходили обследование и пытались откосить от армии, студент со сломанной ногой и дядя Ваня – самый старший из них.
– Да что с ним станется, – ответил дядя Ваня, – готовится к выписке, вон, к медсестрам приставать уже начал, не смотри, что ребра сломаны.
Я рассмеялась. Никитка покраснел.
– Да когда я приставал-то, дядя Вань, что ты болтаешь! – ответил Никитка.
– Как – когда? – изумился дядя Ваня. – А в обед кто ходил задницу им демонстрировать?!
Дядя Ваня расхохотался своей удачной шутке про укол, который Никитке делала молоденькая медсестра.
– Пусть только попробует, – попыталась сделать серьезный тон я, – он вон в автобусе глазки построил какой-то красотке, теперь вот ребра никак не срастутся. У меня разговор короткий, а рука тяжелая, теперь уже двумя ребрами не отделается.
Все в палате, включая меня и Никитку, расхохотались.
– Эх, Никитка, – мечтательно произнес дядя Ваня, – ну и повезло же тебе! Такую девушку отхватил. Мне бы годков двадцать скинуть, я бы – ух!
– Ну, не скромничайте, – ответила я, – вы и сейчас – мужчина хоть куда! Мы и сейчас еще можем УХ, пока некоторые к медсестрам пристают.
– Ладно-ладно, – сказал Никитка, вытесняя меня из палаты в коридор, – надо увести от вас свое сокровище, а то тут один уже отбивать невесту собрался, эти двое, – кивнул Никитка на призывников, – тоже слюнки распустили, глазки горят… Готовьтесь лучше к тому, что ближайшие два года у вас будет один любимый человек – прапорщик.
Все снова рассмеялись, а мы вышли в коридор, затем – на улицу.
Я даже не заметила тот момент, когда мы оба стали говорить о себе как о паре. Ведь практически сразу, с первой встречи Никита заявил на меня права и обозначил свои намерения. А после их драки с Сергеем я, вообще не успев ничего понять, в машине скорой помощи ехала как его невеста. Все произошло так скоротечно, что я тогда не все осознала, а потом ситуация развивалась сама собой. У нас не было возможности поговорить О НАС, а говорить об этом сейчас уже нет никакого смысла. Вот так мы с Никитой стали парой, сами не заметив этого.
Никитка готовился к моему приходу и, когда я пришла, был уже не в больничной пижаме, а в джинсиках, маечке и туфельках. На больного не похож вовсе.
– Пойдем погуляем по Набережной? – спросил он меня.
Набережная – это самая красивая и зеленая улица в городе. Она шла вдоль реки, была красиво обустроена различными лавочками, летними кафешками и другими укромными местечками, где могли уединяться влюбленные парочки. Весь город гулял именно там.
– Пошли, – согласилась я.
– А тебе разрешают выходить за территорию больницы? – спохватилась я. – Мы можем и тут погулять.
– Можем, – ответил он, – но лучше пойдем погуляем как люди, а то я уже совсем одичал. К тому же я хочу побыть немного с тобой вне этого ужасного места.
– Как скажешь, солнце мое, – покорно согласилась я.
Мы гуляли по Набережной, болтали, смеялись, и мне было очень спокойно. Спокойно оттого, что Никитка – рядом, я не чувствовала никакого дискомфорта в общении, более того, меня тянуло к нему, я хотела его внимания. А ведь с момента нашего знакомства прошло всего несколько недель. Никита почти здоров, и со дня на день его выпишут.
Судя по его глазам, день ото дня он испытывал еще большее влечение ко мне. Так мы прогуливались, встречали массу знакомых, останавливались с ними и болтали. Я видела, что Никита нравится всем. Девушки, проходившие мимо нас, украдкой бросали на него взгляды, любуясь и надеясь, что и он удостоит их вниманием. Но ему, как видно, не нужен был никто кроме меня. Зато мне он не уставал говорить: «Смотри, как того парня скосило, так уж ему хочется смотреть на тебя. Ну, глянь на него, одари его счастьем».
Так мы гуляли и болтали о разных пустяках. Подошли к эстраде. Эстрада была сделана на случай, если приезжали артисты и давали концерт не на стадионе, а на улице. Не раз и Никитка со своей группой выступал на разных праздниках на этой сцене. Мы поднялись на сцену и встали у самого края, наблюдая за спокойным течением реки.
– Ох, как же хорошо, как спокойно, – задумчиво сказала я, – никаких проблем, никаких забот, все легко и непринужденно.
– Ага, мне тоже хорошо, – согласился Никита. – Так может быть всегда.
– Если бы, но это невозможно, – возразила я, – так же нет ни у кого на свете.
– Возможно! И у нас именно так и будет, – с уверенностью проговорил он, – если ты согласишься выйти за меня замуж и стать моей супругой.
