скачать книгу бесплатно
– Салют, Андрей, – весело прочирикала я, – чем занят?
– Рулю, – услышала в ответ. – Еду к твоему дому.
– Так мы же вроде договаривались не на сегодня, а на четверг, – удивилась я. – Да я никуда и не собиралась, К встрече с тобой не готова, не накрашенная. Я же не хочу, чтобы ты разочаровался во мне. А привожу себя в порядок очень долго.
– Ну, раз ты мне позвонила, значит, хотела меня слышать. А ведь видеть гораздо приятнее, да и деньги на мобильном будут целее, – выдвинул целую систему защиты Андрей.
И сделал это настолько аргументированно, что я даже не нашлась, что ответить. И правда: зачем я звонила, если не хотела с ним поговорить? Ведь общих дел у нас никаких нет. А если просто так, то встретиться приятнее, чем болтать по телефону, да еще и за деньги. Тут можно вдоволь натрепаться и забесплатно.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы привести себя в порядок? – спросил он. – Я хочу пригласить тебя в мое самое любимое местечко. Там достаточно весело и готовят прекрасно.
– Ровно столько, чтобы накинуть что-то на себя. Ты же знаешь, что я практически не крашусь, – с гордостью ответила я.
Да и действительно, я не слукавила: кроме губной помады, косметикой я практически не пользуюсь. Если только из ряда вон выходящие случаи, например, свадьба лучшей подруги, встреча с миллионером и его обольщение, участие в конкурсе «Мисс мира». Так как двух последних случаев не произойдет никогда, ибо это подходит только для девушек, праздно проводящих время, а у меня нет времени даже чай выпить на работе, то и краситься мне практически ни к чему, так как все лучшие подруги уже замужем. Да и, в принципе, мне это ни к чему. От природы у меня – роскошные белокурые локоны и черные брови и ресницы. Так что проблема отросших корней волос другого цвета меня не волнует, а красить черные ресницы – просто пустая трата денег. Ну, хоть на чем-то могу сэкономить!
Андрей подъехал и позвонил. Хотя у меня было мало времени на сборы и я не хотела производить сильное впечатление на него, платье я все же тщательно подобрала к вечернему выходу. Платье цвета морской волны выгодно оттеняло цвет моих глаз, делая их более яркими и выразительными. Открытая спина и перед – под горло подчеркивали мою стройность. Немного подумав, я все же обула туфли на тоненькой шпильке. Во-первых, мы все равно на машине, а во-вторых, так мои ноги казались длиннее, хотя они и без того были в норме. Но какой девушке не будет приятно, если мужчины обращают на нее внимание! А что привлекает их в первую очередь? Правильно: грудь и ноги! Шикарной груди бог мне не дал (должен же быть хоть какой-нибудь малюсенький изъян!), зато на ноги пожаловаться не могу.
При моем появлении Андрей присвистнул.
– Я передумал: мы никуда не поедем, посидим тут, в машине. Купим пива, сушеной рыбки, уляпаем весь салон рыбьей чешуей и зальем твое великолепное платье, – проговорил он с самым серьезным видом.
– Вот те раз! – засмеялась я. – Я тут прихорашиваюсь, думаю, повезут меня куда-то в эксклюзив, там много богатых женихов, я кого-нибудь закадрю и буду жить припеваючи на Канарах или Лазурном Берегу.
– Тогда – тем более, – пробубнил Андрей. – Будешь еще на моих глазах шашни крутить с какими-то толстосумами! А я буду при этом есть чебуреки и запивать все тошнотным пивом. Нет уж, увольте, лучше посидим тут скромненько, вдвоем.
– Хорошо, – пошла на хитрость я, – с тобой мне хорошо везде. Да и зачем мне какие-то толстосумы, когда я – рядом с одним из самых богатых бизнесменов города?! А то завезешь куда-нибудь в тьмутаракань и заставишь обратно одной пешком идти. Нет уж, останемся здесь. Тем более что наряжалась я для тебя. Одно только жаль: тебе не удастся рассмотреть меня во всем великолепии, ведь, сидя в машине, ты не сможешь насладиться общей картинкой.
Андрей рассмеялся:
– Едем! Я же всегда говорил: из тебя вышел бы великолепный политик! Ты так умеешь вертеть людьми, я другого такого манипулятора просто не знаю. Был ли в твоей жизни хоть один-единственный случай, когда ты не достигала поставленной цели?
– Конечно нет, – скромно сказала я.
Но сама в этот момент подумала о Сергее. Тот, кто мне действительно нужен, – недостижимая мечта. Может, я и сама виновата. Но результат – налицо: я люблю человека, который, похоже, меня не любит, но которому нравится, что я его люблю, и который портит любые мои отношения с другими мужчинами. Парадокс: как только я с кем-то знакомлюсь или кто-то приглашает меня куда-нибудь, или просто я обращу на кого-то внимание – он тут как тут. Либо пришлет эсэмэс, либо позвонит, либо придет. Но, что гораздо хуже, он попадается мне в самых неожиданных местах, где отродясь не бывал и куда, по моим предположениям, он никак не мог зайти. Ну, и какая тут личная жизнь, если он – всегда рядом?! При этом он ни на что не претендует и даже говорит, чтобы я сама была активнее в этом направлении. Но как я могу обращать на кого-то внимание, когда он – рядом. Я не могу ни на кого уже смотреть. От сопровождающего начинает сразу тошнить. У меня возникает только одно желание – плакать от тоски и обиды. Ну, неужели я такая уродина, что в меня нельзя влюбиться ЕМУ!
Надеюсь, что хоть сегодня этого не случится, и он не будет там, куда отправляюсь я с Андреем.
Местечко оказалось гламурненьким. Эта кафешка открылась чуть более года и до сих пор считалась модной за счет продвинутой молодежи, постоянного большого количества посетителей, великолепного обслуживания и современной музыки. Мне заведение тоже нравилось, и я тоже считала его лучшим в городе. В кафе было три зала. Один – общий, где сидела вся публика, другой – vip, снимавшийся для каких-нибудь вечеринок, третий – караоке. Я не очень-то люблю караоке, потому что ненавижу, когда подвыпившие посетители, не имеющий ни слуха, ни голоса, начинают во всю мочь горланить шансон, блатные песни и т. п. Сама-то я – заядлая «попсятница», как обо мне говорят мои подружки Ольга и Наташа, зная, что я обожаю попсу.
Мы зашли в общий зал, вид которого мне импонирует. Сделан под какое-то летнее восточное кафе. В центре стоит вылепленное из глины дерево, с кроной и искусственной листвой, но при тусклом свете оно выглядит как старое настоящее дерево. И в результате создается впечатление, что мы находимся на открытом воздухе, вокруг – деревья, и какое-то спокойствие сразу наступает в душе. В глубине зала во всю стену сделан искусственный фонтан. Вода струится и играет в нем, создавая эффект близости горной реки. Столиков в зале не так много, чтобы не создавать толпы, но в то же время достаточно, чтобы приносить прибыль владельцам. Звучала романтическая музыка. Меня, кстати, всегда удивляло, что выбрана оптимальная громкость: мелодия не навязчивая, не оглушительная, и сидящие за одним столиком посетители могут общаться без напряжения голосовых связок, не пытаясь переорать все и вся, но в то же время музыка заглушает все внешние звуки, не позволяя подслушивать разговоры отдыхающих за другим столиком. В общем, выбранное Андреем кафе было действительно самым удачным и, на мой взгляд, очень романтичным местом. Оказалось, что так думала не только я.
Как только мы вошли в зал, первое, что бросилось мне в глаза, это сидящий за столиком Сергей с неизвестной мне очередной подружкой. Надо признать, она выглядела неплохо: на вид лет двадцати, светлые волосы, голубые пустые глаза, очаровательная улыбка. В целом она напоминала фарфоровую куклу, вся красота которой отобразилась на лице. Мы с подругами про таких куколок говорим, что дальше – только пустота. Кстати, мужчины предпочитают таких. Непонятно только – почему. Через несколько лет ее красота увянет, поговорить с ней уже сейчас не о чем, а уж глубина испытываемых ею к человеку чувств зависит от толщины его кошелька. Что и говорить, достойная для Сергея пассия на вечер! Он даже не понимает, какую боль причиняет этим другим, в частности мне. Да, скорее всего, он даже не думает об этом. Типичный мужчина – думает только об удовлетворении своих желаний, а проще говоря – похоти. Ведь я сомневаюсь, что его привлек глубокий внутренний мир куколки, скорее всего, завтра он уже и не вспомнит ни ее лица, ни имени, впрочем, сомневаюсь, что он сейчас-то его знает.
Сергей заметил меня с Андреем и… вздрогнул. Уж не знаю, по какой причине: то ли он не ожидал увидеть здесь меня, а точнее, что я увижу здесь его, то ли мое появление с прекрасным молодым кавалером, который смотрел на меня влюбленными глазами и готов был исполнить любую мою прихоть (мужчины остро это чувствуют, если появляется какой-нибудь соперник). Правда, в моем случае я сама себя тешу этой мыслью, ведь Сергей не рассматривал меня в качестве своей девушки, а значит, и переживать ему не из-за чего.
– Андрюш, мне кажется, здесь нет свободных мест, – сказала я в надежде, что мы сейчас отсюда ретируемся и мне не придется весь вечер смотреть на Сергея с другой девушкой. Я уже поняла: вечер для меня безнадежно испорчен, и самое лучшее в этом случае – куда-нибудь испариться.
– У меня заказан столик, так что не волнуйся, – улыбнулся в ответ Андрей.
Кажется, он не заметил, что один из посетителей пристально смотрит на нас и что я от этого как не в своей тарелке.
Ужин у Андрея был уже заказан, и я только удивлялась, откуда он мог так хорошо знать мой вкус: были заказаны мои самые любимые блюда. Андрей пошел помыть руки, и тут возле моего столика возник Сергей.
– Ну, и кто это еще? – прошипел он. – Я уже второй раз вижу его рядом с тобой. Ты что, серьезно увлечена этим гориллой? Ах, да, у него же – шикарная машина, классный прикид, да и бабла наверняка немерено. Нам, простым работягам, не дотянуться до таких королев!
– Кстати, работяги работают на работе, а не шляются по кабакам с пышногрудыми девицами явно легкого поведения, – парировала я.
– А это – моя коллега. По работе. Мы зашли после тяжелого трудового дня попить чаю, – услышала я в ответ.
– Не знала, что ты перешел на работу сутенера, – проговорила я. – Да и для того чтобы попить чайку, можно было воспользоваться более дешевым заведением. А к чаю обычно прилагаются печенье и пирожное, а не бутылка коллекционного вина и корзина с фруктами. Не знала, что пролетариат стал так много получать, что позволяет себе так шиковать.
– Ты ничем не лучше меня, – с какой-то злостью в голосе выговорил Сергей. – Разница только в том, что я выбираю, с кем и куда мне пойти, а ты выбора лишена: куда поведут – туда и пойдешь.
– Ага! Только ты платишь за всякий мусор, а рядом со мной любой мужчина чувствует себя королем, – с грустью проговорила я. – О мужчине судят по сопровождающей его девушке. Боюсь, что твоя спутница, кроме отличного секса, не может ничего предложить. Но она не сможет этим сделать тебе карьеру. Хотя… Почему бы и нет! Каждый из нас достоин того, кого имеет.
– Я имею, кого хочу, – ухмыльнулся Сергей.
– Благо, что ты особенно не прихотлив. Все, что движется, вызывает в тебе желание, – сказала я.
В этот момент подошел Андрей, на лице его явно застыл вопрос.
– Да, конечно, возьмите, – успела сообразить я, как себя повести.
Я взяла солонку и протянула ее Сергею, сделав вид, как будто один из посетителей обратился ко мне за солью. Сергей принял игру, взял солонку, поблагодарил и отошел к своему столику.
– Какое-то знакомое лицо, – в раздумье проговорил Андрей, пытаясь вспомнить.
– Да это – Сережка из моего дома, этажом ниже живет. Видишь – во-он там с какой-то девицей сидит, – промолвила я.
Пытаться делать вид, что я его не знаю, мне не хотелось. Тем более что Андрей может в любой момент с ним встретиться, а зачем мне потом нужны лишние объяснения? Да и вообще, если врать – то врать по-крупному, стоит ли обманывать по мелочам! Ложь должна быть чудовищной, чтоб в нее легче было поверить.
– Разговаривала ты с ним как с незнакомым, – проговорил Андрей. – Вы же почти одногодки.
– Он на год младше меня, – ответила я. – А ты же знаешь, девочки не обращают внимания на тех, кто младше, поэтому мы практически не знакомы. Но я хорошо знаю его родителей. К тому же мальчики созревают, ну ты понимаешь, о чем я, гораздо позднее, чем девочки. Так что, когда я уже бегала на свидания, он еще пытался курить с подростками в подворотне. У него были иные интересы.
Хорошо, Андрюша, хоть не придется тебе объяснять, что я не укладываюсь в общую схему: мне всегда нравились мальчишки чуть моложе меня или, на крайний случай, ровесники. Причем это легко было объяснить. Они еще могли совершать импульсивные, неординарные поступки, а отношения были чистые, без примеси пошлости. Чего нельзя сказать о представителях более старшего поколения. Поэтому старшие мальчики с их разговорами о машинах, одержимые стремлением переспать с большим количеством девушек, чтобы потом хвастать этими сексуальными победами перед друзьями, мне были не интересны. Да и справедливости ради следует сказать: я со своими нравственными принципами и твердыми устоями, что до свадьбы секса нет, была им так же не интересна, несмотря на яркую внешность и неоднократные безуспешные попытки соблазнить меня.
С Сергеем все было по-другому. Я могу даже сказать, что любила каждую клеточку его тела. Мне нравилось в нем все: рост, вес, фигура, цвет волос, стрижка и дерзкие глаза. Глаза! О боже, это что-то невероятное. Они просто притягивали меня как магнит. Когда я смотрела в них, я не помнила ничего. А его нагловатый, самоуверенный взгляд как будто говорил: «Ты – самая желанная на свете. Я хочу быть с тобой».
Мы начинали встречаться, причем я была тогда самой счастливой на свете. Просыпалась и засыпала с мыслью о нем. Жила только его интересами. Я забыла о себе. Такая уж я дура! Если любила – то любила до самозабвения.
Но… нам не суждено было быть вместе. Однажды вечером Сергей поставил меня перед выбором: или я пересплю с ним, так как отношения должны развиваться, должны выйти на новую стадию, или нам придется расстаться. Потом он еще что-то плел – про биологическую потребность у него в сексе, иначе он может заболеть, про то, что хочет заниматься этим только с любимой девушкой, а не с кем-то еще. Но меня это не тронуло. В ответ на предложение переспать с ним я сказала ясно: НЕТ! И как только я отказалась, произошел разрыв. Он объявил, что вынужден уйти и найти ту, которая действительно любит его, а не притворяется и не лицемерит.
Мы расстались друзьями. Во всяком случае, делали вид. Но он завел легкую интрижку, о чем мои подруги и сообщили мне на моей вечеринке.
В общем, он ушел и свалил всю вину за разрыв на меня. Теперь я точно решила для себя: что я, конечно, не люблю Андрея, но не причиню ему боль, во что бы то ни стало сохраню наши с ним отношения и не позволю Сергею их разрушить. Я знаю, что чувствует любящий человек, когда любимый причиняет ему боль. Я не буду такой жестокой. Да и сама я, наверное, нуждаюсь в новых отношениях не меньше Андрея.
Ужин прошел спокойно. Мы весело болтали, смеялись, и я старалась не думать о Сергее и даже ни разу, хоть это стоило мне нечеловеческих усилий, не посмотрела в его сторону.
Вот уже началась моя самая любимая часть вечера – живая музыка. К микрофону вышел молодой человек и явно приготовился петь. Он был, что называется, в моем вкус. Черные, немного волнистые волосы, испанская бородка, худой и высокий, темные глаза и немного выступающие скулы, в ухе – серьга. Но самое главное – глаза. В глазах горел веселый огонек, который обычно толкает человека на самые необдуманные поступки. И видно было, что он пытается усмирить свой огонек, натянув маску безразличия и равнодушия ко всему окружающему. Но этот огонек выдает его нрав – необузданный, взрывной, с таким человеком не скучно будет остаться наедине, а девушка, которую он полюбит и сделает своей, будет самой счастливой на свете.
Я так размечталась, что даже самой стало неудобно. А еще, учитывая, что я пришла не одна, это было чревато печальными последствиями. Потопала бы я в своем вечернем легком платье и туфлях по грязи и холоду домой!
Все приготовления были завершены, и певец запел. Его голос просто завораживал. Хотя песни, которые он исполнял, напоминали мне рок, а я люблю попсу! Но, честное слово, если бы мое сердце не было занято Сергеем, я бы влюбилась в него, певца из кафе. Моя подружка Наташка всегда говорит в таких случаях: «Ленка, какая же ты дура. Знакомься с парнями, общайся в свое удовольствие. Не думай ты ни о ком. Ведь если у меня гастрит, это не значит, что я не могу рассматривать блюда на витрине». И я с ней согласна в этом. Но сделать с собой ничего не могу.
– А ты знаешь, я ведь раньше тоже пела, – сказала я Андрею. – В школе. Мы выступали вместе с моим одноклассником и даже сколотили небольшую группу. Смешные такие были. Группу назвали «Иллюзия».
– А почему – «Иллюзия»? – поинтересовался Андрей.
– Потому что мои друзья говорили, что иллюзия – это я. Вроде и есть, а вроде и нет, вроде открытая, но понять меня невозможно, вроде стерва, но ранимая, – пояснила я. – Группа была хорошая. Мы были два солиста, а еще три мальчишки просто играли на инструментах. Успех был потрясающий. Мы выступали на танцах, школьных вечерах, концертах, смотрах художественной самодеятельности. Всем нравилось. Интернет был завален нашими музыкальными номерами. У нас даже фан-клуб свой был, и мы собирались поступать на эстрадное отделение в институт культуры.
– А почему не получилось, как планировали? – поинтересовался Андрей.
– Судьба распорядилась иначе, – грустно сказала я. – Я на минутку, только попудрю носик.
Я поспешила сбежать в дамскую комнату, так как боялась не сдержать слезы. Воспоминания накатили на меня. Если бы я не поспешила уйти, разрыдалась бы при Андрее, что было совсем ни к чему.
Я не могла никому ничего рассказать. Ведь эта история – из моего далекого прошлого. Группа «Иллюзия» действительно стала очень популярна. Более того, Димка, так звали моего одноклассника и соисполнителя, был моей первой любовью. И эта любовь была взаимной. Мы так дорожили друг другом, как не описывал ни один поэт, ни один писатель. Мы везде были вместе. Не могли и минутку находиться друг без друга. В школу, из школы, на репетицию – везде вместе. Димка практически жил у меня, уходил только ночевать домой. Мы даже планировали пожениться после достижения восемнадцати лет. И все ждали, когда же этот счастливый момент наступит.
Мы заканчивали одиннадцатый класс, когда выпал шанс выступить на одном престижном фестивале в Воронеже. Выезжать пришлось рано, мы, конечно, нервничали, потому что если удастся там победить, поступление в любой вуз было гарантировано. Ввиду того, что в «Жигуленке» вместе с водителем могло поместиться только пять человек, одного из музыкантов пришлось оставить дома. Да Лешка и не очень-то расстроился. Для него это было всего лишь хобби, он так убивал свое свободное время. А для нас – это будущее.
Повез нас на фестиваль Димкин отец. Выступили мы великолепно. Тут же, после выступления, к нам подошел один из представителей МГУКИ и поинтересовался: не хотели бы мы заняться этим профессионально? Конечно, это же – предел наших мечтаний. Мы просто были на седьмом небе от счастья! Ночевать в Воронеже мы не остались: Димкиному отцу утром надо было на работу, и мы в ночь поехали обратно. Мальчишки спали, а мы с Димкой молча держались за руки и просто смотрели друг на друга. Это было такое счастье!
Мне трудно восстановить события той ночи. Скорее всего, водитель встречной машины заснул. Я могу лишь догадываться, но наверняка так и не узнаю теперь. Я только успела увидеть, как нам навстречу на полной скорости несутся фары другого автомобиля, и закричала что есть мочи. Дядя Валера попытался вырулить. Но столкновения было не избежать. Больше ничего не помню…
…На третий день после аварии я пришла в себя в больнице. Черепно-мозговая травма и массовые ушибы, синяки и ссадины. Рядом с кроватью сидела мама. Видно, что глаза ее не просыхали от слез все это время. И она почти вся поседела.
На колене у меня была уже проведена сложная операция, и врач сказал, что шрам останется на всю жизнь. Для девочки, конечно, это нежелательно, но не так трагично, это ведь – не лицо. Вставать мне было нельзя. Мне же было на все это наплевать. Меня мучил только одни вопрос: как там Димка? Мне хотелось ползти к нему, даже если все врачи больницы будут стоять на моем пути и говорить, что – нельзя. Я должна его увидеть!
«Мама, как там Димка?» – «Доченька, я не могу тебя обманывать. Димки больше нет. Ты и мальчик твоего возраста из встречной машины – единственные, кто выжили. Леночка, держись, пожалуйста, мы не можем потерять еще и тебя. Ты – единственное, что осталось у нас. Держись, хотя бы во имя Димки, во имя того, что он не успел. Ты должна воплотить его мечты». – «Какие мечты, мама! Его больше нет! У меня нет того, ради чего стоит жить! Я не хочу жить. Я хочу умереть и быть с ним. Мне невыносима сама мысль, что я живу, а его больше нет! Ты понимаешь, ЕГО НЕТ!!!»
Я выла от боли, нет, не физической, а душевной. Это был не плач, это был действительно вой. Мне казалось, что боль разорвет мое сердце. Я не могла дышать, мне просто не хватало воздуха. Димка, Димка! Зачем ты оставил меня здесь одну?! Как ты мог так со мной поступить? Почему так все произошло? Кто виноват в этом? КАК Я СМОГУ ЖИТЬ БЕЗ ТЕБЯ? Я не хочу жить без тебя! Я не смогу тебя больше увидеть, прикоснуться к тебе, поцеловать тебя. Я не услышу твоего голоса, и твоя улыбка не отразится в моих глазах. Меня нет без тебя!
Прибежали врачи, медсестры. Решили сделать инъекцию с успокоительным, но мама не позволила, потому что всегда считала: успокоительные только приглушают боль, а не помогают. После будет еще хуже.
Потом был длительный период реабилитации. Я заново училась ходить. Но самое страшное, я заново училась жить. Жить без него, без моего Димки. Это было самое трудное. Мне везде мерещился его образ. Я постоянно слышала его голос. Он приходил ко мне во сне и говорил, что я должна жить дальше. И я жила. Вернее, не жила, а существовала. Мне так и не хватило смелости прийти к нему на могилу. Я не смогла поверить, что он умер и его – нет. Я не видела его мертвым, не пришлось его хоронить. Для меня он остался тем шестнадцатилетним мальчишкой, которого я безумно любила. Он просто уехал, уехал далеко, но когда-нибудь вернется. Когда-нибудь, в другой жизни…
В другой машине была семья крупного бизнесмена. Выжил только мальчик шестнадцати лет. Я не знаю ни фамилии, ни имени, знаю, что он тоже потерял всех. Вроде бы только бабушка осталась у него. Она и забрала его к себе. У нас была общая боль – боль потери.
Я жила без желания жить. Окончила школу с золотой медалью, ходила на выпускной, хотя мне это совсем было не нужно. Я бросила музыку. Мне было ненавистно петь, и я не могла этого делать. Я выбрала совсем другую профессию, легко поступив на юридический факультет. Получила параллельно экономическое образование. И потом началась новая, для меня самой необычная жизнь.
Боль не прошла. Она – со мной, но глубоко в душе, куда никому нет хода.
Со временем я поняла слова мамы. Надо жить дальше. Не надо жалеть о том, что было. В моей жизни был такой замечательный человек, как Димка. И надо уметь благодарить судьбу за те крохи счастья, которые нам перепадают, а не сетовать, что нам не достался целый пирог счастья.
У меня появились новые друзья, парни предлагали встречаться, в общем, все – как в нормальной жизни. Но это была уже другая жизнь – жизнь без Димки. От него у меня остались лишь воспоминания и гитара, которая, как и я, чудом уцелела в той ужасной аварии. Гитара и каменное сердце. Я потеряла способность любить.
***
– Ребята, смотрите, что я нашел, – позвал Роман.
Последние пять минут Роман что-то искал в компьютере. Как оказалось, он нашел в Интернете запись того самого концерта, и теперь его ведущие вещали с экрана: «А теперь мы приглашаем следующих конкурсантов – из Тамбова. Встречайте: великолепная, неповторимая, незабываемая группа "Иллюзия"!».
Мы все сгрудились вокруг компьютера.
Как раз в этот момент на сцену выбежали члены группы. Четыре подростка – три юноши и девушка. Все наши взгляды были прикованы к девушке. Неужели это она, автор нашего дневника? Высокая блондинка, отличная фигура, о таких обычно говорят: «точеная». Она выглядела просто идеально! Но самыми поразительными были глаза. Большие серо-зеленые глаза просто приковывали взгляд, от них невозможно было оторваться. Такого магнетизма я больше не видела ни у кого, разве только у Сергея – бывшего владельца теперь уже моей квартиры.
Девушка была одета в ярко-зеленое платье, от этого глаза казались еще более яркими. Ребята были в костюмах. Димку мы сразу узнали. Красивый молодой человек, смотреть на него было одно удовольствие. Остальные парни – тоже были ничего, симпатичные.
Слезы потекли у меня по щекам. Я не могла спокойно смотреть на них, ведь я уже знала, что через несколько часов они погибнут. Все! Эти мальчишки, полные жизни и энергии, надежд на будущее, никогда не смогут воплотить мечты в реальность, не смогут быть счастливыми.
Я плакала и не могла остановиться. Но тут зазвучала песня. Мы все просто остолбенели от неожиданности. Я ничего подобного вообще не слышала раньше. Волшебный бархатный голос звучал нереально, весь зал вскочил в восторге. Солистка пела сложную по манере исполнения песню с такой легкостью и с таким удовольствием, что, казалось, она жила этой песней.
Камеры показали членов жюри. Видно было, что они в недоумении переглядывались и переговаривались. Слышно было, что один из членов жюри сказал: «Это что – фонограмма, что ли? По условиям конкурса это же запрещено». На что второй член жюри ответил: «Да нет, не может быть. Кажется, просто наложены спецэффекты на голос. Мы должны их дисквалифицировать». Тут вмешался третий член жюри: «Давайте не будем спешить и проверим все. Музыкальное сопровождение же обеспечивают наши звукорежиссеры, они не могли нарушить условия конкурса. Тем более что играет же сама группа».
Жестом один из членов жюри (почему-то мы решили, что он был самый главный) показал, что необходимо остановиться. Ребята прекратили играть, девушка прекратила петь.
– Елена, – обратился все тот же член жюри, – мы хотим, чтобы вы спели акапельно.
– Ту же песню продолжайте, – подхватил второй член жюри.
По лицу ребят было видно, что они несколько растерялись, недоуменно посмотрели на членов жюри, переглянулись, но не стали возражать.
На минуту воцарилась пауза. Камера крупным планом показывала солистку. Напряжение нарастало. Зал застыл в ожидании, жюри вопросительно смотрело на солистку.
Справившись с волнением, Елена запела. В зале зазвучал все тот же волшебный бархатный голос, который сейчас, без музыкального сопровождения, казался еще более прекрасным. Напряжение на лицах членов жюри сменилось сияющими улыбками. Зал взорвался овациями в едином порыве восхищения, затем наступила мертвая тишина, в которой звучал только голос певицы.
Елена допела песню и умолкла. Шквал аплодисментов разорвал тишину.
– Я хотел бы объяснить причину произошедшего, – заговорил все тот же член жюри, которого мы приняла за главного на этом конкурсе. – Когда вы начали выступление, мы подумали, что это – фонограмма. У вас – уникальный голос, Елена. Он звучал так, как не звучит студийная запись. Это, бесспорно, талант. За всю свою продюсерскую карьеру я не видел ничего подобного, а повидал я, как вы понимаете, очень много всего. У вас – отличная группа, играли без ошибок, слаженно. Но все же вы, Елена, готовая сольная певица, несмотря на столь юный возраст. Я готов продюсировать вас, но – как сольную артистку.
Ребята переглянулись, видно было, что они запаниковали. Все, кроме Лены.
– Спасибо большое, – заговорила Елена, – за высокую оценку нашей группы. Ваше предложение – это предел моих мечтаний. Но мы – группа, мы – одна семья. Я не могу уйти из семьи. Если успех – значит это наш успех, если неудача – эта наша неудача.
– Вы не только талантлива, но и чрезвычайно дипломатична. У вас – большое будущее. Я это точно знаю, – подвел итог председатель жюри.
Конкурс продолжился далее, но нам это было уже не интересно.
– Молодец девчонка! – восхищенно воскликнула Аня.
– У меня нет слов, – задумчиво проговорила Валя. – Это просто нереально красивое исполнение. Это – талант, нет, это талантище! Роман, посмотри, пожалуйста, может, еще есть какие-нибудь их выступления?
– Полно, – заговорил Роман. – Через поисковик много чего выдает.
Мы смотрели номер за номером, выступление за выступлением, слушали песни, которые Лена пела одна и – вместе с Димой.
Мы пришли к общему мнению, что Дима был очень талантливый парень, тем более что автором слов и музыки был именно он. Но Лена – это бриллиант. Для сцены она обладала всем – яркой внешностью, талантом, умом. У нее действительно могло быть большое будущее. Трагическая случайность перечеркнула не только сценическое будущее этой девчонки, но и чьи-то жизни.
