скачать книгу бесплатно
– Я тебя не за этим позвала! – закричала она сквозь слёзы.
– Не мешай ему! – Ута-младший с трудом оторвал падчерицу от моего рукава и сгрёб в охапку, чтобы она снова на меня не бросилась.
– Я готова пересечь Жёлтую Полосу обратно! – сказала косможительница и опять протянула ко мне руки ладонями вверх. Это было формальное предложение Частного Контракта.
Не отводя от неё пистолета, я поправил куртку и, стараясь не слушать причитаний Имет, произнёс то, что обязан был по протоколу:
– Частный Контракт доступен не всем. Кто может свидетельствовать в твою пользу?
Тут только я спохватился, что мы с Такой говорим на итике, языке избранных, и некоторые из окружающих могут его не понимать. В отличие от адапта, в школе его не изучают. Но я недооценил современных молодых людей.
– Я могу! Свидетельствую в её пользу! – тоненький голос Виниви дрожал, но итик у неё шёл чистый.
– Я, Виниви Эита Тбар, дочь Каменщиков. Два года я видела её почти каждый день. Свидетельствую об отсутствии её вины перед общиной Каменщиков. Нет свидетельств её вины перед колонией Имллт. Вину же перед Законом искупает Контракт, – одним духом выдала на итике дочка полицмейстера.
– Ну ты даёшь, Виниви, – ошарашено пробормотал Ута-старший.
– Кто ещё? – поддерживая официальный тон, громко спросил я.
– Я! Я! – Крат наконец-то вырвался из объятий Уты-старшего. – Что нужно говорить?
– Повторяй за Виниви, – подсказал ему Ута-младший.
– Свидетельствую… – прочистив горло, Крат тоже довольно внятно повторил формулу поручительства. Оказалось, что он из общины Земледельцев. Понятно, почему такой красавчик – они там все, кто на земле работает, как на подбор. Вроде как близость к природе облагораживает… Но молодец, тоже ведь не отстаёт от товарищей. Даже итик вон освоил…
Но каков союз, вы только подумайте – общины Каменщиков и Земледельцев вместе о чём-то свидетельствуют. Упасть – не встать! Да, новые времена с этой молодёжью наступают, не иначе!
Следующей выступила Имет. Сердито вытерев слёзы, она буквально пропела на итике всё, что нужно, добавив к общей куче ещё и свидетельство своей родной общины Медников. Ну, она-то понятно, это у неё в крови – дедушка её был известным на всю колонию учёным, им Медники по сей день гордятся.
– Трое! Достаточно! – я жестом остановил Уту-младшего, открывшего было рот, чтобы поддержать свидетельства товарищей. Ещё только свидетельства от Контрабандистов тут не хватало…
– Частный Контракт!
Да, я всё-таки произнёс эти слова! Уже сколько лет я был адво, но этот контракт у меня первый. Великая Мать, помоги мне!
– Условия контракта? – спокойно спросила светловолосая косможительница Така.
Или жизнь спасать, или деньги зарабатывать – всегда надо делать что-нибудь одно. Делать два этих дела сразу, как правило, не получается. Я усвоил это ещё от отца, когда мы с ним как-то в шторм на баркасе спасли незадачливых новичков, что перевернулись прямо напротив устья Уараты. Вернулись тогда только под утро, все мокрые, усталые и без рыбы – груз пришлось выбросить… Отяжелевшая из-за нежданных пассажиров отцовская посудина уже не выгребала против злой штормовой волны, не вытягивал мотор…
– Цена твоя. И без торга! – я сознательно перевернул официальную формулу шиворот-навыворот. Впрочем, в данной ситуации это выглядело не более нелепо, чем всё остальное.
В глазах затесавшейся в ряды студентов юной охотницы мелькнуло не то недоумение, не то уважение…
– Контракт заключён! – она сделала характерный жест, будто сама себе пожимает руку.
– Контракт заключён! – я повторил этот жест, только с учётом того, что одна рука была занята оружием.
Ну вот и всё. Теперь вся ответственность за её жизнь была на мне. Целиться в косможительницу больше не было необходимости. Самое время решать – что же делать дальше.
Запястьем руки, сжимавшей пистолет, я потёр подбородок и задумался. «И почему я вечно попадаю в такие истории?» – в который уж раз подумалось мне. «Других не зовут», – сам собой родился в голове ответ. Что ж, посмотрим, чем в этот раз всё закончится…
Тем временем многие из окружающих так до конца и не поняли, что произошло. Имет продолжала всхлипывать где-то у меня за спиной. Юноша по имени Крат смотрел на меня, выкатив глаза. Исключая саму охотницу, более или менее правильно оценивала ситуацию, наверное, только Виниви – даже братья Ута посматривали на неё.
– Тебя что-то держит здесь? – спросил я косможительницу на адапте. – Какие-то вещи, снаряжение?
Я понимал, что в белом парадном комбинезоне с дурацкого напыщенного приёма даже охотнице на Космодроме делать нечего. А ещё мне было интересно послушать, как она говорит на адапте.
– Сумка, – ответила та.
– Где?
– В общежитии, в Университете, на Выселках.
Говорила она мягко, даже с лёгким акцентом центральной равнины. Вот это да! Просто класс!
– На Выселках, говоришь… – пробормотал я, пряча пистолет в кобуру.
Была ещё пара вопросов, которые меня интересовали.
– У кого коммуникатор? – как бы между прочим спросил я.
Имет растерянно оглянулась на Уту-младшего, тем самым невольно выдав его. Тот, заметив это, только чуть усмехнулся.
– У меня, – неторопливо откликнулся младший сын контрабандиста и похлопал себя по нагрудному карману комбинезона.
– Где взял?
– Верну!
Я погрозил ему пальцем.
– Я не полицейский, – сказал я парню.
– Я знаю, – отозвался тот.
– Но я слышал твои слова.
– Я понял, – Ута-младший снова улыбнулся в ответ, в глазах мелькнула озорная искорка…
Парень был себе на уме, как и положено сыну контрабандиста.
– Кто из вас умеет водить машину? – снова обратился я ко всем.
Этот вопрос содержал вполне понятный подтекст. «А кто угнал машину профессора?» – вот как это должно было звучать для понимающего человека.
– Я! – Крат энергично вскинул руку.
Ута-старший, который выглядел не только крупнее и сильнее, но и старше Крата, покачал головой. Он-то понял, в чем был вопрос.
– Мы все вместе это сделали! – храбро сказала Виниви. И она тоже была понимающим человеком. И у неё, у дочки полицмейстера, это тоже было в крови. Ута-старший оглянулся на девушку с удивлением и благодарностью.
– А я сюда всех привёз, – чуть улыбнувшись, добавил он, развивая версию своей нежданной заступницы.
– Автобус-то хоть на ходу остался? – я критически глянул на Уту-старшего.
– Остался на ходу, – усмехнулся тот в ответ, показывая, что сына контрабандиста смутить чем-то не так просто. – И энергии ещё на полдня хватит разъезжать…
– Ключи у тебя?
– У меня, – он достал их из кармана и как-то так, с ленцой, бросил мне. А мне пришлось их ловко хватать в воздухе. Это он так проверял меня – тёртый калач был этот Ута-старший.
Но, тем не менее, из двух юных водителей для своего замысла я выбрал Крата. Потому что мне показалось, что лучше сразу сплавить его подальше. Уж больно он был горяч да прямолинеен. Да и к косможительнице однозначно неравнодушен – он даже не пытался это скрывать. Правда, та, судя по её поведению, взаимностью ему отвечать не торопилась… Хотя это же охотница. В её расе строгие клановые нравы, техника равновесной психологической линии, всё такое… Что по ней поймёшь? Но после адапта центральной равнины я был готов поверить во что угодно!
Теперь настало время провести с ребятами беседу с общим разъяснением ситуации.
– Так ты говоришь, она с вами училась? – я обратился напрямую к Крату.
– Да!
– И вам казалось, что вы хорошо её знаете?
– Мы знаем про неё достаточно! – с вызовом ответил юноша. Мысли его были так же упрямы, как и стоявшие ёжиком коротко постриженные тёмные волосы.
– Так вот, объясняю ситуацию, – достаточно жёстко сказал я. – До сегодняшнего вечера вы не знали про неё одной очень важной вещи – она не из нашего мира. Она не планетянка, она – косможительница. И проникла сюда, к нам, незаконно. А значит, сама находится вне закона. И это вовсе никакое не недоразумение. Это понятно?
Судя по всему, Крату хотелось сказать в ответ столько всего сразу, что слова застряли у него в горле – и он только ещё больше выпучил глаза.
– Не знаю, как эта новость повлияет на ваше к ней отношение, но вот поведение властей Кондуктории я вполне берусь предсказать. Её постараются поймать и посадить в тюрьму. Если при задержании она окажет сопротивление – могут и убить… Это тоже понятно?
Наступила тишина. Я повернулся к косможительнице.
– Я не сказал ни слова лжи? – свой вопрос я, неожиданно даже для самого себя, задал на древнем языке Тдмт, откуда и была эта сентенция. Как подумал – так и спросил… Да, я невольно постоянно проверял её – так же, как Ута-старший только что, почти незаметно, проверил меня. С языком Тдмт было знакомо ещё меньшее количество людей, чем с итиком – его знали просто-таки избранные из избранных. Но девушка столь же древней расы удм должна была знать. И косможительница поняла, что я сказал: быстрый тревожный взгляд выдал её. Небось, думала, что эту мудрейшую формулу здесь она одна знает! Но Така, затаившийся в студенческом парадном комбинезоне космический воин, тут же справилась с эмоциями, скромно потупив взор и чуть наклонив голову в ответ.
– Ну, раз всем всё понятно, то прямо сейчас займёмся тем, что попробуем её спасти и помочь добраться до Космодрома.
Набрав в лёгкие воздуха, я как можно убедительнее закончил свою речь:
– Те, кто возьмутся помогать, должны учитывать, что дело это будет небезопасное. И до утра многие из добровольцев почти наверняка получат по шее, а может – и не один раз.
Отступив на пару шагов, я обвёл всех взглядом. Хорошие ребята: на всех лицах читалось, что они боятся больше за неё, за свою двуличную подружку, а не за себя. С другой стороны, здесь присутствовали только те, кто убежал вместе с Такой с торжественного приёма и увёз её подальше на угнанном микроавтобусе.
Я уже понял, что там, на приёме, судя по всему, ей встретился первый за эти два года человек, знавший межзвёздную антропологию. Наверное, кто-то из тех самых приглашённых сенаторов Парламентской Миссии Малого Кольца её опознал… Ну а я был вторым.
Все молчали.
– Простите меня, – громко сказала вдруг косможительница. – Простите, что так получилось!
О, что за чудный вечер! Воин удм приносит извинения, и я тому свидетель! Каждую минуту открываю что-то новое в человеческих отношениях! К добру ли это? Все ли открытия будут радостными? Ну что ж, поживём – увидим…
Та?ка попросила прощения на адапте. И без короткого церемониального поклона на межзвёздном языке жестов. Я понял, что это было адресовано не мне – её друзьям, с которыми она, если верить тому, что говорилось, два года проучилась в университете. Я уже перестал сопротивляться отчаянной нелепости этой истории, я чувствовал, что за этим стоит что-то большое и сложное, до конца ещё мною не понятое. Для них приближался миг расставания, и они все начали это понимать. Но я пожалел времени на сантименты. Возможно, я был неправ, однако к тому моменту грань между прощанием с косможительницей и её похоронами была ещё очень зыбкой, и потерянные минуты могли всё решить.
– Кому самое опасное задание? – торжественно провозгласил я, решительно разрушая едва наметившуюся трогательную паузу.
– Мне! – конечно, это был Крат.
– Смотри, почти наверняка поколотят, – серьёзным тоном предупредил я.
– Я это уже понял, – с достоинством ответил тот.
– Хорошо, – я бросил ему ключи от своего джипа. – Машина у калитки. Поедешь в центр города. Возьми с собой кого-нибудь ещё. Лучше девушку.
– А что там делать? – нахмурившись, парень пытался осознать свою задачу.
– Ничего! – коротко ответил я. – Ездить туда-сюда!
– И ждать, пока поймают и поколотят… – сказал себе под нос Ута-младший. Похоже, он уже схватил суть моего плана целиком.
– А девушку тоже поколотят? – включилась в разговор незнакомка с каштановыми волосами, которая до этого не произнесла ни одного слова.
– Всё может быть, – я вовсе не старался никого стращать, так и было.
– Я поеду, – решительно сказала девушка, имени которой я не знал. Я подумал, что нужно это исправить.
– Тебя как зовут?
– Са?тти, – девушка чуть улыбнулась, проскальзывая мимо, когда Крат взял её за локоть, увлекая к дверям. Каштановые волосы обдали меня лёгким ароматом каких-то совершенно невероятных духов.
У дверей Крат неожиданно затормозил и обернулся, пытаясь поймать взгляд той, которую он до этого вечера знал под именем Така. Конечно, на самом деле её звали как-то иначе – у охотников имена обычно звучат куда жёстче, их диалект не любит гласных. Но сейчас это значения не имело. По разным причинам я никогда не вдавался в дискуссии о том, могут ли в таком возрасте молодые любить – или они только думают, что могут. И сейчас я не стал участвовать в этом вечном споре – повелительно взмахнул рукой, и дверь за Кратом и Са?тти захлопнулась.
По вечерам в Шнерсе, на окраине города, тихо – были отчётливо слышны их шаги по дощатому настилу во дворе, потом заработал мотор моего джипа, затем белёсый меловой гравий захрустел под колёсами… И вот всё стихло.
– Чего ждём? – спросила вдруг Имет.
– Они не должны видеть, что мы будем делать… – всё так же, себе под нос, сказал Ута-младший.
– Почему? – моя Имет всё никак не могла настроиться на волну истинного хода вещей.
– Их же бить будут…
– Но они ведь знают про Выселки…
– Но они не видели! – поддержал брата Ута-старший. – Могут предположить. А это – большая разница для полиции…
– Классно мы живём, – пробормотала Виниви, дочка полицмейстера. Она вышла наконец из своего угла, подошла ближе и встала рядом со старшим братом Ута.
Её духи имели совсем другой аромат. Запах был терпкий, сладковатый. Словно немой вызов кому-то или чему-то. Кому, чему?
– Ну, ребята, – сделав глуповатую морду, я развёл руками, – чтобы восстановить общественную мораль, моего пистолета недостаточно. Что он может? Только пулять да затвором двигать, чтобы патрон не заело… Вот и вся его мораль!
