Скорая помощь приговоренному

И хотя некоторые мои знакомые даже умудрились освоить способ совместного распития по «Скайпу», мне сии гаджеты не близки. Видимо, я ретроград. Встречаться с друзьями, которых у меня не так много, предпочитаю только вживую. Их номера хранятся в записной книжке моего сотового. Да и мобильником я пользуюсь, только чтобы назначить личное свидание. Как говорится, хочешь испортить дело, решай вопрос по телефону. То же касается и простого человеческого контакта.

Но тут был особый случай. Я включил ноутбук, вышел в интернет и набрал адрес одной из соцсетей. Настина анкета должна здесь присутствовать. Где же ещё ей общаться, коль она сама говорила, что редко выбирается из дома. Зарегистрировавшись на сайте, я забил в поисковик необходимые данные. Тотчас высветился аккаунт Анастасии. Я щёлкнул на аватарку. С экрана монитора на меня смотрела она, в больших зеленых глазах читалась безмятежность и лёгкая печаль. Анкета была довольно скромная: несколько фото, с десяток друзей и куча друзей их друзей, пара хвалебных комментариев и участие в трех группах по интересам. На половине фотографий Настя запечатлелась вдвоём с мужем на фоне лазурного моря и стройных пальм. Авторитетный супруг на вид оказался лысоватым пятидесятилетним мужичком с невзрачной внешностью и отвислым животом.

Что же написать? Как не оттолкнуть её с первых строк, начав нелепо признаваться в любви. Нет, тон должен быть сдержанным, но одновременно необходимо чётко дать понять, каковы истинные мотивы моего обращения. Надо сразу расставить все точки над «i». Да – значит да, нет – так нет. В конце концов, я взрослый человек и сумею пережить горечь отказа.

Я стал медленно и вдумчиво набирать текст.

«Здравствуйте, Анастасия! Я тот самый врач «скорой помощи, который приезжал вместе с Наташей. Помните меня? Не смог дозвониться по номеру, что Вы оставляли, потому пишу сюда. Как Ваше здоровье?».

В этом месте я запнулся. Последней фразой нужно было обозначить главную цель сообщения. Ведь я беспокою её не только для того, чтобы узнать о самочувствии. Немного поразмыслив, я продолжил.

«Если в моих услугах ещё имеется необходимость, мы могли бы как-нибудь встретиться и обсудить эту тему. Если же Вы окончательно поправились, то, пожалуйста, известите меня, я очень волнуюсь. Оставляю контактный телефон для связи».

Отправив письмо, я захлопнул ноутбук и отодвинул его в сторону. Незримый хронометр включил отсчёт часов до прихода ответа. Ожидание, из всех возможных состояний является, пожалуй, самым неприятным. Особенно, если не знаешь чего именно ждать и когда, и ждать ли вообще. В моём случае так оно и было. Мне оставалось лишь лелеять надежду, временем испытывая себя на прочность.

Дни потянулись бесконечной однообразной чередой. Работа сменялась отдыхом. Я периодически проверял почту, но раздел «входящие сообщения» по-прежнему пустовал, хотя моё письмо Настя прочла.

Миновала неделя. Я лежал в своей комнате, уставясь в потолок и думая о том, что не помешало бы слегка прибраться – за последние дни жилище порядком захламилось. Тут и там валялись недочитанные книги, коробки из-под пиццы и немытые тарелки. Если б этот кавардак увидела моя квартирная хозяйка, она тотчас вышвырнула бы меня на улицу. Да и сам я малость одичал: лицо покрывал густой ворох щетины, одежда была не первой свежести и давно требовала отправки на гладильную доску.

Со мной творилось неладное. Всё буквально валилось из рук, я не мог ни чем заниматься, кроме как сидеть и ждать Настиного звонка или сообщения. Ночами, внезапно пробудившись, я, точно повинуясь магическому зову, выпрыгивал из постели и бросался к ноутбуку. Но, не обнаружив долгожданного письма, уныло плелся обратно дожидаться утра в муках бессонницы.

И вот когда я уже потерял всякую надежду и начал понемногу осознавать, что моя затея изначально была обречена на провал, неожиданно задребезжал молчавший всю неделю мобильник. Сперва я подумал – это Кондратьев хочет в очередной раз попросить взаймы, и даже решил не брать трубку. Но спохватившись, что давно жду звонка, тотчас вскочил с кровати, лихорадочно вспоминая, где в последний раз оставлял свой сотовый. Сообразив, наконец, откуда доносятся звуки, я дрожащими руками схватил телефон.

– Алло, – хрипло произнёс я в трубку.

– Алексей? – её голос невозможно было спутать ни с чьим другим. – Добрый день! Это Настя. Вы, кажется, очень интересовались моим здоровьем?

– Здравствуйте, Анастасия! – мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не дать волю эмоциям. – Да, я беспокоился о вас. Как вы себя чувствуете? Требуется ли ещё моя помощь?

– У меня всё замечательно. Состояние заметно улучшилось. Остается лишь небольшая слабость, но, думаю, она скоро пройдет. Как вы поживаете?

По её тону я пытался определить, каковым будет продолжение разговора.

– Работаю. Потом отсыпаюсь. Свободного времени хоть отбавляй.

Возникла пауза. Я понял, что надо брать инициативу в свои руки. Не просто же так она позвонила. Ведь позвонила, а могла банально отписаться.

– Как ваш муж? – попробовал я поддержать беседу первой пришедшей на ум фразой. – Наверное, много трудится?

– Вам и впрямь это любопытно? – спросила Настя. – Да, он очень занятой человек. В настоящее время работает над одним масштабным проектом. Но вы, полагаю, пытались связаться со мной не ради интереса к его бизнесу?

– Конечно, нет. Просто хотел узнать, выздоровели ли вы. И раз всё в порядке – я счастлив.

Разговор явно подходил к завершению. Однако если сейчас я позволю ей повесить трубку, то потом никогда себе этого не прощу.

Цепляясь за последнюю возможность, я пролепетал:

– Анастасия, замечательно, конечно, что вы пошли на поправку. Но случается, болезнь на время отступает, а чуть позже проявляется в более серьёзной форме. Мне, как врачу, приходилось с подобным сталкиваться. Нам необходимо встретиться, дабы при личном контакте я сумел убедиться в окончательном излечении.

– Думаю, в этом нет надобности, – ответила моя собеседница.

Однако в её голосе ощущалась некоторая неуверенность. Решив воспользоваться шансом, я выпалил на одном дыхании:

– Поверьте, если вы уделите мне немного своего времени, плохо не будет никому!

Наступило молчание. Я чувствовал, что она колеблется. Наконец, прозвучал ответ:

– Хорошо, Алексей. Давайте увидимся. Во вторник вас устроит?

Я не мог поверить внезапно свалившемуся счастью.

– То бишь послезавтра? Да, я совершенно свободен. В какое время?

– Скажем, часов в шесть у театра. Сможете подъехать?

– Конечно!

– И вот ещё что, – добавила Настя. – Это будет просто встреча, никакого свидания. Вы поняли? Итак, до вторника.

Последняя фраза несколько омрачила моё настроение. Но я счел сие за присущую такого рода моменту напускную строгость и некую предусмотрительность замужней женщины.

За полчаса до намеченного срока я прогуливался возле колонн, обрамляющих вход в театр. Выглядел я неотразимо. Белоснежный летний костюм, перламутровый галстук и блестящие лаковые туфли делали меня похожим скорее на банкира, собравшегося на важные переговоры. Однако на лице читалось буквально подростковое волнение – что, если она не приедет? Я всеми способами пытался отгонять от себя подобные мысли.

Ровно в назначенный час на стоянку возле театра вырулил небольшой спортивный автомобиль ядовито-желтой раскраски. Из него не спеша вышла Анастасия и, заметив меня, в приветствии замахала рукой.

– Извиняюсь, что без цветов, – подойдя к ней, сказал я. – Но вы же сразу предупредили – у нас не романтическое свидание.

– Да-а-а, – протянула Настя, оценив мой внешний вид, – вы оделись будто для обеда с министром.

Сама она выглядела вполне обыденно. Её наряд состоял из джинсов и полупрозрачной блузки кораллового цвета. Волосы были собраны в пучок на затылке. И тем не менее она казалась восхитительной.

– Ну-с, доктор, вы желали меня видеть? – с улыбкой проговорила Анастасия.

– Да, но не стоит, наверное, вести беседу посреди улицы? Здесь поблизости есть неплохое кафе, можем переместиться туда. Или вы привыкли посещать только элитные рестораны?

Последняя реплика, несмотря на некоторую колкость, ничуть не обидела Настю. Она улыбнулась.

– Ну перестаньте, я вовсе не избалованная стерва, какой вы меня, должно быть, представляете. С удовольствием посидела бы сейчас в уютном тихом заведении, тем более что сегодня довольно жарко и не помешает выпить чего-нибудь прохладительного.

– Тогда позвольте вас пригласить, мадам, – помпезно произнёс я, выставляя локоть.

Настя приняла предложенную игру и обхватила изящной ручкой моё предплечье. Мы двинулись вниз по улице. Восторженно косясь на спутницу, я не чувствовал никакой преграды, разделяющей два противоположных мира. Казалось, я прогуливаюсь не с супругой могущественного миллионера, а с простой девчонкой из своего круга. И шедшие навстречу прохожие, по-видимому, и воспринимали нас как пару.

Дойдя, наконец, до кафе, мы спустились в элегантно декорированное помещение и заняли столик в дальнем углу зала. В тот же миг словно из-под земли возник официант. Анастасия заказала себе безалкогольный мохито и мороженое, а я обошелся пивом с фисташками.

В обстановке уютного полумрака она выглядела особенно обворожительно. С момента нашей последней встречи Настя слегка похудела, но это лишь придало ей грациозности. Мне грезилось, будто само воплощение женской красоты в данную секунду восседает напротив.

Когда официант ушел, Анастасия достала из сумочки пачку сигарет, извлекла одну и прикурила от дорогой серебряной зажигалки, инкрустированной стразами. Выпустив струю дыма, она сказала:

– Алексей, вы на меня так смотрите, точно увидели деву Марию, сошедшую с иконы.

– Не поверите, но именно об этом я сейчас и подумал, – не моргнув глазом, солгал я.

– Просто удивительно, какое совпадение, – сделав очередную затяжку, иронично продолжала Анастасия. – Но вынуждена вас огорчить. За свою пока ещё недолгую жизнь, я совершила такое количество грехов, что Эдем мне уже не светит.

Легкий налет грусти появился на её лице.

– За вашу красоту, должны прощаться любые прегрешения!

– Увы, это лишь слова, – Настя затушила окурок в пепельнице. – А вот врачи и впрямь люди святые. Вам на сотню жизней вперёд место в раю обеспечено. А нам, падшим нечестивцам, придётся гореть в адском пламени.

От такого поворота в разговоре мне сделалось слегка не по себе, и я решил перевести беседу в более позитивное русло.

– Вы хорошо себя чувствуете в последнее время?

– Да, спасибо. Всё в порядке. Вы оказались правы, это действительно была обычная простуда.

– А я так переживал! – в недрах моей души проснулся обольститель. – Теперь аж от сердца отлегло.

– Да ну, будет вам, – отмахнулась Настя, но в её глазах неожиданно зажегся озорной огонёк, доселе мною не замечавшийся.

В это время официант принёс наш заказ.

– Говорите, беспокоились обо мне, – сказала она, отпивая коктейль. – Вы так обо всех своих пациентах печётесь?

– Нет, только о самых красивых.

– Считаете, я именно такая? – задорные искорки продолжали плясать в Настиных бездонных очах.

– Вы – самая-самая! – воскликнул я, увлечённый флиртом.

– Приятно слышать. Особенно, если это говорит такой симпатичный доктор.

Она допила мохито и принялась за мороженое. Я потягивал пиво, пытаясь выбрать подходящую тему для продолжения разговора. Настя сама пришла мне на помощь.

– Алексей, поведайте немного о себе.

– Ну что сказать? Крестился, не женился, не разводился, пока не помер. Как поётся в одной песне: недавно в паспорте наклеена вторая фотография, невозможно придраться к стандарту моей биографии.

Анастасия улыбнулась.

– Это не ответ. Хотелось бы более подробно.

– Да в целом ничего примечательного, – сказал я. – Всё довольно тривиально. Мне двадцать шесть лет. Вырос в небольшом посёлке городского типа Новожилово. Знаете про такой?

Настя кивнула.

– Родители разошлись, когда я был совсем маленький. Отец сильно пил и мама, устав терпеть, его прогнала. Через несколько лет она снова вышла замуж. Вскоре появилась на свет младшая сестра. Отчим меня не любил, да и мать всё своё время уделяла новорожденной дочке. Поэтому я, в основном, гостил у бабушки.

Прикончив своё пиво, я взглянул на Анастасию. Она с интересом слушала мой рассказ.

– А не прогуляться ли нам? – предложил я. – Жара уже спала, сейчас самое время для променада. Как вы относитесь к тому, чтобы после ужина окунуться в вечернюю прохладу городских улиц?

– С удовольствием, – ответила Настя.

– Ну вот и чудно.

– Счёт, пожалуйста! – крикнул я, повернувшись к барной стойке.

Оттуда мгновенно выскочил официант, неся в руках кожаную книжицу. Аккуратно положив её на краешек стола, он тут же удалился.

– Сколько с меня причитается? – неожиданно спросила Анастасия.

– Бросьте, это же я вас сюда позвал, – возразил я, доставая из кармана кошелек.

– Только не обижайтесь, – извиняющимся тоном продолжала она, – просто общеизвестно, что у врачей, как бы помягче выразиться, не слишком высокие зарплаты. А мой муж – человек обеспеченный.

– Пока я ещё в состоянии платить за себя и свою барышню, – отрезал я, слегка уязвленный Настиной заботой о чужих финансах.

И дабы несколько разрядить возникшую неловкую ситуацию, добавил:

– Тем более что и счёт копеечный. У нас всё-таки не Петербург. А то раз после экскурсии я зашёл в один тамошний ресторанчик на Московском проспекте. Вполне авантажное заведение: два этажа, настоящая итальянская кухня, на эстраде струнный квартет в национальных костюмах. Принесли меню, смотрю, цены чересчур уж низкие. Салат – 25, суп – 70, жаркое – 100. Пригляделся, а прайс-то в у.е. Ну, думаю, только мяса за 100 баксов мне не хватало. Отложил я меню, встал и «уе» оттуда.

Настя уже не сдерживала хохота.

– Ну что, светский лев, – сквозь смех сказала она, внезапно переходя на «ты», – пойдём гулять.

Расплатившись, мы покинули кафе и вышли на свежий воздух. На улицах в это время было немноголюдно. Народ, спешащий с работы, успел разойтись по домам, и навстречу нам попадались, преимущественно, пенсионеры, совершавшие традиционный моцион перед сном, да подвыпившие тинейджеры. Обнявшись, мы направились в сторону близлежащего скверика.

Стоял тихий летний вечер. Солнце катилось за горизонт, отражаясь прощальным светом в оконных стеклах. В воздухе, пропитанном городским смогом, уже чувствовалось дыхание ночи, предвещавшее скорое окончание очередного дня.

Но для меня этот день стал особенным в веренице унылых будней, коими прежде было наполнено моё существование. В данную минуту я держал за руку самую прекрасную девушку на свете. Мы гуляли по тенистым аллеям парка, любуясь зарей. Глядя на догорающий закат сквозь темно-зеленую листву раскидистых деревьев, чуть колышущуюся от лёгкого дуновения ветерка, я впервые в жизни ощущал себя абсолютно счастливым. И лишь сознание того, что Настя принадлежит другому, навевало меланхолию.

– Ты ведь так и не дорассказал свою историю, – нарушила она затянувшееся молчание.

Я нехотя отвел глаза от переливавшегося самоцветами неба. Солнце спряталось за крыши, и лишь последние его лучи тщетно пытались сопротивляться надвигающейся тьме. В тусклых бликах заката Настино лицо казалось похожим на бронзовое изваяние греческой богини. Повинуясь внезапному порыву, я склонился и поцеловал эту грациозную Афродиту. К удивлению она не влепила мне пощечину. Я обнял её, привлекая к себе. Настины губы, пряные точно розмариновый нектар, пьянили меня, погружая в блаженную негу.

Насладившись, наконец, друг другом, мы разомкнули объятия. Я взял её теплую, чуть влажную ладонь и повлек в сумрачную глубину аллеи.

– Ты влюбился в меня? – спросила Настя.

– Так я и не научился скрывать своих чувств! – лгать было бессмысленно.

– Просто женщины подобное сразу замечают. Я всё поняла по твоему взгляду ещё тогда, при первой нашей встрече. Так смотреть может только влюблённый мужчина.

Я безмолвствовал, обескураженный тем, как легко меня разоблачили.

– А ты? – заплетающимся языком промямлил я. – Что ты ко мне испытываешь?

– Алеша, вообще-то я замужем.

– Ах, ну да! Я и позабыл, – ко мне вновь возвратилось самообладание, – тебе ведь следует любить мужа.

– Следует, – вздохнула Настя и отвернулась.

– Значит, ты хочешь услышать продолжение повествования о моих жизненных коллизиях? – произнёс я, лишь бы не дать снова воцариться гнетущей тишине.

– Хочу, – тихо ответила она, всё ещё глядя куда-то в сторону.

– Ну, хорошо. На чём я остановился? Так вот, закончив школу, я подал документы в институт. Почему выбрал именно медицинский – не знаю. Просто мой одноклассник мечтал стать врачом, дабы продолжить семейную династию, и уговорил меня поступать вместе с ним за компанию. Тем более тогда повсюду талдычили, что наше здравоохранение совсем скоро перейдёт на коммерческие рельсы, и труд врачей будет оплачиваться, как на Западе. И хотя прошло уже столько лет, всё осталось по-прежнему. А в тот год я сдал вступительные экзамены и к своему удивлению набрал проходной балл. Кстати, одноклассник мой в институт не поступил и теперь работает экспедитором в родном Новожилово.

Я глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух, благоухающий медовым ароматом цветущих лип.

– Тебе всё ещё интересно, – спросил я.

Настя утвердительно кивнула в ответ.

– Тогда продолжим. Приехав в чужой город, я первое время обитал в институтском общежитии. Но вскоре понял, что находясь там, об учёбе можно забыть. Общага, есть общага – постоянные ночные гулянки не благоприятствуют успеваемости. А учиться было трудно. Мать договорилась с одной дальней родственницей о сдаче жилья по умеренным расценкам. Только квартира оказалась однокомнатной и делить её приходилось со старенькой бабушкой, за которой мне вдобавок надлежало ухаживать. Старуха, правда, умерла через полтора года, зато хозяйка тут же повысила квартплату. И чтобы меня не выселили, пришлось пойти работать медбратом в больницу, потому как стипендии хватать перестало.

Анастасия сосредоточенно слушала, на её лице застыло сострадание. Я повернулся к ней и обнял за плечи.

– Настя, не надо смотреть на меня, словно на калеку. В моей истории нет ничего такого, что способно вызвать подобную жалость. Ты, может, не догадываешься, но миллионы людей в нашей стране живут и похуже.

– Я знаю об этом, – сказала она, – но сочувствую только тебе.

Настины глаза выражали полнейшую искренность. Вдоль аллеи уже зажглись ночные фонари и яркие электрические огоньки, отражаясь, блестели в черных зрачках. Я снова поцеловал её. Но на сей раз наши объятия не длились долго. Настя решительно отстранила меня.

– Алешенька, ведь я так не смогу заснуть этой ночью.

Она высвободилась и быстро зашагала прочь. Несколько секунд я наблюдал за удаляющимся изящным абрисом, затем пошёл следом.

Когда я поравнялся с ней, Настя уже успела взять себя в руки, лишь на щеках играл легкий румянец.

– Ты завершишь, наконец, своё жизнеописание? – спросила она.

– К чему нам спешить? Надеюсь, мы сегодня видимся не в последний раз?

– Но ведь я девушка несвободная. Сам понимаешь, свидания будут не частыми.

– Догадываюсь, – вздохнул я. И, немного помолчав, продолжал:

– Собственно, дальше рассказывать особо не о чем. Закончил институт, потом интернатуру. Возвращение в родной посёлок меня отнюдь не прельщало. Бабушка умерла, когда я ещё учился на третьем курсе. У матери новая семья, нарушать их идиллию мне не хотелось. О своём отце я не слышал с тех пор, как он ушёл от нас. Может, жив ещё, но, скорее всего, вконец спился. Так что дома меня никто и не ждал. Потому я решил остаться в городе. Снимаю всю ту же квартирку. Устроился работать на «скорую помощь», поскольку тепленькие места в престижных клиниках заняты детьми больших начальников и теми, у кого есть деньги. А у меня, как известно, нет таких возможностей. Служба на «скорой» считается уделом лузеров, которых никуда больше не приняли. Впрочем, я думаю, это мнение ошибочно. У наших врачей удобный график, надбавки к зарплате. Взяток, правда, не дают, но на кусок хлеба хватает.

– Бедненький, – жалость в глазах Анастасии уступила место насмешке.

– Я считаю, – добавила она, – что если человек пожелает достичь чего-то в жизни, он непременно добьётся результата. И без посторонней помощи.

– Сколько раз я уже слышал подобные суждения! Сейчас повсюду только об этом и твердят. Просто какой-то культ успешности. Скоро он трансформируется в национальную идею. Но ведь кто-то должен и уколы делать. Если все вдруг станут богатыми, некому будет у станка стоять, сытую жизнь им обеспечивать.

– Все и не могут в один миг выбиться в люди, но стремиться к этому должен каждый. По-твоему лучше до конца дней прозябать в съёмной квартире, считая копейки, и жаловаться на судьбу?

Во мне начала закипать обида. Хотелось доказать этой самоуверенной богачке, что я ничем не хуже любого яппи из её окружения.

– Ну а сама-то ты какие усилия предприняла ради своего успеха? Замуж удачно выскочила?

– Хоть бы и так, – совершенно спокойно ответила Анастасия, – всякому своё.

Я понял, что меня занесло. Не стоило вести себя подобным образом с женщиной, которую любишь. Дабы замять возникшую неловкость, я попытался улыбнулся, однако улыбка вышла чересчур вымученной.

– Кстати, – провозгласил я, – настал твой черёд поведать о прошлом.

– Хочешь узнать, как я дошла до такой жизни? – спросила Настя.

– Откровенность за откровенность.

– О’кей. Я тоже родилась в обыкновенной семье: отец – инженер, мать – бухгалтер, есть ещё брат и сестра. После школы окончила юрфак. Устроилась в одну из фирм будущего мужа. Прошла собеседование и меня приняли.

– Когда же вы свадьбу отпраздновали? – осведомился я, весьма заинтригованный её словами.

– Не сразу, конечно. Год я проработала в должности юрисконсульта. Выиграла несколько судов в пользу предприятия. Виктор заметил меня, сделал своим личным секретарём. Я готовила отчёты, писала речи для выступлений, сопровождала его в поездках. И в какой-то момент всё случилось. Потом он оставил семью и сделал мне предложение.

Настя сорвала с клумбы маргаритку и принялась отдирать лепестки, словно гадая на некое сокровенное, одной лишь ей известное таинство.

– Как оказывается всё просто, – съехидничал я.

– Со стороны именно так и выглядит. Не стану же я сейчас в подробностях описывать наши отношения.

– А почему бы и нет? Свою-то подноготную я выложил без утайки.

– Ты рассказал лишь краткую биографию, – улыбнулась Настя. – Но про личную жизнь деликатно умолчал.

– А тебе интересно?

– Да нет. Какое теперь это имеет значение? Прошлое есть у каждого.

– Несомненно. А ты его любишь?

– Кого?

– Мужа.

Оборвав лепестки, Настя бросила осиротевший цветок под ноги.

– Конечно. Ты считаешь, я не способна никого полюбить?

– Нет, но я видел фото твоего супруга. Он старый лысый мелкорослый толстяк. Что ты в нём нашла?

Анастасия посмотрела мне в глаза.

– Внешность для мужчины далеко не главное. Виктор сильный, состоявшийся человек. У него есть воля, внутренний стержень. Женщины это ценят. Плюс ко всему он богат.

Я шёл и думал, кто же тогда выходит замуж за скромных неудачников, вроде меня.

– Мне пора возвращаться, – прервала Настя мои размышления.

– В самом деле? Так скоро?!

– Уже поздно. Думаю, на сегодня хватит прогулок.

Я проводил её до машины. Мне совершенно не хотелось отпускать эту удивительную женщину.

– Когда мы снова увидимся? – спросил я.

– Я тебе наберу, – коротко ответила Настя, садясь за руль.

– Скоро?

– Да. Жди моего звонка.

Я хотел поцеловать её на прощанье, но она поспешно захлопнула дверцу прямо у меня перед носом и включила мотор.

Сопровождая взглядом удаляющийся автомобиль, я ощутил в сердце привычную тоску. Не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в своё убогое холостяцкое жилище и довольствоваться воспоминаниями о нескольких счастливых часах, проведённых с Анастасией.

Глава 3

На следующее утро нужно было бежать на дежурство. Я долго не мог заставить себя подняться с постели, не желая никак возвращаться из сладостного забвения в суровую реальность. На службу я опоздал. Наташа в этот день отдыхала и работать пришлось с другим фельдшером, Ниной Ивановной, дородной сорокалетней тёткой с чёрствым лицом и грубыми натруженными руками.

Вызовов было не много. В перерывах между рейсами я лежал в ординаторской и в, который уже раз, проигрывал в уме события вчерашнего вечера. Не оскорбили ли Настю мои резкие высказывания? Не обиделась ли она и позвонит ли снова?

Ближе к ночи нашу бригаду объявили на выезд.