скачать книгу бесплатно
Якоб застыл как пораженный молнией. Молодой дворянин цу Альтниколас быстрым движением поправил прядь волос за левым ухом.
Длинную белую прядь.
Не может быть…
Якоб взглянул на другого дворянина. Белая прядь. Третий… Белая прядь. Четвертый, пятый, шестой…
Пряди были у всех.
– Она у нас! – громко произнес цу Альтниколас, ни к кому конкретно не обращаясь, и двинул коня. С недовольством заметил, что крестьянин не поторопился убрать повозку. – Убери телегу!
– Нет, господин.
Дворянин даже не понял в первый момент, что сказал Якоб.
– Что ты…
– Отпустите девушку, господин. Или я вас всех убью… – Якоб растянул губы в улыбке: – Господин.
Глава 9
– Трус! Слабак! – вырывалась из рук дворян Ирма. – Быдло! Скот! Тупая скотина! А-ах, красно-черно-зелено-белая!
– Убить? – криво ухмыльнулся цу Альтниколас и медленно, картинно потащил из ножен шпагу.
Перед ним стоял всего лишь крестьянин: в кожаной куртке, черных потертых штанах… Босиком.
Якоб пошевелил пальцами ног в пыли и протянул руку к повозке…
Девушка закрыла глаза. Зачем? Ну зачем она кричала? Зачем просила помощи у крестьянина? Теперь бедного парня просто убьют.
Послышался дикий вопль.
Ирма приоткрыла один глаз и замерла. Такого она не видела никогда, о таком если и писали в книгах, то только в самых сказочных сказках.
Якоб достал из повозки медный черпак, одним движением оторвал ложку от рукояти и бросил ее в лицо противнику. Альтниколас отчаянно взревел, хватаясь за лицо, как будто Якоб плеснул в него кипятком.
Парень бросился вперед, держа медную рукоять, как короткий меч.
Дружный свист выхватываемых шпаг: дворяне бросили Ирму и повернулись в сторону крестьянина.
Цу Альтниколас упал с коня и сейчас медленно поднимался, слепо нашаривая на боку шпагу. Подбежавший Якоб ударом медной рукояти в висок уложил дворянина и подхватил его лошадь.
Глаза Ирмы округлились: парень, обычный крестьянский парень, чье имя она не удосужилась узнать, с легкостью поднял коня в воздух под брюхо – бедная животина жалобно заржала – и бросил его в надвигающихся дворян.
Молотящий копытами конь пролетел шагов двадцать и снес половину нападавших, смешав их в ржущую и кричащую кучу. Якоб подскочил к одному из упавших дворян, схватил его за ногу и, взмахнув им как битой для игры в городки, метнул, выбил из седел еще двоих.
Оставшаяся четверка растерялась. Они были опытными бойцами и не замедлили бы напасть на целый отряд, вооруженный чем угодно – хоть шпагами, хоть копьями, хоть ружьями. Но как справиться с тем, кто бросает в тебя лошадей?!
Дворянам очень помогло бы огнестрельное оружие – даже самая большая сила не спасает от самой маленькой пули, – но ни у одного из них не было самого завалящего пистолета.
Якоб же не терял времени. В дворян полетело еще несколько их же товарищей, после чего парень отскочил обратно к повозке.
На дороге осталась на ногах только одна лошадь – та, возле которой стояла Ирма. Все остальные смешались с наездниками в огромную кричащую кучу.
Неподалеку от повозки лежал мертвый цу Альтниколас. Еще два дворянина сломали шеи после столкновения с летающим конем.
Осталось еще девять. И они уже поднимались на ноги.
Якоб оторвал от борта повозки толстую жердь и, размахивая ею, как гигантской дубинкой, напал на конско-людскую массу.
Жердь колотила по всему, что пыталось подняться: по людям, по лошадям… Ирме казалось, что тихий и послушный крестьянин, с которым она почти неделю ехала вместе и которого все это время совершенно не боялась, вот этот самый тихоня превратился в обезумевшее чудовище.
Якоб метался вокруг шевелящейся массы, молотя жердью по головам, телам, рукам… Ржали лошади, кричали люди. Брызгала кровь. Ирма присела, зажмурила глаза и закрыла ладонями уши, молясь всем святым, чтобы этот кошмар прекратился.
Крики затихли. Жуткая тишина нарушалась только несколькими шлепками. Девушка открыла глаза.
Вся дорога была завалена мертвыми телами. Кони, люди… И Якоб. Со сломанной, расщепленной, окровавленной жердью в руках. Удивительно, но на нем самом крови не было. Хотя почему она на нем должна быть? Видимо, Ирме вспомнились книги, в которых человек, совершивший такое убийство, непременно должен быть залит кровью.
Якоб опустил жердь на землю и поклонился:
– Я выполнил ваше приказание, госпожа.
Ирма упала в обморок.
Холодные брызги полетели в лицо. Ирма задохнулась и вскочила. Она лежала в повозке, глядя в безмятежное небо, по которому плыли облака. Ветер пах травой, в вышине пели птицы. Улыбался крестьянин. Казалось, что жуткое побоище ей просто приснилось.
Ирма бледно улыбнулась, села и взглянула на дорогу.
Мертвые люди. Мертвые кони. Кровь. Кровь. Кровь.
Девушка перегнулась через борт повозки. Ее стошнило.
– Вот, выпейте воды, госпожа.
Ирма вцепилась во флягу, как утопающий в протянутый канат. Захлебываясь, она пила воду и ее тут же тошнило опять.
– Зачем? – плакала Ирма. – Зачем ты их убил? Это же были люди, просто люди. Ты мог бы не послушаться меня, мог отдать меня им…
– Не мог, госпожа, – отрезал Якоб. – Будь это люди, отдал бы. Но это не люди.
– А кто же это тогда?!
– Это слуги Грибного Короля. А отдавать нечисти живого человека, пусть даже дворянку… Нехорошо.
– Грибной Король – это сказка!
– Грибной Король – это быль, госпожа. А это – его слуги.
– Не верю… Я тебе не верю! Ты просто ненавидишь дворян!
Якоб покрутил в пальцах медную рукоять черпака:
– Хорошо, госпожа. Давайте подождем, госпожа.
Они сидели рядом на повозке. Пели птицы, пахло летом, и если не смотреть на груду мертвецов неподалеку, то все было прекрасно.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес Якоб, – смотрите, госпожа.
Ирма медленно повернула голову в сторону лежащих людей. И завизжала.
Мертвый дворянин, лежавший с краю, поднимался.
Не так, как это делал бы живой человек. Даже не как любое живое существо. Казалось, что он пустой внутри и теперь некая сила накачивает в него воздух. Распрямлялись руки, выпрямлялась спина. Сломанная шея становилась на место.
– Просто люди, госпожа?
Якоб спокойно подошел к дворянину, который поворачивал в его сторону мертвые тусклые глаза, и ударил в висок медной рукоятью. Дворянин упал и затих.
Зашевелились другие.
Ирма с испугом смотрела, не могла оторвать взгляд, как крестьянин обходит встающих на ноги, поднимающихся, шевелящихся мертвецов. Удары медной рукоятью, казалось, обрывали нити, управлявшие людьми: в висок, в затылок, в сердце, в горло. Якоб походил на крестьянина, выполнявшего привычную работу – на жнеца, косаря, пахаря. Спокойно, буднично, деловито.
В висок, в сердце, в горло.
Попутно он осмотрел головы нескольких лошадей, удовлетворенно кивнул:
– Кажется, все, госпожа.
– А-а-а!!!
Одна из лошадей, та, на которой ехала женщина, чье горло парень только что проткнул своей рукоятью… Лошадь поднялась на ноги и шагнула в сторону Якоба. Парень обернулся…
Гигантским прыжком лошадь, оскалив зубы – волчьи клыки! – метнулась к парню, целясь в шею.
Чудом, только чудом Якоб успел увернуться и схватить чудовищную лошадь за уздечку. Резко крутанул – мелькнули в воздухе сбитые подковы – и воткнул в горло животного рукоять. Два раза провернул.
Ударила кровь.
Ирму стошнило. Хотя, казалось, уже нечем.
– Надо же, – спокойно произнес Якоб, – а шарука пропустил.
Он подошел к всхлипывающей девушке, аккуратно взял из ее рук флягу и отпил небольшой глоток. Пальцы Якоба чуть дрожали.
– Что это?
– Шарук. Нечисть в виде коня с волчьими зубами. Питается исключительно мясом.
– Кто будет ездить на такой твари?
Ирма вспомнила, что стояла рядом с этим чудовищем.
– Как правило, колдуны и нечисть.
– Тогда кто все эти люди?! Колдуны? Нечисть? Оборотни? Вампиры?
– Вурдалаки, – буркнул Якоб.
– Правда?!
– Госпожа, ну нельзя же настолько не знать опасностей! Вурдалаки – это живые мертвецы, они выглядят как полусгнившие трупы, не разговаривают и пожирают живых людей…
Ирму стошнило.
– …причем исключительно по ночам. Оборотни появляются только ночью, вампиры, вурдалаки. Ночь – время нечисти, не день.
– Крестьянин, – спокойно произнесла Ирма, вытирая рот.
– Да, госпожа?
– Как тебя зовут?
– Якоб, госпожа.
– Якоб, красно-черно-зелено-фиолетовая белизна! Кто эти твари?!
Парень поднял брови:
– Это слуги Грибного Короля, госпожа.
Якоб подошел к лежащему неподалеку цу Альтниколасу, единственному, кто не встал после смерти, повернул ему голову и указал на длинную белую прядь за левым ухом:
– Видите? Это знак Грибного Короля. Если увидите где-нибудь человека с такой прядью – опасайтесь его. Это уже не человек.
Якоб потянул за прядь. Она растянулась, волоски начали отрываться один за другим. Ирма с отвращением поняла, что это не волосы, а нечто вроде грибницы.
Проросшей в живого человека.
Желудок опять забился в судорогах, но уже без всякого толка. Девушка с трудом взяла себя в руки и сипло спросила:
– Что это?
Якоб бросил белую дрянь на землю и вытер пальцы. Потом потер их о рукоять черпака:
– Это грибные нити. Через них Грибной Король управляет своими слугами. Когда-то это были просто люди. А сейчас у них внутри головы все затянуто плесенью…
– Но они вели себя как люди.
