скачать книгу бесплатно
– Скажи, раз уж мы подруги, то я могу тебе доверить свой секрет?
Она растерялась:
– Мне прежде никто никогда не доверял секретов. Но…, конечно, можешь. Обещаю, сохранить его в тайне.
Анюта доверительно взяла её за руку и выдохнула:
– Мне очень нравится Иван Лопухин.
– Ух…, – только и смогла произнести Катя, потрясённая её искренним признанием, – А он?
– Раньше мне казалось, что и я ему нравлюсь. Но последнее время я склоняюсь к мысли, что он меня обманывает. А началось всё в тот день, у тебя в гостях, когда Ягужинская вдруг при всех рассказала, что Лопухин ухаживает за ней и заваливает дорогими подарками.
– Боже мой, – ахнула Катерина, – Представляю, что тебе пришлось пережить в тот момент!
– А потом я узнала, что он стрелялся из-за неё на дуэли.
– Да что ты!
– Вернее, сперва я думала, что из-за меня. А потом узнала, что из-за неё!
– Бедняжка.
– Ты такая чуткая. Спасибо тебе, – растрогалась Нюта, – Впрочем, позднее выяснилось, что Иван дрался сразу на двух дуэлях; с Бергером из-за меня. И с Трубецким из-за Ягужинской.
Катенька в растерянности захлопала ресницами:
– Как это понимать?
– Не знаю! Сам он уверяет меня, что с Ягужинской его ничто не связывает. Но зимой я видела, как он катался с нею на санках с набережной, – Анюта тяжело вздохнула, – Я запуталась. И не знаю, что мне делать?
И она вдруг уронила голову на плечо Катерине и тихо расплакалась. Катя обняла её и стала гладить по голове:
– Не плачь. Пожалуйста.
Она подняла зарёванное лицо:
– А как ты думаешь? Верить мне Лопухину или нет?
– Ой, не знаю.
– Вот и я не знаю, – и Анюта продолжила рыдания.
– Слушай! – остановила её Катя, – Я могу тебе помочь.
– Как?
– Петя Трубецкой мой троюродный брат. Я могу выспросить у него про Ягужинскую и Ивана. Уж он-то про неё всё знает. И от меня таиться не будет.
Анна встрепенулась:
– Правда?
– Конечно.
– И ты это сделаешь для меня?
– Ведь мы теперь подруги.
Она горячо обняла её за плечи:
– Спасибо! Знай, если тебе что-то нужно, я всегда окажу тебе любую услугу.
– Хорошо.
Они посидели, обнявшись. Катерина неожиданно задумалась и осторожно спросила:
– А ты можешь сказать мне кое-что про Машу?
– Про Машу? А что именно?
Она в сомнении покусала губы и тихо произнесла:
– Расскажи мне про неё и Голицына. Что между ними было?
– У Маши с Голицыным? – удивилась Нюта, – Ничего. То есть, они были приятелями. И только.
– Это правда?
– Чистая правда! – Анна внимательно посмотрела в лицо Катерине и лукаво улыбнулась, – Кажется, у тебя тоже есть свой секрет, подруга?
Катюша ощутила, как покраснели щёки. Анна села напротив и внушительно сообщила:
– Голицын – лучший друг Ивана Лопухина. Поэтому, я много чего про него знаю.
– А что ты про него знаешь?
– Например, что у него никогда не было романа с Машей. Но зато… был с Лизой Горчаковой. Потом с Марией Салтыковой. Ещё с сёстрами Путятиными, сразу с обеими. А ещё с Дашей Гагариной… – и вдруг осеклась и прикрыла рот ладонью, – Ой! Прости! Я, наверное, полная дура! Зачем я тебе это говорю?
– Наверное, потому, что ты – моя подруга, – вымолвила Катерина. И вдруг губа у неё задрожала, и девушка начала тихо всхлипывать.
Теперь Анна кинулась утешать её:
– Катюша! Милая. Прости. Я тебя так огорчила.
– Это не ты. Это всё… он, – пролепетала она и, уткнувшись Анне в плечо, отчаянно разревелась.
апартаменты герцога Курляндского
Избавившись от Волынского, Бирон вновь оказался перед вопросом: кого выдвинуть на освободившуюся должность кабинет-министра. Из-за того, что герцог давно тяготился зависимостью в делах от Остермана, выбор кандидата следовало произвести быстрее, пока сам Остерман не предложил бы кандидатуру из удобных ему людей.
Быстро поразмыслив, Бирон сосредоточился на братьях Бестужевых, Михаиле и Алексее; один из них находился сейчас в роли дипломата при Шведском дворе. Другой – при Датском. Но выбор свой он остановил на младшем – Алексее Бестужеве, который более внушал ему преданность. По рекомендации герцога Курляндского тот был незамедлительно произведён в действительные тайные советники и отозван из Дании в Петербург.
Впрочем, после его приезда, Бирон ещё колебался, вводить ли его в Кабинет министров. По слухам, Бестужев пользовался репутацией человека, подобного Волынскому, честолюбивого до крайности. И фаворит проявлял осторожность, боясь повторить прежние ошибки.
Однако, раздумывал он недолго. И в день крестин царевича Иоанна Антоновича, 18 августа, Алексей Бестужев был объявлен новым кабинет-министром.
дом князя С. В. Лопухина
На радостях, по случаю рождения внука, императрица проявила милость и подписала приказы о награждениях новыми чинами некоторых приближенных ко двору вельмож. В числе этих приказов, наконец-то, было удовлетворено прошение князя Лопухина о переводе его в кригскомиссары по морскому ведомству с присвоением чина вице-адмирала, и с правом присутствовать на заседаниях в Адмиралтейской Коллегии.
По случаю такой новости, семейство Лопухиных собралось за обеденным столом. И Наталья Фёдоровна прикидывала, с каким размахом они проведут торжественный приём и кого пригласят.
– Чего тут думать? Черкасских и Головиных! – указывал ей Степан Васильевич.
– И непременно Трубецких, – добавила супруга, – Теперь Никита Юрьевич генеральный прокурор. И ссориться с ним не подобает.
– Хоть я и не люблю Никитку, – признался Степан Васильевич, – Уж больно он скользкий тип. Но пригласить его надо. Тут ты права, Наташа.
– Я всегда права! – гордо подтвердила она, – И ты не раз уже в этом убеждался, Стёпа! Так, что слушай меня.
– Ладно, не больно-то заносись! – осадил её супруг, – Только прежде, чем устраивать приём, надо бы справить мне белый адмиральский кафтан с зелёными обшлагами.
– Справим, как положено! У лучшего портного! – заверила его Наталья Фёдоровна, – Уж, поверь, в этом я толк знаю!
– И обязательно с золотыми пуговицами.
– Правильно, Стёпа! Нечего скупиться!! – кивала она, – И офицерскую перевязь сошьём цвета бирюзы! А у Герхарда закажем тебе лаковую трость с серебряным набалдашником!
Степан Васильевич слушал рассуждения жены, и сердце его переполняла радость.
В столовую вошёл с поклоном слуга:
– Барин, к вам баронесса Микурова пожаловали из Москвы.
Всё семейство всколыхнулось и высыпало в прихожую – встречать гостью.
Степан Васильевич первым вышел навстречу, радушно раскинув руки:
– Василиса Ивановна!! Душенька! Как мы рады! Проходи, располагайся.
– В аккурат к праздничному столу пожаловала! – подтвердила Наталья, целуя Микурову в обе щеки.
– А что нынче за праздник? – удивилась та.
– Государыня-императрица почтила меня своей высочайшей милостью – наградила чином вице-адмирала! – радостно возвестил Лопухин и добавил с гордостью, – Между прочим, с правом присутствовать на заседаниях Адмиралтейской Коллегии. Вот так-то!
– Оставайся погостить на недельку. Мы праздничный приём затеваем.
– Поздравляю, – вздохнула Василиса Ивановна, – Видать, не вовремя я.
– Как же, не вовремя-то?! В самый раз!!
Степан Васильевич лично принял от гостьи салоп:
– Проходи! Отобедай с нами! Выпей за мой новый чин.
– Благодарствую. Да не до праздников мне нынче, Степан, – она удручённо махнула рукой, – Беда у меня.
– Беда? – насторожился князь.
Она закусила краешек платка:
– Василий пропал!
Все разом умолкли, потрясённые новостью.
– Как, пропал, голубушка? – вышла вперёд Наталья Фёдоровна.
И, поддерживая Микурову под руку, осторожно усадила её в кресло.
– Вот так…, – Василиса Ивановна начала тихо всхлипывать, – Из Турции так и не воротился! Уж почти год, как война-то кончилась, а известий о нём никаких нет!
– Как же так? – озадачился Лопухин-старший.
– Я ещё на масленицу запрос в военную Коллегию послала, – сообщила Микурова, – В списках убитых его нет. Среди раненных, что по гарнизонам остались, тоже нет! В числе тех, кто в плен попал к туркам – не значится! Что делать? Ума не приложу. В Москве сидеть, больше сил нет. А в Петербурге, кроме вас, идти больше не к кому.
– Верно. Чай, не чужие, – поддержал её Степан Васильевич.
Наталья Фёдоровна кликнула дочь:
– Настя!! Принеси воды!
Та живо метнулась в столовую к графину, наполнила стакан и дрожащей рукой понесла его Микуровой. Вся семья Лопухиных сгрудилась вокруг несчастной вдовы. А она заливалась горючими слезами, причитая на все лады:
– Сгинул мой Васенька! Кровиночка моя единственная… Ох, не слушал меня! Чуяло моё сердце. Сколько твердила ему, на что тебе сдалась эта служба окаянная? Нет теперь сыночка! Нет моего Васи… И даже могилки не осталось.
Наталья Фёдоровна, поддавшись её причитаниям, тоже начала тихо всхлипывать. Настя зажала ладонью рот, глотая подступающие слёзы. Младшие дети, видя всеобщее горе, притихли и жались друг к другу.
– Ну, хватит выть! – решительно приструнил всех Степан Васильевич, поднимаясь со стула, – Раз в списках погибших нет, нечего раньше времени парня хоронить! Тут не слёзы лить, тут надо дело делать!!
– Чего делать-то, Степан Васильевич?
– Я знаю, что делать! – уверенно заявил он, застёгивая кафтан. И кликнул слугу, – Прошка! Вели карету закладывать!
– Куда ты? – заволновалась Наталья Фёдоровна.
Но он лишь строго взглянул на неё:
