скачать книгу бесплатно
– То есть – убит? – уточнила девушка.
– Расщеплен, – поправил Павлов. – Вы опять к словам прикапываетесь. С другой стороны появится точная копия. Это еще один из доводов со стороны моралистов, выступающих против телепортации человека. Насколько этично и законно расщепление оригинала. Но я продолжаю настаивать, что это не является убийством!
– Постойте… а там, с другой стороны – из чего я буду сделана?
– Из того же, из чего и сейчас – из наночастиц.
– А чуть конкретнее?
– Конкретнее… – протянул Олег. – Мы находимся на дне океана, так что располагаем неисчерпаемым источником… сырьем для изготовления наночастиц – морской воды!
– Женщина из морской пены… – задумчиво произнесла Ника. – Это даже романтично!
– Но, вообще, можем использовать в качестве сырья все, что угодно. Даже… – ученый подвинул ногой мусорную корзину, в которой лежало несколько смятых бумажек. – Даже – вот! Отходы!
– А вот это уже совсем не романтично! – скривилась девушка. – Даже мерзко!
– В вашем конкретном случае, во время Эксперимента, как я уже отметил ранее, вы с той стороны будете собраны из воды. И, конечно, вы оригинальная – тоже останетесь в целости и сохранности. Ведь смысл как раз и заключается в том, чтобы сравнить то, что было и то, что стало. Так сказать – мастер-модель и реплику.
– А я могу отказаться? – судорожно сглотнула Одинцова.
По мере вываливавшейся на нее информации, девушка бледнела все сильнее и сильнее. И сейчас по цвету лица напоминала простыню. Белоснежную простыню, только что извлеченную из стирки. Не помогал даже загар. Из-за этого макияж на ее лице выделялся еще ярче, делая философа еще более сексапильной.
– Конечно, – кивнул Павлов. – Но подумайте – когда вам еще представится возможность участвовать в чем-то подобном? Вы много пишете о философии, сознании, душе и так далее. А как на счет проверить на практике?
– Вы читали мои труды? – удивилась блондинка.
– Не читал, но осуждаю.
– Осуждаете? Почему?
– Потому что именно такие рассуждения – этика и так далее, тормозят прогресс. Раньше, когда стоял вопрос выживания человечества, о подобном мало задумывались. Была поставлена задача – накормить людей. Накормить любой ценой. И методы никого не волновали. Работать проще было… а сейчас? Это безнравственно, то аморально… тьфу на вас! В детстве меня всегда привлекали фильмы про безумных ученых. Я видел в них не безумие, а одержимость идеей! Печально, что люди часто путают безумие и гениальность!
– Вы меня пугаете…
– О, не переживайте. Вам абсолютно ничего не угрожает. Еще вина?
Ника только сейчас обратила внимание, что успела осушить всю бутылку. Целиком. При том, что доктор выпил едва половину фужера.
– Спасибо, обойдусь. На счет Эксперимента – у меня есть время подумать?
– Безусловно. Я планирую начать утром. До этого момента вы можете принять любое решение.
Девушка попыталась встать, но почувствовала, что, хотя в голове хмель не чувствовался, ее ноги сильно потяжелели от вина, и неуклюже приземлилась в кресло.
– Хотите, я прикажу, чтобы вас проводили в вашу комнату?
– Буду признательна… надеюсь, я не пленница здесь?
– Ой, что вы, – обезоруживающе улыбнулся Павлов. – В пределах своей комнаты вы можете делать абсолютно все, что заблагорассудится. За исключением, конечно, связи с внешним миром.
Глава 2
По тому, как Нику проводили в ее комнату, у девушки появилось твердое убеждение, что она, все же, пленница. Скорее уж – отконвоировали! Здоровенный детина с электромагнитным пистолетом-пулеметом, висящим на ремне, на плече.
Когда дверь закрылась, блондинка попыталась открыть ее, утопив кнопку на панели управления, но та лишь мигала красной лампочкой. Открываться дверь не желала.
Как есть – пленница. В секретной лаборатории под тоннами морской воды. Сделав несколько глубоких вздохов Одинцова немного успокоилась и обследовала свою темницу.
Стол со стулом, кровать, шкаф, тумбочка, душевая. Даже синтезатор, но, конечно, с сильно урезанными возможностями. И без единого окна. Лишь световая панель на потолке. Но ничего так, чистенько. Жить можно.
Раздевшись, философ легла в постель – в пустой комнате все равно нечем было заняться. Но, повалявшись немного, поворочавшись с боку на бок, поняла, что не сможет уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове.
Тогда девушка приняла в душ и синтезировала себе бутылку вина, на этот раз выбрав Каберне Совиньон, и добавила немного сыра. Однако штопор, или, даже, карандаш или отвертку, 3D-принтер печатать отказывался. Сломав ноготь, Ника смогла вдавить пальцем пробку в бутылку и выпила ее целиком, прямо из горлышка, забравшись на кровать с ногами.
На мозг навалилась приятная тяжесть и вскоре девушка ушла в мир грез.
Спалось на удивление хорошо. Когда Нику разбудили – она чувствовала себя свежей и отдохнувшей, как новорожденная. Смущал только научный сотрудник, пришедший разбудить блондинку. В черной униформе, с пистолетом-пулеметом на плече, бесстыдно уставившийся на прелести девушки, обнаженные сползшим в ноги одеялом. Другой, не вчерашний.
Одинцова не была стеснительной. Да и глупо было скрывать свое потрясающее тело, на которое она тратила столько времени в тренажерном зале. Сладко потянувшись, заставив мужчину скрипнуть зубами, блондинка попросила подождать его в коридоре.
– Будто я еще чего-то не видел, – пробурчал охранник.
Впрочем, помещение покинул. Приняв душ, Ника синтезировала себе чашку кофе с круассаном и, завтракая, философ окончательно сформулировала свое решение. Отказаться. Пусть этот бородатый гном ищет себе других подопытных кроликов. Она такая единственная. И предпочитала оставаться уникальной.
С сожалением посмотрев на пятна от вина на своей блузке, девушка оделась и нажала на кнопку панели. Теперь дверь с тихим шелестом отползла в сторону.
– Я не слишком долго? – поинтересовалась блондинка, на ходу застегивая блузку.
– В самый раз, -усмехнулся охранник, вынимая руку из кармана брюк. – Пойдем.
Одинцова не слишком хорошо помнила вчерашний путь по туннелям комплекса, но у нее появилась уверенность, что сейчас они идут куда-то не туда.
– А мы куда? – обеспокоенно спросила девушка.
– К Павлову.
– Мы точно не заблудились?
– Вчера вы были в кабинете, сегодня – в лабораторию.
Блондинка в ответ лишь пожала плечами. Олег говорил, что не поздно отказаться до самого начала Эксперимента, так что какая разница?
– Вам сюда, – произнес человек в униформе, указав на дверь.
Философ решительно вошла в проем… но за ним был второй коридор! Который сразу уходил в сторону. Повернув за угол, Ника увидела стол, за которым сидел Олег. Доктор меланхолично размешивал кофе, раздражающе звякая ложечкой по чашке, следя за гостьей одними глазами.
Встряхнув волосами, расправив плечи и выставив веред грудь, девушка зашагала к ученому, подбирая слова, дабы оформить отказ от участия в чужих научных играх в как можно более жесткой форме.
Через пару шагов она заметила, что в комнату вошел еще кто-то. Одинцова повернулась, однако это было всего лишь зеркало… хотя…
– Не может быть! – одновременно сказали две абсолютно одинаковых Ники, глядя друг на друга.
Это – точно не зеркальное отображение! Хотя бы потому, что у самой блондинки пятна от вина остались на правой стороне блузки, соответственно у отражения пятна должны быть на левой… но они тоже были на правой стороне! Как и родинка в уголке губ, которая оказалась на неправильной стороне. Неправильной – если говорить о зеркале. Но, если говорить о самой девушке, как о двойнике – то как раз на правильной!
– Я вчера немного соврал, – признался Павлов. – Эксперимент мы провели ночью, пока вы спали… и сейчас – даже я не знаю, кто из вас копия, а кто – оригинал. Зато могу сказать, что копия уверена, что она и есть оригинал! И ведет себя точно так же! Смотрите! Компьютер, включи запись Э-14/27.
Вспыхнул экран, поделенный на две части. Поначалу казалось, что это – одна и та же душевая. Две девушки нежились в теплых струях воды, абсолютно синхронно гладя руками свое тело. После – так же, как в синхронном плавании, вытерлись полотенцем.
– Озабоченный ублюдок! – прошипели философы.
Картинка сменилась. Теперь экран показывал комнату. Две Ники пили кофе, похрустывая круассаном. По-прежнему казалось, что это одна и та же Одинцова, только зачем-то запись запустили два раза.
– И что? Что это доказывает? – ехидно спросили блондинки.
– Пока – ничего… но если мы посмотрим начало… компьютер, запись Э-14/26.
На дисплее была все та же комната, но теперь Одинцова спала, сладко посапывая. Обнаженная грудь со следами от бикини одинаково подымалась и опускалась на каждой из картинок.
Но вот дверь открылась и в комнату вошли охранники. Разные! Разные сотрудники на разных половинах экрана!
– Это – разные комнаты, – пояснил Олег. – Поразительно, но копия и оригинал в идентичных условиях ведут себя абсолютно идентично! Вы бы знали, сколько усилий пришлось приложить, чтобы воссоздать две абсолютно одинаковые комнаты, продублировать обстановку до миллиметра!
– Больной ублюдок! – выкрикнули девушки. – Да я тебя по судам затаскаю!
– Это вряд ли, – зевнул Павлов. – Не забывайте, что вы, мои сладкие девочки, находитесь на абсолютно секретной станции, в полутора километрах под водой. Если я захочу – вы тут обе навсегда останетесь!
– Ты не посмеешь! – снова дуэтом.
– Нет, конечно, есть альтернатива, – доктор достал из кармана халата крошечный дерринджер. – Я застрелю одну из вас, а вторая может катиться на все четыре стороны. Вернее, в одну сторону – наверх. И я напомню – я все еще не знаю, кто из вас дубль, а кто – оригинал. Так что стрелять буду наугад. И это… вы бы отошли подальше друг от друга. А то стрелок из меня хреновый…
Обе Ники замолчали. Они мыслили абсолютно одинаково и у обеих не было сомнений в том, что этот безумный ученый в самом деле, не моргнув глазом, застрелит любую из них. И выйдет сухим из воды! Ведь там, на поверхности, попытаться что-то доказать… да кто поверит в такой бред, даже с уликами? Без улик – тем более. И Одинцова, обе, как одна, понимали, что забрать тело, чтобы представить доказательства, никто не разрешит. Да и… как-то жутковато было представлять саму себя мертвой. Пусть и не саму, а только копию. Копию, абсолютно идентичную.
– Чего притихли? – нахмурился Олег, играясь с бластером. – Хотите сами выбрать, кого из вас прикончить?
– Нет, – хором ответили девушки.
– О, чувствую, вам начинает нравиться Эксперимент! Желаете присесть?
– Вина не помешало бы, – произнесли подопытные.
– Это всегда пожалуйста, у меня же бездонные закрома, – засмеялся доктор собственной шутке и повернулся к синтезатору.
В этот момент обе блондинки синхронно прыгнули на ученого и каждая старалась выхватить пистолет. Изобретатель не особенно и сопротивлялся – Одинцовы сами вполне успешно мешали друг другу. Но дерринджер был всего один и вскоре он оказался в руке у единственной Ники.
– Все, маньяк чертов, хана тебе! – радостно воскликнула одна девушка.
– Выпусти нас отсюда, иначе она тебе башку снесет! – заявила вторая.
– Господи, как хорошо, что вы рассинхронизировались, – облегченно вздохнул Павлов. – А то у меня от вашего дуэта уже крыша съезжать начала.
– У меня – тоже, – согласилась та, что держала пистолет.
Видимо, оружие в руке, придавало ей уверенности и блондинка чувствовала свое превосходство.
– И у меня! – поспешно добавила вторая.
– Давайте, для простоты, тебя я буду называть Ника, – Олег ткнул пальцем в подопытную с пистолетом. – А тебя – Вика.
– То есть, оригинал – я? – улыбнулась Ника.
– Понятия не имею, – пожал плечами Олег. – Я же говорил – что я и сразу не знал, а если б и знал – пока вы меня мутузили – совсем запутался.
– Слушай, дедуля, я с тобой не шучу, – покачала головой Вика. – Я… то есть – она, в тебе в самом деле сейчас дырок наделает, если ты нас не выпустишь.
– Не может быть, какой кошмар, – равнодушно произнес ученый. – Не наделает. Там патронов нету.
Ника недоверчиво перевернула дерринджер и откинула блок стволов. Патронники и в самом деле были пусты. Всхлипнув, девушка выронила оружие, брякнувшееся об пол, вздрогнула от звука удара… и разрыдалась. Адреналиновый всплеск прошел и теперь Одинцова, измотанная переживаниями за последние пять минут, зато в таких объемах, как никогда в жизни… до сего момента – точно. А, скорее всего, и после – тоже. Одинцова села прямо на пол, отдавшись эмоциям.
– Тихо-тихо, – обняла ее за плечи Вика. – Все будет хорошо.
– Так, ради любопытства… как вы собирались выйти наружу? Я промолчу уже про охранников внутри комплекса, так еще и между вами и поверхностью – два КПП! Один – внизу, у подъемника, второй – сверху, на платформе! Мы тут не веники вяжем! Это же секретный, военный, правительственный, да еще и научный объект! Тут вам не хухры-мухры, знаете ли…
– Бессердечное чудовище! – процедила сквозь зубы блондинка.
Внезапно девушка поняла, что обнимает саму себя. Не сестру, даже близняшку, а именно саму себя! Свою точную копию! Абсолютно идентичную оригиналу! Или, может быть, наоборот – именно она и есть реплика? Действующий макет человека. И тоже всхлипнула. Стало очень погано от осознания, что вполне возможно еще вчера Ники не было вообще. Была другая – настоящая. Та, которую она сейчас обнимает. А у самой не было ни папы, ни мамы, ни друзей, ни ученых степеней. Даже любимая кукла Ксюша в далеком детстве была вовсе не у нее, а у другой Одинцовой. А все ее воспоминания – не более, чем обман.
– Кто я? – спросила блондинка, глядя сквозь слезы на Олега.
– Девочка, я не шутил. Я в самом деле не знаю. Честно, – заверил изобретатель.
Теперь у доктора оказались сразу две плачущих девушки. Он многое пережил. И войну с пришельцами. И исход в новую звездную систему. И голод, который совсем не тетка. Собственно, во многом по этой причине ученый и начал работу над телепортерами, они же синтезаторы и 3D-принтеры. Душа Павлова, конечно, огрубела. Если у человека вообще существовал сей мифический орган. Но чего он не мог выносить, от чего таял – это женские слезы. Впрочем, как и любой настоящий мужчина.
– Тихо, тихо, девочки, успокойтесь, – произнес Олег ласковым тоном. – Думаю, нам лучше переместиться в более удобное место.
Подойдя к стене, доктор утопил клавишу консоли и искусно замаскированная под стену дверь распахнулась, откатившись в сторону, открывая путь в кабинет ученого. Да-да, все это время они находились в полушаге от офиса Павлова, если по прямой, но с противоположной стороны станции, если идти по коридорам.
Здесь уже было приготовлено второе кресло, для копии. Или оригинала. И обещанное вино.
Девушки все еще находились в прострации после пережитого и первые полчаса разговор не клеился, но Хванчкара быстро привела их в чувство, пусть затуманив разум, но развязав языки.
– Вам не кажется, что вы замахнулись на роль, которая вам непосильна? – спросила Вика.
Или Ника. Отвернувшись, чтобы открыть дверь, Павлов опять запутался. Надо было хотя бы расположение пятен от вина на блузке одной из них изменить… или, еще лучше – перекрасить одну в брюнетку! Так их точно невозможно будет перепутать!
– Вика? – позвал доктор.
– Да? – отозвалась Одинцова.
