скачать книгу бесплатно
Разиэль наклонился к нему.
– Болит? – спросил он с легким недоверием.
– Зараза, Разиэль! Отстань от него! – раздраженно крикнул Камаэль. – Не видишь, что ли?
Разиэль бросил на него красноречивый взгляд.
– Я наложил на него тройное обезболивающее заклинание. Он не должен ничего чувствовать. Кроме того, он…
Он замолчал, потому что Камаэль грозно посмотрел на него. Даймон почувствовал нарастающее напряжение.
– Что я? – спросил он тихо.
– Труп, – сухо ответил архангел. – На самом деле ты мертв, Даймон. Ты чувствуешь, дышишь, твое сердце бьется, но кроме этого в тебе нет жизни в том смысле, как было раньше. Я не понимаю, как это возможно. Не спрашивай меня. Господь тебя воскресил, а мои знания ничтожны перед Его могуществом. Я просто рад, что мой друг вернулся.
– Я тоже, – серьезно произнес Камаэль. – Ты спас Царство, вел себя так, что все поняли, что такое честь Рыцарей Меча. Я рад, что ты принадлежал к моему подразделению.
– Принадлежал?
Камаэль развел руками.
– Господь определил для тебя другое задание. С этого момента ты стоишь над нами. У тебя есть право руководить всеми ангелами Разрушения, не только саранчой. Ты убедишься, что у тебя есть силы, о которых мы даже не мечтаем. Ты получил Ключ от Бездны и право уничтожать миры. Но я все равно твой друг, Даймон, но сейчас я не осмелился бы отдавать тебе приказы.
Фрэй на минуту прикрыл глаза. Он не мог собраться с мыслями. Его затрясло от того, что он услышал. «Ты – живой труп, – напомнил он себе. – Что за безумие! Я чувствую себя так же, как и всегда».
– Что говорят в Царстве? – спросил он. Лицо Камаэля омрачилось. Он не успел ответить, его опередил Разиэль:
– Разное. Большинство считает тебя героем, а твое воскрешение – чудом. Двор признал твою позицию как избранника Божьего, ты стал кем-то важным, хотя и опасным. Сюда заявился даже князь Сокет Хезы, но мы не впустили его, ты был без сознания, и он только мешал бы. Однако есть и те, кто проклинает твое имя и делает из тебя демона. Многие тебя боятся. Называют призраком.
– Ты мог бы не говорить этого, – прошипел Камаэль. – А еще утверждаешь, что у тебя есть талант к дипломатии.
– Лучше, чтобы он узнал это от нас, чем от них, – ответил архангел.
Даймон слушал их, словно они говорили о ком-то другом.
– Но я не изменился, – медленно произнес он.
– Знаем. – Разиэль кивнул. Его голос прозвучал неожиданно нежно. – Знаем. Проблема в том, что думают другие.
Внезапно перед глазами Даймона все закрутилось. Боль и стеснение в груди усилились.
– Много… времени прошло?
– Немного, – неохотно ответил Разиэль. – Пара дней. Не больше, чем две недели.
У Даймона не осталось сил даже удивиться.
– А… протез Господа? Ялдабаот…
Камаэль махнул рукой.
– За него не переживай. Ситуация слегка изменилась.
Даймон вопросительно смотрел на друзей. Разиэль пожал плечами.
– Понимаешь, небольшой бунт. Ожидаемый знак от Господа – и угадай, кто выходит на сцену?
– Габриэль, – закончил лидер Ангелов Меча. – За старым демиургом никого не было, он, ясное дело, впал в немилость. Грустно, да?
Даймон слегка улыбнулся.
– И что вы тут тогда делаете?
– Любим тебя! – Камаэль широко улыбнулся. – Выполняем долг милосердия и дружбы. Не бойся, про нас не забудут. Сейчас наступает педократия[1 - Педократия – в переводе с греческого «власть детей». Доминирующее положение в государстве и общественной жизни принадлежит молодежи.]. Под нашим правлением Царство станет нормальным. Ну ладно, почти нормальным. Клянусь, мы постараемся, не так, как Ялдабаот.
– И никто не будет приговаривать к смерти героев битв, – улыбнулся Разиэль.
– Я не сомневаюсь, – буркнул Даймон не без сарказма, хотя он не сомневался в искренних намерениях друзей. Политическая власть всегда казалась ему больше делом гнилым, чем заманчивым. Но он верил, что изменения пойдут Царству во благо. Ялдабаот был сумасшедшим, а у архангелов были вполне разумные взгляды. В душе он радовался, что у него слишком мало сил, чтобы выражать это. С каждой минутой ему становилось хуже, и разговоры сильно утомляли его.
– Скажите… – начал он, но Разиэль подсунул ему к губам кружку с горячим, горько пахнущим напитком.
– Ты сейчас не совсем обычный, Даймон, – сказал он. – Твои раны заживают плохо и медленно. Ты не реагируешь на заклинания исцеления. Я наполняю тебя очень сильной магией, используя все свое мастерство и знания. Уважай мои усилия, ладно? Выпей это, отдохни, попробуй поспать и перестань разговаривать, хорошо?
* * *
Ялдабаот молча смотрел на стол, заваленный планами и картами. Аккуратные чертежи плясали перед его глазами, отвешивая насмешливые поклоны. Дорогие вышитые одежды мелодично шелестели при каждом шаге, но Ялдабаот этого не слышал. В голове все еще настойчиво звучали слова, произнесенные покалеченными губами; непреклонное заявление лояльности. «Я – верный рыцарь Господа! А ты, Ялдабаот? А ты?»
Великий Архонт, Владыка семи высот, перекладывал тонкими пальцами исписанные пергаменты, он был не в состоянии ответить самому себе, в какой момент перестал быть верным рыцарем Господа.
Глава I
Сегодня, много тысячелетий спустя
Разиэль захлопнул летопись. Кожаный переплет с тисненым узором тяжело упал. «Назначение Даймона было последним ярким событием в истории Царства, – подумал с горечью архангел Тайн. – Потом все полетело к чертям. Сначала все было хорошо. После изгнания Ялдабаота мы переняли власть. Молодые, полные огня, любившие Господа архангелы. Мы хотели начать новую эру, время расцвета, справедливости, свободы, мудрых, прекрасных идей. Мы старались. Работали как сумасшедшие. Когда Рафаэль и Габриэль посадили первые деревья в Садах Эдема, наши сердца быстро стучали от радости. И гордости. Большой гордости. Вот чего мы достигли. Мы поднимали новый, прекрасный мир, согласно распоряжению Господа. Мы, вторые с конца хоров в иерархии. Свободные от закостенелого этикета, от дворцовых игр, сильные, счастливые, молодые. Избранники Божьи».
Разиэль вздохнул. Когда все начало меняться? Уже тогда? Он хорошо помнил, с какой преданностью они служили, как глубоко посвятили себя великому делу Творения. Слишком глубоко? Они вращали планеты вокруг солнц, а солнца кидали прямо в бескрайнюю черноту космоса. В пустоте создавали что-то новое. Несли материю и идеи. Свет и мощь Творения. На Земле воздвигали горы, обозначали границы океанов, закладывали слои металлов между скал, формировали морское дно и создавали континенты. И принимали должности. Регент Солнца, Регент Месяца, Владыка четырех ветров, Глава стихий, Владыка третьей, шестой, седьмой высот, Военачальник, Великий Канцлер, Великий Архитектор, Великий Кормчий. Глава, начальник, владыка, не важно какой, главное – великий. Может, тогда уже все было впустую? Нет, они же не такие, как Ялдабаот и его архонты. Но, работая, они забыли про Господа. Не чувствовали на каждом шагу мощь Творения, не восхваляли каждым поступком необычные деяния Господа. Они потеряли чудо и радость Творения. Просто были усердными. А потом устали.
Разиэль водил пальцем по тисненому рисунку на обложке летописи. «Слова, – подумал он. – Буквы. Сколько эмоций они вмещают в себя».
Он открыл книгу наугад. «В этот день Господь решил создать еще одно существо по имени Адам Кадмон[2 - Адам Кадмон (с ивр. «первоначальный человек») – первый духовный мир, духовное явление человеческой сущности, появившийся после сжатия бесконечного Света.] и объявил Свою волю ангелам Своим», – было первое предложение на странице.
Разиэль помнил тот день, точно так же, как и другие после него. Ангелы не были удивлены новым заданием. Как ни странно, они не чувствовали ревности к первому человеку. Они поддерживали его, учили, присматривали так же, как и за животными на Земле. Они не видели для себя никакой конкуренции, как сейчас утверждают глупые сплетни в Преисподней. Они сопровождали Адама, а потом его потомков, людей, во все времена. Росли вместе с ними, менялись вместе с ними, взрослели. Царство преображалось, как и Земля, о которой заботились крылатые. Нет, не люди стали причиной раскола и падения каждого третьего ангела.
Князь Магов глубоко задумался. Никогда не мог понять, что подтолкнуло Люцифера к тому злосчастному бунту. Он хорошо знал его и видел, как сильно Люцифер был предан Господу. Разиэль был абсолютно уверен, что где-то глубоко за этим стоял Самаэль, рыжеволосый негодяй со злой, кривой усмешкой на заросшей красной щетиной морде. А в мотивы Самаэля нелегко проникнуть. Рыжеволосый архангел был словно заноза Хаоса, как вихрь, который приходит неожиданно и разрушает здание, что казалось нерушимым, как сам Космос. Разиэль совершенно не удивился бы, если бы узнал, что Самаэль вопросом чести для себя решил склонить к бунту одного из самых преданных ангелов из-за обычного каприза, обычной подлости.
Господи, к какой трагедии привела эта глупая выходка. Люцифер не предполагал, как обычно, что там скрывать, что простая попытка щенка привлечь к себе внимание Господа закончится гражданской войной. А потом он уже не мог отступить.
Разиэль перелистнул несколько страниц. Его взгляд упал на случайное предложение: «После внезапного прекращения переговоров нельзя уж было дольше надеяться. Третья часть крылатых под предводительством того, кто по причине функций и имени должен нести свет, принес Царству только темноту, кровь и пожарища. Самая страшная из битв охватила мир, фундамент нового Божьего творения пропитался кровью как верных, так и взбунтовавшихся. Война между братьями».
Архангел Тайн перестал читать. Задумчиво он смотрел в окно. Сумрак сгущался над дворцами и садами Хайот ха-Кадоша, самой прекрасной частью Шестого Неба. Он спускался вниз по золотым и серебряным куполам зданий, окутывал остроконечные колокольни и изящные башенки, укладывался тенью на балконах и террасах, стелился среди фонтанов и клумб, славящихся красотою садов. Виллы и дворцы, один за другим, начинали сиять огнями, и через мгновение Хайот ха-Кадош выглядел словно ожерелье на синем платье ночи.
Но Разиэль, казалось, не замечал чарующего пейзажа. Перед глазами стояли картины, вызванные из мрака воспоминаний.
Сожженные хижины в Лимбо. Тесные, скромные домики ангелов служения с Первого Неба, превращенные буквально в пепел. Трупы и баррикады на улицах Второго Неба. Ограбленные магазины, сожженные каменицы, уничтоженные сады на Третьем. Административные здания, пугающие провалами окон, выбитыми дверями, разрушенными фасадами и оскверненными символами статуса Царства.
Михаэль во главе Воинства отбил отряды бунтовщиков только на Четвертом Небе. Они защищались до последнего, буквально воюя за каждый дом. Наконец регулярная армия смогла откинуть их за стены Царства и навязать последнюю битву в Лимбо на открытом поле. Люцифер, обезумевший от отчаяния, жаждал найти в этой битве свою смерть, но капризная костлявая не желала поддаваться его воле. Даже тогда, когда судьба вынудила его на поединок с командующим армией Царства.
Перед глазами Разиэля неожиданно появилось серое, как полотно, лицо Михаэля, сжавшегося в кресле в разрушенном кабинете регента.
– Я не мог… – повторял он снова и снова. – Пусть меня простит Господь, но я не мог его убить.
Голубые глаза командующего Воинством потемнели от боли.
– Он сказал: «Сделай это для меня, Михаэль». А я не смог. Понимаете, не смог… Проклятье, ну не мог я! Не смотрите так!
Молчаливые фигуры архангелов растаяли как дым.
На их месте появилось другое лицо. Погруженного в отчаяние, раздавленного, проклятого, которому незачем уже было жить. Маска, в которую превратилось после поражения лицо Люцифера. У Разиэля было время его рассмотреть, когда он тайно пробрался в темницу, чтобы сложить и перевязать покалеченную во время падения ногу нового владыки Преисподней. Люцифер, заметив его, отвернулся к стене и не произнес ни единого слова.
«Сделал ли он тогда добро или согрешил? – подумал Разиэль с горечью. – Совершил измену или оказал милосердие?»
Он закрыл летопись.
– Эта война, эта ужасная война, когда мы вынуждены были выступить против друзей, против братьев, – шептал он сам себе. – Это было лишь началом. Настоящая трагедия произошла позднее. Но об этом никто не узнает, ни из каких летописей. Пока я жив.
Он потер лоб.
«Все, – подумал он, – Габриэль, Михаэль, Рафаэль, я, все должны были умереть от отчаяния, когда узнали правду. Почему этого не произошло? У нас сердца из камня? Но мы же ангелы. Мы не можем жить, если Бог оставил Царство».
Он горько рассмеялся.
«Это твоя самая большая тайна, Князь Магов. Господь ушел из Царства, Бог оставил свое детище, свою крылатую паству и исчез. Мы даже не знаем, существует ли он еще. Он забрал царицу, совет святых и патриархов, Метатрона, своего любимого ангела, который песнею призывает к жизни новых крылатых, и личную гвардию, неотступных, безумных серафимов. Внезапно, без предупреждения, без намеков он осиротил Царство. Это все напоминает злую шутку, но не является таковой».
Разиэль хорошо помнил минуту, когда Габриэль, первым узнавший об этом, затащил его в тронный зал и показал пустой Белый Трон. У подножия трона сидел владыка хоров Серафимов, Серафиэль, совершенно невменяемый, издевательски ухмыляющийся. И так оно и осталось. Они совершенно одни.
В памяти князя Магов появилась картинка совещания, созванного после обнаружения шокирующей правды. Только в одном у них не было сомнений – никто ничего не должен узнать.
* * *
В кабинете, в личном дворце Габриэля на Луне, царила гробовая атмосфера. Рафаэль беспрерывно плакал, отчаянные всхлипывания раздражали остальных. Михаэль подпирал подбородок кулаком, Габриэль нервно кружил по комнате. Разиэль теребил пальцами кончик косы. Они только что вступили в тайный сговор. Удалось переубедить оставшихся трех архангелов, имеющих право не вызванными появляться перед Белым Троном, держать язык за зубами. Остальные крылатые Царства должны были получить именной приказ появиться перед Божьим Ликом, чтобы узреть Его. Правда была такова, что большинство ангелов никогда не видели Бога. Поэтому заговор имел большой шанс на успех.
– Ну, мы сделали это, – хрипло произнес Габриэль. – По крайней мере, мы не допустили безумной гражданской войны, которая уничтожит мир.
Рафаэль застонал.
– Не знаю, действительно ли мы правильно поступаем. Мы должны рассказать правду.
Зеленые глаза Габриэля опасно заблестели.
– Не смей! – гаркнул он. – Ты поклялся, помни.
– Послушай, Рафаэль, – повторил в сотый раз Разиэль, – только воля Господа является гарантом нашей власти. Если правда выйдет наружу, на нас накинутся враги и узурпаторы со всего Царства, и мир захватят демоны.
– Если бы только демоны, – буркнул Михаэль.
– Вы снова говорите о власти! – всхлипнул Рафаэль. – Бога нет! Понимаете?! Он ушел! Оставил нас на произвол судьбы. На погибель.
Габриэль резко развернулся.
– Прекрати немедленно! – прошипел он. – Пока мы сидим за столом и делаем вид, что ничего не изменилось, у Царства есть шанс выстоять. Оно не распадется.
– Но мы хотим связаться с Люцифером! – возмутился Рафаэль.
Собравшиеся переглянулись. Действительно, хотели. Власть Господа распространялась как на Небеса, так и на Преисподнюю. Трон Люцифера зашатается еще быстрее, чем регента Царства, когда станет известно, что Господь оставил Вселенную. Если доверить тайну Люциферу и его ближайшим сановникам, по крайней мере, они обретут союзника, который будет так же рьяно хранить этот секрет, как и они.
* * *
– Вот так, – громко сказал Разиэль, – Люцик и его банда снова стали нашими друзьями.
Даже сейчас, через столько веков, Князь Магов не избавился от сомнений. Хотя хорошо знал, что, если снова появится возможность выбора, он поступит точно так же. Как и другие архангелы.
Заговор продержался много столетий. Кроме семи крылатых конспираторов и нескольких приближенных к Люциферу темных, к ним присоединился только Даймон Фрэй, ангел Разрушения. Габриэль был уверен, что ему можно доверять и Фрэй мог стать ценным источником информации. Сила Разрушителя, Уничтожителя Миров, просыпалась в нем только по прямому приказу Бога. Если бы Даймон превратился в Абаддона, архангелы получили бы доказательства того, что Господь непосредственно интересуется Царством. Однако меч Фрэя, Звезда Разрушения, ни разу со времени ухода Господа не запылал сиянием силы.
Разиэль вздохнул в очередной раз за этот вечер. У него больше не было желания размышлять о прошлом. Слишком много там было болезненных воспоминаний.
Князь Магов поднялся, отложил летопись на полку и решил, что для расслабления ему стоит немного поработать над эликсиром чистой радости. Он вышел из библиотеки и направился в сторону лаборатории. Едва он переступил порог, как почувствовал страшную боль в висках, перед глазами взорвались разноцветные искры, и он без сознания упал на пол.
* * *
Регент Царства, Габриэль, плохо спал этой ночью. В сонных видениях он был подвешен в пустоте глубокого Космоса, неподвижный и безвольный. Он видел звезды и планеты, кружащиеся в вечном танце, маленькие, гладкие, цветные. Наконец он понял, что это стеклянные шарики разного размера катятся по огромному столу, накрытому черным сукном.
Габриэлю не понравилось, что он не имел никакого контроля над этим видением. Ведь он же был владыкой снов. Он попытался воссоздать образ, изменить его, но не смог. Даже проснуться не смог. Так и лежал неподвижно, вглядываясь в танец стеклянных шариков.
Затем в его голове прозвучал глубокий, низкий голос, звук которого привел ангела в иррациональный ужас.
– Сыграешь для меня, Габриэль?
Регент Царства открыл рот, чтобы закричать, и неожиданно проснулся в своей кровати, дрожащий, как от сильного холода.
Страх исчез вместе с сонным видением, однако он оставил после себя странное беспокойство, которое не отпускало Габриэля даже с наступлением рассвета. Никогда до этого времени архангел Откровений не встречался со сном, над которым не имел власти.
* * *
Ужасная боль разрывала мозг. Сосредоточилась где-то за глазами и лилась оттуда, охватывая всю голову, переворачивая желудок, доставая до кончиков пальцев. Разиэль застонал. Сознание медленно возвращалось, но ему понадобилось много времени, чтобы принять тот факт, что он, свернувшись, лежит на полу лаборатории. Он попытался пошевелиться, но ощутил в мозгу пронизывающий всплеск боли, и тело моментально обдало ледяным потом.
Он прикрыл глаза и позволил себе немного полежать. И сразу же провалился в темноту без времени и пространства, поэтому когда снова открыл глаза, то не знал, прошла минута или несколько часов. В одном он был уверен, тот, кто ударил его такой сильной разрушительной магией, умел ею пользоваться.
С большим трудом он встал на четвереньки, а потом на колени. Мир вокруг кружился, колыхался, наполненный яркими цветами и замысловатыми формами, как большой безумный корабль, дрейфующий в неизвестность. Разиэля затошнило, но он все равно пытался подняться на ноги. Дрожащими и потными пальцами он схватился за край стола, чтобы на него опереться, и услышал звон разбитого стекла. Мелкие осколки рассыпались по полу, и только тогда архангел понял, что скинул со столешницы несколько реторт. Пятна разлитой жидкости на полу начали испаряться. Резкий, неприятный запах хотя и раздражал ноздри, но отрезвлял Разиэля. Держась за стол, он смог подняться и, несмотря на ужасную боль и головокружение, снова не упасть. У него была проблема со зрением, маленькие предметы, на которые он смотрел, становились огромными, а большие казались маленькими или очень далекими. Он облизал сухие губы, попытался сплюнуть, чтобы избавиться от отвратительного послевкусия, которое всегда сопровождает отравление черной магией, но не нашел ни капли слюны.
